***

Когда я подошёл к столику, возвращаясь с магазина домой, спор был в самом разгаре. Не спрашивая ничего я прислушался к говорящим. Оказывается, спорили о смысле самоубийства. Вчера, по неизвестной никому причине совершил суицид сосед по подъезду Игорь.
Я знал зрительно этого человека. Он был одиноким, примерно около семидесятилетнего возраста. Стал вдовцом лет шесть назад. Дети были, но жили самостоятельной жизнью, все замужем и женаты. Он ничем не отличался от мужиков своего возраста. Так же выходил во двор стучать в домино или перекидываться в карты.
     - Я думаю, - сказал Петрович, с пятого этажа – что и жизнь и самоубийство должны иметь цель, а иначе получается бессмысленность. Вот, например, застрелился министр. Понятно, побоялся суда, позора семьи и конфискации имущества. А так, ушёл с почётными похоронами и незапятнанным. Жена и дети могут с гордостью ходить и поминать его. Да и те, кто боялся, что он может их потянуть за собой, могут спать спокойно и быть ему благодарны.
Я стоял и слушал его рассуждения, а за соседним столиком собравшиеся со всего двора женщины, говорили о том, кто же будет его хоронить? Кто займёт его квартиру? То есть о более земном.
     - Ты что-то Петрович мудришь в своей философией – шумел электрик из ЖЭКа Фёдор. – Я имею высшее образование, и когда-то давно ставил себе цель, быть директором школы. Короче говоря, моя цель не достигнута. И что? Я бесцельно прожил свои годы? Нет! Я с тобой не согласен. Бесцельной жизнь не бывает.
     - Мужики! – Орал во всю глотку Гриша рыбачёк. – Да хватит вам разводить философию. Покончил с собой Игорь Степанович это его дело. Вот похороним и помянем покойника завтра, и пусть он сам ответит перед Всевышнем, почему он так поступил, а сейчас давайте перекинемся в картишки или забьём козла.
     - Действительно – сказал Виктор Фёдорович – нашли, о чём спорить.
И они, поругиваясь, стали раздавать карты.
Я постоял ещё немного и пошёл домой, отнести покупки.
Где-то через месяц, после этого случая, ко мне подошла соседка и сказала:
     - Марк Павлович, завтра у нас во дворе, на детской площадке состоится собрание жильцов с представителями ЖЭКа. Я Вас убедительно прошу, пожалуйста, придите на него. Вы один из тех, кто может сказать, что-то полезное и дать нужный и правильный совет. Я надеюсь на Вас.
Я давно отошёл от всякой общественной деятельности и никогда не принимал участия во всяких общественных мероприятиях. Дело вовсе не том, что мне было всё безразлично, наверное, я больше других перешивал за все человеческие пороки. Но весь мой жизненный опыт показал: «Чем больше хочешь помочь людям, тем больше получаешь от них всякой подлости и предательства». Но в настоящее время меня просила одна женщина, не коллектив и не собрание, а именно одна. Наверное, она верила мне. Одним словом, я ей ответил согласием:
     - Хорошо, хорошо Женечка, я обещаю тебе.
Она покраснела, и опустив глаза ушла.
Итак, в субботу я пошёл на детскую площадку. Собрание было посвящено очередному повышению цен на коммунальные услуги и квартирную плату. Выступление жильцов, если это можно назвать выступлением. Почти все одновременно что-то просили. Одни говорили, что необходимо коллективное письмо меру города с жалобой на коммунальные службы. Другие требовали, всем жильцам устроить демонстрацию возле здания администрации мери.
Петрович кричал:
     - Надо вообще перестать платить за жильё, а все наши просьбы к чиновникам – это ни чего не даст и бессмысленно тратить на это время.
Я слушал весь этот бедлам без всякого интереса, и уже было собрался уходить, как увидел направляющую ко мне Женю.
     - Марк Павлович! – обратилась она ко мне – скажите, пожалуйста, людям, что они должны делать?
И я обратился:
     - Дорогие мои соседи! Кто из вас стоящих здесь считает, что его необоснованно грабят, поднимите руки.
Поднялся лес рук и невыразимый шум.
     - Теперь – продолжил я – поднимите руки, кто из вас знает, что входит в квартирную плату, то есть за что он платит, кроме мусоропровода?
Все упорно молчали и пожимали плечами.
     - Если вы оплачиваете за воду сто процентов, то она должна быть на сто процентов, то есть целый день, а она есть только шесть часов. Если вы не знаете, как отстоять свои собственные права, а отстаивать их надо в суде. Обратитесь к адвокату, специалисту и он возьмет это дело в свои руки. Писание и обращение к меру, а так же различные демонстрации, тоже приносят свои плоды, но не так быстро.
     - А ты Павлович знаешь, сколько с меня сдерёт твой адвокат. У меня не только денег не хватит, но я и без штанов останусь – перебил меня Петрович.
     - Да! Да! – поддержала его Татьяна со второго подъезда. – Где на него денег набраться.
     - Кроме слов – продолжил я – у вас ни чего нет. Требовать своё, необходимо на основании закона, документов, а не на основании слов. Если вы не жалеете собственных денег, которые ежегодно собираете по квартирам на ремонт подъезда и жалеете денег на адвоката, то так и продолжайте. Если вы только и говорите, что они как захотят, так и будет. То я могу вам откровенно сказать: так вы ни чего не добьётесь.
Я постоял ещё немного и отошёл покурить. Ко мне подошёл Петрович и тоже закурил.
     - Павлович! – сказал он, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. – Ты зря на меня нападаешь. Ведь ты помнишь забастовки шахтёров. Ну стучали касками у Верховной Рады, а что толку?
     - Толк как раз и был, если б не было толку, то долги висели бы до сих пор – ответил я. – Но мы хотим всё сразу и сейчас. А я знаю, что ещё не со всеми полностью рассчитались, а если б молчали и ни чего не предпринимали, то ничего и не было бы.
Запомни Петрович, бессмысленности в жизни не бывает. В начале всегда, кажется, что это бессмысленно, из этого ни чего не получится. Но проходит время, и мы все говорим: «Да это явно было видно». Бессмысленность рождает осмысление.
Я не знаю, чем закончилось это сборище, ибо ушёл домой. Когда я уходил, меня догнала Женя.
     - Вы меня, конечно, извините, за то, что я вас побеспокоила – сказала она мне – я не знала, что эти горлопаны ни на что кроме как орать, не способны. Мне кажется, что они и сейчас покричат немного и разойдутся.
     - Тебе кажется, а я точно знаю – ответил я ей. – Ну, ничего Женечка, ты не очень расстраивайся, это твоё первое разочарование в людях, и дай Б-г, чтоб было и последним.
Когда мы расставались, расходясь по своим квартирам. Я нежно обнял её за плечи и утешающи, как ребёнку сказал:
     - А они Женечка, тоже не очень виновны. Они просто не созрели для других цивилизованных действий. Вот и давай ждать, когда они полюбят и за уважают себя.


А    пока     всё     по-прежнему
Как           давно         заведено
Пошутили,                погалдели
И деды вновь стучат в домино