Антра - наследница неба Эпилог Части I и II

                ЭПИЛОГ

                I. Последний костёр

    Верона, Верона – город воспетый гениями роджера Мэннерса,
пятого графа Рэтленда и философа Фрэнсиса Бэкона, известных
в истории драматургии под общим именем Уильям Шекспир.
Ты, по замыслу авторов ставший ареной гибели юных влюблённых,
где до сих пор легковерным туристам показывают балкон Джульетты,
ты уже не город поэтического вымысла, но как реальная сцена
последней в истории варварской церемонии аутодафе стал участником
и свидетелем последнего костра, отпылавшего в 1836 году, всего за
двенадцать лет до того, как  призраки святой инквизиции в Европе
сменил призрак коммунизма.
   Как тесно соседство эпох и, казалось, как разнятся они по
своим устремлениям. Церковь Святого Петра, искореняя крамолу,
не брезговала торговать за деньги отпущением грехов. Призрак
коммунизма, начав с борьбы за права трудящихся, закончил
своё существование чудовищной гримасой тоталитаризма...*
     Илья Петрович испытывал странное чувство – будто время
повернуло вспять. Он разбирал ту часть дневников Антры, где
она писала о влиянии на неё первого издания «Коммунистического
манифеста» 1848 года. После того как затихли выступления
итальянских и французских карбонариев, примерно с 1834 года
она жила в Вероне под чужим именем, скрываясь от австрийской и
французской полиции.
Это были десятилетия её активной политической деятельности
второй после революции 1789 года, и она стала невольным
свидетелем аутодафе.
    Она писала: «трудно себе представить ужас этой казни. Даже
конвейер смерти под ножом гильотины, свидетелем которого я была,
меркнул перед этим средневековым кошмаром. Я на три дня
заперлась в доме и не могла выйти на улицу. Казалось, что все
улицы прекрасного города пропитаны запахом сгоревшего человече-
ского тела. Могла ли я тогда подумать, что доживу до ужаса
Холокоста и нацистских лагерей смерти. Под влиянием итогов второй
мировой войны я впервые задумалась о преемственности поколений,
о том, в чём смысл бессмертия цивилизации и так ли оно необходимо,
если развитие естественных наук с каждым веком увеличивает опасность
массового истребления человечества.
Гений учёных веками прорывался сквозь огонь костров инквизиции.
История науки уставлена этими кострами, как вехами. Но во имя каких
великих целей, если плоды человеческого гения идут на  подножный корм
капиталу?».
    Он обернулся. Антра полулежала в кресле. Голова накрыта влажной
салфеткой. Последнее время её одолевали сильные головные  боли. Были
ли это рецидивы погашенного невроза или следствие переутомления?
Те месяцы, что они прожили в Испании и Италии, они оба  много работали.
   – В чём дело, Илья? – она видела его даже через закрытые веки.
  – Скажи, всё, чем мы, ты, Анна и я, занимаемся, это тоже пойдёт
на подножный корм капиталу?
  – Я думаю, то, чем мы с тобой и Анной занимаемся последнее
время, - тот корм, которым он подавится раз и навсегда.
  – Дожить бы...
Над Вероной плыли звуки вечерних колоколов.


* «Призрак коммунизма» уже в XX веке был скомпрометирован идео-
логами мировой революции – прежде всего Лениным и Троцким. Это частное
мнение И.П. Смыслова-Скородумова.

                546

                II. Остров
 
Продолжение разговора происходило уже через неделю на одном
из небольших островов Эгейского моря. Берега Анатолийского
полуострова угадывались только в сильный бинокль и то, если
смотреть с самой высокой точки острова – плоской вершины
наиболее высокой горы. На этом относительно ровном участке,
имевшем размеры не более 10–12 гектаров, шло завершение
строительства странного здания, отдалённо напоминающего то
ли средневековый замок, то ли современный супер отель
с претензией на ностальгические реминисценции архитектуры.
    По северным скалистым склонам к морю, рассыпавшись на
небольшие рощицы, спускалась лесопарковая зона.
Рощи перемежались группами вилл. сверху хорошо было видно,
как внутри каждого огороженного белоснежной каменной оградой
участка голубыми глазами отсвечивают крохотные бассейны.
Впрочем, крохотными они выглядели с высоты порядка 700 метров
над уровнем моря. На южных склонах, спускавшихся к морю
широкими террасами, переливались изумрудной зеленью поля
для гольфа. Отсюда хорошо просматривалась цвета тёмно-
зелёного стекла поверхность большого водохранилища. А дальше,
там, в туманном мареве жаркого дня, уходила за горизонт
белесовато-бирюзовая синева Эгейского моря. Берег Греции
угадывался по вершине Олимпа, с такого расстояния казавшегося
небольшой горкой при его высоте более 2700 метров.
Гостей, то есть Антру, Анну Ольховскую и Смыслова-
Скородумова, встречал хозяин острова Генрих Мигель Бенуа де ла
Фош, в обыденной жизни, несмотря на свой высокий дворянский
титул, известный историк, археолог, лингвист, крупный
предприниматель и соавтор проекта ЛОМ. Илья Петрович уже
был знаком с этой аббревиатурой. В переводе с английского
LOM (Liders of Omnipotent the Mankind) расшифровывался как
«лидеры всемогущего человечества». Иронизируя над собственной
затеей, авторы проекта между собой называли эту организацию
«лигой вездесущих болтунов» (Liga of omnipresent the magpies).
Прямой перевод the megpiе – сорОка.
Когда в Москве в разговоре с Тропининым Анна коснулась
проблемы «новых носителей личности», она была не так далека
от истинных намерений интернациональной группы учёных,

                547

сформировавшейся вскоре после первых прорывов человечества
в космос. О какой экспансии человечества в открытый космос
могла идти речь при той примитивной психике подавляющего
населения Земли? Это всё равно, что выпустить на волю из
лабораторного инкубатора миллионы смертельно опасных
бактерий. Монстры эгоистического человеческого сознания,
помноженные на масштабы грядущего освоения околосолнечного
пространства, и далее – на выход в далёкий космос в обозримом
будущем – могли обернуться чудовищными  масштабами космических
катастроф. Истинная угроза, идущая от подобных катастроф, –
исчезновение во Вселенной человеческого сознания и замкнутой
на самоё себя абсолютной информационности Вселенной,
единственного понятия, претендующего на звание Бога.
   Именно здесь, на острове, и создавалась база – мозговой
центр решения проблем человеческой цивилизации на необозримо
далёкое будущее. На данном этапе речь шла об организации опор-
ных центров в наиболее развитых странах и о поддержке этих
начинаний со стороны правительств, международных общественных
и финансирующих организаций. Вот почему пост Ольховской
в системе ВОЗ был так важен для проекта. И, естественно,
вопрос вопросов – подготовка молодого поколения лидеров,
способных продолжить дело «стариков»
– пионеров эпохи четвёртой естественнонаучной революции
пилигримов мира уходящего XX века,
таких как Фримен Дайсон и Стивен Хоккинг. Вот для чего нужен был
этот самый ЛОМ. строительство, интенсивно ведущееся на острове,
предназначалось для вновь создаваемого МИЛЗ – Мирового института
лидеров Земли.
  Амбициозность проекта оправдывалась как неизбежностью угроз
со стороны космоса, так и растущими угрозами со стороны
земных техноценозов. Их несовершенство, их фатальная зависимость
от энергетики углеводородов губительно сказывалась как на
биоценозе планеты в целом, так и на ослаблении биологической
стойкости человеческого организма и ослаблении потенциала его
репродукции. "Благодаря" успехам здравоохранения выживание людей
с дефектным генетическим кодом давно стало массовым явлением.
Передача подобной наследственности неизбежно вела к накоплению
регрессивных мутаций. За неким критическим пределом начнётся их
лавинообразное накопление и дегра дация генома человека.

                548

    Соответствующие поправки, внесённые на рассмотрение
прогнозных демографических расчётов ВОЗ, показали, что
вслед за пиком роста народонаселения Земли начнётся дли-
тельный период  вымирания человечества по нисходящим
наследственным линиям вырождения с резким понижением ин-
декса IQ*.
   До начала массового вырождения было не менее ста – ста
пятидесяти лет.  Но бить тревогу учёные начали уже во вто-
рой половине XX века.
    Работы Антры де ла Фош предполагали возможность ещё од-
ного грозного сценария: в результате вырождения в нисходя-
щих линиях потомств ослабление психического здоровья могло
спровоцировать вспышки агрессии РВС.** Чем это грозит
человеческой цивилизации – лучше не думать!
    Увы, прагматическое, обыденное сознание человечества и
большинства его лидеров – как гражданских, так и духовных
– слишком инертная субстанция. Необходимо, пока не поздно,
прервать этот «сон разума».
   Наблюдая последние месяцы за работой Ольховской и
Антры, Илья Петрович ещё раз убеждался в правоте Тропинина,
утверждавшего, что именно они, психиатры и нейропсихологи,
являются пограничниками человеческого сознания, оберегающими
его как от генетического вырождения, так и от нарастающих
агрессивных атак извне в виде фундаменталистских радикальных
религиозных течений, гипнотизирующих сознание миллионных
невежественных толп во главе с фанатиками, будто исторгнутыми
в XX век из раннего средневековья.
 Саша, ассистент Тропинина, по инициативе Ильи Петровича
включённый в список претендентов на первый набор кандидатов
в создаваемый институт, неожиданно блеснул каламбуром чисто
национального характера: «Против ЛОМа нет приёма».
Так ли это? ответ на этот вопрос могло дать только будущее.
В развитие программ ЛОМа полным ходом шло проектирвание клиник
и научных центров медико-биологических и генетических исследований
высшей нервной деятельности человека и животных на основе
новейших информационных технологий.
   Для этого Мигель решил пожертвовать частью гольф-клубов
на юге острова, составлявших, впрочем, далеко не самую
прибыльную часть его бизнеса. От Антры Илья Петрович знал, что

* IQ – индекс интеллекта человека, важнейший психофизический
показатель личности. ** РВС - рецессивный вирус сознания.

                549

истинной страстью и деловой частью жизни Мигеля, помимо
истории и археологии, было кораблестроение. ему принадлежали
несколько крупных верфей по обоим берегам  Атлантики.
   Из живущих в XX веке мало кто знал о колоссальном 
состоянии Антры и Мигеля де ла Фош. Как мы помним, 
основанием этому капиталу ещё в самом начале XVIII
века  послужили  три ларя туземного золота.
   Сам остров был также его частным владением. Мигель и
был главным Эпиметеем грандиозной программы, Антра вместе
со Смысловым-Скородумовым представляли синтез Дионисия и
Прометея, Анна Ольховская в этой группе сподвижников пре-
красно справлялась с ролью Аполлона.*** на вопрос Ильи об
участии в проекте Тропинина Анна жёстко ответила:
    – Время покажет…
   Илью Петровича не покидало ощущение чего-то нереального.
И правда, он ещё не свыкся с мыслью, что вся его прошлая жизнь
– вместе с семьёй, привычной работой, наконец,
с  ощущением родины, привязанности к своему ареалу
обитания – уже осталась где-то далеко позади. И он
спрашивал себя:  готов ли он к этой новой жизни? Возможно,
в силу  своей натуры, он излишне эмоционально переживал 
приступы ностальгии: сможет ли он когда-нибудь преодолеть
эту тоску по уже сбывшемуся в его жизни и так ли уж нужны
эти новые горизонты лично ему. Он ведь и раньше хотел подобного
прорыва из той, прошлой обыденности. Почему же теперь, став
реальностью, мечта о несбывшемся страшила его?
   Только рядом с Антрой он обретал душевное равновесие,
что-то более мощное и непреодолимое, не сообразное ни с
какими-либо нравственными императивами, влекло их друг к
другу...
   Однажды Мигель, такой же молчун, как и его знаменитый
дед, застав Илью Петровича в минуту охвативших его сомнений,
положив руку ему на плечо сказал:
   – Илья, доверьтесь мне, я ни в чём не виню ни вас, ни
сестру. Если бы вы знали, как вы похожи на её Гастона и
как она  вновь счастлива... Поверьте, всё лучшее ещё
впереди.

________________________________________________________
*** Четыре темперамента по Д. Кейрси: Эпиметей (SJ) – Органи-
затор;  Дионисий (SP) – Посредник; Прометей (NT) – Провидец,
 Аполлон (NF) –  Вдохновитель групповой активности.

                550

                В колонтитуле казнь Жанны д'Арк