Памяти гения

Я – не  судья  Вам, право, Натали.
Куда  уж  мне,  тщедушному  еврею,
судить  аристократов,  что  вели
жизнь,  недоступную  российскому  плебею,
всем  тем,  кого  Ваш  гениальный  муж
НАРОДОМ  называл  любвеобильно.
А  сам  народ   в  пылу  житейских  стуж
молился  батюшке-царю  умильно.
А  Государь,  охочий  до  интриг,
смотрел  ехидно  на  ваш  флирт  с  Дантесом.

Царю,  чем  автор  гениальных  книг,
намного  ближе  был  француз-повеса,
который  был  лишь  картой  козырной
в  позорном  осмеянии  поэта.

Да,  Натали,  быть  гения  женой
судьбы  нелёгкое  призванье  это.
И  устоять  на  должной  высоте
дана  лишь  единицам  Божья  сила.
И  в  Вашей  лучезарной  красоте
была  начертана  Его  могила.

Нет!  Мужа  Вы  не  предали.  Нет,  нет!
Вы  только  повод  дали  сплетням  светским.
но  муж-то  Ваш – не  стоик,  не  аскет, –
Поэт,  чувствительный  к  поступкам  мерзким.
К  тому  ж  не  трус,  хотя  не  дуэлянт,
и  не  поступится  ничем  он  чести  ради,
и  не  допустит, чтобы  пасквилянт,
какой-то  мелкий,  Ваше  имя  гадил.

Я – не  судья  Вам,  право,  Натали.
Но  сердцу  ведь,  ей-богу,  не  прикажешь
быть  благосклонным  к  Вам  от  Вас  вдали
на  много  лет  и  быть  лояльным  даже.