Ки

Сейчас уже восемь. Четыре часа до полуночи, каких-то четыре часа.
Встаешь утром, и не знаешь, ну никак не можешь узнать, сколько еще таких утр осталось...
Каждому человеку нужна ласка. Даже короткая, простая. Некоторые ее покупают, некоторые крадут. Наверно я ее не заслуживаю, но позавчера решилась исполнить нелепую мечту. Говорят- через двадцать дней плюс-минус два денечка, и все будет готово. Только стопку бумаг заполнить и согласовать окончательно образцы красок, чтоб не пришлось возвращать, мол они это переживают очень плохо. Нервный срыв или что-то в этом роде. Я перетрогала все, что можно, придирчиво выбирая текстуру, цвет. Испортила себе сюрприз. Но все же платить за плохой сюрприз не намерена.
Ах, это сладкое ожидание.
А еще, это сам доктор Деллил сказал мне, противненько так посмеиваясь, они все почему-то получаются самообучаемые. И с чем-то вроде собственной личности.
Двадцать дней плюс один-два денечка пройдут как на иголках. У меня начнется бессонница, я снова начну что-то выдумывать и расписывать стены.
 Их немного в мире, около сотни, но пока вернули только двоих, поломанных. И усмехаясь, доктор показал фотографии. Одна сгорела у плиты, другая кинулась на рельсы. Конечно, хозяевам не жалко семьдесят косых за такую прихоть. Я смотрела-смотрела на этих, испорченных, и зарыдала как подросток. Не могу поверить, что можно погубить их, таких живых.
"А вы уверены, что вам это действительно нужно?"- сказал доктор Деллил, протягивая мне платок. Я закивала головой- с моей чувствительностью мне очень опасна компания из плоти и крови. И я не люблю плохих сюрпризов. А также компромиссов, риска и плохого качества, поэтому вариант очень даже мой.
Еще попросили принести карту памяти, в которую уместилось почти все, что я хотела заложить, но боюсь, что-то забыла в спешке, как всегда. Семьдесят четыре тысячи книг, слайдов и видеосюжетов, тщательно отобранных мною. Неплохое образование.
Что я почувствую, когда все закончится? Ужас? Восторг? "Оно дышит! Оно двигается!"
Сейчас почти половина восьмого. Поеду в торговый центр и куплю мужскую одежду. Наверно буду бродить от полки к полке, в итоге наберу всякого такого, что ни один нормальный не возьмет. Мне нравятся красный, черный. Интересно, а что понравится моему гомункулу? В его сознании тысячи тысяч, триллионы и биллиарды алых роз, золотых закатов, нежных пейзажей и вся прекрасная музыка, что я успела собрать за мою жизнь.
Он будет ненормальный- он будет изумительный и нежный, вежливый и веселый, серьезный и печальный, задумчивый и строгий, тихоня и озорник. У него обязательно будет характер, а все люди с характером не могут быть простыми.
 А когда он раскроет глаза...уммм. Это будет просто чудо, какая пара глаз. Глубоко-карие, нежно-черные, как пьяное небо над моей головой, похоже, самая дорогая деталь моего товарища. Пересмотрели восемьдесят шесть оттенков темных глаз и ни один не понравился мне. Холодная темнота коричневых и мягкая осень шоколадных, золотой мед радужек и темные искры винограда. Наконец, когда техник уже мысленно проклял меня и кофе остыл, я открыла палитру и создала их цвет.
Цвет страстной ночи, весь свет рассеянных звезд, весь кураж юности и мягкая меланхолия зрелости. Тот самый- цвет падения и парения, цвет счастья и тоски о счастье.
Потом вышла на улицу и сладко озябла, чувствуя как жива еще. Жива.
Небо оттенка маренго и мягкая зима Микрополиса тонули в моих распахнутых ладонях. Удивительно красиво предвосхищение и ожидание чуда. Иногда, пожалуй, чем само чудо.
А еще сдам по дороге в металлоприемник бабушкину докатастрофную кофеварку- ненавижу роботов дома.
Исаак смеется:”У тебя только интуитивный видеоэкран, даже семирежимной томаторезки нет.”  Удивится же товарищ через двадцать плюс-минус один денек денечков! Томаторезки нет!
Я просто боюсь машин. Даже древних часов с механизмами. И только эта моя дорогостоящая глупость…
Кто-то настойчиво звонит в нижний звонок парадной двери уже полчаса. Если это не почтальон с отчетами из центра, то я не завидую наглецу.
  Из дневника Кристин Ксаны.
****
-...и не забудьте- раз в два месяца обязательная диагностика и чистка.
Он едва раскрыл левый глаз, как услышал эти слова. Холодный голос. Металлический. А затем увидел лицо- женское и очень бледное. И это лицо он знал. И имя. И голос женщины, хоть сейчас она молчала, оглядываясь на человека в белом халате. Врача. По-видимому.
-Ой, он глаза открыл!- сказала женщина и вздохнула, то ли ахнула так странно. Правое веко зашевелилось. Как будто опухло.
-Хорошо.-металлический голос задребезжал- так засмеялся.-Сейчас встанет, проверит руки и можете забирать своего ки...- и осекся.
-Своего Ки.-сказала женщина.-Спасибо, доктор. Это и впрямь похоже на чудо.
-Кто я?- спросил он и женщина, чье лицо он знал, чье имя помнил, вскрикнула жалобно и высоко. Как если бы птицу сдавили в руках. Он инстинктивно потянулся к ней. Обнять, укрыть и утешить.
-Тут ничего страшного нет. Вам придется ему все разъяснять. Конечно, он многое знает сам.-врач расхохотался.-Образование у него, надо сказать, отменное.
Женщина прошептала "Благодарю", слегка склонила голову и протянув к нему руку, коснулась правого глаза. Почувствовала. Это было облегчение. Пальцы у нее оказались прохладные и очень мягкие.
-А он видит-то правым?
Она поняла, она почувствовала его без слов, облегченно понял он.
-Все нормально, это пройдет через пару часов. Избегая тревожить его, мы не проверяли ничего до вашего прихода. До первого, так сказать, контакта.
Он почувствовал неприязнь к этому врачу.
Молодая женщина крепко держала его за руку. Ему это нравилось. Он поднялся, спустил ноги. Мягкая улыбка той, что звали Кристин нравилась ему не меньше ее голоса.
*****
Маленькое зеркало в стерильно-голубом туалете отразило лицо средней степени притягательности, выступающий нос и какие-то слишком темные коричневые радужные оболочки. Он зажмурил левый. Полная темнота.
-Ки!-позвала женщина, переступая порог.-Пойдем же.
-Да-да. Уже.-сказал он и пошел вслед за женщиной. Ноги весьма скверно, но слушались его.
Его привлек ускользающий свет и надпись: "анализы в микробиоэлектролабораторию не сдавать, следующая дверь..." а дальше он прочитать не смог- Кристин потащила его.
-Поторопись! Надо домой до восьми!
-Да-да. Домой.-согласился он, хотя совсем не помнил своего дома. Перед глазами- клумбы с анютиными глазками, вазоны с герберами и усыпанная розовым гравием дорожка к коричневой двери парадной, но как будто снимки. Все точно снимки. "Что со мной? Что со мной?"
-Убедитесь.- сказала женщина в белом халате, женщина словно из металлических прутьев, что шла им навстречу уверенно и тяжело. Мужчина с молодым лицом и пепельными волосами восхищенно смотрел на Кристин. Женщина кивнула ей. То была специалист по вшивке кожных покровов и немало образцов перебрали они с Кристин. Ведь девушка решила, что он будет непременно сухой и горячий, немного шершавый, точно обветренный жарким южным солнцем и искусственная кожа должна выдержать восемь или девять сезонов до замены.
-Очаровательно, просто прелестно.-сказал мужчина. И поглядел на Ки, заговорщически улыбаясь. Ки нахмурился и обнял Кристин. Девушка пискнула. Ки прошептал извинения, но не отпустил ее. Сколько этот парень будет таращиться на Кристин?
-А говорили, на белых запрет. Доктор Эмбер, я хочу то же самое.
-Это наш клиент, мисс Ксана.-сказала женщина в белом халате. Кристин весело захохотала. Мужчина- с нею. Ки растерянно провел ладонью по плечу Кристин. Все, похоже, что-то знают, а он нет. Какая досадная неловкость.
-Вы уж простите.
-Вы действительно подумали, что это я?-Кристин сжала руку напрягшегося Ки.-У вас была неописуемая гримаса.
-Из-за этих чертовых законов людям приходится выкручиваться.
-Во всем мире кризис, сами знаете.
-Ну вам-то наверное оно не сильно надо? Выбор-то теперь есть.
-А я не люблю выбирать из имеющегося. Это унизительно, тем более неудовлетворительно.
-Вы правы. Знаете, мне это напомнило то время, когда основная часть продуктов лежала на витринах и приходилось выбирать из семи или шести имеющихся сортов, например, сыра. Вы, наверное, это не помните.
-Нет, помню, это всего одиннадцать лет назад было. Тяжелые были времена.
-Мне кажется, или вы из тех людей, кто за отсутствием подходящего, все делает сам?
-Я работаю в Морстен и Долли.- сказала Кристин.-Вот уже пятнадцать лет. Сами понимаете, что это профессиональный отпечаток.
-Вы удивительная женщина, желаю вам удачи, мисс Ксана.
Кристин помахала рукой и повела Ки. Мягкое тепло сильного тела успокаивало ее. Вот они придут домой, поужинают и она сможет вволю наобнимать своего жильца. А заодно и выяснить, какие еще пробелы в его голове предстоит заполнить.
****
-После восьми начинается Ад. Ума не приложу, откуда здесь столько полумашин!- сердито воскликнула Кристин, приглушая мотор. Черт бы побрал все эти миниплощадки, черт бы побрал все эти вакуумные тоннели для тех, кому лень передвигаться собственным транспортом. Того гляди скоро потребуют роботуалет с трубочками-сосками для прямой кишки.
Ки озадаченно вертел в руках пакетик чищеных грецких орешков. Когда они запрыгнули внутрь и громоздкий черный аэромобиль Кристин подскочил, стартуя, Ки сказал только "Ох!", из чего девушка заключила, что водителя из него не получится. Ки изрядно нервничал, посматривая вниз. Кристин объяснила ему принципы безопасного старта и Ки сказал, что она этим однако не воспользовалась.
Кристин хмыкнула- она привыкла считать себя правой. Всегда.
-Извини, но миндаликов не было.- сказала вдруг она.
-Да ничего, я ведь даже не помню, люблю ли я миндалики.
-Грецкие полезны и необходимы для умственной деятельности. Смотри, они похожи на маленькие мозги.
-Точно.- Ки улыбнулся застенчиво.-Мне нужны мозги.
Кристин захохотала. Ки коснулся  краешка ее уха. Кристин отдернулась- было и приятно и щекотно. Но не стоит торопиться. Она мысленно пожурила себя за то желание, что вызвал у нее Ки, пока она копалась в сумочке на стойке регистрации постоянных клиентов в попытках найти карточку-удостоверение. Ки в то время с неподдельным любопытством изучал живые пальмы в плетеных кадках и мягкая линия его губ, сложившихся в теплую улыбку заставила ее даже вспотеть.
****
-Ты как себя чувствуешь?
Полупустой город сбросил день и нарядился в оранжевые и голубые огни.
Так, согласно воспоминаниям, это парадная дверь. Ки приложил ключ к замку, а затем поднялся по лестнице на третий этаж. Потолки здесь просто огромные. И так приветливо горят малиновым и розовым лампочки в фонарях под старину.
-Затылок...похоже болит.-нехотя признался он.
-Это нормально. Не трогай!- Кристин закричала и дрожащий ее голос, как в тот раз в больнице, сжал ему что-то, в районе лба. -Ки, просто не трогай. Там была последняя операция...
-Накладывали швы?-сказал он и обнял ее.-Все хорошо. Все хорошо.
Так они и зашли домой- Кристин, повиснув на нем, а в другой его руке пакетик орешков.
-Что у тебя еще болит?
-Здесь только.- он потер затылок.-Я вот не знаю почти ничего. Кто я, где я. Что я делал до...
-До катастрофы.
-До катастрофы.-повторил Ки.
Кристин села на ручку дивана, протянула ему рамочку с фотографией. Ее фотографией.
-Ты писатель.Начинающий. До этого был, как бы тебе сказать...эээ.
-Наркоманом?-подсказал он.
Кристин рассмеялась.
-Значит алкоголиком?- Ки оглянулся на зеркало. Согласно его познаниям в физиогномике, у алкоголиков бывает вот такой вот нос и такие опухшие веки.
-Ты просто нервничал.
-А что я писал?
-Ты мне не рассказывал.
-Я ээ?
-Замкнутый.
-Малообщительный?
-Какао хочешь?
-Какао? А я его любил?
-Очень.
-Нет. Но буду, если любил.
Кристин ушла на кухню.
Все было так ново вокруг него, и в то же время так чудесно.
-Милая.- он подобрал слово, которое как ему показалось, должно было звучать.
Кристин на пороге удивленно взмахнула ресницами. В каждой руке у нее было по чашке. В левой- голубая с белым цветком. В правой- красная как рубиновое стекло.
Значит все-таки не милая.
-Скажи, у меня совсем не растет щетина?
-Какой-то гормональный сбой. Тебя это не волновало. И мне так больше нравится.
-Как у куклы.-пошутил он. Кристин напряглась. И громко поставила на стол обе кружки. Ки взял красную.
-Твоя голубая. И кофе ты не пьешь.-голос ее был резок.               
  Но почему же так волнуется жена?
-Я алкоголик?
-Никогда, избави бог!
-А в день катастрофы что было?
-Самый обычный день.
Кристин опустила глаза вниз и сжала губы, давая понять что больше на вопросы отвечать не собирается. Значит, она может быть виновницей катастрофы, которую он не помнит. Ки чувствовал себя беспомощным. Нужно обнять, утешить, но Кристин нарочно избегает прикасаться к нему. Указала на комнату и объяснила где что лежит. Бросила “Спокойной ночи” и он услышал, как щелкнул изнутри ключ в ее личную комнату. Туда он только нос засунул перед ужином, который не съел, и Кристин отругала за вторжение на частную территорию. Нда, счастливые супруги так не живут.
Утром он не выдержал и спросил:
-Мы женаты более десяти лет?
Кристин одевалась. На работу, сказала она, выпивая на ходу чашку кофе. Ки собирался приготовить ей яичницу с томатами- он помнил как это надо делать и помнил что из всего того, что она ест, яичница с томатами готовится две минуты, но Кристин покачала головой.
-Нет.- и стала завязывать широкий алый платок на волосы.
-А можно мне посмотреть фотографии?
Кристин вздрогнула. Вернулась в маленькую гостиную и подала ему несколько альбомов.
-Наших совместных нет.
-У меня твоя фамилия?
-Она лучше. Да и мне менять ее неудобно. Карточки, те что мои- в оранжевом альбоме. Если что, мой номер на стенке. Но по поводу соседского кота в морозильном трубопроводе не звони. Просто нажми синюю кнопочку- это вверх. Еда в стенном шкафу. Пиво не пей- оно мое. Курить тебе доктор запретил, впрочем ты и так...На улицу не выходи- заблудишься. Одежда в комоде. Банные полотенца на четвертой полке слева.
Кристин потрепала его по темно-шоколадным волосам и сняла с крючка связку посеребренных ключей. Пока она объясняла, где находится одежда и что говорить, если будет звонить некий Исаак, Ки быстро поцеловал ее в щеку. Кристин снова вздрогнула.
-Счастливого дня, дорогая.
Он пересмотрел комод, но нашел только два десятка халатов, несколько футболок с очаровательно глупыми надписями и множество джинсов и ремней. Он удивился одежде. "Наверное, жена выбирала.- подумал он, усмехаясь.-Такие яркие цвета." Фиолетовый, алый и черный. Кое-где даже была вышивка.
Больно она холодна. Не пьянствовал, не скандалил. Значит изменял. Ки натянул футболку с надписью "100% стервец" и серые аккуратно разодранные джинсы и стал думать, чем бы ему вообще заняться. До четырех квартира и половина лестницы были вымыты до блеска.
Кристин вернулась в половину шестого. Глаза ее блестели.
-А у нас есть ребенок? Нет?- Ки бросился к ней, пытаясь помочь раздеться.
-Ни ребенка, ничего хоть сколько-нибудь бесполезного.- сказала Кристин и шлепнула его по рукам.
-Как прошел твой день?
-Спасибо, как обычно. Прескверно. Ненавижу мою работу.
-Почему б тебе не сменить ее?
-Я ж сама себе начальник.
-А чем ты занимаешься?
-Рекламой продукции Морстен и Долли, производящей домашних роботов и электронные игрушки. Робот-кофемолка-швабра например, робот-любовник и робот-пес. Разумеется простые дешевые модели для среднестатистического потребителя.
-Робот-любовник?- Ки рассмеялся тихо.-Это действительно очень забавно. Ты мне покажешь этих монстров?
Кристин задумалась.
-Как-нибудь отведу тебя на экскурсию в место моего бессилия. Если тебя конечно же интересуют столы с вертикальными выростами и щупальцами вместо рук.
-Ты скажи, неужели кому-то и впрямь захочется заняться сексом с роботом?
-Признайся, ты ведь смотрел ночью порнографический канал?
-Нет, совсем недолго. Меня увлекли путешествия викингов.
-Бог мой!- Кристин засмеялась и потянулась было чтоб обнять его. Но руки ее опустились вдруг.
Ночью он действительно смотрел телеэкран, из всех реклам он запомнил, что в каждой семье должен быть ребенок- похоже самое главное.
-А детей ты не хочешь?
-Меня все устраивает.-отрезала Кристин и отобрала у Ки оранжевый альбом со старыми фотографиями.-Меньше смотри злобный ящик.
-Почему?
-Потому.
-Но мне нравится смотреть твои фотографии.
-Знаешь, может это и не навредит. Но не сегодня. Не сейчас, хорошо?
-А мои привычки?
-Ты обычно сидишь в этом кресле, и читаешь долго-долго. Иногда ты мне пытаешься помочь с ремонтом, но я этого не люблю.
-Сколько мне лет?
-Тридцать шесть.
-Тридцать шесть.-повторил Ки.-А тебе?
-Двадцать девять.
-Как звали мою маму?
-Ты из приюта, солнце.
-Какое мое любимое блюдо?
-Ты ешь все, что я готовлю и ничего особенно не выделял.
-Как тень.
-Что-что?
-Я по дому как тень. За что ты со мной живешь?- Ки оглянулся на зеркало.
-Это провокация?
-Нет, просто любопытство. Ни помощи, ни красоты. Что ты во мне нашла?
-Что-то.-Кристин погладила его по плечу.-Ты обедал уже?
-Пил чай.-соврал он.-Пока не голоден.
 Он знал, что должен был проголодаться- ведь прошла половина дня- но этого не было. Он убирался, рассматривал фотографии Кристин, пытаясь вспомнить все, что было до катастрофы, но увы, не помнил ничего. Собственно, он и катастрофы-то не помнил. Только черную полную темноту и полоску света, когда глаз открылся.
-А кем я был до того, как стал жить с тобой?
-Преподавал что-то, кажется историю и старинные верования. Потом я тебя забрала.
-Я играю? В углу виолончель.
-Бабушкина. Ты совсем равнодушен к музыке. Засыпаешь на архо-симфонических концертах. Редко куда выходишь. Ты склонен к философии. Любишь кошек, но они тебя нет. Ты не любишь дождь, но зима тебе по душе. А эти ракушки.- Кристин указала на бумажный ярко-сиреневый пакет с почтовыми наклейками.- Это я тебе принесла.
-Спасибо.- Ки вытащил из шуршащего пакетика две раковины. Одна была похожа на окаменевшую какую-то взбесившуюся звезду и блестела нежно-желтым на лучах. Другую воды, солнце, небеса и песок окрасили в лиловый. Это было по-настоящему красиво.
-Они из глубин того мельчающего моря, где родились мои предки.
-Азов.-всплыло в памяти Ки.
-Азов.-подтвердила Кристин.
Эту землю Ки видел на фотографиях в альбоме, что назывался Весна 2088 год.
Смеющаяся Кристин в ярком оранжевом платье, позади нее огромная лестница. Кристин в алой тунике с широким поясом и совсем странным кружевным зонтиком посылает в камеру воздушный поцелуй. Когда он вспомнит, что произошло в день катастрофы, то обязательно поедет с ней. Туда, где солнце так жарко, что золотит ее розовую кожу. Туда, где приземистые песчаные церкви темнеют на закате и выцветают васильки. Ки ничего этого не помнил, но догадывался что это именно так.
Одна фотография ему понравилась особенно- Кристин в белом вязаном платье держит за лапку большую фигурку дракона.
На белом краешке надпись- Крис19 лет. Крис была помешана на драконах, о чем свидетельствовала коллекция в большой гостиной. Драконы. Драконы. Драконы. Зеленые, золотые, лиловые. И все больше алые. Даже гребешки и заколки у нее были светло-красного цвета. Не говоря уже о земляничном мыле для посуды и шампунях с ароматом вишни. А в холодильнике вишневое варенье, томаты, красный чай и клюквенные бисквиты.
Жена наклонилась к нему и поцеловала в ухо. Было тепло и немножко щекотно. Ки протянул руку, но Кристин снова ушла на кухню.
 Перед ужином он разломал все ее сигареты и выбросил в бачок мусороприемника. Красные фильтры, черные палочки. Пачка тоже красная. Ки начал утомлять этот цвет.
-Но ты не возражаешь когда я курю!-яростно сопротивлялась жена.-Ты меня любишь и терпишь!
-Курение- причина рака легких.
-Но они безвредны.
-Капля никотина убивает лошадь.
-Лошади вымерли двадцать лет назад.
-Значит я успел их застать. Все дорогая.-Ки повязался салфеткой и усадив жену, стал раскладывать тефтели и салат. Есть совсем не хотелось. Но Кристин готовила, старалась. Незачем ее расстраивать. Ки откуда-то знал, что для женщины это очень важно.
Позвонили. Он дотянулся до трубки прежде жены.
-Мисс Ксана?
-Миссис Ксана.-поправил Ки.-Это тебя.
-Добрый вечер. Аа, это вы доктор. Да, это он ответил. Уже получше. Не знаю. Не проверяла. Спрашивает. Постоянно. Нет, попытался эту штуковину из шеи вытащить. Я объяснила.- Кристин вдруг выскочила в коридор, как заговорщик.- С чем-чем, говорите? С эрекцией? О святые небеса! Не проверяла. Я в себя прийти не могу. У него характер такой…ужасный.
Ки тихонько фыркнул и прекратил подслушивать.
Когда Кристин вернулась, Ки поливал цветок из стаканчика.
-Что ты наделал?! 
-Полил твою хризантему. Вода кипяченая.
-Хризантемы вида 8Д поливают только подслащенной водой. Со сгущенкой. Они полумутанты.
Ки развел сгущенное молоко водой и снова полил хризантему. Цветок как будто потянулся от удовольствия.
-Чудище.-ласково шепнул цветку Ки. Хризантема вдруг лихо вскинула голубую головку и потерлась о его ладонь. Ужасный характер говорите? Ну-ну.
 Потом он сложил овощные шкурки в мусорный контейнер, нажал на измельчитель, вымыл посуду и притянул к себе застывшую в изумлении жену.
-Я все запомню. Обещаю. Просто я забыл.
Вместе они начали смотреть новости.

-Ты любишь планеры?
-Не все. Только Е67 и Т92.
-За маневренность?
-За красоту и строгость линий. Может быть за вертикальный взлет. Может быть за минимальное потребление топлива.-задумчиво ответила Кристин.-Вообще люблю все строгое и практичное.
-И громоздкое и статусное.
-Ну естественно. Мой аэро занимает полтора парковочных места.- озорно хихикнула Кристин.-Если не заявлять о себе хоть чем-то, то с тобой считаться перестанут.
-Значит у тебя все такое- чтоб заявлять о себе.
-Нет. Только за пределами дома. Я знаю, о чем ты.
-Да?
-Я о тебе кое-что знаю, Ки.
-Где мы познакомились?
-В парке Семь Прудов.
Перед глазами вставали картинки. Парк Семь Прудов, заложен в 2045 году, после Войны Трех Держав, но, что печально, прогулок с Кристин он там не помнил. И не помнил, ходил ли там когда-либо вообще. Словно бы эти сведения и образы кто-то занес в его память.
-Кто мои друзья?
-Все спились я полагаю.
Видеоновости сменились танцующими детьми в полосатых и серых костюмчиках слонов и зебр.
-Когда мы занимаемся сексом?
-Эгм.-Кристин задумалась.-Либо в восемь утра, либо в девять.
-Я был очень скверным мужем?
-Нет. Вовсе нет. Ты тихий. Иногда я удивляюсь, увидев тебя дома. Ты засыпаешь в кресле, и книга падает из твоих рук.
*****
Ки вышел на балкон. Какой-то парень помахал ему. Ки поднял руку в ответ.
 Молодой мужчина с кожей цвета кофе  и ребенок, девочка, что вынырнула  из подмышки.
Девочка с волосами как солнечные брызги.
-Добрый день. Меня зовут Майкл.
-Здравствуйте. А меня Ки.
-Вы недавно переехали сюда?
Ки поискал в памяти что-нибудь о переезде, но не нашел. Значит, они жили раздельно.
-Да. К жене.
-Значит мисс Ксана замужем. Вы не представляете- такая скука здесь. Ни одного знакомого.
-Как я вас понимаю.- согласился Ки.
-А все кризис, сами понимаете. Жене дали квартиру, теперь выкручиваемся. Как вам район?
-Очень славный.
-Все отфильтровано- боятся кого-то отравить. Как вы считаете, есть ли смысл в том, чтоб срывать людей с насиженных мест?
-Папа! Я хочу мороженку!
-А, прости моя дорогая. Там, на верхней полке.
Девочка убежала.
-Кимберли, это моя жена, ухватилась за этот шанс ради дочки. Правда теперь я домохозяйка.
-Я вас понимаю.
-Черт-те что творится с этим миром. Раньше мужчина приносил мамонта, а теперь жены бегают. Мое мнение- нечего было войны развязывать. Жили бы как жили. Перенаселенность им видите ли мешала, а теперь недонаселенность.
-Но плюсы должны быть.
-Плюсы- да. Три парковочных места на семью, стабильное жилье и летний лагерь для детей. Жениться правда не на ком.-мужчина усмехнулся.-Я так просто счастливчик. Нас выбраковывают как материал. Обещают пособия, но кому нужны эти пособия, если треть земного шара бесплодна, а треть стерилизована? Некоторые ходят в мужской клуб, но по мне так это аморально.
-Это ужасно.
-Заходите если что. Я в семьдесят второй живу. Иной раз поболтать хочется, выпить с кем-то пивка.
-Спасибо, обязательно к вам загляну.
********
Ки постучался в дверь. Было странно- такая маленькая квартира и две спальни. Кристин в наспех застегнутом лиловом халате в пол. Кристин сильно удивилась. Ки удивился цвету халата. Слой крема на ее шее и руках, пушистые алые тапочки на босу ногу. Крем пах кокосом.
-Ты чего не спишь?
-Девять часов.-сказал Ки.-Утро я пропустил.
Как там этот доктор ей по телефону сказал.
-Ну заходи.-сказала Кристин, отступая.
Он изучал, запоминая. Все забыл. Необходимо все выучить и как можно быстрее.
Руки  жены, растерянные глаза... Кристин сказала, он из приюта. Возможно, у него нет родственников здесь. Нужно будет уточнить.
У них нет детей, скорей всего это мучает Кристин.  Или, отчего Ки стало жутко , может быть кто-то из них бесплоден. Или стерилизован. Или они сейчас в разводе и когда с ним случилось что-то, о чем он не может вспомнить, Кристин забрала его к себе.
Она покусывала его шею, затем обмякла и долго-долго не могла оторваться от его губ. Это было славно. Как ее тефтели и салат.
Ки стало все ясно. Он устраивал ее как любовник. А иначе, что может привлечь грозную Кристин в тихом, ничем верно не выделяющемся парне? Выбор-то наверняка огромен. Она могла бы найти себе статусного парня, вроде того, с которым так мило беседовала в коридоре больницы.
Что-то кольнуло в затылке. Он скривился, размышляя о том эпизоде.
-Позвонок?-спросила Кристин.-Не трогай. Потерпи немножечко. Послезавтра повезу тебя к доктору.
-Я разговаривал с соседом.
-Майкл?
-У нас только один сосед?
-В этом доме. И что же он тебе сказал?
-Да так, ничего особенного. У него прелестная девочка.
-Удочерили. Они оба из Линии Семь.
Ки помнил, что в Семь были проведены какие-то испытания.
-Вот бы нам такую.
-Я замучаюсь.
Ки рассматривал ее комнату. Замок всегда закрыт, а вот что она скрывает? Кровать, старинный торшер, столик с примитивной швейной машинкой и пестрые обрезки тканей и искусственного меха повсюду. На окне ваза. В вазе- плюшевые ромашки и метелочки сухого камыша. По полкам невероятное множество игрушек- мишки, зайцы, драконы и вороны.
-Ты шьешь?
-Потому что это просто, интересно  и необычно. Мягкие зайцы сами по себе неплохой подарок. В нашем городе практически никто не занимается рукоделием, а производство мягких игрушек остановили за отсутствием спроса- нет детей, нет игрушек. Но людям хочется чего-то не штампованного, людям хочется тепла и дарить подарки. Вот таким образом мои игрушечки попадают в дома, где живет любовь.
Кристин рассказывала, а Ки любовался мягким теплым светом ее лица. Похоже, она действительно не любила выбирать из того, что имеется, будь то еда или хобби.
-Что ты любишь больше всего?
-Шоколад. Классическую музыку. Воробьев. Красный цвет. Рождество. Болтаться с зонтиком под дождем. Твои губы. А ты?
-Не знаю. Я почти ничего о нас не помню.
-А все-таки?
-Читать в кресле. Раковины со дна Азова. Руки моей жены.
-Лжец.
-Правда.
-Иди к себе!
-Солнышко, я хочу остаться с тобой.
-Точно хочешь?
-Хочу.-Ки погладил ее лицо. Кристин засмеялась. Дотронулся губами ямочки меж ключиц. Скользнул рукой по ее животу.-Останусь. 
****
Майкл оказался болтлив.
 Ки слушал и картина мира последнего месяца все четче вырисовывалась перед ним. Выжженные гектары и пустые города, изувеченные люди, до которых теперь никому нет дела.
 Многие, имея здесь все, занимаются сбором продовольствия и помощи. Многие шьют вещмешки и одеяла, вяжут рукавицы для тех, кто невольно оказался в эпицентре катастрофы. Женщины сильны и решительны, идут против тех, кто закрывает уши и глаза, делая вид, что все хорошо, что существует только Микрополис и несколько подобных ему райских мест, а вокруг ничего больше, только дикие горячие джунгли, а Кристин Ксана далеко не последняя среди тех, кто не дает забыть о нуждающихся в помощи.    
-Так что ничему не удивляйся и благодари Бога за то, что имеешь.
Оптимизм, побеждающий горечь. Ки взял у Майкла сигарету, покрутил да так и отложил.
Рыженькая девочка уставилась на него во все глаза и прошептала "Ой!" Затем бросилась прочь.
-Она плохо реагирует на незнакомцев.-сказал Майкл.- Ее биологическую мать бросили под поезд.
-Какой ужас.
-Два года психокодирования, затем коррекционный детский дом, и вот она с нами. Очень сложный ребенок боится любых механизмов, даже заводных игрушек. В моем детстве я только и мечтал о заводной железной дороге, а сейчас все такое. По правде говоря, если бы я не согласился на полудомашнее существование, нам бы ее не отдали. Ким настояла -она слишком хорошо зарабатывает, чтобы терять свое место. А так на дому чиню интуитов.- он указал на три телевизионных панели.-Так что если сломается, не неси в магазин- там сдерут тридцать процентов по гарантийному соглашению. А ты что до женитьбы делал?
-Читал лекции по истории.- соврал Ки. Он совершенно не помнил, что делал до женитьбы, и было ли то вообще.
-Наступает матриархат. И самое печальное, что все это совершили мужики. Сначала Тернополь, потом Ксия, затем Орбург...
Ки усмехнулся. Эту информацию он помнил отлично.
-Не вешай нос историк. Привыкай. Сейчас еще пива принесу.
-Нет, спасибо. Больше не хочу.
-Я тоже сначала не любил синтетику. Потом как-то попривык. От синтетики сейчас больше пользы, чем вреда- и ее тоже придумали женщины.
Ки бросил взгляд на окна своей квартиры. "А может оно и к лучшему, что сейчас матриархат?"
*****
Все несложно, если Майкл прав. Придет Кристин, она объяснит.
Он потыкал в запасную панель и включил ее компьютер. Почему-то эта штука частенько зависала, стоило Кристин присесть к экрану. А вот с него компьютер паролей не потребовал, едва Ки коснулся холодного черного пластика.
“Добро пожаловать, мисс Ксана! ”, какие-то цифры на пол экрана.   
    Вот она какая, его  Кристин, думал Ки. Гоняет на планере размером с три добрых дивана, орет так, что окружающие пугаются, ходит на высоких каблуках и потягивает пивко, а на досуге шьет зайцев и тайком собирает пожертвования для тех, о ком сильные мира сего предпочли забыть. Дерзкая, романтичная, и, хоть это не особенно заметно, очень хрупкая женщина.
Файл за файлом, страница за страницей мелькали перед ним. Пока глаз его не выхватил один случайный, казалось бы совсем лишний здесь заголовок:
 "Известный писатель и гуманист Альберт Винтер скончался от сердечного приступа."
Кристин бережет эту статью. Интересно, почему.
"Альберт Винтер был найден в четверг вечером в ванной комнате собственной квартиры. Рядом с телом лежали две пустых винных бутылки и журнал Национальные достояния. Ему было тридцать шесть лет.
Запомнившийся такими романами, как "Протяни руку" и "Молодое дерево", а также многочисленными выступлениями в защиту.." тра ла ла и так далее, очень прямо интересно знать про каких-то писателей.
Ки пролистнул вниз. Ага. Фотография имеется.
Ки увеличил. В горле мигом пересохло. Смуглое лицо, чайного цвета глаза.      
  Но это лицо- его собственная ничуть не примечательная физиономия.
Но дата статьи- четырнадцать лет назад. Следовательно, он не Альберт Винтер.
Ки взял зеркало. Нет, только показалось. Лоб ровней, уши гораздо выше линий тонких бровей...
Он похож на парня, которым, она, вероятно увлекалась. Ки рассмеялся. А ларчик-то просто открывался.
Конечно же он мог узнать об этом, что объясняло их раздельное проживание. Кристин нашла себе приятную куклу, игрушку с симпатичной мордашкой. И смех и грех.
 Как же забавно вытянулась вчера физиономия ее дружка, то ли просто какого-то кавалера, возникшего на пороге. Тот парень, Исаак, притащил букет каких-то селекционных пионов, нежно-салатовых, а Ки едва не приревновал. Потом тот хмырь клеил его девочку, но Кристин только усмехалась. "Ты не идешь на компромиссы, в этом твоя беда."- сказал Исаак на прощание и покосился на Ки. "Компромиссы убивают мечту."- ответила Кристин, придерживая дверь.
Ки коснулся ноющего затылка. Нащупал что-то острое. Надавил рядом. Вышло легко. Металлический штырек. Вот какая мелочь беспокоила его все дни.
Ки выключил компьютер, бережно, осторожно.
Взял большую иголку Кристин  из коробочки с рукоделием. Повертел, затем воткнул в ладонь. На какой-то миг стало больно. Но кровь не шла. Тогда он нажал сильнее. Глубже. Еще глубже.
У людей идет кровь. У людей пот соленый.
Он смотрел на убегающее карамельное солнце и отодвигал кожный покров. 
Под кожей слой чего-то белого, под ним еще один, похожий на крепкий каучук, а за ним уже цветные провода. Это, следовательно, его нервные окончания.
"Я не люблю выбирать из имеющегося. Это унизительно, тем более неудовлетворительно."- так она сказала, и сделала себе его.
Кристин придет, увидит. Кристин. Он сел в кресло, которое должен любить и откинул голову. Закрыл глаза. Открыл, взглянул на руку. Надо б замотать что ли.
Просто ошеломительно.
Статья про умершего человека. Человека с лицом, так похожим на его собственное.
Но он-то не человек, черт побери!
 Вот почему его совсем не мучает жажда. Вот почему Кристин вчера так умоляла его остановиться наконец и дать ей спать. Вот почему он не смыкал глаз ни одной ночи и совсем не хотел есть. И никогда не захочет.
Скрип входной двери, грохот падающей вешалки, а затем тихий мат оповестили о том, что хозяйка пришла.
-Ты дома?- бледная мордочка Кристин показалась в дверном проеме.
-Да солнышко.
Кристин вошла, не снимая обуви, хитро улыбаясь. В руках ее был сверточек. Скорей всего какой-то подарок для него. Безделушка для домашней куклы.
И увидела руку, которую он не успел перевязать. Увидела и все поняла. Прижала ладонь ко рту. Разрыдалась. 
-Ничего-ничего. В овощерезку попал. Мне не больно.-поспешно сказал он.
-Я хотела тебе все потом сказать...о Господи!
Ки шел к ней, Кристин отступала. Он улыбался ей- серьезно и ласково, одними кончиками губ.
Кристин побагровела и заорала во весь голос:
-Господи! Господи! Не подходи ко мне! Во имя Бога не подходи ко мне!
Ки помнил, что Бог- это та необъяснимая невидимая сила, что создала людей. И, возможно, надоумила их делать себе подобных из металла и резины, прочного пластика и прокаленного стекла.   
-Тише. Тише. Тише. Я просто поранился.
Он все-таки поймал ее- гладил по волосам, целовал в жесткую от лака и блесток макушку.
 Кристин красится и наряжается для домашней куклы, чтобы понравиться ему, а ведь он совсем не человек. Как нелепо и мило, как бессмысленно и чудесно.
-Надо к доктору...надо к доктору сейчас...
Слезы размазали тушь. Ки пошел на кухню и намочил полотенце. Вернулся к сидящей  жене и аккуратно вытер лицо. Кристин била дрожь.
Люди ведь очень хрупкие существа, если так посмотреть. Нервничают. Умирают от сердечного приступа.
-Ты не злишься на меня, Ки?
-Нет.
-Я же такое проделала. Прости. Прости меня, Ки.
-Прощу. Если только ты больше не будешь меня пугаться.
-Не буду. Только прости!- Кристин снова зашлась рыданиями. Ки сжал целой рукой тоненькую ручку жены.
-Ты же меня любишь. Не его. Он умер.
В психологии описано такое явление- спонтанная замена.-быстро начал врать Ки.-Спонтанная замена это не защитная функция человеческого мозга, а необъяснимое явление. Оно перерастает в глубокую привязанность. Так, что ты меня любишь.
-Да.-неуверенно согласилась она.
- Ты для меня подарки каждый день приносишь, готовишь мне, зная что я не испытываю потребности в пище.
Он поднял сверток. Черный зимний шарф с серебристым римским узором и варежки. Такое не дарят роботу- ведь механические куклы не мерзнут. И он не замерзнет, о чем Кристин знает.
Ки унес жену в гостиную и вернулся с забинтованной рукой и двумя чашками. В голубой было какао- для него, а в красной, стеклянной- чай для нее. Кофе вреден- вызывает сердечный приступ. Машины редко ошибаются. А такие совершенные машины могут даже сжульничать.
Проследив, чтоб Кристин выпила весь чай, в который он добавил капельку успокоительного, Ки стал качать ее на руках.
Теперь все решает он. Он не робот-кофемолка, и не робот-любовник. Она сама его выбрала мужем, значит все правильно.
-Надо срочно отвезти тебя к доктору.
Ки знал то, что закачали в его память. Но многое узнал здесь. И то, что он узнал, поразило его. Сохранить ее любой ценой. Люди очень слабые. Люди бросаются под поезда, режут запястья и это необратимо.
Сейчас она уснет и проспит до самого утра спокойно и без кошмаров. Этого времени ему хватит, чтоб навестить доктора, починить руку и озадачить их всех.    
Раньше была темнота- там где я был. Я плыл в ней, качаясь на волнах. Потом открыл глаза. Увидел лицо. Первое лицо, которое я увидел когда родился было твоим. Ки и оглянулся на часы в прихожей.
Восемь. Четыре часа до полуночи.