Если в норке нету норки

Еще не утихла Революция Чести. Еще свежи физические и душевные раны, оставленные в сердцах и на телах украинцев дубинками, гранатами и пулями „орков“ Януковича. Но жизнь есть жизнь. Она состоит из перемен. И вот уже бродит где-то по Украине страшный призрак Януковича, и ищут прибежища, где только могут, его самые близкие подельники. Разлетелись, разбежались они все, куда глаза глядят, побросав свои жлобские замки и поместья. Однa за другой открывают свои двери украинцам их резиденции и загородные дома. Сейчас эти роскошные палацы стали местом экскурсий простых граждан. 

Еще пару недель назад сложно было себе представить, что в обросшем легендами Межигорье „по неведомым дорожкам“ со „следами невиданных зверей“ будут гулять простые украинцы с детьми, гулять и удивляться, разглядывая президентские угодья. Почти все,  кому за эти несколько дней удалось побывать в резиденции президента Украины в селе Новые Петровцы, поражены увиденным и самими масштабами жилища первого лица страны и его бросающейся в глаза  роскошью.  Сама по себе резиденция,  скрытая за высокими заборами с литыми, украшенными вензелями решетками, - эдакий симбиоз садового- паркового комплекса, заповедника и санатория. Изумительный вид на Днепр, чистый воздух, заботливо подстриженные деревья и травка, ухоженные лужайки с фонтанами,  пруды, аккуратно выложенные брусчаткой, тщательно подметенные дорожки и аллейки, поле для гольфа, участки для охоты. Из построек неизменно производят невероятное впечатление на экскурсантов знаменитая „Хонка“, где и жил Янукович, ресторан на плаву, расположенный тут же, на Днепре, множество разных домов, включая охотничий домик, очаровательная беседка, небольшой зверинец. Народ весело скачет по тем самым пенькам, которые в одном из редких телеинтервью Янукович демонстрировал избранным журналистам, повествуя о том, как с их помощью держит себя в хорошей физической форме. Сама „Хонка“ - это, в общем-то, обычный деревянный дом, который строит по индивидуальным проектам известная одноименная финская кoмпания. Поражает людей, конечно же, не только и не столько ее фасад, сколько внутренней убранство резиденции. Обо  всех деталях, конечно же, судить пока сложно, поскольку за исключением некоторых эксклюзивных журналистов публику внутрь не пускают. Но уже первые фотографии и видеозаписи, выложенные в интернет, дают представление об интерьере и привычках хозяина. Перечислять не имеет смысла. Описать все это можно пятью словами: все очень дорого и безвскусно. Главное, что больше всех интересует любопытствующих, - это знаменитый золотой унитаз Януковича. Кто- то из журналистов утверждает, что видел его, но никакой он не золотой, а обычный - из дорогой керамики, но с позолоченными деталями.

Впечатления от увиденного у народа разные, но каждый находит предмет для удивления: кого-то коробит от китча, кому-то все очень нравится. В основном же люди качают головой: все это построено на деньги народа. Самому народу такие блага при Януковиче, который накануне избрания в президенты обещал „услышать каждого“ и его премьер-министре Азарове, пугавшем „улучшением,“ и во сне присниться не могли.

Пожилой мужчина в старом кителе с медалями, присев на лавочку, в ответ на просьбу журналиста поделиться впечатлениями, вздыхает скорбно:

- Я весь мир объездил, многое повидал. Видел в Петергофе, как цари жили. Но такого, как здесь, никогда не видел.

И умолкает, устремив печальный взгляд куда-то вдаль.

Толпы любопытного люда снуют туда-сюда.  То и дело раздаются беззлобные шутки, вызывающие одобрительный смех окружающих. Вот интеллигентного вида молодой мужчина звонит в дверь одного из домиков и говорит в домофон:

- Виктор Федорович, доброе утро! Открывайте! Это мы, экстремисты-террористы, к Вам в гости пришли, принесли кофе в постель!

Окружившая его группка экскурсантов прыскает смехом.

Двое друзей снимают на смартфоны пейзажи Межигорья. Один из них, замечая то тут, то там островки снега на траве, усмехается:

- Смотри-ка, в стране снега нет, a  у него тут и снег есть, и все, что хочешь.

На одной из лужаек догорает костер из сожженных наспех документов. Кто-то из активистов Самообороны, всматриваясь в пепел, находит остатки изрезанных шредером документов и замок от скоросшивателя. Удрученно глядя на пепелище, парень приходит к выводу:

- Документы уничтожали. Здесь эксперты нужны. Кое-что, наверное, можно восстановить.

Словно в ответ на его слова, с разных концов парка подтягиваются люди, неся по несколько развеянных ветром по парку листков документов, где видны бухгалтерские рассчеты. Один из активистов Самообороны показывает на камеру документ:

- Смотрите, здесь все списки с фамилиями: кому и сколько платили. И главное -  все в долларах.

Из Днепра одни водолазы тоже вылавливают множество папок с документами и раскладывают на берегу, другие, спустившись на самое дно реки, поднимают на поверхность целый оружейны склад: автоматы, разнокалиберные патроны в огромном количестве, пулеметные ленты. Ребята из Самообороны смеются, складывая ленты в коробку:

- Вон тут их сколько! Можно целую елку нарядить!

Солидный мужчина качает головой:

- Этим целую роту вооружить можно  - человек 60-80. Я  - бывший военный, знаю, о чем говорю. Страшно подумать, для кого это оружие...

А перед воротами Межигорья, между тем, уже появился ларек на колесах для желающих купить кофе и перекусить. Тут же рядом стоит машина с велосипедами. Хозяин улыбается:

- Да, велосипеды напрокат. У нас уже человек двадцать взяли. Территория-то огромная, дня не хватит, чтобы обойти.

Очередь из желающих попасть в Межигорье нескончаемая. Люди бросают машины за пять километров и идут туда пешком: пожилые и молодые, семьями, группами и в одиночку. Интерес к резиденции не угасает. Многие воспринимают ее, как музей, и обсуждают, под что ее можно приспособить. Кто-то мечтает, что здесь откроют больницу с реабилитационным центром для пострадавших евромайдановцев и «афганцев»,  кто-то полагает, что комплекс следовало бы отдать под большой, хороший детский дом. Идей много, сходятся все в главном: Межигорье непременно следует передать в собственность государства, потому что все здесь построено на народные деньги.

Следующий день приносит хорошую весть: как того и хотели люди, решением Парламента Межигорье признается государственной собственностью.   

А посетителей, между тем, ждет в гости новый мини-музей  - загородный дом бывшего генерального прокурора Пшонки. Один из бывший главных стражей законности и порядка тоже оказался любителем роскоши и выстроил себе имение, ничуть не хуже, чем у президента.

Вот и первые активисты Майдана в доме человека, который называл их бандитами и призывал к соблюдению законности, отдавая приказы на уничтожение мирных людей. Ребята, смеясь, снимают ботинки, оставляя их у входа:

- Конечно, мы обувь всегда снимаем. Мы в гости пришли. В хате чисто. Мы ж ребята воспитанные!

После экскурсии по дому у ребят на лицах заметна растерянность:

- Красиво! Все очень красиво. Богато. Но кто ТАКОЕ мог себе представить?! Это же все  - деньги простых людей!

Женщина средних лет ведет за руку девочку-школьницу. Они останавливаются возле большого белого рояля. Женщина с печалью в голосе поясняет:

- Привела внучку посмотреть хоть, какие рояли бывают. А то у нас дома только старенькое пианино, на нем уж и играть нельзя.

Один из активистов Самообороны присаживается к роялю и пробегает пальцами по клавишам, наигрывая известную мелодию. Прислушившись, он резюмирует:

 - Инструмент расстроен. На нем давно уже никто не играл.

В доме очень чисто. Повсюду дорогущая эксклюзивная мебель, меховые пледы, золото, хрустальные вазы и люстры, предметы антиквариата и картины в дорогих рамах. Всего много, и все  - в стразах! Фотографы смеются, что у них через пять минут не то, что глаза,  камеры от блеска болеть начинают, и спешат покинуть дом.

Хрупкая темноволосая девушка в очках, оглядывая комнату, замечает:

- Видно, что денег у них так много, что они уже просто не знали, куда их еще запихать. А, вообще, страшный китч.  Видно, что деньги есть, а вкуса никакого. Ужас.

Неудержимый смех  у ребят вызывают портреты Пшонки и его жены, на которых они изображены  а-ля царственные особы. Вот Пшонка  - римский император, а вот его супруга - в костюмах  Екатерины Второй и княгини Ольги.

На групповом портрете Пшонка в окружении заместителей напоминает Наполеона среди генералов. Один из активистов Майдана улыбается, глядя на портрет:

- Похоже, этот прокурор свое Ватерлоо уже получил!

Несколько человек останавливаются сначала возле «джакузи», которая занимает почти половину комнаты и своим видом напоминает фрагмент яхты, нежели ванну,  а потом возле огромного бассейна. Комментариев не следует. У людей просто не хватает слов.

На рабочем столе Пшонки стоит огромный золотой крест. На стене  - целый иконостас, вообще, повсюду много икон. На диване, на столах, в пакетах, сумках и коробках лежат обернутые в плотный целофан иконы и ценные церковные книги. Одна из тележурналисток замечает на столике Евангелие в дорогом обрамлении. Осторожно открыв первую страницу, она находит документ, из которого следует, что Евангелие из одной из Ивано-Франковских епархий. Девушка в изумлении закрывает Евангелие. Кажется, ее поразила мысль, что в доме генерального прокурора страны (!) могут просто так валяться музейные экспонаты и церковные ценности.

Я же почему-то подумала о священниках разных конфессий, которые с первого и до последнего дня были на Майдане: вместе со всеми молились, успокаивали людей, скорбили и радовались, ходили на улицу Грушевского увещевать молоденьких бойцов ВВ и «Беркута». Вчера в сеть попала запись  расстрела снайперами активистов Майдана на улице Институтской. Среди тех, кто ринулся на передовую помогать спасать раненых, был и один священник. В одной руке у него был фанерный щит, в другой он держал крест. Присев возле убитого снайпером бойца, он читал молитву за упокой его души, рискуя точно так же погибнуть в следующую минуту...

У детского писателя Александра Шибаева есть книжечка под названием „Точка, точка, запятая...“,  а в ней  - и одно из моих любимых стихотворений „Норка у норки“:

Норка вылезла из норки
И пошла к знакомой норке.
В норку норкину вошла,
Норку в норке не нашла.
Если в норке нету норки,
Может, норка – возле норки?
Нет нигде. Пропал и след.
Норка – здесь, а норки – нет!

Примерно такая же ситуация сложилась сейчас с лишившимися своих постояльцев резиденциями бывших временых первых особ Украины. Народ, правда, именует своих бывших правителей не норками, а трусливыми крысами, которые сбежали с корабля, будучи уверенными, что он тонет. А Украина залечивает раны и живет новой жизнью, очищаясь от заскорузлой коросты короткой и бесславной эпохи Януковича. Работы впереди еще много.