Маячит точка невозврата. Мечты. Глава 12

   Припарковавшись неподалеку от кафе, закрыл машину и потопал к входу. Правый ботинок мигом промок, уже на втором шаге обеспечив мне непередаваемые ощущения похода в сосновый лес за грибами в сандалиях. Выругавшись, решил на днях прикупить себе немного одежды на Лешины доллары, а то моя уже изрядно износилась. Вообще, никогда не запариваюсь насчет своего внешнего вида, но раз уж есть прекрасная возможность обновить гардероб на халявные баксы, почему бы этого не сделать? В кафе немноголюдно, лишь редкие выпивохи скучают за стойкой, прополаскивая горла пивом и дешевой водкой, да два столика в глубине зала заняты парочками. Я сел у окна и закурил. Мимо окна аритмичным потоком шли люди - они все куда-то торопятся, спешат, я же сижу и неспешно потягиваю сигаретку, насмехаясь над ними. Ну вот куда можно спешить в субботу днем? Это же самое время для опохмелки, а не для дел и суеты. Но народ упорно продолжает спешить, превращая талый снег под своими ботинками в неприятную глазу жижу. Они толкаются на узком тротуаре, сталкиваются плечами, извиняются, грубят, злятся, скалятся. Этот кусок улицы перед окном, кажется, стал эпицентром мирового зла и воплощением всей суетности нашей жизни.
   Подошел официант и вручил мне обглоданное меню, на котором жирных подтеков и отпечатков рук больше, чем перечисленных блюд. Не отпуская гарсона, сделал заказ, после чего вернулся к разглядыванию уличных топтаний незнакомцев – мне нравится смотреть, как плохо другим. А людям на улице действительно плохо – холод, слякоть, мерзость и серость. Не то, что мне тут – в тепле да при жрачке.
   Признаться, меня всегда манил и притягивал центр города. И пусть понятно, что грязи и срама тут столько же - если не больше, - чем на окраинах, все равно архитектура многовекового центра Петербурга куда милее однотипных новостроек, наводнивших приКАДовую территорию. К сожалению, мне не так уж часто предоставляется возможность от души полюбоваться красотами нашего великого города – культурной и архитектурной столицы, - все чаще пробегаю мимо, превращаясь в одного из этих бесконечных озлобленных пешеходов на тротуаре, чьи глаза опущены в землю, а лица хмуры и безжизненны. Да что я рассказываю, вы и сами прекрасно знаете таких вот неприветливых бегунков по тротуарам, если сами не из их числа, в чем я ни на миг не сомневаюсь.
   Выудив из кармана куртки дурацкий пластиковый Alcatel с пошарканной панелью, повертел в руках, и проверил пропущенные звонки. Никто не звонил. Нужно, наверное, ответить Вере на вчерашнее сообщение, подумал я и открыл последнее полученное. Перечитал. Попытался придумать ответ. Снова перечитал. Ничего. Да, вчера под воздействием алкоголя и моментальных эмоций ответ было придумать куда проще. Пока повара готовили стейк с брокколи и – по словам официанта – самый вкусный в округе «овощной супчик с говядинкой» (интересно, кто проводил это исследование, уж не сам ли официант), я все пытался придумать ответ на сообщение Веры. Набирал несколько слов, потом удалял их, заменяя другими. Потом снова удалял, посчитав слова недостаточно правильными, что ли. Это как пытаться сказать вслух что-то такое, что в голове уже прокручивал миллион раз, день за днем – вряд ли получится хорошо. В итоге мне пришла гениальная идея, что можно вообще ничего не отвечать, чтобы не испортить впечатление. Ведь ответ почти через сутки – это моветон, не так ли? И если уж нужные слова сразу не пришли в голову, то не так они и нужны, сделал я вывод. Убрав обратно в карман телефон, наткнулся там же на другие два, вытащил их наружу. С такими телефонами в руках можно чувствовать себя чуть ли не олигархом! Я, кажется, даже в лице сейчас изменился. Повертев в руке выключенную Моторолу, положил её рядом с сигаретами, и принялся ковыряться в Нокии. Да, этот телефон явно стоит тех денег, что за него просят! Тяжелый, металлический, стильный. Одним словом, космос.
   - А зачем вам столько телефонов? – голос из-за спины вывел меня из транса. Официант.
   - Я ведь не спрашиваю, зачем тебе яйца, если ты такой… - я брезгливо осмотрел его снизу вверх. Видимо, вошел в образ олигарха с телефоном за тысячу зеленых. Паренек явно обиделся, поэтому я решил разрядить обстановку: - На самом деле, товарищ подарил. Хочешь, продам Моторолу? Новая! – протянул телефон.
   Он посмотрел на него, как на слиток золота, но немного расслабился.
   - Неа, мне такой вовек не потянуть, - засмущался и покраснел, потом переместил тарелку с супом с подноса на стол и растворился.
   Не то, чтобы мне жалко официанта – этого тем более, - но я прекрасно понимаю, что пока все не съедено, лучше не конфликтовать с этими товарищами – того гляди, плюнут в еду. У меня один приятель работал долгое время поваром в элитном ресторане на Невском, так он мне столько историй подобных рассказывал, что я к официантам чуть ли не на «вы» обращаться стал. Гадкие, злопамятные людишки! Поверьте на слово.
   Суп и впрямь оказался очень вкусным. Может, вкусовые ощущения усиливались глубоким чувства голода, не получилось разобрать. Да и какая, к черту, разница?
   Затем принесли стейк и кофе. Я внимательно осмотрел стейк, но ничего постороннего на нем не обнаружил. Видимо, не очень-то парень расстроился. Или плюется профессионально - одно из двух. Закончив с едой, вальяжно откинулся на спинку стула и закурил, пустив пару сочных колец в высокий потолок. Ляпота! И даже дурацкий «владимирский централ» из колонок по периметру зала не напрягает.
   Рядом со столом вдруг нарисовался нетрезвый мужичок и аккуратно спросил неуверенным голосом:
   - Прошу прощения, молодой человек, мне Вася – официант – сказал, что вы мобильный можете продать?
   Я сел ровно и окинул его взглядом: на вид лет пятьдесят, небритый, толстый, невзрачный, лысина на половину макушки. Но одет, признаться, очень даже прилично.
   - Могу продать, - протянул Моторолу.
   Он взял его, немного повертел в руках, открыл-закрыл переднюю крышку несколько раз, затем снял крышку аккумулятора и, вытащив его наружу, что-то посмотрел под ним.
   - Не ворованный? – спросил украдкой, чтобы никто не услышал.
   - Издеваетесь? Я же не дурак, чтобы продавать ворованный мобильный первому встречному.
   - И сколько вы за него хотите? И что идет в комплекте? Ну, зарядка, документы, гарантия и прочее.
   - А, не, ничего не осталось. Подарок друга. Разве что наушник могу ещё подогнать, - рассмеялся и стал прикидывать в уме, сколько бы ему заломить, чтобы не спугнуть и чтобы не продешевить. В идеале, рассчитываю тысяч на пять, но и за триста рублей могу отдать – все не бесплатно в урну выбросить. – Десятку дадите?
   - Ну, нет, молодой человек, десять дорого. Я как-никак беру кота в мешке. Но если вы мне составите компанию, - он показал на барную стойку и сделал характерный жест, постучав по горлу указательным пальцем, - то я сейчас же заберу его за семь с половиной.
   Я, признаться, даже замешкался. И хочется, и колется, как говорится в одной известной поговорке (или пословице – всегда путал). Бухать после прошлой ночи абсолютно не хочется, но деньги… Короче, я согласился на уговор. Интересно, этот мужик все сделки ТАК закрепляет?
   Оплатив свой счет, пересел за стойку, где тут же получил оговоренную сумму и рюмку Martel в обмен на телефон. Не обманул мужик. Коньяк дорогой, значит с деньгами все в порядке. Невольно промелькнула мысль: а не слить ли ему и Нокию вдогонку, пока он щедрый и пьяный?
   - Вы уж не удивляйтесь, что я в три часа дня выпиваю. У меня несколько дней назад жена умерла.
    Блин, началось в колхозе утро…
   - Рак, - продолжил мужичок и изменился в лице, - я тогда-то телефон и разбил. Дочка, наверное, ищет. Нужно будет ей позвонить. Вы ещё не были женаты?
   - Слава, - говорю. – И можете на «ты» обращаться.
   - Кирилл, - протягивает руку. – Так что, не был женат?
   - Неа, не приходилось.
   Мы выпили по одной, закусили лимоном. Я скривился – коньяк явно лишний.
   - Семья – это самое чудесное, что может быть. Вот серьезно! Моя Машенька, царство ей небесное, была самой прекрасной в мире женщиной, без преувеличений.
   Если семья - самое прекрасное, то какого черта тогда ты сейчас в баре бухаешь, а не с дочкой дома? А мужик продолжил втирать. Я не слушаю, только киваю головой для приличия. Закурил. А мужик все не унимается – рассказывает с упоением о том, как они двадцать с лишним лет назад ездили в Ялту в конце восьмидесятых, как гуляли по залитому лунным светом изрезанному морскому берегу, как целовались до зари и все такое. Мне откровенно скучно, поэтому я принялся разглядывать людей в зале. Остановил взгляд на парочке в уголке зала. Они обнимаются, сильно прижавшись друг к другу, словно сидят на одном стуле, предназначенном для китайца-подростка, а не на двухместном диване. Смотрятся нелепо. Ведь скорее всего тот чувак просто имитирует бурные чувства и любовь-морковь, чтобы поскорее залезть наивной девочке под юбку. Либо папа у неё банкир или нефтяник, а расчетливый пройдоха решил «войти в семейку», обеспечив себе беззаботную жизнь и пост какого-нибудь начальника одного из отделов нефтяной фирмы её папочки.
   Я докурил вторую, а мужик все не унимался. Вот он уже пустил слезу и, всхлипывая, стал рассказывать о том, что последние три месяца не отходил от кровати умирающей жены, меняя той пеленки. Ну-ну, втирай тут мне! Сам, наверное, из стрип-баров и саун не вылезал, пока жена скручивалась в предсмертных муках. Знаю я вас – сердечных муженьков. 
   - … и я уже точно не скажу, сколько дней пью. Неделю, наверно, - подытожил он и налил ещё по одной.
   Выпив, я снова скривился. То ли от лимона, то ли оттого, что вторая рюмка вошла хуже первой.
   - Я сейчас. До туалета дойду и вернусь, - я поднялся с высокого стула и вышел из-за стойки.
   - Тебе заказать чего, может, Слав? – заплетающимся голосом спросил Кирилл, вытерев мокрые щеки рукавом свитера.
   - На ваш вкус, - я пододвинул ему меню, лежавшее рядом.
   Пока он рассматривал неровным взглядом разноцветные страницы меню, я рванул к выходу и незаметно выскочил на улицу, на ходу застегнув куртку.
   «Больно нужно всякий бред про мертвых жен выслушивать! Бр-р-р. Настроение ещё портить в такой день. Суббота – не день для грусти!» - думал я про себя, пока шел вдоль дороги с вытянутой рукой. Попутка остановилась быстро.
   - Куда едем? – молодой парень за рулем вишневой девятки – как в кино, блин – оказался приветливым.
   - Поехали, не обижу, - я сел на переднее сиденье и приоткрыл окошко. – Подальше от мертвых жен – это главное. Шучу. На Садовую, а там покажу, не помню точный адрес.
   Когда подъехали, дал водителю полтинник сверху обещанного. Затем поспешил в магазин, на ходу напевая популярную приставучую песню с идиотским мотивом, которую услышал часом ранее в кафе. Купил с десяток банок пива, зачем-то пару бутылок шампанского, зубную щетку и стиральный порошок. Стиральный порошок зачем, спросите вы? Да просто акция была, не смог пройти мимо. Да и одинокая зубная щетка вместе с алкогольной продуктовой корзиной смотрелась бы как минимум однозначной и пошлой. Не то, чтобы я переживал за свой имидж в глазах кассирши, но все же… Подойдя к парадной, набрал номер Наташи.
   - Алё… - по голосу понятно, что та ещё спит.
   - Я вернулся, Натусь. Мы вчера вроде как на завтрак договаривались. Отворяй ворота!
   - Через полчасика позвони, я сплю, - она отключилась.
   - Не понял?! – гневно произнес я, затем успокоился и набрал ещё раз её номер:
   - Просыпайся, Натуся, я уже около парадной стою. – Попытался изобразить как можно более нежный и приветливый голос. Затем добавил: - и нехер трубки бросать.
   - Ты мне когда-нибудь дашь НОРМАЛЬНО ПОСПАТЬ? – затем последовала пауза, - ладно. Звони в домофон. Ща открою.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2014/02/28/283