Бог любит троицу детектив

АЛЕКСАНДР БОЯРСКИЙ






БОГ ЛЮБИТ ТРОИЦУ

Детективная повесть






1

Бабка Марфа на ладан ещё, пока не дышала, хотя и было ей восемьдесят два года. Она считала себя ещё довольно крепкой бабулькой. Шустро бегала не только по квартире, но и по улице.
Жила она одна в своей двухкомнатной квартире, всю ценность которой составляли старинные иконы, они передавались из поколения в поколение. Были тут и редкие шестнадцатого века, потемневшие от времени, точно чёрные доски, и более новые, конца девятнадцатого века, но иконы были хороши, и лампадки на них не коптили. Висели, как в музее, по стенам всей квартиры. Марфа с любовью протирала их от пыли мягкой фланелькой. Делала она это стабильно по субботам, а потом садилась пить чай с сухариками, после чего уходила в спальню отдыхать.
Это у неё уже вошло в традицию, стало священным ритуалом, который она старалась никогда не нарушать.
Вот и сегодня, в этот солнечный июльский денёк, после трудов праведных, она уселась не на кухоньке, как обычно, а в зале, за круглым столом под старинным абажуром. Налила в аккуратную чашечку китайского фарфора из заварного чайника свой любимый китайский чай из  лепестков роз, взяла из большой хрустальной розетки свежий сухарик, обсыпанный маком, и уже поднесла его ко рту, как раздался звонок в дверь.
- Кого там ещё принесло? – пробурчала она сама себе под нос, одновременно окинув взглядом свой внешний вид. «В порядке», - подумала, глядя на себя в китайском халате с драконами, в мягких тапочках с помпончиками, и пошла в коридор, открывать дверь.
- Кто там? – спросила Марфа, прижавшись правым глазом к дверному глазку.
- Это я, Катя! – послышался ответ из коридора. Марфа узнала свою подружку Катерину, которая жила в доме напротив, была немного моложе её, где-то лет на десять и увлекалась, как говорила Марфа – золотыми безделушками.
Катя давно была на пенсии, но забыть свои артистические причуды и оставить их в прошлом никак не хотела. Ещё бы, провести сорок лет на сцене, петь, танцевать, быть в окружении любимых мужчин – поклонников, получать от них подарки – всякие золотые украшения, и просто так всё это забыть? Да нет! Так не бывает! Никогда!
Она всё так же следила за собой, продолжала делать гимнастику и продолжала ходить на каблуках.
Актиса, и этим всё сказано!
Марфа открыла дверь, и Катерина впорхнула в прихожую, прижавшись своей щекой к щеке Марфы, как это часто бывает между близкими людьми, вместо поцелуя.
- Здравствуй, Марфуша! Небось, чаи гоняешь?
- Так ведь сегодня суббота! Ты же знаешь.
- Марфик, ты неисправима! Погода блеск, не грех и прогуляться!
- Не нагулялась, чай не двадцать пять тебе, - всплеснула руками Марфа.
Катерина сияла, настроение у нее было просто замечательное.
- Марфик, душечка, не бурчи. В нашей жизни не так много дней хороших осталось, чтобы ими просто так разбрасываться. У внуков своя жизнь, а у нас своя. Мы тоже имеем право на отдых, и не только дома!
- И куда же ты намылилась? – Марфа иронично посмотрела на Катерину и повела глазами в сторону, стараясь угадать её ответ.
- Слушай, у меня есть предложение. Давай-ка, мы с тобой сходим на выставку в Манеж!
- И кто - же там выставляется сегодня? – Марфа прикусила нижнюю губу, озорно покачав при этом головой.
- Персоналка Ильи Глазунова!
- Не, не пойду! – вдруг резко возразила Марфа и вошла в комнату.
- Что так? – удивилась Катерина, - Что с тобой, милая? В кои-то веки ты не хочешь пойти на выставку?
- Не хочу. Да и недолюбливаю, я его. Нет, не пойду. И не уговаривай. Устала я. Отдохнуть хочу.
Она присела к столу и взяла чашку с чаем. Пригубила. Чай ещё не остыл, и она отхлебнула с наслаждением, что-что, а хороший крепкий чай она любила.
- Да ты не стой, садись. Давай-ка, лучше чайку попьём. Подумаешь, Глазунов. Кому-то, может, он и нравится, а я к нему очень даже равнодушна.
- Да что ты всё дома и дома? Скука же! – неожиданно громко воскликнула Катя.
- Не кричи, я не глухая. Слава богу, слухом не обижена, - немного сердито и с расстановкой сказала Марфа и твёрдой рукой поставила чашку на блюдце.
- Ну, как знаешь! Я думала, мы вместе сходим, посмотрим, - Катерина села за стол и вопросительным взглядом посмотрела на заварной чайник, как бы давая понять хозяйке, что она, в общем-то, непротив вместе с ней попить чайку. И, бог с ним с Глазуновым. Что ж, теперь из-за него с подругой ссориться, что-ли.
Марфа, мудрая Марфа, улыбнулась, и достала из буфета чашку для своей дорогой подруги, которую любила. Да и как её было не любить. Ведь Катюша у неё одна такая, как сестра – близкая и родная.

2


Хорошая «мысля» – приходит опосля. А тут, «мысля» пришла до того, как. Веня с Федей недолго думали над своей идеей. В семнадцать лет всегда всё решается быстро. Просто очень быстро!
Раз и в дамках! Готово! Идея созрела!
- Федь, каюк! – Веня постучал пальцем по пустой банке пива.
- Чего, говоришь? – Фёдор допил своё пиво, и поднял на Веньку глаза. Они были голубые, голубые.
- Да, говорю, что деньги все кончились, а мы с тобой, на юга собирались с девчонками рвануть. Оттянуться по полной программе, а теперь чего?
Они сидели в летнем кафе под открытым небом, на улице, каких теперь стало пруд – пруди, словно где нибудь в Париже или Риме. Ветерок гулял по лицам. Курица съедена, пиво выпито. Тоска!
Извечный русский вопрос: - ЧТО ДЕЛАТЬ?
- А теперь чего? Говоришь… - Веня задумался на минуту, понимающе посмотрел на Федю и вдруг изрёк:
- У бабки Кати твоей позаимствовать надо. У неё барахла золотого, во, много всякого. Вот пусть и поделится с нами. А? Ты, непротив?
Федя замер на секунду, сглотнул слюну и выпалил полушёпотом:
-Только брать будешь ты! Мне светиться нельзя. Сам должен понимать. Внук всё же!
- А как я войду? Она же меня не пустит к себе в квартиру. Надо что-то придумать. Но, что?
Они задумались. Всего, на несколько минут.
Придумал! – Веня ударил в ладоши и засмеялся.
Ты чего, Вень? Говори, не тяни. – Федя стал нервничать и барабанить пальцами по столу.
Понимаешь, – Вениамин оглянулся по сторонам и стал шепотом говорить своему другу. – надо записать на магнитофон голос её подруги, которая к ней домой приходит, ну, знаешь бабку Марфу, а то у неё в подъезде домофон недавно поставили, и просто так не войдёшь. А так можно будет скопировать голос, она дверь откроет, а там, дело техники.
- Ты что, убьешь её?
- Зачем? Нет! Кляп в рот, и все дела.
- Круто! Только бы прошло всё гладко…
- Будем готовиться!
И они подмигнули друг другу.


3


Старый пройдоха и домушник Венедиктов, в свои неполные пятьдесят умудрился лишь однажды сесть на жёсткую скамью в зале суда, за всю свою долгую, воровскую жизнь.
Не воровать он не мог!
Он был романтиком в душе, потому как родился в декабре, а следовательно, был стрельцом по восточному гороскопу. Ну, а стрельцы – известное дело, в душе чаще  романтики, нежели  практики. Но Венедиктов был исключением из общих правил.
Он был и романтиком и практиком!
Домушником, к тому же одиночкой. Друзьям по «цеху» он всегда говорил:
- Предпочитаю отвечать только за самого себя. Потому как не люблю непредсказуемых последствий от групповой деятельности, а работать одному мне не скучно и не грустно.
- Ну, ты философ, - замечали друзья.
- Лучше быть всю жизнь философом на воле, чем… - Венедиктов, замирая, осматривал друзей по «цеху», дразня их.
- Так чем? Чем?! Не дразни!
 - Чем философом в тюрьме, - и он звонко смеялся, радуясь своей нехитрой шутке.
- Баламут, - констатировали друзья.
Да, да! – лучше быть один раз баламутом… - договаривать он не стал. Он просто хмыкнул и промолчал.
Уже неделю он наводил справки об интересующей его квартире. Богатый будет улов. Шмотки он не брал никогда. Только золото и бриллианты. Так надёжнее, и мало места занимает. С дипломатиком в дом войдёшь, с дипломатиком и выйдешь, и всё! Будьте здоровы, Ваше высочество! И вы – миллионер. А работы всего на пятнадцать минут. Открыл, взял, ушёл. Всё продумано. Новомодные двойные двери - не помеха. Набор профессиональных отмычек делал своё дело. Двери открывались всегда и довольно быстро.
День «посещения» был расписан, как по нотам. Никаких лишних движений, никаких лишних шагов.
Итак: дочка днём в институте, мамаша на своей фирме горбатится, всё путём. Времени должно хватить с лихвой. Венедиктов достал сигарету и закурил. Он стоял в подъезде, в доме напротив. Был полдень. Почти все обитатели дома на работе, а домохозяйки бродили по магазинам в поисках чего – нибудь вкусненького.
В подъезде было тихо и пустынно.


4


Через пару дней Федя пришёл к Вене домой и принёс ему кассету с записью голоса бабули. Они прослушали несколько раз её на магнитофоне. Веня остался доволен.
- Сможешь? – только и спросил Федя.
- Постараюсь, - ответ был кратким, как выстрел ружья на охоте.


5

Раз Венедиктов всё делает один, почему бы и мне не попробовать так же – подумал Вася Печкин, молодой домушник, пару раз отсидевший за квартирный грабёж с напарником. Сколько же можно попадаться? Может он и прав. Действительно, почему бы, не попробовать одному. Я ведь не собираюсь тащить все иконы сразу. Только - три. Всего только три штуки, но какие! Это же шедевры: 16 – 17 век.
Бабулька после обеда отдыхает. И это правильно. В 82 года надо спать побольше и почаще. Здоровье надо беречь! Пускай спит. Мы её не тронем – только иконки. И всё. Быстро и со вкусом. Три иконки, войдут в дипломат… и дело в шляпе.

Бодрым шагом, Вася в джинсах и рубашке в клеточку, в белых кросовках, с дипломатом в руке, вышагивал по улице.
Поди  догадайся,  кто он. Так сейчас многие ходят. И интеллигенты, и монтёры. Демократия!
Он подошёл к  серому, «сталинскому» дому в тихом переулке, недалеко от станции метро «ДИНАМО», и вошёл в подъезд.
Часы показывали три часа по полудни.

В два часа пообедав, бабка Марфа прилегла на постель в спальне отдохнуть, благо делать было всё равно нечего, а покемарить хотелось. Не раздеваясь, прямо в халате, она задремала.
Лето, тепло, вкусный обед, почему бы и не вздремнуть. Катя сегодня приходить не обещалась, она тоже решила отдохнуть.
Сегодня был четверг и они никуда не собирались.

6

Венедиктов поднялся на лифте на шестой этаж и очутился на широкой лестничной площадке, куда выходили двери четырёх квартир. Одна из дверей отличалась от других тем, что была двойной.
Вот она, родная!
Венедиктов приблизился к ней.
Главное – тишина!
За дверью ждало богатство! «Новые русские» не скупились на металлические двери, дабы охранять своё богатство  не только в банках, но и дома.
Ветерок влетел в распахнутое окно подъезда. Было свежо. И Венедиктов приступил. В руках появилась связка отмычек на небольшом колечке. Дипломат он поставил рядом с дверью…
Замок был сложный. Пришлось попотеть. Время поджимало. Пока всё было спокойно. Соседи появиться не могли, все на работе. Случайности были исключены. Зря что ли он неделю изучал весь подъезд и эту лестничную площадку.
Отмычка медленно поворачивалась, но дверь пока не открывалась. Мелкие бисеринки пота стали появляться на его лице. Он достал платок из кармана летнего пиджака без подкладки, и вытер пот со лба и лица.
«Спокойствие, только спокойствие», - вспомнил Венедиктов где-то слышанную фразу, медленно проворачивая отмычку. В замке наконец-то что-то щёлкнуло, повернулось… и дверь легко открылась.
- Это только начало, - прошептал он сам себе. – Между первой и второй, промежуток небольшой, – скаламбурил Венедиктов.
Между первой и второй  дверью было небольшое пространство, шириной сантиметров в сорок.
Такого он ещё не встречал!
Осмотрев вторую дверь, Венедиктов прижался к ней, засунул в замок отмычку и стал снова медленно поворачивать. Но дверь не поддавалась. Он прислушивался к поворотам отмычки, но дверь оставалась непреклонной.
Неподдающийся! Вот это номер! Этого он не ожидал!
Чёрт! – он даже выругался,  –Что это за замок?
Жарко!
Вдруг в подъезде хлопнула рама. Сквозняк. Поток ветра рванулся к лестничной площадке. И в один момент всё было кончено. Металлическая дверь неожиданно и с силой захлопнулась. Венедиктов, даже повернуться не успел, как оказался в ловушке. Успел подумать только об одном: Дипломат! Он остался у дверей. Всё, это конец! Такого он предвидеть не мог. Фантазия не сработала. Жарко! Течёт пот. Чёрт, даже платка не достанешь.
Воздуха мало!
Через некоторое время, ему стало плохо, и он потерял сознание.

7

В подъезде было тихо. Но дверь, не поддавалась. Вася уже полчаса колдовал над ней. Сколько можно?
Только бы бабуля не проснулась! Пусть почивает сладко. Зла он ей не желал, но дело своё знал туго! Вот только дверь почему-то шла «туго». Он осторожно менял ключи, пробовал отмычку, но дверь всё равно не поддавалась. Господи! Это ещё, что за новости? Чай не первую в своей жизни, дверь открывал. Только пот успевай со лба рукавом вытирать. Волосы уже мокрые.
Когда?
Когда замок поддался, неожиданно дверь предательски заскрипела. Вася чуть с ума не сошёл. Хорошо, что в кармане была припасена маленькая пластиковая маслёнка.
Он тихо смазал петли. Тишина. Медленно, чтобы не разбудить старушку, Вася на цыпочках вошёл в тёмный коридор, и его рука машинально потянулась к выключателю, блуждая по стене. Засвербило в носу, зачесалось так, что он стал хватать ртом воздух и вдруг, как чихнёт!
Всё! Это был явно не его день!
   Чтобы так! Когда уже на радостях он пробирался к комнате с иконами. И чихнуть! Громко!
   Это ему показалось, что он громко чихнул. Нет, просто бабка Марфа, седьмым чувством почуяла: что-то неладное в коридоре, тихо встала с постели и выглянула в большую комнату.
И тут Он чихнул!
А Она -  закричала! Да так сильно, как ошпаренная! Да так долго, что Вася грохнулся на пол в дверях комнаты, и заткнул уши.
   Так громко бабка Марфа ещё никогда не кричала.
    - Чёрт бы тебя побрал, старая! – сквозь слёзы в глазах кричал теперь Вася, и катался по полу…
И только чёрные лики икон, были абсолютно безучастны к происходящему событию внутри бабкиной квартиры.
Они висели и молча созерцали…

8

Веня вошёл в подъезд, набрал код, и наклонился к домофону. Через некоторое время послышался голос Катерины:
   - Кто там?
   Наслушавшись с кассеты голоса бабы Марфы, Веня сносно смог скопировать и, не дрогнув, произнес:
   -Катя, это я Марфа!
Хотя и была Катерина недоверчивая на голоса по домофону, но тут «купилась» начисто.
И путь наверх был открыт!
Окрылённый лёгким успехом, Вениамин рванул наверх к открытой двери. Он предвидел, что баба Катя, увидев «чужого» может закричать и, потому вытащил из кармана платок, пропитанный эфиром.
Когда лифт открылся, из него быстрым шагом выскочил человек в чёрной маске на лице и вломился  в открытую дверь.
Катерина, к своему сожалению не успела закричать. Неожиданное появление незнакомца, вместо Марфы, парализовало её. Вениамин рванулся к ней, и приложил платок к носу. Надышавшись эфира, Катерина Матвеевна потеряла сознание, и Веня тихо и осторожно положил её на ковёр в комнате. Искать золото долго не пришлось, Федя подробно всё описал, где и что находится. Вся процедура изъятия ценностей из бабкиных тайников, заняла всего-то десять минут.
Вот теперь можно и отдохнуть круто! Все девочки юга будут наши!
Глаза Вени блестели от восторга, когда он укладывал золотые драгоценности в пустую коробку из-под конфет, которая лежала на кухне у холодильника, на маленьком столике.
«Вот и всех делов-то, а Федя боялся!» – думал он про себя.
Оглядев комнату круговым взглядом, Веня напоследок наклонился над бабкой и поняв, что она жива, двинулся в коридор.
Послышался хлопок закрываемой двери и баба Катя – Катерина Матвеевна Плужникова, заслуженная артистка республики открыла глаза.

9

День сегодня выдался не очень удачный. Магнитные бури, наверное, действуют. Голова какая-то не своя. Ещё этот контракт застрял, никак его не подпишут. И что их там не устраивает... – Полина Виноградова возвращалась с переговоров усталая. Её должность коммерческого директора крупной торговой фирмы давала о себе знать. Свободного времени было очень мало. Муж тоже был задействован в бизнесе, и они виделись только вечерами. Дочь росла  самостоятельной и кроме учёбы посещала ещё спортивную секцию и пару научных семинаров в расчёте на будущую учёбу в университете.
Синий «форд» остался у подъёзда.
Полина вышла из лифта, подошла к своей квартире и только тут увидела непонятно кем оставленный дипломат. Реакция сработала немедленно, страха как не бывало. Достав сотовый телефон, она тут же набрала телефон милиции и, рассказав о злополучном дипломате, позвонила соседям. Через минуту дверь открыл здоровенный мужик, в тренировочном костюме.
- Привет, Полина!
- Володь, смотри, что это? – она забыла поздороваться и сразу направила его мысли к стоящему у дверей дипломату.
- Думаешь, бомба? – шутить он был не намерен, тем более сейчас этим никого не удивишь.
- Чёрт его знает, но милицию я вызвала, - выпалила Полина на одном дыхании.
Владимир осторожно подошёл к дипломату, наклонился и прислушался.
- Вроде тихо. Не тикает, - и потер пальцами переносицу.
Через две минуты послышался шум лифта, и на лестничную площадку вышли три человека в милицейской форме. Один из них был старлеем и старшим в бригаде.
- Старший лейтенант Никифоров. Что у Вас случилось?
Два молодых сержанта стояли рядом и любопытно смотрели на Полину.
- Хотела уже дверь открывать, да вот дипломат увидела. Откуда он здесь, понятия не имею... – она говорила, а сама смотрела на дверь.
Никифоров уже потянулся к рации, чтобы через дежурную вызвать бригаду ФСБ и выяснить, есть ли бомба в дипломате, как вдруг оттуда, из-за двери, послышался тихий стон. Милиционеры переглянулись.
- Откройте, пожалуйста, дверь, - попросил старший лейтенант. Полина достала ключи, осторожно подошла к двери и стала открывать замок. После щелчка она потянула дверь за ручку, и тут им предстала совершенно необычная картина.
Один из сержантов от неожиданности даже фуражку уронил на пол, и было от чего. На пол медленно сполз мужчина со слипшимися волосами на лице. Эту молчаливую атмосферу неожиданно разрядил закатистый смех соседа. Володя схватился за живот и просто покатывался от смеха. Такого он ещё не видел. А кто-нибудь видел? Конечно, нет! Расскажи кому – не поверят.
И смеяться стали все: и менты, и Полина. Она так просто была на грани нервного срыва.
Старлей первым пришёл в себя и, развернув мужика, прислонил его к двери. Тот медленно открыл глаза и, словно после крутой пьянки, мутным взглядом обвёл присутствующих и заплакал.
Он вдруг стал похож на подростка, растирая кулаками глаза и смахивая слёзы.
- А я ведь уже подумал, что так и сдохну здесь в дверях. Дышать было просто нечем.
Он поднял глаза и тоскливым, всепрощающим взглядом посмотрел на милиционеров и на хозяйку квартиры.
И тут Никифоров узнал домушника.
- Венедиктов, ты, ты... – и он опять засмеялся. – Как ты угодил в эту клетку?
Венедиктов, наконец, напрягся и выдохнул:
- Молча! Пока дверь открывал, эту, - он качнул головой в сторону входной, - ветром прихлопнуло. Стоял бы дипломат ближе, всё было бы хорошо. А теперь... – он замолк и посмотрел просящими глазами на Никифорова. Но тот достал наручники и защёлкнул их на запястьях Венедиктова.
- Повезло Вам, Полина Михайловна, а то бы не досчитались Вы многих своих личных вещей.
Гордый собой, Никифоров удовлетворённо посмотрел на Полину и продолжил изливаться своими познаниями о Венедиктове:
- Он ведь только по драгоценностям специализируется. Ей богу, повезло Вам!
- Ну что, Венедиктов? – старлей поднял домушника с пола, поставил на ноги и слегка так встряхнул.
- Сам пойдёшь или помочь?
- Спасибо, сам. Вежливо, однако! Дипломатик не забудьте прихватить. Вещички там мои. Без них, как без рук.
- Ну, теперь-то они тебе точно не скоро понадобятся. Если целы останутся, но я сомневаюсь.
Никифоров прищурился и пошёл к лифту. Венедиктов, качнул понурой головой и поплёлся к лифту следом за ним.


10.

Весть об ограблении квартиры Марфы Петровны Разумовской мгновенно облетела весь дом. И хотя диким криком был поднят на ноги весь подъезд, ее все жалели.
Она кричала долго.
Очень долго и очень громко, так как была в шоке. Соседи успели вызвать милицию, и Васю Печкина взяли тёпленького, а уж если точнее, то совершенно оглушённого, и чуть не рехнувшегося от крика Марфы Петровны. Она ещё долго не могла успокоиться и, хотя она уже не кричала, но дрожь её колотила изрядно. Соседи отпаивали Марфу водой, а следственная бригада из МУРа осматривала место несостоявшегося ограбления.
Неожиданно зазвонил телефон, и трубку взял следователь прокуратуры, молодой человек лет тридцати пяти с вихрастым чубом. Дело было ясным, преступник схвачен на месте преступления.
Всё! Можно оформлять документы и дело передавать в суд.
Хотя, конечно всё не так просто. Кто навёл? Откуда узнал? Ещё придётся повозиться.
Ещё не вечер!
К телефону просили Марфу Петровну.
- Кто меня спрашивает? – Марфа сидела на диване, у неё першило в горле от долгого крика, и она периодически покашливала.
- Плужникова Катерина, - ответил следователь. – Будете говорить?
- Да, это моя подруга, - и, протянув руку, Марфа взяла телефонную трубку.
- У тебя гости, Марфа? – спросила Катя.
- Да, если это можно так назвать.
- Как это понимать?
- Вот и я думаю. Меня хотели обокрасть.
- Как? И тебя?
- Что значит, и тебя?
- А то значит, что меня обокрали.
В телефонной трубке возникла пауза.
- Обокрали? – Марфа даже поперхнулась от неожиданности.
- Украли все золотые украшения. Понимаешь, всё!!!
- Чувствовалось, что на другом конце провода Катерина сходит с ума от свалившегося на неё горя.
- Он знал, где всё хранится, словно его кто-то навёл. Ты можешь себе это представить?
Марфа как-то непонятно посмотрела на сотрудников уголовного розыска и следователя прокуратуры и тут же добавила в телефон:
- А меня не успел! Я, говорят, так сильно закричала, что грабитель упал в обморок.
Следователь подошёл к Марфе и попросил телефон, та сразу же отдала ему трубку.
- Извините, пожалуйста, будьте любезны, позовите старшего к телефону.
- Капитан Венгеров слушает, - раздалось в трубке телефона.
- Саша, здравствуй, это Денисов.
- Здравствуйте, Владимир Николаевич. Какими судьбами в наши края?
Денисов почувствовал добрую улыбку Венгерова.
- Да как тебе сказать? У тебя там ограбление, а у меня здесь – попытка. И судя по всему, обе потерпевшие хорошо знали друг друга. Точнее, они подруги. И вдруг их двоих в один день и час грабят. Тебе это ни о чём не говорит?
- Я Вас понимаю, Владимир Николаевич. Надо обмозговать. Когда встретимся?
- Сегодня вечером у меня, если не возражаешь.
Денисов посмотрел в окно на улицу. До вечера летом было далеко, у всех скоро рабочий день кончался, а здесь всё только начиналось.
Эх, жаль пропадает лето, и дождей почти нет!
Лучше бы он не произносил эту фразу.
Сквозь солнце упали первые капли, и стало небо затягиваться тучей свинцового цвета.
- После дождичка в четверг... – подхватил Венгеров.


11.

Соблюдая конспирацию, Вениамин сунул коробку из-под конфет в фирменный целофановый пакет и шёл по улице, радостно насвистывая свою любимую мелодию из Гленна Миллера – «В настроении». Он обожал эту мелодию из старой комедии «Серенада Солнечной долины» и сейчас она крутилась в голове, как говорят – была в  кайф.
Федя переживает, как и что, а тут – и он посмотрел на пакет – такие деньги. И все целы и здоровы. И никто никогда не догадается!
Меня никто не видел! Кайф!
Они договорились с Федей встретиться после акции в своём любимом заведении и попить пивка. Надо теперь всё обмозговать, что и как дальше делать.
Главное – скинуть золотые украшения. И чем быстрее, тем лучше. Была одна зацепка, через кого быстро всё это можно было бы провернуть.
Думаю, Федя возражать не будет.
Вениамин подошёл к пивбару, небрежно, как бы нехотя, посмотрел на часы, оглянулся и вошёл внутрь.

12.

Капитан Венгеров оказался прав. Дождь разразился в тот момент действительно очень сильный, проливной. В России по этому поводу, любят выражаться проще, и обычно покачивая головой и, поджимая губы, говорят: «Льёт, как из ведра». Слава, богу, что пролил он достаточно быстро, заодно смыл грязь с асфальта, и сейчас лучи заходящего солнца небрежно отражались в оставшихся лужах. Александр вошёл в здание прокуратуры и поднявшись на второй этаж, направился в кабинет Денисова. Подойдя к двери он увидел странную, и в тоже время смешную картину: солнечные зайчики бегали друг за другом, словно играли в салочки. Венгеров постучался и, услышав знакомый голос: « - Заходи!», - открыл дверь серого цвета и оказался в кабинете следователя прокуратуры Владимира Николаевича Денисова.
Между собой, они всегда общались на «ты», благо давно знали друг друга еще  со времен студенчества, когда  оба учились на юридическом факультете в МГУ, и часто спорили  друг с другом до хрипоты на разные темы, изучая юриспруденцию, хотя, один связал свою судьбу с уголовным розыском, а второй, вот уже десять лет служил в прокуратуре, и вёл разные дела.
Денисов в свои тридцать пять, всё ещё продолжал выглядеть очень молодо, и даже в форме, в нем иногда проскакивали мальчишеские нотки, и ему через силу приходилось их давить. Что поделаешь, должность обязывала. Вот и сейчас он корпел над своими бумагами, хмуря лоб, и левая рука, на которую он облокотился, медленно перебирала на затылке волосы. Подняв голову и увидев Венгерова, он пробурчал:
- Ну, чего застрял, проходи. Сейчас закончу эту бумажку, и поговорим.
Саша огляделся: за этот год, они почти не виделись, так тоже бывает, хотя и очень редко, кабинет Денисова ничуть не изменился. Всё тот же, старый, двухтумбовый стол заваленный книгами и бумагами. Рядом книжный шкаф с томами дел и разной литературой, без которой трудно было обойтись – иначе, всё это пришлось бы запоминать наизусть, но он ведь не компьютер. Всё также, несколько старых стульев вдоль стены, да один у стола, прямо напротив следователя.
Оглядев всё это за несколько секунд, он прошёл к столу, и уселся на стул, закинув ногу на ногу, и скрестил руки в кулак на коленке. Володя закончил писанину, открыл папку и, положив туда листок, весь исписанный мелким почерком, достал из ящика стола новый, положил его перед собой, и молча посмотрел на Сашу Венгерова.
- Как настроение, после дождичка? Замочил он тебя?
- Ничего, бывает хуже.
- Тогда начнём. Без предисловий. Ты, не против?
- Я, нет! Согласен. Можно сразу, по существу.
- Вот и я, так думаю. Ты только посмотри, Саша: бабульки-то наши, оказались подружками, и что самое поразительное: - и ту, и другую в один и тот же день решили грабануть. Твоей Саша, заметь, не повезло: всё вымели подчистую, словно заранее знали, где и что лежит!
- Да, я тоже успел над этим подумать. И вот, что характерно: малый этот, что в обморок упал, пошёл на дело один, без помощников. Вот, что странно. Не мне, тебе объяснять, что на такие дела по одному не ходят. На что, он рассчитывал? Взять одну, две иконы, которые поценнее, а потом толкнуть их кому-нибудь. Не верю! Слишком всё просто. Подозрительно просто. Так не бывает. Кто-то его навёл, да бабка все карты спутала. И сама, живая осталась, и сокровища свои сохранила. Бывает же такое? Нарочно не придумаешь, ей богу.
- Да, мальчишка впечатлительный какой-то попался, - поддержал капитана Денисов. – Странный он, никак не пойму, почему пошёл один. Может, поспорил с кем, и решил доказать, что сможет один, без помощника.
- Ага, универсал, - сделал паузу Саша, - по падениям в обморок.
- Да, это уж точно, смешно. И всё же?
- Это, как сказать, - Венгеров сменил ногу и задумался. – Плужникову тоже ограбили по наводке, это моё мнение. Здесь доказательств, хватает, пусть пока и не всех, но всё же... – он помолчал. – Но я, всё равно, это докажу. Сам пойми, за десять минут вычистить все драгоценности, ничего не тронув в квартире, да ещё когда хозяйка дома. Это надо верх наглости иметь, тем более – одному. Если бы банда была из нескольких человек, я бы всё понял, а здесь: один врывается в квартиру, и грабит строго, только золотишко. Сам он узнать не мог, правильно? Выходит, кто-то ему сказал, где искать, и самое главное – что искать? Не мог ведь он просто так, с улицы, взять и прийти? Наверняка знал, что живёт не одна, а с внуком. А если бы он оказался дома, тогда что?
- Но, ведь его-то, как раз дома и не было. Вот в чём вопрос?
- Зато, другой, почему-то заговорил чужим голосом. Странно, не правда ли. Ведь где-то надо было найти фонограмму с голосом. Записать её. Как, и где? И самое главное – кто?
- Тот, кто имел возможность знать голос Марфы Петровны! Сильная старушка. Так кричать в её возрасте – это ещё уметь надо, - Денисов засмеялся и потёр свой нос, который видно было, зачесался. Не к добру.
- Это ж надо, молодой мужик без памяти лежал, ты бы только видел, ей богу. С ума можно сойти. Тёпленького взяли.
- Да, понимаю, - протянул капитан в гражданской одежде. Надо проверить ещё раз квартиру Марфы и поискать, может, что-то и найдём, то, которое и подтолкнёт нас.
- Хорошо, я согласен. Ордер я выпишу.

13.

Федя сидел за отдельным столиком в самом углу пивбара, когда появился Вениамин с пакетом в руках. Он прошёл через зал, подмигнул симпатичной девчонке, сидящей за соседним столиком, и уселся в кресло. Пакет с коробкой он аккуратно положил себе на колени. Глаза блестели мальчишеским озорством. Без слов было понятно, что всё прошло удачно, но Федя всё же спросил:
- Надеюсь, без осложнений?
- Всё тип-топ, старик! Лучше не бывает! – Веня весь сиял от удовольствия и от предвкушения того, что их ждет крутой отдых, когда они реализуют эти побрякушки.
- Ладно, не сияй как алмаз, па то потускнеешь раньше времени, - Федя посерьёзнел. – Всё забрал, как я говорил, ничего не забыл и не напутал?
- Федь, ты что, за кого ты меня держишь? Я же сказал, без проблем, как договорились, так я всё и сделал.
Венька даже губки насупил, как малое дитя.
- Ты сам посмотри, и он полез за коробкой в пакет, но Федя его остановил рукой.
- Погоди, не торопи события, не здесь и не сейчас. И потом, зачем мне смотреть, я и так всё знаю. – Он зачем-то оглянулся назад и увидел девушку, сидящую за соседним столиком. Девушка была одна и медленно потягивала пиво из красивого фужера. Она никого не замечала и явно была занята своими мыслями. Так, по крайней мере, понял Федя, и снова повернулся к Вениамину. А девушка поставила фужер на стол и посмотрела на двух молодых ребят, один из которых ей недавно подмигнул, когда пробирался между столиками к товарищу. То, что они друзья, она уже не сомневалась, и по обрывкам разговора поняла: ребята секретничают и обсуждают какую-то свою проблему. Этот суровый, она  улыбнулась, глядя на Федора, понимая, что он, явно за старшего, а тот, что подмигивал, всё порывался из-под стола, с колен достать пакет. Они не спорили, а что-то выясняли. Но что? И почему ей это интересно, девушка и сама пока не могла понять. Но что-то цепляло в отношении этих двух ребят.
Когда она увидела Вениамина, то сразу для себя определила, что Он ей понравился. Хороший парень, с таким не грех познакомиться. Ну, а остальное, дело техники. Это действительно, уже женское дело!
Девушка потягивала пиво из высокого фужера сидя в кафе, совершенно не обращая внимания на других молодых ребят. А этот ей явно понравился.
Веня хотел что-то сказать, но промолчал. Возникла пауза.
- Завтра нас уже ждут с товаром, я обо всём договорился, - тихо произнёс Федя. – А сегодня надо где-то его оставить, или лучше, если «оно», он посмотрел на коробку, до завтра побудет у тебя. Я надеюсь, обычный пакет у тебя дома не вызовет каких-либо подозрений.
- Пакет нет, но разве мы не сегодня всё это отдадим? Сам пойми, не дай Бог кто-нибудь увидит – хана ведь мне. – Венька пытался скулить, но Фёдор это дело пресёк сразу:
- Помолчи, так надо, а завтра всё сделаем за час. Понял?
- Да!
- Вот и всё, и пошли отсюда. Расходимся по одному. Я первый, - Фёдор тут же встал и направился к выходу. Вениамин остался сидеть. Перед ним стоял полный фужер золотистого пива. Недолго думая, он залпом его выпил. В голову полезли всякие мысли. Почему они не лезли, пока здесь сидел Федька? Как только он ушёл, так сразу и полезли.  Во, дела!
- Привет, малыш, ты один? – Венька не успел опомниться, как перед ним уже сидело прелестное создание, которому он десять минут назад подмигнул. Девчонка была хороша, молода,  с красивыми и стройными ногами. Это он отметил сразу.
- Уже один, а в чём вопрос? – Веня почувствовал, что девчонка явно напрашивается на знакомство, но в данный момент оно было просто ни к чему. Ему пора уже уходить, тем более, что с ним были драгоценности, и рисковать ими он не мог.
- Твой друг был явно сердит. Он такой серьёзный. Сидел здесь целый час, и ни на кого не обращал внимания. Ужас! Разве так можно?
- Можно, когда нужно! А разве всегда надо болтать? Пиво можно пить и молча. Особенно, если кого-то ждёшь, а этот кто-то – твой близкий друг. Разве я не прав?
- Правы, почему бы и нет? В жизни всякое бывает. – Девушка пыталась растормошить молодого человека, но его словно подменили. Она хотела ещё что-то сказать, но Вениамин вдруг резко встал из-за стола, поклонился, и, сказав:
- Прошу прощения, но мне пора, – покинул пивбар.
- Вот так всегда, – барышня пожала плечами, и, обескураженная неудачей, тоже направилась к выходу.

14.

Марфа сидела у Катерины уже целый час. Та лежала на диване с холодным полотенцем на лбу. Ей было плохо и физически, и морально. Вот так, живёшь целую жизнь, играешь, сама сеешь добро, тебя любят, дарят подарки, а потом, на старости лет какой-то подонок тебя нагло обкрадывает, и всё рушится. Как? За что? Почему? Разве это можно понять? Нет, конечно!
- Пути Господни неисповедимы, - Марфа это произнесла как-то буднично. – Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
- Всё, что было, я уже потеряла. Нет, ты скажи Марфа, вот за что мне такое наказание, да еще на старости лет, а?
- Ищи того, кому не угодила, или обидела чем. Кто-то ведь знал, где у тебя это всё хранится, иначе бы весь дом перерыли, а здесь всё цело и невредимо. Значит знал, а раз знал – кто-то ведь сказал, где искать. Неспроста это всё вдруг. Странно то, что и тебя, и меня попытались сразу в один день ограбить, - Марфа призадумалась. – В таких делах совпадение бывает очень редко. Кто был наводчик? Вот в чём вопрос.
- Тебе ещё повезло, - вздохнула Катерина.
- Зато ему не повезло. Сердешный он видимо, иначе бы и не грохнулся, когда я закричала.
- Такое тоже редко бывает, чтоб домушник, и на сердце слабый.
- Бывает. И на старуху бывает проруха, - Марфа встала с дивана и подошла к окну. Вечерело.
- Намекаешь, да? – обижаться на подругу Катерина не могла, ибо понимала, что сама виновата в происшедшем.
- Да чего там намекать, и зачем? Ты мне одно скажи, неужели, голос был так похож на «мой», что ты даже ничего не заметила, - Марфа повернулась к лежащей на диване Катерине.
- Вот именно, голос был, как у тебя, поэтому-то я и открыла. Неужели думаешь, что смогла бы открыть кому-нибудь другому, а?
- Я ничего не думаю, а полагаю вот что: откуда вор узнал мой голос? Ведь подслушать на улице он не мог. Ты это и сама понимаешь. А тем более ещё и интонацию знать, как  именно я говорю. Вот что странно! Вот где загвоздка! Вот где хунд беграбен!
- Какой хунграбен? – Катерина, аж приподнялась с подушки.
- Сама ты «хунграбен»! Вот, где собака зарыта!
- Тоже мне, Агата Кристи из «Покровских ворот», - Катерина чуть не засмеялась и рукой поправила полотенце на голове. – На это милиция есть, вот пусть они и узнают, где собака зарыта. А кто тогда на тебя навёл? Кто знал про твои иконы? Получается, натюрлих, кто-то из «своих». Или я не права?
- Бог с тобой, Катерина, - Марфа отмахнулась рукой, - про мои иконы многие знали. Я особо и не скрывала. Сколько лет висели, и никто на них не «позарился».
- Зато, - она ухмыльнулась, - «позарился» теперь, - Катерина сняла с головы полотенце и, развернувшись, уселась на диване, поискав ногами домашние тапочки.
- Это просто совпадение.
- Почему ты так в этом уверена?
- Да потому, что не могли два человека договориться в одно и то же время ограбить двух подруг.
- А кто им мешал?
- Для этого они должны знать друг друга. А я в этом сомневаюсь!
- Почему ты сомневаешься? Какая в том причина? - Катерина не могла понять упорства Марфы.
- Вдвоём грабить легче, а эти напали по одному, да к тому же этот поддельный голос. Из воздуха его не придумаешь! Правда же? Кто-то должен был этим заниматься?
- А если второй действовал для отвода глаз, - предложила Катерина. – Могло такое быть, чтобы милиция не догадалась?
- Могло, но я не верю. Это же самому подставляться под статью. Ты только пойми, Катерина. – Марфа слегка горячилась, такой непонятливости от подруги она не ожидала. – И для отвода глаз в обморок упал, так что ли?
- Всё может быть, - Катерина потихоньку приходила в себя от пронёсшихся над её головой тяжких событий за прошедший день.
- Чего-то Федьки твоего долго нет? – Марфа пристально посмотрела на Катерину. – Явно загулял.
- Его дело молодое – только и гулять. Пусть погуляет.
- Ага, его бабку грабят, а он и знать не знает. Очень хорошо!
- Придёт, узнает. А лучше бы ему и не знать об этом!
- Это почему же? – Марфа была удивлена таким поворотом.
- Зачем беспокоить молодую и неокрепшую душу такими жуткими подробностями, - Катерина только вздыхала.
- Чего же беспокоить! Чай внук всё же, а не пустое место. Да и, поди в наследство бы ему всё это осталось. Разве я не права, а?
- Права, Марфа, права, ты всегда права! Вот только я по-другому думаю.
- И о чём?
В это время послышался звук открываемого замка, затем хлопнула дверь и через несколько секунд, на пороге комнаты появился Фёдор.
- Лёгок на помине, - Марфа посмотрела на него с прищуром. - Мы только что о тебе говорили.
- Здрасьте, баба Марфа! У вас, как всегда, заседание клуба любителей сериалов? – Он любил их подкалывать за то, что на старости лет бабки частенько собирались вместе для просмотра многочисленных сериалов, а заодно и лясы поточить.
- Здравствуй, здравствуй, коль не шутишь.
- Ну а если и шучу? – он весело посмотрел в глаза бабе Марфе, но наткнулся на строгий взгляд, от которого его так и передёрнуло. Улыбка медленно стала куда-то сползать с его лица. Он замер в ожидании худшего, но потом отмёл эти мысли от себя и снова улыбнулся, но Марфа продолжала оставаться очень серьёзной.
Фёдор посмотрел на свою бабушку. Катерина была абсолютно спокойной, и это спокойствие передалось и внуку. Он осмелел.
- Как самочувствие, ба?
- Лучше не бывает, - Катерина посмотрела на Марфу, но та только покачивала головой.
- Это самое главное! – воскликнул он, и в его голосе чувствовалась не только весёлость, но и необузданность нрава.
- Веселишься, а сегодня Ваш дом ограбили, - резанула Марфа.
Федя медленно повернулся и уставился на бабулю.


15.

- Мам, у меня совсем нет денег! Никаких! Ты же не оставишь меня без копейки – Виолетта канючила, как маленькая девочка. Было ужасно стыдно и противно, но, что было делать? Работать она, не работала, учиться – не училась. Было лето. Экзамены в университет были благополучно провалены по собственной глупости. Что хочешь, то и делай, – но вот делать, как раз ничего и не хотелось! А зачем? Мама и так богатая. Работает правда много, но ведь и деньги за это имеет большие. Ну, не поступила сейчас, ну не получилось, что же, теперь и пива не попить, и ни где не отдохнуть? Нормально, да? Лучше не бывает! Очень хорошо! Как в кино! Дочка плохая, а мама – хорошая!
Полина Михайловна не обращала внимания на эти дочкины капризы. Перебесится, и всё пройдёт. Не поступила в университет по собственной глупости, а ведь посещала семинары, готовилась. Мальчики совсем голову задурили. И спорт не помог. Ничего, пусть идёт работать. На пиво хватит, а там посмотрим, - она собиралась на работу. Последний раз посмотрела на себя в зеркало, и прежде, чем покинуть новенькую, словно с «иголочки», квартиру, в которую вложила не только деньги, но и душу, обратилась к дочери:
- Ты, так и думаешь, сидеть дома и ничем не заниматься?
- А ты, что, хочешь меня взять к себе на работу?
- Ты же знаешь, наши с отцом принципы: дети должны сами добиваться всего! Тебе понятно это?
- Понятно, денег не дашь, да?
- Когда ты станешь серьёзной? Что с тобой происходит в последнее время, ты ведь раньше не была такой? Что с тобой происходит?
- Мама, тебе всё равно этого не понять, и что такое психология подростка, ты уже давно забыла, потому как, плавно перешла в другую весовую категорию, - Виолетта слегка язвила перед матерью.
- Не хами, матери!
- Я молчу! А что ещё мне остаётся делать, мама?
И она опять, в который раз спросила про деньги, хотя и знала, что мать откажет. И она отказала. Жаль, папы не было дома, он бы точно дал, но вчера его отправили в командировку, и теперь он приедет только через неделю.
В коридоре хлопнула дверь, это мама ушла на работу. Внизу её ждала машина.
Виолетта почувствовала какую-то странную пустоту внутри себя.
«Вот так всегда! Противно от безисходности, когда не знаешь, что делать? Чем бы заняться, чтобы заработать денег себе на отдых?…- она не успела закончить эту мысль, как раздался телефонный звонок. Взяв трубку радиотелефона, она уселась в кресло, и тут же услышала:
- Привет, детка! Узнала?
- Привет, а чего тебя узнавать, ты же не Папа Римский!
- Чем так озабочена? Слышу голос грустный!
- Не утомляй, и так тошно на душе.
- Понятно. Есть дело, надо встретиться!
- Хорошо, где встречаемся?

16

Венька в детстве был лидером. Повелось это ещё со школьной скамьи, а точнее с первого класса. Вечно он придумывал всякие приколы, и экспериментировал: то на учителях, то на девчонках. Хотя и доставалось ему потом от них всех вместе взятых, но он был неугомонным. В пятом классе, залез в вентиляционную шахту, которая проходила вверху, почти у самого потолка, и прополз, во время диктанта по русскому языку, в соседний класс, и стал завывать, изображая, то ли волка, то ли ветер, перепугав всех девчонок из параллельного класса. Только вот училка по русскому, нисколько не испугалась, а сразу пошла за директором. Ох, и всыпал же ему тогда отец по первое число кожанным ремешком. Два дня за парту, сесть нормально не мог. Было очень больно. Вспоминал он это с улыбкой и с жалостью. Тогда был лидером, а сейчас? Вроде на равных со всеми. Вот и с Федькой они сдружились давно, ещё с детства, потому как всё любили делать вместе, не деля роли лидера и подчинённого. И всё же, иногда это прослеживалось в Федькиных действиях.
Вдруг, ни с того, ни с сего, он брал на себя роль лидера, и начинал командовать. Венька пытался его останавливать, как бы давая понять, что они всё и всегда делают на равных, но иногда, ему «это» к сожалению, не удавалось. Федька с возрастом стал более агрессивным. Сказывалось отсутствие родителей, а бабке одной, сил не вседа хватало держать его в руках. Да и тяжело ей было, всё таки возраст иногда, хошь-не хошь, а давал о себе знать. С бабой Катей у него хотя и бывали, иногда, конфликты, но это было, как-то так…- по- детски. Она всё-таки его любила, но не баловала. А Федьку, это, иногда задевало. Всё-таки сказывалось отсутствие родительского воспитания. Баба Катя очень переживала смерть своей дочери и зятя. Она их любила обоих. Вместе их и похоронили после автокатастрофы. Ночью, машина, в которой они ехали вместе с друзьями, врезалась в одиноко стоящую на обочине грузовую машину. Толи габаритные огни у неё не горели, толи друг задремал за рулём, теперь об этом всё равно никто и никогда не узнает. Машину разворотило так, что кузов пришлось разрезать специальными ножницами, чтобы достать трупы. Было это десять лет назад, когда Федька только пошёл в первый класс. Ему не сразу тогда сказали, что родителей больше нет, и что он их уже, никогда не увидит живыми.
Он очень плакал на могиле родителей, и баба Катя еле сдерживала его тогда. Она очень жалела Федю, и часто прощала ему всякие ребячьи художества. Мальчишка, есть мальчишка – не в куклы же, ему играть. Но, и к театру и сцене, его совершенно не тянуло, и это, иногда, очень расстраивало бабушку. Нет, она не настаивала на том, чтобы внук стал обязательно артистом. Она прекрасно понимала, что здесь просто обязателен талант, а у Феди его не чувствовалось. Его как раз тянуло к технике. И когда ему исполнилось четырнадцать лет, она сама ему купила магнитофон. Федька был очень рад, и даже не задумывался в тот момент, на какие деньги он был куплен. Его это меньше всего интересовало. К тому времени магнитофоном никого уже удивить было нельзя. Это был чисто мужской подарок. Бабуля постаралась на славу, но Федя через пару месяцев уже про это забыл и не вспоминал, словно это было само-собой, разумеющимся. Довольно часто он видел, как бабуля надевала свои золотые украшения, и красовалась перед зеркалом. Однажды Федя не выдержал и спросил:
- Ба, а почему ты никуда не ходишь с этими украшениями, а только дома, перед зеркалом любуешься ими?
Катерина Матвеевна, глядя в зеркало, отвечала медленно, а сама всё поворачивалась, чтобы получше себя в них рассмотреть:
- Понимаешь, Федя, ходить мне в них уже особо и некуда в этой стране, да и возраст не тот. Как говорится, - не дай бог, что случится! Было время – гуляла, красовалась, а сейчас не стоит. Дорогие это украшения. Редкая работа. Ведь многие вещи имеют свою историю. Вот, например, это колье. Это же не серийные побрякушки из магазина. Это вещь очень дорогая. Её делали на заказ, чтобы мне подарить. И не кто нибудь, а член ЦК партии. Ухаживал за мной, замуж предлагал выйти, а я не хотела. Другая-бы на моём месте, рада-бы была такому предложению, а я не согласилась, и он, обладая такой властью, в знак любви и уважения ко мне, специально, на одном из ювелирных заводов, заказал  это колье с бриллиантами. Ты и представить себе не можешь, сколько оно сейчас может стоить. Куда мне его теперь носить? Оторвут вместе с головой, как тогда ему оторвали голову. Слава богу, что у меня не было обыска и об этом никто не знал. А если-бы знали и нашли у меня, то были бы очень большие неприятности. Самое простое, из той ситуации, что могло-бы быть, так это остаться без работы и без сцены. У них там тоже была – «своя» иерархия, и нарушать – себе дороже. Вот и всё, а ты говоришь, почему я никуда не хожу. Жизнь дороже любых драгоценностей, понял, внучок?
- Да, ба, понял,- только и ответил Федор и, запомнил, куда баба Катя положила небольшую коробочку с колье. В его глазах, как в мыслях отражались бриллианты. Они ему понравились своим завораживающим блеском.
- «Хороши!» – только и сказал он себе это тихо-тихо. И очем-то задумался.
Было это ещё год назад.
17.

Виолетта вышла из кафе, и сама не зная почему, а может и, зная, пошла следом за этим парнем, который так запросто «отшил» её в кафе. Что-то её, всё-таки притягивало в нём. Но, что? Она и сама не могла понять! Тянуло и всё! Ноги сами несли её по тротуару, за этим симпатичным парнем, с целофановым пакетом в руках. Что там? О чём он разговаривал со своим другом в кафе? Немного странные отношения. Словно один приказывает, а второй – выполняет. И разошлись по одному.
Она сама не знала, возможно, только догадывалась, почему её, это вдруг заинтересовало. Ощущение неразгаданной тайны подхлёстывало её. Почему-то захотелось узнать содержимое коробки. Ведь неспроста ребята разошлись из кафе поодиночке, а не вышли вместе. Хотели сохранить инкогнито, чтобы на улице их никто не видел друг с другом. Интересно! Очень! За этим, что-то стоит! И это просто необходимо разгадать, иначе ночью, точно не усну, – думала Виолетта, идя в нескольких десятках шагов от Вениамина.  Это был именно он, и догадываться, что за ним идёт та самая девушка из кафе, просто не мог. Если честно, он не обращал внимания на тот фактор, что за ним, кто-то может идти следом, соблюдая конспирацию, и не выдавая себя, абсолютно ничем. Ему это просто не могло прийти в голову. С чего бы, за ним, и вдруг, кто-то идёт. Тем более, какая-то девчонка. Мало их, что ли гуляет по улицам. Пакет уже стал оттягивать руки. Не такие уж, и лёгкие оказались эти золотые побрякушки. И чего это вдруг Федя, всё переиграл, и сегодня они не пошли к Михеечу? Ведь он ждал их! Веня надеялся, что они все вместе посидят, посмотрят, оценят и, если всё в порядке, то он даст ребятам пачку денег, как и обещал при разговоре с Фёдором. Что должно было произойти, что бы Фёдор вдруг, ни с того ни с сего поменял план действий, и ушёл, оставив его, Вениамина, с коробкой драгоценностей, в прямом смысле слова, одного на улице? Вдруг у себя за спиной он услышал стук каблучков по асфальту. Не останавливаясь, он посмотрел назад, и резко остановился. Прямо перед ним стояла  симпатичная девчонка, с которой он разговаривал в кафе. Кто она, и что ей здесь нужно?
- Ты кто? Что тебе надо от меня? – он  попытался напустить на себя строгость, но у него ничего не получилось. Девчонка была красивая, и уставилась на него своими огромными голубыми глазами. И улыбнулась! Вениамин расстаял окончательно. Таких красивых, ему встречать еще не приходилось! Он стоял как завороженный и не спускал с неё глаз, теребя в руках пакет с драгоценностями. Её взгляд тоже упёрся в пакет. Какое-то время они молчали, смотрели друг на друга, словно изучали. Виолетта первая пришла в себя и, перехватив инициативу в свои руки, вдруг спросила:
- Я Виолетта, а как тебя зовут?
- Вениамин, а что?
- Как здорого, - она неподдельно улыбнулась,- у нас почти похожие имена!
- Может быть…- он посмотрел на неё, и вдруг подумал про себя: вот бы с ней поехать на юг. Было бы здорово! Мне бы завидовали все ребята. Ещё бы, такая девчонка! Просто шик!
- А что у тебя в пакете? – её непосредственность просто обескураживала Вениамина.
- Да так, ничего. А зачем тебе это надо знать? – его это как-то даже насторожило. С чего бы это? Она, не зная меня, начинает расспрашивать, что у меня лежит в пакете? Ему это очень не понравилось. А кому бы это понравилось? Странная, однако, девчонка: толи знакомится, толи выпытывает!
Настроение резко изменилось, и он выпалил: - Чего тебе надо? Что ты ходишь за мной по пятам? – и придвинулся к ней почти вплотную, да так, что почувствовал её дыхание. Ровным его нельзя было назвать, чувствовалось, что девчонка начинает волноваться. Правой рукой он схватил её за плечо, и немного тряханул. Голова её передёрнулась, в глазах появился страх. Их взгляды встретились. Веня начинал злиться.
- Почему тебя так интересует, что у меня в пакете? По-моему, это очень не прилично, следить за человеком, да ещё подглядывать, что он несёт! Что молчишь? Отвечай! Ну!
- Я, ничего… Ты мне просто понравился, там, в кафе. И поэтому я решила с тобой познакомиться. Только и всего! Разве нельзя? – глаза её заблестели от выступивших по углам слезинок.
- Ты мне зубы, не заговаривай! Зачем про пакет спрашивала? Почему тебя так сильно заинтересовало, что в пакете лежит? Почему? Говори, - он уже начинал шипеть на Виолетту.
- Ты там, что-то прячешь, да? – и он прикусила свой язычок, поняв, что спросила что-то лишнее.
- Что? – Веня чуть не взревел, - ты, что о себе возомнила? Слушай, ты, девочка-припевочка, ты явно нарываешься на неприятности. Мне это уже начинает надоедать. Он с силой сдавил плечо Виолетты, да так, что она вскрикнула. Её лицо перекосила гримаса боли. Вениамин оттолкнул девчонку от себя и, развернувшись, пошёл прочь.
- Постой! Прости! Я не хотела тебя обидеть! Мне всё равно, что там, в пакете, это я так, чтобы познакомиться с тобой, ты понимаешь, да? – она чуть не заплакала.
Вениамин, от неожиданного признания этой надоедливой девчонки резко остановился, и медленно так, неспеша, словно танк, развернулся к ней лицом.
-«Достала», - подумал он про себя, но промолчал, словно ждал, что она ещё скажет в своё оправдание. А она стояла, словно затравленный зверёк и, тихо – тихо, скулила, изредка посматривая на Вениамина, словно ждала, что он скажет в ответ. Ей очень хотелось познакомиться с ним поближе. Почему? Она и сама этого не знала, да и ответить на этот вопрос сама себе бы, наверное, не смогла бы. Недаром говорят, что женскую логику понять порой мужчинам просто не дано. Понравился, и всё тут. И забыла про всё на свете. Бывает!
Вениамин молчал. И тут она решилась, словно вспомнила о чём-то, о чём ещё минуту назад и думать не думала. Вдруг ни с того, ни с сего, она бросилась к нему, рванула пакет из его рук, резко при этом, всем телом, толкнула Вениамина так, что он, от такой неожиданности грохнулся на тротуар, и ударился головой об асфальт. Виолетта прижав пакет к груди, что есть мочи, рванула вперёд по улице, благо крассовки на ногах позволяли бегать быстро. Ей повезло, прохожих в данный момент, почти никого не было, а те, кто был, либо ничего не заметили, либо, просто ничего не поняли. Кто-то, наоборот подумал, что это парень приставал к девчонке, и она его оттолкнула, а сама теперь убегает. Ему никто не помог подняться с асфальта, и Веня медленно, держась за голову, привстал. Голова гудела, ходила ходуном. Он посмотрел в сторону, туда, куда побежала эта девчонка. Была она достаточно далеко, и догнать её было уже проблематично, но, превозмогая боль, он всё равно побежал за ней.
«Коробка! Боже! Что теперь будет? Гадина! Если я её не догоню, что я скажу Федору», – мысли наступали одна на одну, сбивались в один огромный комок, и стучали в висок, словно в дверь, пытаясь вырваться наружу. Он старался внимательнее смотреть вперёд, и постараться не упустить её из виду.
Дышать было тяжело, голова болела, но Вениамин об этом совершенно не думал. Цель была одна – догнать девчонку! Любой ценой! Но, что это? И тут он увидел, как Виолетта остановилась на перекрёстке, подняла руку, проголосовала, и тут же прыгнула в первые, остановившиеся «жигули». Ему ничего не оставалось делать, как последовать её примеру. Он попытался, но машины, как назло, не останавливались. Веня продолжал скакать по обочине, пока всё же не остановилась старенькая иномарка, кажется, это была «ауди», и, взмолившись, быстро уломал шофёра, устремиться в погоню за девчонкой. «Ауди», хотя и было, лет пятнадцать, но бегала она, ещё очень быстро, и списывать на хлам её было явно рановато, тем более, благодаря своему хозяину, она так же быстро перестраивалась из ряда в ряд. Расстояние постепенно сокращялось, но до белых «жигулей», было ещё достаточно приличное расстояние. И преодолеть его было, не так-то просто. Веня постоянно посматривал на водителя. Он был постарше Вениамина лет на пять, а может и больше, молча и уверенно вёл автомобиль по улицам Москвы. Вот они уже выскочили на садовое кольцо, и хотя машин было много, и затеряться по возможности много проще, Веня упорно продолжал цепким взглядом следить за «жигулями», где сидела Виолетта.
«Ну, ты и лох, братец! Так лажануться! И перед кем? Перед какой-то девчонкой! Чёрт бы её побрал! Откуда она взялась? Познакомиться она, видите ли, захотела! Понравился я ей! Боже, что теперь будет? Что Федя скажет? Как я ему об этом скажу, если не догоню девчонку? С ума сойти можно! Господи, помоги мне! – мысли проносились одна, за другой.
- Давай друг, давай! Немножко осталось! Я тебя очень прошу, выручай! Если я эту стерву не догоню, мне лучше не жить на этом свете, ты понял, да?
- Хорошо! Ты только успокойся, мы её догоним! Это я тебе говорю! – водила утвердительно кивнул головой и ещё прибавил газу. Лететь по Москве, на скорости больше ста километров, дело очень серьёзное, да и опасное. Хорошо ещё, что гибэдедешников пока не было видно.
С садового кольца, «Жигули» свернули куда-то в переулок, и Вениамин увидел, как девчонка выскочила из притормозившей машины, и бросилась бежать в сторону одиноко стоявшего в стороне дома. Она бежала, не оборачиваясь, прижимая к груди пакет с коробкой, внутри которой что-то гремело, издавая металлический звон.
« Что это там внутри»,- только и успела подумать она, как резко заскрипели тормоза, и выскочивший из машины Вениамин, что есть силы, бросился на Виолетту, и ударом ноги сбил её. Перевернувшись через голову, она пролетела по воздуху несколько метров, ударилась головой об асфальт и растянулась на дороге. Вениамин первым делом схватил пакет и, почувствовав всю его тяжесть, даже не стал смотреть внутрь, а развернувшись, снова бросился к машине.
- Поехали, быстро! – крикнул он водителю.
- А девчонка! Она же без сознания, её срочно надо доставить в больницу.
- К чёрту, едем. И так очухается.  Ну, едем! – и голос его зазвучал угрожающе.
- А если ты её убил? – парень выпучил глаза, глядя на Вениамина.
Вениамина понесло. Он рванулся к машине, дёрнул дверь, и парень неожидая нападения, вывалился из машины. Ударив его по голове коробкой с золотыми украшениями, Вениамин быстро сел за руль, и оставив на дороге двух брошенных людей, скрылся в вечерних сумерках.

18.

Парень пришёл в себя минут через двадцать. Было пустынно. День давно клонился к закату. Солнце уже скрылось за деревьями, и крышами домов, и только лёгкий ветерок трепал волосы на голове. Голова была явно не своя, после удара чем-то тяжёлым. Что это было, он так и не понял, видел только, коробка из-под конфет, но уж больно тяжёлая: чугун там, что ли лежал. Ударил, словно железякой какой-то, оглоушил. Парень потёр пальцами виски и, наконец поднялся на ноги и, ещё покачиваясь от этой боли, огляделся. Рядом, метрах в трёх – четырёх от него, на асфальте лежала девушка. Руки её были раскинуты в стороны, и признаков жизни он не подавала. Парень наклонился над ней, и всё понял: из угла губы стекала тонкая струйка уже запёкшейся крови.
«Красивая, и уже мёртвая»,- подумал он, и вдруг заметил, как дёрнулось веко правого глаза. Девушка, что-то попыталась произнести, но услышать это было, практически невозможно. Надо было срочно сообщить в милицию.
«Телефон!» – парень покрутил головой. Тишина, и вокруг никого. Бывает – же так, как назло! Сосредоточенно осмотрев всё вокруг, и поняв, что рядом телефона не видно, он решил бежать к домам, и оттуда уже, от кого нибудь, позвонить. «Не теряй времени, чудо!»- сам себя укорил побитый водитель, и побежал к крайним домам.
Виолетта одна осталась лежать на дороге …



19.

«…Из сводки оперативной информации по городу:
…в районе новостроек, в 19.40, неизвестным было совершено нападение на водителя автомобиля «Жигули», госномер А-703-ОА-77 RUS, Евстафьева Сергея Николаевича, тридцати лет. Молодой человек, которого до этого, Ефстафьев привёз на место проишествия, где и стал свидетелем проишествия, где неизвестный напал на молодую девушку, которую они догоняли на машине по просьбе пассажира. Молодой человек отнял у неё коробку в полиэтиленовом пакете, при этом так толкнул девушку, что она упала и разбила голову,  потеряла сознание, что первоначально, он принял за смерть. Пытаясь остановить неизвестного, Евстафьев сам получил удар по голове упомянутой коробкой. По версии пострадавшего, в коробке было, что-то ценное и явно тяжёлое, из-за чего неизвестный молодой человек и устроил эту расправу. По описанию пострадавшего, нападавшему молодому человеку на больше семнадцати лет. В возбуждённом состоянии, очень агрессивен. Пострадавшей, молодой девушке, на вид лет семнадцать – восемнадцать, отправлена в реанимацию…
Место жительства, имя и фамилия – устанавливаются…
Запроса о пропаже, пока не поступало…»
Денисов отложил в сторону листок с оперативной информацией, и посмотрел на Венгерова. Вот уже часа три они сидели в кабинете, и обсуждали всю информацию, которая постепенно, в течение вечера стекалась к ним, за прошедший день. Эта последняя информация была не совсем обычной.
Странное убийство с угоном «Жигулей». Какая-то коробка с чем-то тяжёлым. Молодой парень к тому же. Один уже сегодня был – явный неудачник, если судить по сегодняшнему дню. Другой наоборот, чересчур удачлив, чёрт бы его побрал. Ещё один «придурок» в дверях застрял. С ума сойти от всей этой человеческой тупости и глупости!
Что ещё за девчонка? Откуда она взялась? За что её пытались убить? Сплошные нестыковки! Полная белиберда! Как хочешь, так и разбирайся. Так, где закопан ответ на все эти вопросы?
Ответа пока нет.  «Будем искать» - как говорил любимый киногерой. Надо выяснить у девушки, почему её пытался убить этот парень? Кто он? Знают-ли они друг друга?
- Ну, что скажешь? Мысли какие в голове бродят?
- Бродить-то, они бродят. Только, как молодое вино – крепости не хватает. Венгеров встал, размялся. Сидеть явно надоело, и он достал пачку сигарет. – Кури, – и протянул Денисову, но тот отмахнулся от курева, как от чего-то надоедливого и в противовес другу, достал из стола пачку чая.
- Надо освежить мозги. Согласен?
- Не буду отрицать полезности этого напитка, ибо есть у нас с тобой, все равно нечего.
- Обижаешь, а сырок? – Денисов достал сверток в целофановом пакетике, и развернул: кроме пары плавленных французских сырков, там еще лежало два куска белого хлеба.
- Тогда живем. – Венгеров оживился, потер ладони от удовольствия, и затушил сигарету.
Он подошел к окну, и отодвинул штору. На улице уже горели фонари.  Ночь незаметно подобралась к их укрытию, заявляя свои права, словно говоря о том, что пора бы и закругляться. Жаль, что теория всегда отличается от практики.
- А если этот парень с коробкой имеет какое-то отношение к ограблению нашей актрисы? – Венгеров вернулся к столу и в упор посмотрел на Денисова.
- А что, разве известно, что в коробке были золотые украшения и драгоценности?
- Про эту коробку, мы, понятно, ничего сказать не можем до тех пор, пока не раскроем всё это преступление, и не поговорим с этой девушкой.
- А раскрыть его надо. – Денисов даже покачал в такт головой.
- Мне что-то бабульки покоя не дают.
- Что так?
- Сам не знаю. Но есть какое-то предчувствие. Ощущение такое, словно кто-то рядом табаком посыпал, чтобы овчарке нюх сбить.
- Ты что говоришь, дорогой! Не уж-то,  в собаки-ищейки заделался?
- Тут станешь и собакой, и ищейкой…
- Тогда бери бутерброд, и будем пить чай. Согласен? – Денисов протянул Саше плавленый сырок с хлебом, и пошёл наливать в стаканы чай.
Венгеров откинулся на стуле, пытаясь расслабиться. Усталость сковывала всё тело. Хотелось спать. Глаза предательски слипались. Он хотел ещё что-то сказать, но не успел…
Когда Денисов вернулся с дымящимися стаканами, полными свежезаваренного чая, Венгеров уже крепко спал.
- Надо было водки предложить, - только и смог  он вздохнуть, глядя на уснувшего друга.

20.

Посмотрев последний раз на дверь комнаты, где находился Федор, Марфа повернулась как-то нехотя, ей явно не хотелось уходить именно сейчас, и посмотрела на Катерину. Та всё также сидела на диване, и продолжала молчать. Это уже длилось несколько минут, после того, как Марфа пересказала Федору всё то, что произошло за этот, совсем не простой день. Она следила за его реакцией. Но Федор был спокоен, не нервничал, и ничем себя не выдавал. Конечно, Марфа только предполагала, но что-то её тревожило, ей было не спокойно, и именно от этого она казалось беспокойной, нежели кто другой. Катерина это чувствовала, но не могла понять, почему так волнуется Марфа.
- Марфик, что с тобой? Почему ты так возбуждена?
- Нет, нет, Катюша, ничего. Просто я всё думаю…
- О чём, Марфуша?
- О нас с тобой, обо всём этом. Это мне и не даёт покоя?
- Я тебя понимаю, но что теперь делать? Потерянного не вернуть! Я не верю в то, что милиция что-то найдет? Это только в книжках они всех разоблачают, ловят и в тюрьму сажают… - Ну, сама посуди, как можно найти то, чего уже нет, и самое главное, неизвестно кто похитил?
- Зато можно узнать, кому это было необходимо и зачем?
- Интересно, как они узнают, кто это сделал?
- Катюша, ты словно вчера родилась и ни разу в жизни в руках не держала ни одного детектива. Господь с тобой, Катя!
Марфа говорила не очень громко, ей явно не хотелось, чтобы их слышал Федор.
- Дело не в детективе! Читала я их! Понимаю!
- Так что тогда не ясно?
- Кто мог знать о моей коллекции?
- Наивная. Да кто угодно! Ты что, ребенок что ли? Сколько тебе всего дарили. Да еще такие вещи! Ладно бы, просто колечки, и то жалко, а тут целая коллекция, среди которой есть очень даже ценные и антикварные вещи. Кстати, ты следователю рассказала, какие именно золотые украшения были похищены?
- Зачем, Марфик! Кому теперь какая разница. Что толку от того, что я ему расскажу, какие были украшения, и кто мне их дарил! Они все равно их не найдут, их ведь никто и никогда не понесет в ломбард или комиссионный, следовательно, что?
- Что? -  Марфа была удивлена таким странным отношением своей близкой подруги к ограблению. Почему? Что с ней произошло? Стрессовое состояние?
- А то, любимая моя Марфуша, что никто их здесь светить не будет, не для того, сама понимаешь, меня грабили. А из этого следует, что украшения уйдут за границу. Выходит, они кого-то заинтересовали? Может и не все, а только некоторые, но это уже не важно…
- Почему не важно? – Марфа чуть не взорвалась. – Что с тобой, Катя? Я ничего не понимаю! Как так можно? Один крест с бриллиантами чего стоит, а ты так говоришь, будто это пустяк и тебе все безразлично! А колье, что тебе в пятидесятом подарил сам Берия! Да оно сейчас миллионы стоит, да не рублей, а долларов! Ты понимаешь это, Катя?
Но она была на удивление спокойной и никак не реагировала на выступления Марфы. Смотрела на неё спокойным и слегка усталым взглядом. Помолчала с минуту, а потом тихо сказала: - Как пришли ко мне, так и ушли от меня. Наверно у них нехорошая судьба – она вздохнула, - можно только догадываться, как они попали к Берии и, кто вообще был их владельцем изначально. А меня тогда это нисколько не интересовало. Я была молода, красива, вокруг крутилось столько поклонников, мне даже в спецраспределитель не приходилось ездить: все и так привозили на дом и драгоценные подарки в том числе. Я лишних вопросов не задавала. Сама знаешь, какое было тогда время.
- Да, знаю. И все равно, я тебя не понимаю. Сейчас не то время, не то.
- Может быть, может быть.
Федор был в своей комнате и слышать их разговора не мог, а Марфа начинала горячиться из-за того, что ничего не понимала в происходящем.
- А Федя знал о твоей коллекции?
- Ну, ты даешь, Марфик. Еще бы ему не знать! Да он с детства её видел – она, аж всплеснула руками, глядя на подругу.
- Я не об этих кольцах, ты меня понимаешь? Я о кресте и о колье с бриллиантами спрашиваю, вот о чем?
- Конечно, видел и знал о них, ну и что? Что ты этим хочешь сказать?
- Пока ничего. Я просто анализирую. Вот и всё!
- Ты на что намекаешь? – Катерина вдруг вся напряглась и, в глазах её появились какие-то странные огоньки.
- Я пока ни на что, и ни на кого не намекаю. – Марфа сказала это медленно, чуть ли не по слогам. И, все таки, ей было странно слышать от Катерины, что её это не особенно тревожит и, она даже не пытается хоть как-то озаботится поисками пропавших драгоценностей.
- Уже поздно Марфик, я устала и мне очень хочется отдохнуть. Не обижайся на меня, очень тебя прошу. Просто, мне очень тяжело сегодня. Пойми меня, Марфуша!
- Хорошо, уговорила, так и быть… Только все равно, я думаю, надо сообщить в милицию, что конкретно у тебя украли. Это не шутки.
- Как знаешь, - несколько суховато ответила Катерина и каким-то опустошенным взглядом посмотрела вслед уходящей подруге.
Марфа последний раз оглянулась на дверь комнаты, где находился Федор и тихо, медленно, с расстановкой произнесла:
- И все-таки, откуда грабитель узнал мой голос, кто ему подсказал? – Марфа выжидающе посмотрела на Катерину, словно ждала от неё чего-то необычного, но та продолжала молчать, - или где-то и у кого-то услышал, а Кать?
Катерина так и не ответила и, Марфе ничего не оставалось, как закрыть за собой дверь и уйти.

21.

- Который час, Полина?
- Уже одиннадцать! – послышался ответ жены из спальни.
- Тебе не кажется, что Виолетта давно должна быть дома, а?
- Кажется, кажется. – Полина Михайловна явно нервничала и уже серьезно начинала беспокоиться отсутствием дочери. Именно сегодня вернулся из командировки муж и, так хотелось, чтобы вечером вся семья была в сборе. Полина постаралась пораньше вернуться домой, приготовила ужин, накрыла на стол. Сели ужинать, но Виолетты всё не было.
 - Загуляла подруга. – Отец ковырял вилкой в тарелке, перекладывая с места на место рыбный салат и лишь изредка отправляя его в рот. Аппетит сходил на нет:
 - Вот так всегда, семья собирается, а её все нет, - он тоже начинал нервничать. Нервы не железные. Он все понимал: молодость, мальчики, сам был не ангел, поэтому не особенно переживал по этому поводу, но вот то, что время позднее, а от дочери ни слуху ни духу, его как отца, беспокоило гораздо больше, нежели её любовные приключения. Такого просто никогда не было.
 - Вы с ней случайно не ругались? – неожиданно отец выдвинул новую версию своих предположений такого длительного отсутствия дочери.
 - Нет, не ругались, а что? – теперь уже предположила Полина и посмотрела на мужа ничего не выражающим взглядом.
 - Да, мало ли! Может, ты ей сказала, что-нибудь резкое, а она – натура тонкая, взяла, да и удавилась по глупости… - он не успел закончить фразу и осекся.
 - Ты что, сдурел что ли? – мать чуть не поперхнулась рыбным салатом и отбросила в сторону даже вилку. – Что ты несешь, отец? Ты в своем уме? – закричала вдруг  Полина на мужа, и выскочила из-за стола.
 - Извини, ей богу не хотел тебя обидеть. Просто глупость какая-то сама в голову лезет. Ты же знаешь, что от них всего можно ожидать…
 - Но не этого и, не от нашей дочери…
 - Дай Бог конечно, чтобы всё так и было, но ты ведь сама можешь представить: который сейчас час, и где её черти носят. Мне очень не хочется ругаться, но не могу. Представь, не могу! – развел он руки  в стороны и произнес это так назидательно, словно очень давно собирался провести с дочерью воспитательную беседу на тему: «Что такое молодость, и как с ней бороться». В итоге все это пришлось выслушивать Полине, а не дочери. Однако отец не унимался и продолжал бухтеть, как старый паровоз перед отправкой в переплавку. – А если с ней, что-нибудь случилось, а мы даже не знаем, где она, или не дай Бог, с кем она?
 - Ты явно с крыши съехал Алексей, что с тобой?
 - Со мной все в порядке! Ты не передергивай, лучше давай подумаем над тем, действительно, где она может быть?
 - Давай позвоним в милицию, и все сразу узнаем, – Полина Михайловна подошла  сзади к  мужу, обняла его за плечи и прижалась губами к его голове, вдыхая носом  аромат его русых волос.
Алексея это немного успокоило и, он тихо произнес:
- Ты действуешь на меня релаксирующе, но позвонить все же стоит. Ты не знаешь номера нашего отделения милиции?
- Откуда! Кто мне его называл? Кто мог предположить, что он «может» когда-нибудь понадобиться. Надо позвонить 02!
- Это верно. Наверняка, что-нибудь да подскажут.
Муж встал из-за стола и, хрустнув сплетенными пальцами, взялся за телефон. Ждать пришлось недолго.
- Дежурный по городу майор Григорьев слушает, - раздался мягкий голос в телефонной трубке. – Я Вас слушаю, говорите.
- Здравствуйте! Вас беспокоит семья Виноградовых. Это у нас сегодня днем  была попытка ограбления, и вот новое несчастье. – Алексей остановился, чтобы перевести дух и, продолжить свой печальный рассказ.
- О каком ограблении идет речь и, что у Вас еще случилось? – спросила трубка монотонным голосом.
Алексей недоуменно посмотрел на трубку, но словно о чем-то вспомнил и как ни в чем не бывало продолжал говорить: - Это о том, как вора-домушника в дверях захлопнуло.
- Адрес? – снова спросила трубка ровным, равнодушным голосом.
- Это на Проспекте Мира, 58, квартира 65. Моя жена была свидетельницей, когда арестовали этого домушника.
- Хорошо, разберемся. Так что у Вас случилось?
- У нас пропала дочь! – в горле у Алексея пересохло, да и сам голос казался неестественным, каким-то хриплым и скрипучим. – Уже поздно, а её все нет!
- А сколько ей лет?
- Семнадцать!
- Так может, с кавалером своим загуляла?
- Нет, что вы! Она никогда так поздно не гуляет. Мы её воспитываем в строгости.
- Это ещё ни о чем не говорит. Мало ли что? Может,  ей захотелось погулять с мальчиком!
- Нет, это исключено!
- Она пропала у Вас сегодня?
- Да!
- Ну и чего Вы хотите? Сейчас я Вам все равно ничем помочь не смогу. Все заявления о пропажах  людей, мы принимаем только на третьи сутки, когда действительно станет ясно, что ваша дочь пропала.
- Нам что, ждать здесь трое суток? – закипел отец, но тут трубку выхватила мать, и быстро, чтобы никто не перебил её, произнесла:
- Да за это время всё что угодно может произойти, а мы и знать не будем. А вдруг её убили, и она неизвестно где лежит… - и мать  вернула трубку отцу.
- Вдруг, не считается – буркнула трубка.
- А что же тогда считается?
Трубка промолчала но, помедлив, произнесла:
 - А какие приметы у Вашей дочери?
 - Она, она…красивая, - это всё, что он смог произнести.

22.

   Марфа не долго раздумывала над тем, ехать или не ехать?! Конечно ехать. Федор уже направился на станцию «Царицыно», к билетным кассам.
«Как здесь всё изменилось. Давненько я здесь не была» – посетовала Марфа на эти неизгладимые изменения в жизни столицы.  «Меняется, меняется старушка Москва. Совсем уже другой стала за последние десять лет».
Федор подошел к кассе и, протянув в окошко руку с деньгами, произнес:
- Один билет до Подольска, туда и обратно.
Марфа пристроившись за двумя мужчинами впереди неё, низко наклонила голову, чтобы не дай Бог, Федор её не узнал в лицо. Хотя, если честно признаться, узнать в этой модной старушенции бабу Марфу было просто невозможно. Завивка, крашеные волосы, темные очки, импортный брючный ансамбль и туфли на низком каблуке делали её просто неузнаваемой. Но, как говорят: «Береженого, Бог бережет», и Марфа старалась сохранить инкогнито.
К платформе подошла серпуховская электричка, и поглотив в свое чрево почти всех пассажиров, медленно тронулась продолжать свой неблизкий путь. Стоял солнечный день, и пассажиров было не очень много. Марфа быстро нашла свободное место и пристроилась у окна так, чтобы незаметно наблюдать за Федором. С одной стороны, можно было не опасаться пропустиь остановку, все-таки ехать почти полчаса, с другой стороны, она подумывала о том, что Федор мог выскочить на любой остановке. Он молодой и прыткий, и угнаться за ним было, ой как не просто. Спасал общественный транспорт.
«Зачем, зачем он едет в Подольск? Что он там скрывает, а может кого? Кто бы это мог быть? Может быть как раз именно тот человек, который совершил ограбление? Но тогда точно выходит, что моя гипотеза, получит реальное подтверждение, и родной внук Катерины замешан в этом ограблении. А кто-же ещё, если не он? Кто мог записать на магнитофон мой голос, кроме него. Молодые, они все жухлые, да и в этой технике здорово разбираются. А уж микрофон где нибудь спрятать так, что мы с Катериной и знать не знали и догадываться не догадывались, проще пареной репы сделать. Понятно? Понятно! Одно мне только не понятно, почему Владимир Николаевич его до сих пор не арестовал? Странно, говорит, что улик нет. Или не хватает? Но ведь если подумать, то выходит, что никто другой этого и сделать не мог. Я никого из молодых не принимала, да и кто ко мне в гости пойдет, кроме старых знакомых. А это уже все временем проверенные люди. Нет, это исключено! Абсолютно точно! Даже говорить на эту тему не имеет смысла. Выходит я права! Хорошо, спешить не будем, окончательно убедимся в этом сами!».
За окнами электрички пробегали мосты, реки и дороги, поселки, мелькали деревья и кустарники. Вот ещё один мост, на сей раз, через реку Пахру. Марфа глянула на извилистое русло реки, на плотину и только успела подумать о том, что здесь красивые места, а она, как на грех никогда здесь не была, как замелькали панельные и кирпичные дома и, замедляя ход, электричка подкатила к станции «Подольск».
«…Интересно, куда он теперь пойдет или поедет?» - подумала Марфа и, тутже увидела, как Федор, бодрым шагом, и не оглядываясь, направился к автобусной остановке. Автобусы и маршрутные такси явно ждали прибытия серпуховской электрички, как тутже, дружно, всем скопом подъехали и распахнули перед пассажирами свои двери. Народ ломанулся вперед, и бабка Марфа стараясь не упустить Федора, полезла вслед за ним в рейсовый автобус.
Не успели отъехать от вокзала и проехать пару улиц, как автобус пересек большую площать, похожую на стрелку, на которой Марфа успела увидеть памятник вождю пролетарской революции и, тутже сделал остановку.
Федор выбрался на улицу и, зашагал по тротуару на-искосок, мимо какой-то бетонной стены. Когда Марфа приблизилась к ней, то поняла, что раньше это была «Доска Почета». «Бетона явно некуда было девать» – вздохнула она и прошагала мимо. Федор шел впереди, метрах в пятидесяти, и Марфа его хорошо видела. Она шла спокойным, размеренным шагом, и догадаться по её походке, что эта пожилая мадам за кем-то следит, было просто невозможно. Она явно не давала для этого повода. Федор удалялся все дальше, в глубину улицы, где явно новые дома перемешивались с еще довоенными постройками. Чувствовался свежий воздух и запах воды.
«По-видимому, рядом река» - подумала Марфа и точно, за следующим домом она увидела полоску воды. Федор свернул налево, и стал пробираться к одноэтажному деревянному дому, который стоял, среди себе подобных, ничем особо не выделяясь. Возле дома был небольшой палисадник с цветами, где желтые рудбекии, разноцветные флоксы и астры с гвоздиками создавали неповторимый пестрый ковер. Марфа остановилась и, прислонившись к забору, замерла. Было необычайно тихо, и на улице, кроме них, никого не было. Федор достал ключи, открыл калитку и войдя, закрыл её за собой. Он прошел по тропинке, поднялся на крыльцо, открыл дверь, и скрылся в глубине дома.
Марфе предстояло решить, - что теперь делать? Не стоять же так, и «не ждать у моря погоды». Она повертелась, и стала присматриваться к дому. Но просто так подойти, и начать заглядывать в окна, это могло вызвать подозрение у любого, если бы только кто появился в переулке. Неудобно. И она решила обойти дом с другой стороны, и посмотреть, что там? Правильно, если он приехал сюда из Москвы, то конечно не на пять минут. Она прошла мимо домов и вышла на берег Пахры. Красиво. Ей здесь явно нравилось.
«Хорошее место, черт побери! Как на даче. Вот где надо отдыхать» – сказала Марфа сама себе, и тут-же подумала, - «А что, если он действительно сюда приехал отдыхать. К кому? Катерина никогда не говорила о том, что у неё есть дом в Подмосковье. Может родственники. Проведать кого-нибудь? Или как?»
Она аккуратно прошла вдоль забора и прислонившись к расщелине между досок, заглянула во двор. Но это был не двор, а яблоневый сад. И было пусто. Не слышно ни разговора, ни голосов.  «В доме? Не может же он здесь находиться совершенно один? Подождем.», – решила Марфа и, прижавшись к забору спиной, стала любоваться рекой с высокого берега. Солнце уже клонилось к закату…

«Может всё это ложные ходы, - рассуждал Денисов. Но тогда причем здесь девчонка. Каким боком она может быть завязана. А может не она, может это совсем другая. Надо вызвать потерпевшего водителя, может он по фотографии опознает Виолетту. Непонятно, куда она исчезла из реанимации. Надо искать? Но где? Среди убитых? Среди живых? Вот ведь вопрос? Как его решить? Найдешь её, тогда уже выстраивается логическая цепь – кто мог заказать ограбление, станет более понятным, а возможно, даже сразу станет ясно – кто это всё затеял? И самое главное – для чего и ради чего?» – Денисов посмотрел в окно. Вечерело. Который день, в который раз. Он даже на часы не стал смотреть.

Виолетта стояла в комнате у окна и руками от волнения теребила шторы,  никак не решаясь начать серьезный для себя разговор. Федор сидел на диване и тупо смотрел в телевизор. Она снова посмотрела на него.
- Федор, я хочу понять для себя, долго я ещё здесь буду находиться или нет? Мне это всё надоело. Наврала матери, бог знает что! Федор, ну чего ты молчишь? Ответь хоть что-нибудь? Сижу взаперти, никуда не выхожу из дома, одна радость, что загорать можно в саду, да тайком по вечерам бегаю на речку купаться. Что в принципе произошло, что мне обязательно надо здесь находиться? От кого ты меня прячешь? К чему вся эта дешевая конспирация, какая-то дурацкая таинственность, и почему я ничего не могу рассказать маме? Ведь она наверняка, Бог знает, что думает про меня. Вся эта ссора с ней, чистейшей воды ерунда. Сама не знаю, что на меня тогда нашло. Ведь она никогда не желала мне плохого, да и папа тоже. Приедет из командировки, а меня нет. И мама, толком ничего не знает. Ужасно все это! А вдруг мама решит позвонить твоей бабушке и спросить про меня?
- Она ничего не знает, поэтому и говорить ничего не будет, - подал голос Федор, сидя в углу комнаты на старом диване, уткнувшись в телевизор. Он даже звук выключил, чтобы не отвлекал. Картинки мелькали на экране одна за одной, но Федор их просто не замечал. Сказав фразу, он снова замолчал. Ему уже достаточно надоело нытье этой истерички. Бог сподобил заиметь близкого человека, и вот результат: он молчал и думал. Сам себе сейчас казался странным и непонятным. - «Трудно, когда тебя не понимают. Женская логика непредсказуема, точно говорят. Сначала она дает согласие на участие во всей этой затее, а теперь, ни много, ни мало – хочет выйти из игры, и вернуться домой. Хороша новость, нечего сказать. Ладно, перебесится, успокоится, и все станет на свои места. Что Бог не делает, всё к лучшему! Хорошо, что она ни о чём не догадывается, и ни очем больше не расспрашивает».
Виолетта, поняв, что Федор будет молчать, встала и вышла из комнаты на крыльцо дома и посмотрела на розовый закат над рекой. Было не просто тепло, а даже слегка душновато, и ей захотелось искупаться.
«А почему бы и нет? Вот пойду и искупаюсь. Вчера купалась и ничего, никто меня вечером не видел. Да и кому, какое дело до меня? Что у меня, на лбу написано, что я от кого-то скрываюсь? Нет, конечно! Вот и всё! Пусть Фёдор думает, что хочет. Пусть устраивает свои дурацкие запреты, а я всё равно пойду купаться, » - Виолетта даже надула свои пухлые губки, в знак непримиримости с Федором, и прошла через яблоневый сад к лазу в заборе, через который она бегала на речку, когда не было Федора. Она торчит здесь уже несколько дней. Что она такого совершила, что Федор вынуждает её скрываться? Ровно ничего. Ну не притащила эту дурацкую коробку неизвестно с чем. А собственно, что в ней было? Что-то Федор темнит. Если там действительно, ничего особенного, зачем тогда она ему нужна? Дура, я дура! Он ведь там точно, что-то прячет. И это что-то имеет для него определенную ценность.  «Безделушки. «Фуфло» гонит парень. Какие, к черту безделушки? Лапшу мне на уши вешает. Что это за безделушки, если из-за них столько мороки, да и я сама, словно героиня какого-то детективного романа, скрываюсь от правосудия? Я ведь никого не убила , не ограбила, наоборот, этот парень, знакомый Федора сам меня чуть не убил, когда отнял коробку. Но ведь по идее, он должен был вернуть её Федору. Попытка отнять у него коробку – сорвалась. Ничего не понимаю. Зачем? Зачем всё это надо было затягивать? Зачем была нужна я? Почему я скрываюсь? Федор пытается убедить меня в том, что я отдыхаю. Ничего себе отдых: прямо заточение какое-то. Никуда не сходить, ни скем не общаться, » – мысли путались в голове и не давали Виолетте покоя. Она прошла сад насквозь и приблизилась к забору. Отодвинув в сторону пару досок, она просунула голову наружу, посмотрела по сторонам, и убедившись, что рядом никого нет, тут-же пролезла сквозь забор и очутилась на высоком берегу. Пахра покоилась внизу. В кроссовках было удобно спускаться, они не скользили, и уже через минуту Виолетта разделась, скинула с себя майку и джинсы, и оставшись в одном купальнике, с разбегу прыгнула в воду.
А вода за день великолепно прогрелась и напоминала парное молоко. Было безлюдно, тихо и хорошо. И только всплески от купающейся Виолетты, нарушали эту тишину. Вода в реке блестела перламутром в лучах вечернего заката, что дополнительно придавало всему этому тонкий аромат утонченности.
« Какая идилия! – размышляла Виолетта, - Тут действительно красивые места, вот только Федор не дает мне ими налюбоваться».
Она лежала на спине, посередине реки, и косые лучи заходящего солнца играли капельками воды на её лице, словно бусинками жемчуга. Руки медленно перебирали по воде, и создавалось ощущение кружения вместе со всей вселенной. В данный момент ей было очень хорошо. Виолетта даже перестала вспоминать предыдущий разговор с Федором. Она абстрагировалась от всех преследующих её мыслей, и просто отдыхала.
Постепенно солнце совсем ушло за горизонт и, Виолетта на себе ощутила легкое дуновение ветерка.
« Пора выходить на берег. Пора, » – она перевернулась на грудь, и поплыла к маленькому деревянному помосту, который выполнял в данный момент роль пристани со ступеньками ведущими в воду. Приблизившись к нему, она подтянулаь на руках, как бы нехотя, вылезая из воды. С хорошим всегда трудно расставаться.
Слегка обсохнув, она стала одеваться, когда вдруг из-за кустов показалась незнакомая женская фигура. Виолетта оглянулась и увидела достаточно пожилую женщину в темном платке на голове. Всего на какую-то долю секунды взгляды их встретились. Цепкий взгляд пожилой женщины пробежал по фактуристой фигуре девушки, а та в ответ, лишь мельком взглянула на старушку и стала одеваться. Бодрым шагом бабуля прошагала мимо и скрылась за деревьями и кустами уходящей вдаль тропинки.
- Бродят тут всякие, когда не надо, - пробурчала Виолетта застегивая джинсы, быстро натянула на ноги кроссовки, еще раз оглянулась по сторонам, и никого больше не увидев, направилась обратно к дому.

Марфа устало возвращалась на вокзал. Ужасно хотелось есть, и от такой чрезмерной хотьбы уже болели ноги. Но она стойко терпела и не подавала виду. Стемнело. На улице уже зажглись фонари.
« Да, погуляла. На старости лет заделалась неисправимой детективщицей, словно я Агата Кристи. Осталось только книжку написать, и все будет, как в кино. Очень даже ничего! А если серьезно? Кто эта девочка? И почему Федор её здесь скрывает? Эх, узнать бы, очем они там, в доме разговаривали? А может, я сама себя накручиваю, а там ничего криминального и нет? Может у них любовь, и ребята просто никого не хотят посвящать в свои отношения, только и всего. Тогда интересно вдвойне. Катерина тоже ничего не знает об этих отношениях. А если мне позвонить Денисову и сказать. А что я ему скажу? Скажу, что видела с Федором молодую девицу, которую он прячет от посторонних глаз. Зачем? Что он скрывает? Интересно узнать? Интересно! Хотя, может быть, в этом ничего плохого и нет?», – Марфа шла и размышляла и перебирала в памяти всё то, что накопилось там, за эти несколько дней. « – Неплохо бы узнать: о чем они там, в доме разговаривали? – Вот где дилеммы и проблемы, в которых просто необходимо разобраться. Так что делать? Нет, это уже не сон!».
Электричка задержалась всего на одну минуту. Зайдя в полупустой вагон, Марфа с превеликим удовольствием уселась на мягкое сиденье, и тут же почувствовала, что её тянет ко сну. Шути, не шути, а все-таки возраст берет своё. Колеса мерно постукивали, словно убаюкивали, унося в темноту зеленую электричку всё дальше и дальше от Подольска...



23

Венгеров обвел присутствующих в комнате долгим взглядом, посмотрел каждому сидящему в глаза и начал свой рассказ издалека:
- У истоков любого преступления всегда стоит женщина. Можете со мной соглашаться или не соглашаться, не в этом суть, но так говорят французы, так глаголит истина. И здесь, в нашем случае, без женщины, к сожалению, тоже не обошлось, вот ведь штука какая, правда? – и он посмотрел на Денисова.
- Да, ты прав как всегда. Что есть, то есть. Как не поворачивай, а всё именно так и есть, как ты говоришь. Очем это говорит? О многом, - скажешь ты, и снова будешь прав. Но меня мучает совсем другой вопрос Саша. Догадаешься с первого раза? - Денисов прищурился и хитро посмотрел на Венгерова. Тот промолчал. – Я тоже, не сразу нашел для себя ответ на этот вопрос. Зачем пожилой женщине организовывать собственное ограбление, да еще вовлекать в это дело родного внука?
- Как? – Марфа чуть не поперхнулась от неожиданного высказывания следователя, и недоверчиво посмотрела на свою лучшую подругу. Катерина смотрела куда-то в сторону, словно никого не видела и не слышала, и всё, что здесь происходило, её словно не касалось, и было абсолютно безразлично.
- Да так, Марфа Петровна, и не только внука, а и очень, очень многих людей. И не просто вовлекать, а делать отвлекающие маневры…
- Какие ещё маневры? – снова не выдержала Марфа.
- Очень простые. Только чистая случайность помешала ограбить вашу квартиру. Здесь они не рассчитали, не учли того, что у парня слабенькое сердечко окажется, и он в обморок упадет. А то бы было просто отлично: Вас двоих ограбили в один и тот же день, чем не повод запутать следы следствию. Чистое алиби, и никто никогда бы не догадался, что все было сделано специально, чтобы отвлечь внимание от своей персоны.
- А Венедиктов, когда грабил квартиру Полины?
- Вот здесь действительно произошло случайное совпадение. Недаром говорят, что в жизни, часто решает его величество – господин случай! Как видите, это один из примеров такого рода. Ничего не попишешь! Бывает.
- А каким боком в этом деле оказался замешан Николай Петрович Крутояров? – теперь уже поинтересовался Венгеров.
- Всё гениальное просто, - улыбнулся Денисов. Ведь именно он, в сороковые годы выполнял ювелирные заказы Берии, и непосредственно от него знал, кому они предназначались в качестве подарка. Все эти годы он хранил свою тайну, молчал, ибо знал у кого храняться эти драгоценности, которые напомню, нигде и никогда не фиксировались ни по одним документам. Они поистину были уникальны в своем роде, потому как существовали в единственном экземпляре. Для всех была придумана простая версия о бабушкином наследстве, которое чудом сохранилось во время революции и не было конфисковано чекистами. Плужникову любили, знали, ей верили. Актриса! Для неё Крутояров был другом молодости, и не более того. Именно она как раз и не знала о том, что ему всё известно о драгоценностях. А он словно оберегал её, никого к ней не подпускал из мужчин, словно для себя берег, вот только с другой целью. Нет, убивать её он не собирался. Когда началась перестройка, и появилась легальная возможность легко и просто выехать за рубеж, вот тут он и решил, что настала пора действовать. Но как выяснилось, шантаж дело тонкое, не такое простое, и не каждый поддается на провокацию. Как ни странно, но Плужникова оказалась крепким орешком, даже в свои уже не молодые годы. Естественно, что она и думать не могла о том, что её драгоценности вдруг достанутся кому-то другому, а не её внуку. Но так как здесь их обнародовать было всё равно сложно, вот и решила Катерина Матвеевна по своим каналам переправить их за границу и спрятать до совершеннолетия Федора в одном из Швейцарских банков. Для этого и было инсценировано ограбление с применением хлороформа.
- А как-же тогда запись голоса Марфы, участие Вениамина, зачем всё это? Разве нельзя было просто отправить драгоценности за границу, а здесь рассказать сказку про ограбление. И всё!
- В том-то и дело, что они всё просчитали, всё продумали. Нужна была настоящая версия ограбления, и они её создали. А подстраховать Вениамина должна была Виолетта, но Вениамин к своему сожалению не знал всех этих тонкостей, и немного переборщил с девушкой. Чуть не убил!
- Ничего себе, чуть-чуть, - возмутилась Марфа.
- И за это поплатился, - продолжил Денисов. – Когда Фёдор узнал от Вениамина про нападение девушки, и что он убил её, участь его была предрешена. Лучше бы он этого не говорил. Сам себе подписал смертный приговор. Ведь в действительности он не знал – убил или не убил? Он это только предполагал. А Виолетта в больнице пришла в себя, и удрала оттуда. Рисковая девочка, сотрясение мозга, для неё не помеха…
Денисов оглядел всех присутствующих ещё раз и продолжил:
- Да, так вот, а чтобы её никто здесь не увидел, не узнал, не опознал, Фёдор отправил Виолетту за город, кстати, свою невесту, которую, по его же утверждениям, он очень любит. Я прав, Федор? – и Денисов повернулся в его сторону.
Фёдор был угрюм. Его можно было понять. Всё, очем он так мечтал, рушилось прямо на глазах. Всё рассыпалось, как карточный домик. Да, этого он конечно предположить по молодости лет просто не мог. Господи! Зачем? – к сожалению, сейчас ответить на этот сакраментальный вопрос он сам для себя не смог.
- Я прав? – Денисов повторил свой вопрос.
- Да, - только и ответил Фёдор. Он смотрел в окно. «Зачем ему теперь всё это слушать? Веньку всё равно уже не вернуть. И тут он вспомнил, как в пятом классе, да, точно, это было летом, он спасал его на речке, когда Венька стал тонуть, у него свело ноги, и мальчишка стал дико кричать и бить руками по воде, от полной безысходности. Федор,  тогда не раздумывая прыгнул с берега, где отдыхал, в воду и вытащил на берег чуть живого от страха, бедного друга. Как тогда Венька перепугался, и долго не мог унять дрожь, обняв себя за колени, сидя на берегу реки. Думал ли он тогда, что пройдет каких то пять лет, и тот же Федька будет его убивать на берегу той же речки, как неугодного свидетеля задуманного ограбления. И только тут он подумал: что теперь будет с бабулей? Как она переживет то, что меня посадят? А если суд приговорит к расстрелу или пожизненному заключению? Я сам наверное этого не переживу! Камни, бриллианты, золото. Даже Виолетта никогда не сможет их носить. Теперь всё конфискуют, а бабка помрет в нищите. Ведь они же все отвернутся от неё. Все! Будь всё проклято! Будь, проклята эта страна, с её дурацкими законами и порядками. Страна идиотов, где нормальным людям жить просто невозможно! Ну, почему бабушка не могла спокойно свои-же подарки открыто продать и жить на эти деньги. Быть обеспеченным человеком и не думать о деньгах. Ну, почему? Ведь она только хотела мне помочь. Неужели я этого не заслужил? Ведь я никого не хотел убивать. Если бы не этот шантаж! Черт-бы их всех побрал!» – голова уже пухла от всех этих мыслей. «Зачем Денисов всё это рассказывает? Конечно, раскрыл такое дело! Еще бы. А баба Марфа, так вылитая мисс Марпл.
-…Фёдор отправил Виолетту в деревню, где она пребывала до настоящего времени. Задумано всё было до гениальности просто! Отняла-бы коробку с драгоценностями у Вениамина, и всё. Кто и что? - иди свищи! Да вышла осечка. Досадная, которая и спутала все карты. Не даром говорят, что Бог любит троицу, а тут влез четвертый, со своей упертостью, и всё испортил. Вот пожалуй, и всё. Пасьянс разложен, три карты биты, а пиковая дама осталась при своём интересе, - Денисов уселся в кресло, удовлетворенный собой, и проделанной работой.
- А Герман? – подала голос Марфа.
- То есть, Федор? – уточнил Денисов.
- Да, именно он.
- А Германа всё нет! – так и хочется сказать, - Точнее, его очень долго теперь не будет.
- А Катерина?
- С пиковой дамой всё сложней. Но, я думаю, она сама всё понимает. И думаю, свою роль доведет до логического конца. Я надеюсь на это!
Денисов закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Он устал. Очень. И хотелось просто отдохнуть.
Он не видел, да и никто в тот момент не обратил внимания на то, что Катерина тихо прикрыла свои усталые глаза. Она и так молчала всё это время, вжавшись в спинку своего любимого кресла. Она тоже устала. Ото всех. И решила отдохнуть. Навсегда.




08.04.1998г. – 08.04.2004г.