Кирпич

Александр Миронов.

 
       Как-то возвращался с работы Зайчиков Антон Иванович тёмным вечером домой.        А потому он припозднился на работе, что пережидал, когда мастер покинет цех. Антон Иванович партию "неделек" заканчивал, – модные штучки надо сказать, ходовые колечки сейчас. А мастер хоть и ничего мужик, а сволочь. За ширпотреб душу вымотает. Казалось бы, ему-то какое дело, чем рабочий класс после своего трудового дня занимается. Что точит, выпиливает… Не его же руками! Не на его же станке! И не из его же металла!.. Ан нет, обязательно встрянет. Вот и приходится, который день в бытовке пережидать, когда он уйдёт и потом втихаря работать.       А нержавеечка – трубка – попалась, грех не приберечь и не выточить из неё колечки. Тем более, сейчас они спросом пользуются. Молодые девушки прямо-таки нарасхват требуют – чем не сказочный подарок к Новому году! А хорошему токарю, при наличии материала и средств производства, сделать их – плёвое дело. И Антон Иванович нарезал их четыре десятка. Осталось на последних десяти накатку сделать, и, пожалуйста, душа-красавица, с моим почтением. Вот и задержался  в цехе после работы.
       А в этот поздний предновогодний вечер в городе появились неизвестные горожанам лица. Внешне они почти ничем не отличались от них: на двух ногах, на двух руках, головы покрыты шапками, и тела теплой одеждой. То есть они полностью сливались с земными существами и не отличались от них. Но… тот, кто с ними сталкивался, понимал существенную разницу между добропорядочными гражданами и этими странными существами. Зайчикова о них предупреждали, да и слухи распространялись по городу со скоростью волн сарафанного радио. Антон Иванович не то, чтобы не верил в них, но опасался. Однако подогреваемый интересом и рабочим энтузиазмом, потерял бдительность.
       Вышел Зайчиков из автобуса – настроение на все сто! Во внутреннем кармане колечки душу греют. И вообще, на улице морозцем потягивает, бодрит. Хотел он было прямо через дорогу перейти, как и раньше хаживал, да дернула ж нелегкая в подземный переход сунуться. Его только что открыли. Хотелось посмотреть, что да как. Можно сказать, первый объект в новую эпоху построен. Люди по старой памяти через дорогу прутся, по всему видать, брезгуют переходом, а Антона Ивановича какая-то принципиальность заела. Вот, мол, невежество городское, рожи прокопченные! Для вас государство старается, о вашей безопасности печётся, подземные переходы строит. Да ещё какие! – не хочешь, да полезешь в него. А вы носы воротите, перед машинами шарахаетесь. Тьфу! – противно даже на вас смотреть...
       Словом, Зайчиков смело ступил на новую лестницу и стал спускаться.
Ну что сказать, помещение вполне на уровне, плиты на стенах, бетон над головой, серый, с белыми разводами, видимо, мороз влагу из раствора выдавил, и та закуржавилась, украсила помещение на праздник и ваты не надо. На полу под ногами мусор, кирпичи, целые и половинки валяются. Ну, ясное дело, сразу прибрать нельзя. А может, к празднику, к Новому году торопились, некогда было. Да и зачем убирать? Кому надо, тот подберёт, да ещё спасибо скажет.
       Спустился Антон Иванович со ступенек. Идёт. И только за угол завернул, как вдруг к нему трое с газетным свёртком подваливают.
       – Купи, – говорят, – кирпич, человече. Не дорого, за полста всего лишь. У вас тут праздник намечается, а мы без денег.
       Антон Иванович засмеялся.
       – Вы что, братцы, с Луны свалились? Меня за лоха что ли принимаете? За полста рублей – кирпич! Да их вон, сколько бесплатно валяется.
Те тоже смеются.
–Бери, – говорят, – человече, бери. Пока по дешёвке предлагаем.
Антон Иванович хотел было всерьёз возмутиться: дескать, на кой хрен ему кирпич! А не пошли бы вы, торгаши хреновы, куда подальше... У меня, дескать, давно гараж построен и притом с подвалом, и притом – кирпичный.
А те в оборот его взяли. Один сзади встал, двое спереди. И кирпичом перед глазами покачивают.
–Ну, так что, человече, берёшь кирпич? – спрашивают.
Тут Антон Иванович заволновался, понял, что перед ним гуманоиды, три неопознанных субъекта. И довольно наглых, человеческого языка не понимают. Такие без товара не отпустят. Ну, Бог с ней, с полсотней.
Полез в карман. А в нём, как нарочно, – сто рублей!
  Антон Иванович взмолился.
–Братцы, – говорит, – нет полста. А что кирпич по сравнению с сотенной? Поимейте человеческую совесть.
Один из гуманоидов, этак со снисхождением ласково отвечает:
–А вы, уважаемый человече, не волнуйтесь. Мы вам его с довеском продадим. Поймите нас правильно – деньги нужны. А где их взять? Сами-то мы работать не можем, нигде нас не принимают, за людей не считают. Вот и приходится кирпичами приторговывать.
Поднял из-под ног обломок и стал его в другой кусок газеты упаковывать. Аккуратно так, степенно.
– Обслуживание, дорогой господин-товарищ, у нас на высшем уровне. Специальные курсы проходили. Сами можете судить. Мы ведь не без понятия, – и подаёт обломок. – Вот, пожалуйста! Чем не подарки на Новый год?
"Хм, тоже мне, дед Морозы!" – хмыкнул одаренный.
Как только Зайчиков принял товар, Деды Морозы, или гумоноиды, перед ним вежливо расступились. Дескать, спасибо за покупку! Приходите в следующий раз... И сотню под подклад пуховика спрятали.
Зайчиков ещё раз обиженно хмыкнул под нос и поспешил из перехода. Кто их знает этих инопланетян, вдруг начнут палки, щепки, мусор продавать?.. Понятия-то человеческого нет.
Выбрался Антон Иванович наверх, словно вынырнул. Головой ошалело туда-сюда крутит: то ли милицию хочет крикнуть, то ли сам покупателей на кирпичи высматривает. А народ туда-сюда, туда-сюда через дорогу перебегает, перед автомашинами шмыгает и на Антона Ивановича ноль внимания.
И кому только пришла в башку такая идея, подземные переходы строить? Для кого? Для тех, кто кирпичами торгует? Предприимчивый народец, ничего не скажешь…
Нет, обходились без переходов, без подземок разных и ещё обойдёмся!
Перетерпел Антон Иванович обиду, не стал "караул" кричать, только выругался.
– Ну, ничего, черти полосатые, ничего, – ворчит. – И мы в долгу не останемся. Своё наверстаем. Чем мы хуже гуманоидов?..
Он ощупал через пальто вздутый карман с колечками и немного успокоился. Колечки грели душу.
Зайчиков облегченно вздохнул и пошёл домой, плотно прижимая кирпичи под мышками.