На тихой... 30. 4. Культурный шок и тихая классика

НА ТИХОЙ УЛИЦЕ В ГЕРМАНИИ

Рассказы

Продолжение. Начало см. http://www.proza.ru/2014/03/13/1569

30. В компании по Германии

           Кёльнская сказка
           Дюссельдорф
           Зачем нам бутики?
           Культурный шок и тихая классика
           «Мы едем, едем, едем...»

КУЛЬТУРНЫЙ ШОК И ТИХАЯ КЛАССИКА 

     Прибыв в Дюссельдорф, мы первым делом направились в Художественное собрание земли Северный Рейн-Вестфалия. Музей ещё не успел открыться, и нам пришлось подождать.
     Скажу честно, что я думаю сейчас об увиденном в этом известном культурном центре. Если бы там догадались провести анкетирование посетителей, то, по-видимому, от всей экспозиции осталось бы десятка два картин, подпадающих под категорию «выдающиеся произведения живописи». Ну, может, немного больше – с учётом почтенного возраста некоторых работ очень известных авторов, хотя там и нечем особенно любоваться (в моём понимании прекрасного, но оно, разумеется, субъективно).
     Дело в том, что авангард авангардом, но если это некрасиво, аляповато, бессмысленно и мрачно, меня совершенно невозможно убедить в том, что это искусство! Но я никому не навязываю своё мнение, отнюдь! Просто я делюсь впечатлениями от увиденного. Опишу самые запоминающиеся экспонаты (там, кстати, не так уж и много подобных «шедевров», хотя музей довольно просторный).
     Представьте такую композицию: кусок солёного сала и рулет из сала (мяса в нём почти нет, у нас такой жирный рулет даже не делают). Перевязанные верёвочками, необходимыми по технологии изготовления, эти артефакты лежат в стеклянном ящике-витрине (по-видимому, запаянном, иначе что стало бы с ними и с посетителями...). Сало пожелтело от времени, вид его, как вы уже догадались, ужасен, поэтому все посетители долго и заворожённо смотрят на него, пытаясь понять, зачем оно здесь. Украинцы, наверно, падают в обморок от такого жестокого обращения с их национальной святыней.
     В небольшом отдельном помещении стоит унитаз, лежат бесформенные камни (большие – можно сказать, каменюки) и покоится на кирпичах старая ванна. Ну, здесь вроде всё понятно: это как бы дом на капитальном ремонте с выселением (возможно, после набега вандалов) или долгострой, который облюбовали бомжи.
     Разумеется, все эти «произведения искусства» имеют названия. Но теперь, спустя столько лет, их разве вспомнишь? При необходимости можно найти соответствующий альбом в библиотеке или фотографии в Интернете, если, конечно, тот унитаз относился к постоянной экспозиции, а не был экспонатом временной выставки.
     А вот «картина» во всю стену: белое полотно примерно три на шесть метров (или два на четыре, что тоже немало для устрашения публики), на котором в хаотичном порядке расположены коричневые пятна – брызги, кляксы, размазанные потёки. Кажется, будто издалека на аккуратно загрунтованный холст лениво бросали чем-то полужидким вроде глинозёма... или... Впрочем, не стоит уточнять. Я не поняла эту картину, и название мне тоже ничего не прояснило, иначе я запомнила бы его.

     Стоит сказать, что по отношению к искусству я человек толерантный. Художники – существа особенные, порой с необузданным воображением, и их оригинальное творчество не обязаны принимать все люди подряд. Но если даже в абстрактной картине есть за что зацепиться – приятный цвет, интересные фигуры или отдельные линии, – я уже готова выслушать объяснения компетентного искусствоведа и постараться понять, зачем художник расходовал холст, краски и кисти. Если он так пишет, значит, он считает, что именно так и надо, а надо – значит, надо. Или он по-другому не умеет, но ведь он должен как-то зарабатывать на жизнь. Главное, чтобы кто-то его поддержал и купил у него эту картину.
     Поначалу ведь и моих любимых импрессионистов не признавали высокомерные парижские критики. Кто знает, может, через сто лет репродукции того бело-коричневого «шедевра» из Художественного собрания будут висеть в Германии «в каждом доме, в каждой хате», как когда-то у нас повсюду красовались «Рожь» Шишкина или «Март» Левитана. К счастью, мы не увидим этого вполне возможного торжества абстракционизма.
     Я искренне рада, что в других музеях достаточно картин любимых мною художников, принадлежащих к разным направлениям, но созвучным моему представлению о прекрасном и интересном. И ещё – в больших библиотеках и даже у меня дома есть замечательные альбомы с теми произведениями, которые я не могу увидеть в подлинниках.
     А сало я вообще не люблю и никогда не ем.

     Некоторые произведения искусства в этом музее были похожи на пособия для дизайнеров – в них виднелся практический смысл и даже какая-то загадочная красота. Да и вам после «Жёлтого сала» многое понравилось бы. Тем более, что это большой, известный в Германии музей, и мы сюда, извините за простоту выражения, припёрлись с утра пораньше из другого города, так что хочешь – не хочешь, а надо постараться что-то понять, полюбить и запомнить.
     Ну вот я и нашла себе для души замечательное разноцветное полотно внушительных размеров. На нём были изображены продолговатые прямоугольники, расположенные строго друг над другом, как кирпичи на стройке, но по цветовому принципу, то есть в одном столбике, к примеру, имелось множество переходных цветов от бледно-зелёного до тёмно-зелёного, а рядом красовались все оттенки моего любимого бирюзового, но без голубизны. Это напоминало цветовую шкалу, увиденную мной в пособии для студентов художественных вузов.
     А может, это и в самом деле скопировано из похожего пособия? Рядом – вплотную, без пробелов – такое же многообразие розовых, жёлтых, красных, синих и других цветов. Честное слово, я просто отдыхала душой, глядя на эти монохромные столбики-радуги! Чистенько так, ровненько написано – ни подтёков, ни пятен. Такой художественный «ковер» очень хорошо смотрелся бы в квартире или в холле клиники в виде фотообоев, успокаивал бы нервы и зрение. Правда! Дарю эту идею производителям обоев.
     А если бы к картине ещё прилагался перечень названий всех имеющихся на нём цветов и оттенков, то это, несомненно, развивало бы наше цветовое зрение и позволяло бы в дальнейшем описывать цвет неба, растения или ткани более точно и изящно, как, например, в современном каталоге одежды: «мята», «фисташки», «ваниль», «лосось» и так далее. А то у нас с обозначением цвета всегда было как-то однообразно и расплывчато: ярко-красный, светло-зелёный, бледно-розовый, тёмно-коричневый...
     Впрочем, до недавнего времени кто из нас мог точно сказать, какого цвета фисташки и тем более ваниль? Мы об этом только догадывались. А сейчас можно увидеть на этикетках сшитой на наших фабриках одежды слова: «брусника», «антрацит», «фуксия»... Ну правда ведь, интересно? Вот у меня, например, куртка – не просто розовая, а брусничная.
     Вот вам очередное подтверждение расхожей истины, что всё познаётся в сравнении! Если бы я владела немецким языком, я бы написала об этой разноцветной картине отзыв в самых восторженных тонах. И вообще – надо стараться находить для себя нечто приятное и полезное в том, что другие люди считают красивым и ценным. Они же не глупые! Просто у нас разные представления о прекрасном...

     Марк Шагал, Анри Матисс и Макс Эрнст – причём не самые известные их работы – показались мне после авангардных инсталляций и абстрактных полотен тихой классикой. Если кто-то ещё недооценивает творчество нашего великого земляка, я вам торжественно заявляю, что на фоне всего увиденного мной в Дюссельдорфе Шагал был настолько гениальным, что я до сих пор питаю к нему не только необъяснимую любовь, но и вполне обоснованное уважение.
     Что касается модернизма в широком понимании этого слова, то мне в нём много что нравится, однако это явно меньшая часть разнообразных направлений и бесчисленных произведений, а всеми остальными пусть любуются другие люди – чувствующие и понимающие их, тонко разбирающиеся в том, к чему я совершенно равнодушна. Вот именно – всего-навсего равнодушна, потому что не буду же я от нечего делать порицать «Чёрный квадрат», вызывающий возмущение не только просвещённых ценителей искусства, но и наивных обывателей – на протяжении вот уже почти ста лет! Он был создан (слово-то какое!) в 1915 году, и скоро весь художественный мир должен будет отмечать его юбилей.
     «Квадрат» – хотите вы этого или не хотите – давно вошёл в историю мировой живописи и существует независимо от нашего сознания. Он стал темой многочисленных исследований, образцом для подражания, источником вдохновения и просто – притчей во языцех. Хотите анекдот?
     «Пятый раз из музея похищают «Чёрный квадрат» Малевича! И вот уже пятый раз сторож дядя Вася успевает к утру восстановить картину…»

     Однако если рассуждать здраво – как можно любить в искусстве всё подряд? Это всё равно что есть всё подряд или дружить со всеми подряд. Но это ведь невозможно! Только в безвыходном положении, в период катастрофического, невыносимого голода человек может съесть то, что в лучшие времена счёл бы абсолютно несъедобным. И с некоторыми категориями людей он – вынужденно! – согласится взаимодействовать только на необитаемом острове. Хотя трудно предсказать, как там будут разворачиваться события...
     Любить в неисчерпаемом искусстве человек можно многое, но это лишь кажется, что любимых объектов много, а на самом деле это множество – определённым образом организованный круг предпочтений, куда входит не такое уж большое количество избранных сердцем художников, композиторов, артистов и плодов их творчества. А определяется отношение конкретного человека ко всему, что он считает прекрасным, – просто, на интуитивном уровне: хочу ли я это произведение увидеть или услышать ещё раз? Радует ли меня оно? Трогает ли меня новая музыка или песня? Хочу ли я любоваться этой картиной или храмом всегда?
     Когда глаз отвести не можешь от картины и, уходя, оглядываешься, чтобы запомнить, и боишься, что больше не увидишь её, – это для тебя. Таких случаев было много, назову лишь последний: зимний пейзаж замечательного витебского художника Николая Ризо «Улица Суворова», увиденный мной на уличном вернисаже во время «Славянского базара», – тихая, мягкая, розовая в лучах солнца зима, старинные здания, белый храм, устремлённый ввысь...
     Когда впервые слушаешь музыку и понимаешь, что она прекрасна и совершенна, – это для тебя. Так я встретилась с увертюрой к опере Микиса Теодоракиса «Квартал ангелов» в исполнении оркестра народных инструментов им. Андреева. Обязательно найдите и послушайте это произведение!
     Когда давно знакомая песня так трогает сердца слушателей, что на концерте её поют все – от юной девушки до солидного президента страны, – это для тебя. «Берега» в исполнении Александра Малинина – именно такая песня, посмотришь – все зрители рядом подпевают.
     Вот это и есть, и будет самым любимым и дорогим. Именно так я определяю, что мне нужно для души. А многое другое мне просто интересно или полезно увидеть – для общего развития.
     Я не считаю, что должна испытывать неудобство от того, что недооцениваю творчество Казимира Малевича или Пабло Пикассо. Отношение к ним и другим деятелям искусства – это мои внутренние проблемы, с которыми я как-нибудь справлюсь сама. Разве художники с мировой известностью нуждаются в том, чтобы их любили все, чтобы я тоже их любила? Вовсе нет.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/03/11/1597

____________________________________________________

Художественное собрание земли Северный Рейн-Вестфалия
Новое здание
Фото из интернета