Истории одиноких комнат

Измена

Они вошли в холл, впустив за собой струю холодного воздуха. Оба старались держаться уверенно и повседневно. В конце концов, они взрослые люди, и это их дело, как им проводить свободный субботний вечер.
- Добрый вечер. У вас есть свободные номера? -замерзшие пальцы медленно сжимались и разжимались в кармане пальто.
- Да, минутку. Могу предложить вам три одноместных номера, и четыре двухместных. 
- Ммм. Один одноместный до завтрашнего утра, пожалуйста.
- Позвольте ваши удостоверения.
- Да, конечно.
Она начала рыться в сумочке, чувствуя на себе холодный, презирающий взгляд этой консьержки. Она знала, что та должно быть думает о ней. Еще одна доступная девица и ее богатый содержатель. Но ей было плевать. Плевать, что думает она, и все ей подобные. Она не выбирала такую участь, и в то же время, не видела иного пути, как ей простой сельской дурнушки выбиться из непроходимой нищеты.
- Ну что ты там рыщешь? Давай быстрей.
Он раздраженно выхватил удостоверение из ее тонких пальцев, и с извиняющейся улыбкой протянул консьержки.
Для него, как и для нее вся эта ситуация была крайне неловка и немного комична, ведь по высокомерному взгляду девушки за стойкой, он прекрасно понимал, что та обо всем догадалась. Наверное, за время своей работы здесь, она десятки раз наблюдала подобные сцены, и ясно осознавала, зачем солидному мужчине и молодой девушке нужна комната на одну ночь.
Он подумал о Мэй Тин. Догадывалась ли она обо всем происходящим, или действительно слепо верила его байкам о ночных заседаниях, встречах с новыми клиентами, и банкетам для подписания контрактов.
Консьержка быстро стучала по клавишам, внося их данные в клиентскую базу. Тап-тап-тап.
Когда же все пошло не так? Как он дошел до того, что стал скрываться в дешевых мотелях, ища любви на белых простынях постели?
- Вот ваш ключ. Во сколько вас завтра разбудить?
- Нет, спасибо. Мы сами встанем.
- Ну что ж, приятного отдыха в Джой Экспресс.
- Спасибо – он улыбнулся, и положил ключ в карман своей куртки.
Ее надменный взгляд сопровождал их до самого выхода из холла.
- Дешевка – подумала консьержка, и закрыла гостевую книгу.

****
Дверь отворилась с мягким шумом, наполняя комнату теплым желтым светом. Большая кровать по центру, напротив которой висел огромный плазменный телевизор. Небольшой стол у окна, неприметно стоящий торшер в углу, и небольшой шифоньер. Вполне неплохо для одной ночи.
- Ты видел, как эта девушка смотрела на нас? – она швырнула свою сумку на кровать, и устало провела рукой по длинным, блестящим волосам.
- Тебе не все равно? Ведь ты ее совсем не знаешь.
- Да, да, ты прав. Но, именно так и рождается моя плохая репутация.
Она присела рядом с ним, нежно поглаживая по спине.
- Знаешь, я тут подумала насчет праздников. Ты и я могли бы уехать куда-нибудь. Только подумай, две недели у моря, на теплом песчаном берегу. Это было бы так прелестно. Не правда ли?
- Сяолин, послушай. Это ведь праздники, я просто обязан провести это время со своей семьей. Я почти не вижу Тин-Тин. Когда я прихожу, она уже спит, а утром Мэй Тин отвозит ее в школу. Я практически не вижу, как она растет.
Она посмотрела в пол, и грустно улыбнулась.
- Я понимаю. Но, я так устала. Устала от неопределенности и сплетен.
- Сяолин, дорогая. Давай не будем об этом сейчас. Мы с тобою оба устали. Давай просто закроем эту тему, и насладимся оставшимися выходными.
- Отлично, я в душ.
Она вошла в ванную, включила воду, и подошла к большому зеркалу на стене. Красивое усталое лицо. Чувственные губы, и четко выступающие скулы. Она забрала свои длинные волосы наверх, и улыбнулась прекрасному отражению, смотрящему на нее.
- Сколько не улыбайся, счастливее не станешь – подумала она.
И задорная улыбка превратилась в унылую гримасу стареющей женщины.
Как это нелепо, быть чьей-то игрушкой, как беспризорное дитя, ожидающее, что его обязательно, когда-нибудь усыновят.
Всю свою жизнь она только надеется на чудо. Надежда, одна надежда, что когда-нибудь все станет лучше. Нормально, как у всех. Семья, работа, дом, и преданный мужчина рядом. Но разве это все что нужно? Ведь у Мэй Тин всего этого в достатке. Но, разве она счастлива? Субботние вечера Гоурен предпочел проводить в объятиях Сяолин, в случайных гостиничных номерах, а не рядом с обожаемой супругой, и любимой дочкой. Но бросит ли он их? Оставит ли Тин-Тин матери, ради возможности всегда быть рядом с Сяолин?
Еще одна горькая ухмылка появилась на ее губах. Конечно, нет. Она это и так прекрасно знала.

****

Гоурен слушал звуки плескавшейся воды за стеной, и думал, как быть дальше. Да, он любил Сяолин, но ее требования, просьбы и обиды, словно тяжелый груз давили все сильнее и сильней.
Порой она вела себя как маленький эгоистичный ребенок. Она прекрасно знала, как много значит для него семья. Он столько вложил в ее создание и рост. Разрушить это все ради одной случайной связи? Да все коллеги его просто засмеют. Большая корпорация – еще одна огромная семья. Семейные банкеты, корпоративные мероприятия…Коллеги дружат семьями, и каждый в курсе всех новостей другой семьи. Расстанься он с Мэй Тин, как тут же превратиться во всеобщего изгоя. Да, любовницы, а то и несколько есть у всех его друзей, но никто из них не собирается бросать семью ради “женщины на стороне”.
К тому же, в следующем году Гоурена ждет повышение в отделе. Просто нелепо так рисковать своею репутацией надежного сотрудника, и верного семьянина.
Он включил мобильный телефон, и на заставке высветились улыбающиеся лица Мэй Тин и Тин-Тин.
Тин-Тин ужасно обижалась, когда приходило время укладываться спать. Ей нужен был ее любимый папа, а папа просиживал вечера с потенциальными клиентами, составляя отчеты, или наслаждался молодым и сильным телом Сяолин.
Он набрал домашний номер. Четыре гудка, и знакомый тихий голос сказал:
- Алло.
- Привет дорогая.
- Гоурен. Ты все еще на работе?
- Да, - он убавил звук у телевизора – начальство попросило доработать кое-какие отчеты к субботней презентации, и как всегда все опять свалилось на меня. Как там Тин-Тин? Уже легла?
- Да, сегодня в школе учительница рисования сказала, что у нее определенно есть талант. И посоветовала, записать ее в какую-нибудь школу изобразительного искусства.
- Правда? Это просто здорово! Отличная идея. Кто знает, может наша дочурка станет известным художником, когда вырастет.
-Ты скоро домой, Гоурен?
- Да – в его голосе зазвучали нотки сомнения и оправдания. – Да, в конце концов, что не успею, возьму домой. Ведь дома тоже есть компьютер.
- Хорошо. Я разогрею ужин. Целую, дорогой.
- Да, скоро увидимся родная.
Резкий удар хлопнувшей двери, словно вывел его из транса.
- Сяолин - он резко встал с кровати. – Сяолин, это ты сейчас открывала входную дверь? Сяолин?
Он заглянул в открытую дверь ванной. Всего пять слов на запотевшем стекле “Давай все оставим как есть”. Она все слышала, и все прекрасно поняла….
Голос, в телевизоре надрываясь, поздравлял очередного счастливчика, выигравшего лотерейный джек-пот. 
- Да, да, да! И у нас есть победитель. Пятьсот тысяч юаней достаются мистеру Вэну. Поздравляем! Поздравляем вас с этой невероятной удачей. Позвольте поинтересоваться, как Вы намерены распорядиться своим выйгрышем?
- О, я даже не знаю. Все так неожиданно, и я так счастлив! – довольное лицо победителя заполонило весь экран. – Наверное, устрою своей семье шикарный отпуск. Возьму жену, детей, родителей, и полетим куда-нибудь на море.
- Ха-ха-ха, отдых у моря с семьей, господа. Отличный…
Щелчок пульта, и цветной экран навсегда померк в черном молчание комнаты.




Разочарование

Мэй Тин открыла окно, и закрыла штору. Легкий ночной ветер тут же стремительно ворвался в комнату, вздувая белые занавески, словно паруса какого-то магического корабля. Веселые игрушки в полутьме казались ей хитро притаившимися монстрами, сверкавшими своими лукавыми улыбками.
- А папа скоро вернется?
Тонкий голосок Тин-Тин отвлек ее от пугающих раздумьях.
- Да, дорогая, скоро. Завтра воскресенье, так что, папа будет дома весь день. И если будет хорошая погода, то мы обязательно сходим куда-нибудь погулять. – Мэй Тин поправила одеяло дочери, и улыбнулась ее детской наивности. – А сейчас, спи.
- Хорошо. Вот бы завтра была хорошая погода. Ты посидишь со мной, пока я не усну?
- Конечно родная. Давай, бери мистера Панду, накрывайся одеялом, и закрывай глазки.
Тин-Тин обняла плющевую игрушку панды, которую Гоурен когда-то подарил  Мэй Тин на одном из их первых свиданий. Так странно, комната Тин-Тин была забита всевозможными дорогими игрушками, привезённых Гоуреном из различных командировок, а она всем этим супер новым игрушкам предпочитала старую одноглазую панду. Второй глаз куда-то затерялся, да так и не нашелся.
Мэй Тин сидела, и думала о характере своей дочери. О том, что ждет ее впереди. И как они с нею похожи. Она, как и ее мать, никогда ничего не просила для себя. Ни новых игрушек, ни магазинных сладостей. Весь день могла играть одна, спокойно обходясь без какой-либо компании сверстников.
Именно это и пугало Мэй Тин. Ведь в детстве она сама была такой. Когда ты единственный ребенок в семье, и большую часть времени проводишь у бабушек и дедушек, невольно привыкаешь к уединению, все больше погружаясь в фантазии своих выдуманных игр.
Становясь старше ничего, вокруг не меняется, лишь фантазии становятся все глубже и сильней. Она не хотела такой участи для своей дочери. Она сама слишком долго прожила в фантазиях, и сейчас сидя в полутемной детской, слушая умиротворенное дыхание Тин-Тин, она чувствовала, как все эти фантазии рассыпаются, словно карточный домик.
Смешные изображения кроликов, облаков, цветов на обоях, напомнили ей те дни, когда она сама была так молода, и безмятежно счастлива. Мечтала о большой и дружной семье. Но все, что она сама смогла дать своей дочери, это теплый дом, сытый обед, и кучу дополнительных занятий вне школы, чтобы хоть как-то заполнить то свободное время ребенка, которое ему предполагалось проводить с вечно занятыми родителями.
Все так и было, о былом счастье крепкой семьи, напоминали лишь их совместные фотографии с семейного отдыха на книжных полках. Кусочки счастья, укомплектованные в рамку.
Тин-Тин повернулась на бок, улыбаясь чему-то увиденному в своих детских снах.
- О Боже, сделай ее счастливой. Не дай ей обмануться и разочароваться в жизни.
Она тихонько встала со стула, склонилась над Тин-Тин, и погладила ее по волосам. Часы с клоуном на стене, тихо отсчитывали минуты уходящей ночи.



Обман

Она закрыла гостевую книгу, и позвала Ван Бо.
- Ну, все студент, моя смена на сегодня окончена.
Ван Бо – молодой выпускник колледжа туризма и управления, уже давно научился не воспринимать ее шутки всерьез.
- Не обязательно каждый раз подчеркивать свой возраст. Знаешь ли, девушек это не красит.
Ли Чи улыбнулась, и накинула сумку на плечо.
- А я подчеркиваю не свой возраст, а твой, – все ее движения сопровождались необычайной плавностью и грацией. – Утром четверо постояльцев выписываются, так что не забудь оформить все как полагается.
- Так точно командир – судя по тону голоса Ван Бо, его ждала еще одна скучная ночная смена.
Ли Чи шла по опустевшим улицам квартала, и всю дорогу домой, думала о надвигающейся “катастрофе” – ужине с семьей Ван Ли. Ее вечно суетливая мать в очередной раз пыталась сосватать ей еще одного отпрыска из семейства среднего класса. Тут же в мыслях всплыл образ матери, нахваливающей Ли Чи этого баловня судьбы.
- Ты только представь себе, с хорошим образованием, репутацией, и главное карьерными перспективами.
Ли Чи усмехнулась про себя, и образ властной матери тотчас же испарился. Она понятия не имела, как ее матери удается знакомиться со всеми этими семьями, у которых есть неженатые сыновья, подходящие для брака с ее дочерью. Не знала, и не хотела этого знать. Вся эта история со свиданиями, повторялась уже на протяжении года, с тех самых пор, как ей исполнилось двадцать семь лет. И все эти жалкие попытки свиданий оканчивались лишь ссорами и совместными истериками.
- Ты понимаешь, что время идет? Все уже сплетничают за нашими спинами. Тебе скоро двадцать восемь лет, а ты до сих пор не замужем. И ведь ты не больна, не уродина, и совсем не дура. Подумай, неужели тебе не хочется семьи, детей, как и всем нормальным женщинам?
- Хочется, но не такой ценой. Я сама найду того, кто мне понравится, и который женится на мне по любви, а не ради сплочения наших семейных капиталов.
Но все же, иногда попытки образумить своенравный характер Ли Чи принимали и более  философский характер.
- Ты сама не понимаешь, что говоришь. Любой молодой семье нужен хороший и прочный фундамент, если вы конечно хотите прожить долгую и счастливую семейную жизнь. И тут важны равные вложения с обеих сторон. Запомни, принц не может жениться на крестьянке, а крестьянка не может выйти замуж за принца. Семья Ван Ли очень хорошая и уважаемая другими людьми семья. Сейчас их сын развивает когда-то начатый отцом бизнес. И делает это очень уверенно и эффективно.
Но, Ли Чи всегда отмахивалась от этих наставлений, повторяя лишь:
- Да, да, ты мне это уже сто раз говорила.
Все эти разговоры о замужестве, времени, просто сводили ее с ума. Ну почему им так не терпится поскорей выдать ее за кого попало, не принимая в расчет ее личные чувства к тому, или иному человеку?
В конце концов, у нее есть хорошая работа, квартира родителей, и она всегда сможет самостоятельно обеспечить себя, даже если и не выйдет замуж.
Она вошла в квартиру и, не включая свет в прихожей, шустро прошмыгнула в свою комнату.
Казалось, что в этой комнате нет ничего необычного: кровать, стол, стул и шкаф. Пока ваш взгляд не попадал на аквариум, неприметно стоящий на тумбочку у окна.
- Ну, здравствуй монстр – она постучала идеально отточенным ноготком по плотному, холодному стеклу аквариума. Легкий стук ее приветствия, никак не потревожил гигантского тарантула размером с ее ладонь, спящего в тепле каких-то тряпок, и всевозможных опилок.
Ее мать говорила, что люди заводят собак, кошек, ну или хомяков и рыбок, исходя из своего темперамента, и постоянно недоумевала, почему Ли Чи выбрала это уродливое насекомое.
Ли Чи еще пару раз постучала по аквариума, в надежде разбудить своего питомца, но быстро поняла, что все эти попытки тщетны.
 - Ну ладно, спи лентяй.
Переодевшись, и приняв душ, она забралась под теплое одеяло, и нажала кнопку вызова на телефоне.
- Алло, привет. Ты спишь?
Сонный голос в телефоне, явно разоблачал своего обладателя, но, тем не менее, в ответ раздалось:
- Еще нет. Разве я могу уснуть, не поговорив с тобой? Ну как дела, цветочек?
Ли Чи устроилась поудобней, приготовившись к длительному ночному разговору.
- Нормально. Но, я сегодня так устала. И совсем некому пожалеть меня сейчас.
Голос в трубке усмехнулся:
- Ну, позвони своему намечающемуся жениху.
- Эй, перестань, – от внезапного вскрика Ли Чи, дремавшей тарантул пробудился, и принялся шуршать у себя на дне аквариума. - Я же тебе сказала. Все это мамина затея. Похоже, что она не успокоится, пока не увидит меня в свадебном платье.
- Да ладно тебе. Я просто пошутила. К тому же, я соскучилась. Когда мы увидимся?
В полутьме Ли Чи пыталась разглядеть, чем там занимается ее любимец, но слышала лишь одно шуршание опилок.
- Возможно завтра. Днем у меня будет свободное время до этого проклятого ужина. Скажу родителям, что пойду в салон красоты. Привести себя в порядок.
- Почему бы просто не сказать им всю правду? – спросил печальный голос в телефоне.
- Потому что ты сама знаешь, как все будет. Они не поймут этого, и…я так просто не могу. Прости.
- Я понимаю. Ну что ж, спокойной ночи, дорогая. Я тебя люблю.
- И я тебя люблю - Она выключила телефон, и уткнулась в подушку.
Любовь такая хитрая штука, и подстерегает там, где ты ее совсем не ждешь. И порой, она появляется совсем не в том обличье, в каком мы все привыкли ее видеть. Но разве это зло? Разве любить кого-то искренне и чисто – зло?
Все что ей оставалось, это лежать и думать, в какие паутины лжи загнали ее чувства.


Страх

Яркий свет стремительно ворвался в темноту спящей комнаты, и Лью Ли поспешно накинула одеяло на голову, и притворилась мирно спящей и видящей прекрасные сны.
- Не притворяйся обманщица, я знаю, что ты не спишь. Я слышала как ты разговаривала по телефону – Сяо Ли вошла в комнату, и включила ночник, стоящий на полке.
Тусклый свет, медленно расползающийся по комнате, высветил босоногую девушку с короткой стрижкой, и хитрой улыбкой на тонких как ниточка губах.
- Тебя вообще учили, что подслушивать это некрасиво? – Лью Ли вылезла из под одеяла и угрюмо посмотрела на младшую сестру. – Будущей выпускницы частной элитной школы не подобает иметь такие ужасные манеры.
Вместо того, чтобы обидеться, или разразиться гневной тирадой, как это часто у них бывало, Сяо Ли запрыгнула на кровать старшей сестры, едва не впечатав ее в стенку.
- О ужас, когда ты успела так располнеть? Кровать чуть не треснула под твоим весом – Лью Ли недовольно повернулась, и вытащила одеяло из под сестры.
- Ну перестань, - жалобно протянула Сяо Ли, - лучше подвинься.
Лью Ли подвинулась, освобождая немного свободного места для сестры.
- Чем занималась? Опять болтала с этой Ли Чи? – Сяо Ли подложила подушку под голову, и уставилась в темное пространства потолка.
- Ну, ты и так знаешь, что да, раз ты подслушивала под дверью как какой-то шпион – она легонько подтолкнула сестру к краю кровати.
- Эй, осторожно. Я ведь так и упасть могу.
Сяо Ли повернулась и обвела глазами полутемную комнату.
- Зачем тебе столько плакатов на стене? В темноте они словно безликие монстры, затаившиеся в темноте. Жуть просто.
- Вот и иди в свою комнату с детскими розовыми стенами.
Сяо Ли поежилась в кровати, и натянула одеяло до подбородка.
- Вообще-то, я хотела поговорить.
- Поговорить? Ну и о чем?
- Не знаю. Обо всем – она приподнялась на подушке и положила голову на плечо сестры. – Когда ты расскажешь маме и папе о себе и Ли Чи?
- Не знаю. Нечего тут рассказывать. Хотя, она возможно скоро выйдет замуж.
- А ты?
Лью Ли усмехнулась наивности своей младшей сестры, и погладила ее растрепанные волосы.
- А я нет. Ты и так это прекрасно знаешь.
- Да-да, моя старшая сестра не от мира сего.
Ночник на секунду моргнул, и погрузил комнату в полную темноту. Однако сестры этого даже не заметили. Комната была заполнена невысказанными словами, которые отчаянно рвались наружу.
Сяо Ли посмотрела куда-то в угол комнаты, и тихо сказала:
- Мне так страшно. Я так боюсь уезжать туда одна. Мне будет тебя очень не хватать.
Лью Ли приподнялась с подушек, и ласково посмотрела на сестру.
- Ну что ты волчок! Ты ведь сама так усердно занималась, чтобы поступить в этот университет. И родители так гордятся тобой.
- Да, но, я никогда не хотела туда ехать. Никогда, понимаешь? Зачем мне нужна эта Канада? Ты смотрела передачу об этой Канаде? Там круглый год снега и холодно. Почему я не могу остаться в Пекине, и поступить в местную школу искусств, не уезжая за сотни километров от дома?
- Сяо Ли, послушай, ты же уже не ребенок. Пора взрослеть, и становиться самостоятельной. Если ты получишь образование заграницей, то по возвращение домой, ты сможешь применить все полученные знания тут, и стать самым известным дизайнером в Китае.
Сяо Ли утерла набегающие слезы, и пробормотала прижимая колени к груди.
- Как ты не понимаешь? У меня тут все. Вы, друзья. Это мой город, я знаю и люблю каждый его закоулок. И я верю, что дома я могу получить образование ничуть не хуже, чем в этой ледяной Канаде. Я не хочу покидать свой дом. Они просто хотят от меня избавиться. Всю жизнь хотели, с самого раннего детства. Американский детский сад, американская школа, дополнительные занятия вне класса. Все, лижбы не оставлять мне ни секунды свободного времени.
- Замолчи, и подумай сама, о чем ты говоришь. Я старше тебя на восемь лет, и прекрасно видела, чего стоило отцу вновь подняться на ноги, и занять хорошее положение в обществе. Они много вложили в тебя, чтобы у тебя было все то, чего не было у них, чего не было у меня. Чтобы тебе никогда не пришлось терпеть унижение и нужду в чем-либо, и после этого ты так выражаешь свою благодарность? – слеза за слезой покатились из глаз Лью Ли.
- Нет. Лью Ли не плачь. А то я тоже заплачу. Я просто люблю всех вас. Люблю Китай, люблю Пекин. Именно поэтому, я не хочу никуда уезжать.
- Сяо Ли, это всего лишь четыре года. К тому же, ты будешь приезжать домой на каникулы. И только представь какие за тобой будут бегать женихи, когда ты вернешься обратно – Лью Ли ласково посмотрела на сестру и поцеловала ее в лоб.
- Все у тебя будет хорошо. Поняла?
- Да, все у меня будет хорошо.
Сяо Ли встала с кровати и выключила раскаленный ночник. Темнота, словно только и поджидавшая этого момента, тут же окутала собою все углы, оставляя лишь слабый отблеск уличных фонарей, отражающихся в большом окне.
Лью Ли поправила свалившиеся подушки, и посмотрела на темный силуэт сестры.
- Может, споешь мне одну из своих любимых песен? Пусть эти стены навсегда сохранят голос моей сестры.


Сомнения

Холодные зимние ночи, давали о себе знать, и  порою Ван Бо казалось, что эта стужа стремиться залезть в каждую щель комнаты для персонала, и посеять там вечный холод.
Последний из новых постояльцев позвонил, и попросил разбудить его с утра, и так как новых постояльцев уже не предвиделось, Ван Бо позволил себе немного расслабиться и вздремнуть часок другой на ужасно твердом и неудобном диване.
Ван Бо лежал и представлял себе, что когда-нибудь он пошлет к чертовой матери все эти ночные смены, возьмет кредит, и откроет какое-нибудь свое дело. Однако он еще не решил, каким конкретным бизнесом он желает заняться, все это были лишь мечты немного прыщавого двадцачетырехлетнего паренька.
Но, и этим мечтам суждено было прерваться громким стуком в дверь. Этот звук так резко ворвался в его мечтания, что он чуть не свалился с покошенного дивана.
- Эй ты, лежебока! Пора вставать!
Этим ураганом, сметающим все на своем пути, был Ванг Лан – помощник повара, не перестававший колотить в дверь.
Ван Бо неохотно встал с дивана, и открыл дверь, лишь для того, чтобы снова завалиться обратно на диван. Ванг Лан зашел в комнату, закрыл дверь, и деловито осмотрелся вокруг себя.
- Да, для такой неплохой гостиницы, комнату для персонала могли бы обставить и получше.
- Есть диван и телевизор, и то хорошо – проворчал не особо довольный Ван Бо.
Ему не особо нравилось общество Ванг Лана, который почему-то вообразил, что раз они приехали в Пекин из одного города, то это делает их чуть ли не лучшими друзьями. Ван Бо считал себя на несколько ступеней выше этого сельского поваренка, и уж конечно от него не несло кухней и всякими терпкими приправами. Да, и пара лет работы в административной части, изменили большинство привычек и манер Ван Бо, так что его весьма удивляло, как у этого Ванг Лана хватает наглости вести себя с ним как с равным.
- Ты разве не должен уже быть дома? – поинтересовался Ван Бо – твоя смена уже как час окончена.
- Да, но на кухню приперся какой-то богач, и потребовал ужин в номер. Гао Янг уже свалил, пришлось готовить все одному. Зато, - Ванг Лан достал из кармана сто юаней и помахал ими перед носом Ван Бо – этот богач неплохо заплатил мне за принесенные неудобства.
Ван Бо с недовольным видом отмахнул маячащую перед ним руку, взял пульт, и включил спортивный канал телевизора.
- В следующий раз, отсылай таких клиентов сразу ко мне. Кухня закрыта после двенадцати, и то, что ты сделал – против правил. Это взятка, а ты нарушитель.
Ванг Лан достал из рюкзака две банки пива, и протянул одну Ван Бо.
- Да ладно тебе дружище. Каждый вертится, как может. Лучше расскажи, как у тебя с твоей пекинской красоткой.
Ван Бо злобно посмотрел на Ванг Лана, и открывая крышку банки, проворчал:
- Это не твое дело.
- Я слышал, позавчера ты разговаривал с Гао Яном, и спрашивал у него о каких-то врачах, и сколько это дело будет стоить.
- Вот значит чем ты занимаешься на работе. Она беременна, доволен?
- Оу, дружище! Да это же просто чудесно! Поздравляю тебя! Так значит, скоро свадьба.
Ван Бо моментально вскипел и вскочил с дивана.
- Да ты понимаешь сам, что ты несешь? Какая свадьба? Кто ей позволит выйти замуж за приезжего из Тьянцзиня? Да ее отец просто убьет меня, если узнает, что она беременна.
Ванг Лан с сожалением взглянул на Ван Бо, и спросил:
- Так вы решили, что она сделает аборт?
- Я решил. Я решил, что она сделает аборт, потому, что она ничего решить не может. Только и делает, что звонит мне каждые пять минут, и рыдает в трубку.
Ван Бо встал с дивана, подошел к окну, и закурил сигарету.
Вся комната была словно наэлектризованной от  его гнева, обида и разочарования.
Ванг Лан опять нарушил неловкое молчание:
- А это законно?
Ван Бо выпустил плотную струйку дыма, и опять вспылил.
- Конечно, законно. Просто нужно найти хорошего врача.
- А почему бы вам просто не рассказать все ее родителям? И как вообще так вышло, что она забеременела? – не унимался Ванг Лан.
- Потому, что такие кретины как ты, делают некачественный товар на заводах. Какого черта ты вообще ко мне пристал со своими расспросами? У тебя что, есть знакомый доктор?
Ванг Лан поставил пустую банку из под пива на пол, и посмотрел Ван Бо прямо в глаза.
- Нет, Ван Бо. Просто, ты совершаешь ошибку, и я хочу тебе помочь. Я уверен, что если ты встретишься с ее отцом, поговоришь с ним, расскажешь, как любишь его дочь, и как она для тебя важна, он поверит тебе, и даст свое разрешение на этот брак. Ты молод, хорош собой, у тебя есть будущее, карьерные перспективы, я уверен, что он все поймет.
В этой маленькой комнате, с одним единственным окном, гудящим кондиционеров, телевизором, и старым диваном сошлись надежда и отчаяние двух разных людей.
Ван Бо уселся обратно на диван, и взъерошил и так небрежно лежащие волосы.
- Ничего он не поймет, и нечего не разрешит. Что он, враг для своей единственной дочери? Да он убьёт меня на месте.
В отчаяние от своих проблем, Ван Бо совсем не видел других менее радикальных решений, кроме как аборта для своей возлюбленной. Однако, простой и светлый ум Ванг Лана, подсказывал ему, что во всем есть решение и безопасный выход.
- Неужели ты толкнешь любимую девушку на такой отчаянный шаг? Разве не плохо бы было завести семью, ребенка? – продолжал Ванг Лан. – Просто скажи ее отцу, что ты ее любишь, и вы давно встречаетесь, и что ты просишь ее руки. Но не говори ничего о ребенке. Какой там у нее срок?
Ван Бо недоверчиво смотрел на Ванг Лана, словно видел его впервые.
- Что-то около месяца. Не знаю точно.
- Ну, вот и отлично! – Ванг Лан довольно хлопнул в ладоши, и этот звук, словно волшебный гонг, выбил все удручающие мысли из головы Ван Бо. – Вот увидишь, он разрешит тебе жениться на ней, а о ребенке скажете потом. Все воспримут это как данное. Если ты, конечно же, хочешь жениться на ней, и завести ребенка.
- Конечно, хочу. Я люблю ее, и очень. Просто это все так быстро. – Ван Бо посмотрел куда-то вдаль комнаты. -  Я думал прочнее стать на ноги, чтобы у меня было хоть что-то стоящее, что я бы смог ей предложить.
- Разве для нее недостаточно твоей преданности  и вечной любви? – возразил Ванг Лан – Подумай над этим хорошенько, а мне пора. Иначе вообще домой не попаду.
Ванг Лан встал с кресла, поднял свой рюкзак, и уже стоя в дверях сказал:
- Подумай над тем, что я сказал, Ван Бо.
- Да, да, иди уже, ученый – лишь проворчал Ван Бо уже снова улегшийся на диван.
Дверь закрылась, и вихрь мыслей обрушился на несчастную голову Ван Бо. Женитьба, ребенок, отец. Конечно, нужно что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Лишь одно его мучало, что ее отец не согласиться на такое бесперспективное для его дочери замужество.
Он достал телефон и написал короткое сообщение “Привет, дорогая. Знаешь, я подумал и понял, что был неправ. Я люблю тебя, и хочу этого ребенка. Скажи отцу, что ты бы хотела познакомить его со своим молодым человеком. Я хочу с ним встретиться и попросить твоей руки”. Быстрое нажатие кнопки отправить, и сердце Ван Бо забилось в мучительном ожидание. Он лежал и думал о том, как у них все будет, где они поселятся, и как измениться их жизнь с появлением ребенка. Он станет папой. А стать хорошим отцом для своего ребенка, гораздо сложней и почетней, чем стать хорошим менеджером на работе.
В этой комнате, с диковато яркими желтыми стенами, слова Ванг Лана зажгли в его душе надежду. Рядом завибрировал телефон, и всего каких-то четыре слова, которые навсегда изменили судьбу Ван Бо. “Родители будут очень счастливы”.
Спустя пару секунд пришло еще одно сообщение, которое увековечило его решение. “Я так тебя люблю, родной”.



Зависимость

Она ехала в машине, и смотрела на проносящиеся мимо огни дорожных фонарей. Хотелось бы, чтобы и ее проблемы могли сменяться с такой же стремительной скоростью, и растворяться за случайным поворотом. Но вместо этого, они подобно вредоносному вирусу – плодились и размножались.
Еще только подъезжая к дому, она уже знала, что там застанет. Полутемный свет из неспящего окна, а внутри ее ненормальный сосед по квартире, целыми вечерами просиживающий за компьютером.
Пару раз она пыталась наладить с ним общение, угощала приготовленным ужином, забирала его чистое белье из сушилки, но дальше этих соседских проявлений любезности, дело не шло. Но сегодня, когда вся ее старая жизнь пошла прахом, а мечты о будущем потеряли всю свою живительную прелесть, ей так отчаянно хотелось простого человеческого диалога.
Она постучалась в дверь, сжимая холодный ключ в своем кармане.
- “Господи, он, что там уснул?” – еще три сильных удара в дверь.
Наконец-таки, она увидела зажжённый свет в прихожей, и услышала его шаркающие шаги.
- Привет! Прости, что побеспокоила – главное держаться естественно, подумала она. Будто ничего и не случилось. – Я забыла свои ключи дома.
- Да ничего, бывает – парень в растянутом домашнем трико отошел в сторону, пропуская ее внутрь квартиры. На правом колене виднелась прожжённая дырка. Сяолин изо всех сил старалась не смотреть в это место. При виде этого ужасного трико и дырки, ее разрывало от смеха, жалости и отвращения.
- Я увидела, что у тебя горит свет в окне, и решила, что ты еще не спишь. – Однако ее сосед уже направился в свою комнату.
- Джереми, постой – окликнула она. – Знаешь…у меня сегодня день рождение, не хочешь присоединиться ко мне? У меня в комнате припрятана бутылка отличного вина.
Молодой человек стоял в какой-то неуместной нерешительности, явно не зная, куда деть свои длинные руки. Словно шестнадцатилетний школьник перед роковой соблазнительницей, подумала она, и ухмыльнулась этому видению.
- Ммм.…Ну что ж, давай.
Она радостно хлопнула в ладоши.
- Отлично. Сейчас только захвачу бутылку.
Она вошла в свою комнату, открыла холодильник, и достала когда-то подаренное Гоуреном дорогое, импортное вино.
- У тебя найдется парочка стаканов? – она оглядела свою комнату, прекрасно зная, что у нее то их точно нет.
- Да – раздалось из комнаты напротив. – Тащи сюда свою бутылку.
Сяолин вошла в его комнату, невольно осматриваясь по сторонам.  Ничего примечательного. Видимо, верно, говорят, что комната это отражение внутреннего мира своего хозяина.
- Ты рисуешь на стенах? – она посмотрела на настенные надписи возле кровати.
- Э…нет, это просто так. Один раз лег спать, и в голову пришли кое-какие мысли. Нужно было срочно их записать, а бумажки не было. Понимаешь?
Она присела на кровать; матрас явно видал более лучшие времена.
- Зато у тебя стоит целых два компьютера. Причем не из дешевых. – Она заигрывающее посмотрела ему в глаза. – Ты их что украл?
Джереми отвел глаза в сторону и сделал большой глоток вина. – Они нужны мне.…Для работы.
Каждое его движение сопровождалось ее внимательным, оценивающим взглядом. И зачем она только сюда прирерлась, думал он.
- Ну и чем же ты занимаешься? В смысле работы. За все время проживания здесь ты так и не нашел времени, чтобы развесить одежду в гардероб – своим идеально тонким пальчиком она указала на открытый чемодан, весь заваленный одеждой.
- Ну…Э…Я вроде бы как профессиональный игрок.
- Не знала, что бывают профессиональные игроки в компьютерные игры. - Казалось, что подобная формулировка весьма развеселила Сяолин. – Тем более среди твоих ровесников. Сколько тебе, двадцать пять, двадцать шесть?
Можно было предположить, что Сяолин плохо разбирается в людях, ибо юноша, находившийся напротив нее, в своих старых домашних штанах, не выглядел даже на полных двадцать лет, и, тем не менее, оказался гораздо старше предписываемых ему лет.
- Мне двадцать семь. И в компьютерные игры играют не только тупоголовые подростки. Для многих взрослых людей это реальный бизнес и заработок. – Джереми поставил стакан на стол и вернулся обратно за свои мониторы.
Одно неловко сказанное слово, вполне способно задеть и обидеть человека, и к своему сожалению, Сяолин частенько об этом забывала.
- Да ладно тебе. Я не хотела тебя обидеть. Извини. Ну, так может,   расскажешь поподробней, чем ты там все таки занимаешься?
-  Тебе что, и правда, интересно?
Сяолин откинулась на подушку, и взметнула вверх свой стакан вина, едва не расплескав при этом его добрую половину.
- Да, почему бы и нет. В конце концов, я не каждый раз встречаю профессиональных игроков в компьютерные игры.
Джереми повернулся на стуле и посмотрел на нее.
- Ну, я вроде бы как тестирую все новые игры. Ищу недостатки, отмечаю степень сложности всех уровней, вношу свои пожелания. В общем, дорабатываю игры.
- Почему же ты тогда официально нигде не работаешь? Сидишь целыми днями дома, даже на улицу не выходишь. Посмотри на себя, ты такой бледный и худой, что похож на старое высохшее привидение. Да и девушки у тебя наверняка нет.
Наверное, негоже человеку вторгаться в жизнь другого незнакомого ему человека, и критиковать все его жизненные устои и привычки, но Сяолин казалось, что все это сидение за бездушным монитором компьютера, в конце концов, до хорошо не доведет. Она видела, в каком плачевном состояние находилась вся одежда ее соседа, и сам он походил на какое-то запуганное животное, которое впервые увидало живого человека. И при всем при этом, в нем искрилось какое-то детское обаяние, о своих выдуманных компьютерных мирах, он рассказывал так ярко и живописно, что хотелось и самой окунуться в этот волшебный мир.
Бывает так, что два совершенно незнакомых человека, уставшие от жизни, погрязшие в разочарованиях, встречаются, и в какой-то ключевой момент, спасают друг друга. Джереми так не хватало смелости, энергии, чтобы отключится от своих вечно сияющих экранов, и встретиться лицом к лицу с реальностью.  И с каждым годом, ему было все сложнее вернуться к нормальной жизни, стать частью работоспособного общества. Да и о личной жизни тут не могло бы быть и речи. Сложно научится покорять обычных земных девушек, если до этого управлял лишь космическими феями, владеющими всеми видами оружия, кроме любви. Сяолин понимала, она должна его спасать. А он в свою очередь спасет ее. С нее довольно нереализованной любви на стороне и лживых обещаний. Уже на протяжении долгого времени, ей хотелось простой человеческой любви. И кажется, что ее время пришло.
Она приподнялась, и потянулась за бутылкой вина, стоящего на столе.
- Знаешь, после этого вина, мне что-то очень захотелось есть. Ты не проголодался?
Джереми зачем-то погладил себя по животу, словно некие вибрации исходящие из его желудка, могли передать ему сигналы голода или сытости.
- Да вроде бы как не очень. У меня тут есть телефон одного неплохого круглосуточного ресторанчика. Я всегда у них заказываю. Если хочешь, можем позвонить. У них быстрая и бесплатная доставка на дом. – Он взял телефон в руки, и принялся искать сохраненный номер ресторана.
- А знаешь что, - Сяолин подошла к Джереми и положила свою изящную руку ему на плечо. – Давай лучше пойдем, пройдемся. Далеко отсюда это заведение?
Джереми настороженно посмотрел на нее, а потом и на ее руку.
- Ну, где-то в двух или трех остановках отсюда.
- Вот и отлично, – она улыбнулась своей лучшей улыбкой, которая когда-то предназначалась лишь для богатых и влиятельных поклонников, а теперь вот досталось этому человеку в дырявых штанах,  – Всегда неплохо пройтись и размять ноги.




Одиночество

Молодой человек отложил ручку, и захлопнул крышку компьютера. Тонкие пальцы были все заляпаны небольшими чернильными разводами, обкусанные ногти, и многочисленные заусеницы, выдавали нервный и неустойчивый характер своего обладателя.
Он сидел на вертящемся кресле в маленькой холодной комнате, с пожелтевшими от сигаретного дыма стенами. Даже сейчас казалось, что все пространство вокруг заполнено плотным табачным смогом, и каждая вещь находящаяся здесь пропитывается его едким дымом.
Он медленно потер переносицу, и принялся вращаться в своем старом шатком кресле туда-сюда. В комнате не нашлось ни одной сигареты про запас, и он явно не знал чем еще себя занять. Часы на верхней полке давно перевалили за полночь, и уже отсчитывали минуты нового дня.
Вращаясь и думая о чем-то своем, он не заметил, как в доме напротив потухло последнее окно. Лишь спустя несколько минут, его взор упал на одиноко темное строение, возвышающиеся над его домом примерно на десять этажей, и потому, чем-то напоминающее улей для людей.
Он взял бинокль, лежащий на столе, и подошел к окну. Старые рамы давно прохудились, и ветер, завывавший на улице, уверенно проникал во все оконные щели, создавая в комнате жуткий сквозняк.
- Ну, вот вы все и спите – сказал он толи сам себе, то ли людям из дома напротив, которые все равно не могли его услышать.
Он находил это весьма забавным: два дома напротив, сорок один этаж, двести сорок окон, и за каждым окном истории совершенно незнакомых ему людей. Истории прошедших и будущих дней.
Сам этот человек давным-давно забыл все свое прошлое, не особо надеялся на будущее, и все, что ему оставалось, это покорно свесив голову, молча сносить настоящее.
Этот человек был также одинок, как и все те сокрытые за темными окнами напротив. Его комната и он давно стали единым целым. Маленькая, с голыми стенами, она отражала всю пустоту его внутреннего мира, являя собой то самое неиссякаемое одиночество, которое неотступно следовало за ним.
Лишь несколько вещей выбивались из этой идеальной картины в духе минимализма. Десятки толстых тетрадей, разбросанных тут и там на полу. Десятки тетрадей с сотнями историй из жизни других людей.
Все эти люди, за которыми он тайно наблюдал, переживал за их проблемы, выдуманные и настоящие, радовался их верным решениям; все они сами того не ведая превратились в персонажей одиноких комнат.
Своим враньем, обидами и похотливыми желаниями, они воздвигли вокруг себя невероятно прочные, бетонные стены, добровольно заточив себя в мир одиночества и беспредельной лжи.
Молодой человек отошел от окна, швырнул бинокль на кровать, и уселся обратно в свое расшатанное кресло.
Как странно устроена человеческая природа, думал он. Потеряв всех своих близких друзей, родных, приличный заработок, он все еще находил в себе силы надеяться на что-то лучшее и для себя. Он долго бежал, и долго прятался вдали от посторонних глаз, но примеры из жизни людей, отражавшихся в линзах его бинокля, убедили его, что жизнь не такая уж и сложная штука, как он думал прежде. Да, он все еще боялся внешнего мира, но жизнь одному, отрешенному от окружающей его действительности, ему уже тоже порядком осточертела.
Он знал, какой горькой и болезненной бывает правда, но лучше это, чем одинокое существование в холодных стенах лжи, сомнений и предательств.
Ночь медленно шла на убыль, пока он сидел и размышлял о прошедших днях своей жизни. Темное небо постепенно светлело, и то тут, то там раздавались случайные чириканья пролетающих воробьев.
- Когда-нибудь я все-таки выйду, – сказал он вслух – Когда-нибудь, я точно выйду.


Послесловие

Наверное, после прочтения этих историй, каждый читатель спросит себя “о чем же все это было?” и есть ли тут логический конец.
И стоит отметить, что это абсолютно верные вопросы.
Это истории о простых и по-своему одиноких людях. Даже имея дом, семью, друзей, высокооплачиваемую работу, они все равно несчастно одиноки. В бесконечных попытках сбежать от этой унылой пустоты, люди толкают себя на еще более запутанные дорожки. Кого-то одиночество толкает на измену, кого-то на обман, кого-то на убийство. Ужасных путей тут много.
Однако, мне искренне хочется надеяться, что вы не являетесь одним из узников одиноких комнат, и что они не поглотят вас никогда.