Деклассе

Восемьдесят лет назад умерла танцовщица самого знаменитого кабаре Парижа, которую звали Луиза Вебер. Именно ее изображал Тулуз -Лотрек. В течение пяти лет она «зажигала» в «Мулен Руж», исполняя новый и «провокационный » танец - французский канкан, высоко поднимая юбку, и делав взмах вверх ногой, демонстрируя красную подвязку. Конец жизни этой танцовщицы был печален: она скончалась от алкоголизма.
Таков комментарий одной французской писательницы, возражающей в социальных сетях моему старинному и доброму, как говорили раньше, знакомому, оставившему комментарий следующего содержания.
Мадлен сидит в баре или как было принято говорить раньше, в кабаре. Юное создание,  она одета по-взрослому, хотя кажется, что совсем недавно она распрощалась с детством. Она еще молода, чтобы сидеть одной в таком заведении. Но Мадлен отвергнута обществом и  деклассированна.
Слово «деклассированная» вышло из употребления. тем самым были стерты понятия классовости. Прекрасная Мадлен не  низкого происхождения. Она брошена, но не опустилась. И потом, на самом деле она брошена, хотя и наклонилась к рюмке, не склонив головы. Ей не по себе. Губы поджаты, она совсем не хочет улыбаться. Она судорожно сжимает руки. Поза напряжена из-за тяжелого груза бремени, взваленного на хрупкие плечи. Почти ребенок, она еще не знает бесстыдства. Сидя в углу,  ни на кого не смотрит. Потеряна, думает о тех, кто лишил ее мечты. Сигарета в руках совсем не признак наглости амазонок. Напротив. Падающий пепел сигареты словно ее развеянные мечты…Она так и не притронулась к рюмке. Сигарета и рюмка - признаки эмансипации женщины , таковыми здесь вовсе не являются. Напротив. Они свидетельствуют о крике души и боли. 
Чувствуется небрежное отношение Мадлен к своему туалету. На ней модная блузка, с рукавами фонариками, воротник в виде небольшой пелеринки, переходящей в жабо, с аккуратно заложенными складками. Одежда,  ставшая очень модной  тремя годами позже.
  Мадлен совсем не причесана, она просто расчесала и закрутила свои светлые волосы, поэтому ее «прическа» не соответствует правилам хорошего тона. Совсем друга картина просматривается  в сероватом зеркальном отражении. Дама, «что надо» , естественно в кампании мужчины. На голове ,  водружена шляпка с вуалеткой, столь модная в конце века и затем уступившая место шляпе с перьями и цветами .
Между тем бросается в глаза сияющая молодость Мадлен. Впрочем, вы обратили внимание на цветовую гамму ее туалета? Красный верх и белый низ. Совсем не то, что нужно в конце дня, когда в зеркале  мимолетными  красными бликами отражается серое тускнеющее небо. Угасает день и вместе с ним разочарование. Столько красоты в этой девушке,  занимающейся социальным самоуничижением, и в то же время  желающей ближайшего искупления, наступившего для нее, рожденной в буржуазной семье. Но затем она «деклассировалась», борясь с нуждой. Счастье улыбнулось ей. После рождения ребенка, благополучно вышла  замуж за буржуа, снова вернувшись в свой круг.
Ах, как не хочется верить в первую версию и думать, что разнузданная женщина в залихватском танце и есть в будущем это юное создание в красной блузке, стыдливо опустившая сигарету. Она не демонстрирует ее, как многие женщины в подобных заведениях, а прячет ее. Ведь для нее сигарета это знак падения, вернее его начала. А вино на столе, это потому, что так надо. Она пришла сюда  с одной целью, заработать на жизнь. Иначе зачем бы ей идти на ночь глядя из дома. С этой рюмкой она готова просидеть весь вечер. Это дно жизни. Вернее, его начало. А конец - канкан.
Боже мой, неужели это она на полотне Тулуз-Лотрека? На полотне, из-за которого наступает отторжение от всего творчества этого художника. Да, обе женщины на картинах похожи. Как хочется ошибаться. в уИ утвердиться в своей ощибке, взглянуть снова на картину Лотрека. И не в Интернете, а на оригинал в музее южного французского городка Альби, в котором мне удалось побывать.
Залы музея были непривычно пусты. Публика предпочитала гулять по высокому валу над рекой, где простирался красивый партер.Нагулявшись,туристы "растворялись" в толпе зевак на узких маленьких улочках города-сказки, рассматривая красивые витрины магазинов, заходя в рестораны.
 Один из них находился на площади. Перед ним, напротив фонтана, большая терраса с пустующими днем столиками. Прохлада ресторана манила внутрь. И мы зашли. Пока ожидали когда подадут блюдо, я подарила одному из своих друзей, актеру марсельского театра альбом с репродукциями  Тулуз-Лотрека. Обычно выдержанный и спокойный, он вскочил и стал меня целовать, рассыпаясь в благодарностях. Обед прошел в разговорах о творчестве этого художника
- Как жаль, что сюда нельзя придти вечером одной, - прервала разговор  я разговор о «высоких материях».
- Почему? - удивился один из моих знакомых.
- Потому что здесь только пары и кампании.
- Ну, это провинция.
- Как бы там ни было…
На следующий день я улетала. В аэропорту Тулузы. Зарегистрировала  себе место до Парижа и из парижского аэропорта Шарль де Голь. Но в аэропорту при проходе на посадку служащая несколько раз спросила мою фамилию, после чего провозгласили:
- Вы сюрклассе.
Я не сразу и сообразила,  что «сюрклассе» имеет обратное значение по отношению к «деклассе». О деклассированных элементах рассказывала в школе учительница литературы, разбирая произведение Максима Горького «На дне».
Увидев пустые места в хвосте самолета,  попыталась  выяснить, почему я «сюрклассе», но у меня ничего не получилось. Стюардесса,  разливавшая шампанское 18… года, любезно ответила, что это решение руководителя полета. Но с бухты  барахты такие решения не принимаются. Женщина, сидевшая рядом со мной, благодаря подарку сына, оплатившего место в бизнес классе, шепнула мне:
- Кто-то вам подарил эту поездку.
Но кто?  Вопрос остался без ответа.
Как говорится,  жизнь прожить не поле перейти, где ты и «деклассе» и «сюрклассе».
Рамон Касас "МАДЛЕН" (ИЛЛЮСТРАЦИЯ)