Гордый корабль Украина

 

  Гордый корабль «Украина» был огромным кораблём. Хотя и весьма обветшалым. Он лишь назывался по-новому, но построен был давным-давно по тогдашнему ещё устаревшему проекту.

  Это был сухогруз. Хотя и танкер вроде тоже. И даже во многом пассажирский лайнер. Вот чем он точно не был, так это военным кораблём, поскольку стоявшее на нём ранее вооружение вороватые корабельщики почти всё сняли и продали, а на вырученные деньги купили себе всякого барахлишка, чтобы отделать свои каюты по першему классу жизни.

   Портом приписки корабля «Украина» считался Восточный порт, однако многие из его экипажа и пассажиров яро желали прописаться в богатом Западном порту. Там якобы было дюже богацько, не чета восточной сирой нищете и вопиющему азиатскому варварству.

   Правда вот, с кэпами кораблине «Украине» дико не везло. Капитаны все как на подбор оказались к морскому делу не пригодными. А что касаемо последнего капитана, так тот вроде как обещался господам с запада привести свою посудину в их славный порт навсегда, но в последний момент вдруг передумал, и сказал, что с этим делом он слегонца повременит, чем до глубины их очень честных и стопроцентно благородных душ оскорбил и обидел.

   Когда сухогрузный танкер, с пассажирским уклоном, «Украина» нерешительно дрейфовал в сторону восточного окаянного порта, из тумана на горизонте шустро вылетел роскошный лайнер под названием «Еврозапад». Он стремительно приблизился к ржавой, хотя и большой посудине «Украина», после чего того волной шибануло на рифы. «Украина»  напоролась на опасный риф Майдан, и дала течь. Господа же с новоприбывшего лайнера на быстроходных челноках зачастили на «Украину». Они смело хаживали в высыпавший на палубу возмущённый плохим кораблевождением трюмный народ. Там они всяко подзуживали расходившихся матросиков скинуть за борт паршивого кэпа вместе с его дуболомной якобы командой. Однако они и к капитану не гнушались захаживать и всяко его стращали. Дело в том, что у кэпа – а он был пройдоха ещё тот! – водились немалые гроши. Причём водились они  не где-нибудь в Тмутараканском княжестве, а все целиком – в западенских банчках и банчатах. Извращенцы с западных краёв, не стесняясь, делали тугодуму кэпу массаж промежности, и весьма болезненно щупали его за вымя с целью захвата корабля «Украина» с последующим уводом его, как трофея, к себе в закрома.

   Для вящего нагнетания страхов в тумане за горизонтом маячился вдобавок грузный и огромный авианосец «Америка». Там даже стреляли иногда по севшему на мель сухогрузному танкеру, правда холостыми зарядами, но очень громко и угрожающе. Кэп и его офицеры сильно пужались этого грому, а ещё сильнее они пужались того, что их кровно заработанные грошики могут осесть в карманах наглых и пронырливых западников.

   Верные кэпу матросы были все здоровые как на подбор и числом ровно тридцать три. Правда они были без своего Черномора, к сожалению, но зато очень смелые и решительные. Они предложили трусоватому кэпу зачистить палубу в короткий срок, поскольку чистота палубы есть честь настоящего матроса и капитана. Однако капитанище, вспомнив про горячо любимые им грошики, обретавшиеся в липкой лапе западника, заменжевался и никакого приказа наводить марафет на палубе своим сторонникам не отдал.

   Между тем, на корабле произошёл настоящий морской бунт. Повылазившие из дальних закоулков трюмные обитатели и всякие лихие кочегары дали такого жару на палубе, что кэп, скоропостижно впал в медвежью хворь и ночью, под прикрытием темноты, бежал с вверенного ему судна на надувном плотике. Куда бежал кэп, никто не ведал. Некоторые полагали, что он отгрёб в восточном направлении, а кое-кто даже считал, что его сожрал Чудо-Юдо Рыба-Кит. Короче, кэп бросил на произвол её мятежной судьбины свою команду и, подобно клочку грязной пены, утёк к чёртовой бабушке.

   А течь в трюмах продолжала расширяться. Также оказалось, что почти совсем нету мазута в цистернах. И хотя дело оборачивалось худо, победившие мятежники в экстазе бегали по палубам и каютам  и всяко бесновались. Вместо того, чтобы заделать пробоину и разжиться где-нибудь мазутцем, они озаботились выбором нового капитана и офицерского состава. А сторонники позорно бежавшего кэпа решительно забаррикадировались в одном не ближнем трюмном отсеке и яро огрызались на поползновения бунтовщиков ворваться к ним и навести там, как и везде, охренительный беспорядок.

    Западные челноки, видя что дело пахнет  новым «титаником», все как один сбрызнули с палубы несчастного корабля и умчались к себе на лайнер. Лишь время от времени они посылали на корабль «Украину» одну свою представительницу, которую им было не жалко потерять, чтобы она там пудрила мозги новому неумелому, как и все прочие, комсоставу и недалёкой, пьяной от возбуждения команде. Те-то не знали, что баба на судне – к беде, поэтому повелись, как дурики ,на развод со стороны этой западной суперкрасавицы и дали ей присягу переписаться вскорости в ихний клятый Западный порт.

   Восточный же порт, как и всегда, телепался. Там не привыкли действовать скороподъёмно и дерзко. Они привыкли долго запрягать ещё во времена лошадной своей истории, которая непостижимым образом перекинулась и на пароходную их эпоху. Тяжеловесные тамошние бояре, а по совместительству капитаны и старпомы, чего-то невразумительно и недовольно бормотали, но… решили выжидать… Ибо как там оно будет с этим севшим на мель кораблём «Украина» никто из даже наимудрейших ни черта вообще не знал.

   А течь тем временем в трюме «Украины» сквозила полным ходом.

   Лайнер «Еврозапад» на всякий пожарный отплыл подальше, чтобы и его, не приведи господи, не втянуло в воронку возможного погружения горемычного корабля в пучины хаоса и тьмы.

   Авианосец «Америка» так и не вышел из тумана, и его командование выражало по поводу происшедшего с недотёпой «Украиной» своё радостное и сопливое сожаление.

   Восточный порт кряхтел и крепился.

   Бывший кэп горько думал: «а почему я, бедолага, не Фёдор Конюхов?»

   Бунтовщики суетливо бегали по начавшему тонуть кораблю и пускали пары изо всех щелей.

   Прочие зрители ещё одной мировой драмы гадали: а не трагедия ли это?

   И лишь суровое Чёрное море хранило полное спокойствие. Ибо оно на своём веку видывала и не такое.