Дела наши семейные. Глава 43 Мейлах в октябре

                У каждого свои секреты,
                Когда заходит речь про «ЭТО»
Мейлах был озабочен своими делами, проводя очередной аналитический разбор полётов после жаркой встречи с Софочкой. На этот раз у него тоже всё было хорошо, но он заметил, что объёмы в нужном для свиданий элементе сдувались, и это начало его беспокоить. Неужели всё? И он с ужасом зачем-то вспоминал врезавшиеся в память печь и чугун с горячей картошкой…

Ничего не ведающая о страданиях Мейлаха Софочка, вела себя  игриво и шаловливо, у неё было всё в порядке. Она быстро привыкла к Мейлаху и считала своим, как будто прожила с ним не несколько романтических встреч, а множество счастливых лет.

 Признаком её доверия был предложенный неограниченный доступ к её кошельку и настойчивое требование сегодня же зайти по указанному на бумажке адресу. Она, как жена,  не объясняла причин, она повелевала!

Мейлах неплохо отдохнул за ночь и, проснувшись, с удивлением застал Альберта, дремлющего свесив голову над унитазом. Он сквозь дремоту постанывал, периодически вздрагивал изнурённым ночным бдением организмом и, икнув несколько раз подряд, успокаивался.
 
- Альберт! Ты не тем концом кланяешься унитазу! Поменяй позицию.
«Жить будет, но на женщину не скоро вскарабкается», -  решил Мейлах и заторопился выполнять поручение Софьи Борисовны.
                *  *  *
Симпатичный особняк скрывался за аккуратным забором с коваными секциями, закреплёнными на опорах из натурального полевого булыжника. Утопающий в зелени винограда и обилии цветов  двор, с ухоженными дорожками, оригинальными светильниками, горками, фонтанчиками и прочими архитектурными элементами говорили о том, что здесь обитает не простой колхозник. Шикарная литая металлическая вывеска свидетельствовала, что здесь находится стоматологический центр доктора Шульмана Давида Марковича.

Мейлах никогда не видел таких красивых домов и, переступив порог калитки, с интересом разглядывал всё, что попадалось на глаза. Но вот на глаза наехала такая красота в виде прекрасной девицы, что его беззубый рот открылся от удивления так, как он, ни открывался полностью заполненный золотыми зубами.

 Девушка встретила его приветливо и, придерживая за локоток, провела в офисное помещение, попросила несколько минут подождать и скрылась за резными дубовыми дверями.

Давид Маркович вышел сразу и широким жестом пригласил зайти в распахнутую дверь, в комнату, где встречавшая Мейлаха девушка, уже  сидела в накинутом беленьком халатике за регистрационным столом.

- Приступим к делу, - сказал Давид Маркович, усадив пациента в сложное стоматологическое кресло, и зеркальным инструментом с встроенной подсветкой быстро и ловко пробежал по ротовой полости Мейлаха, как заяц по пустырю.

Обследовав пациента, доктор предложил согласовать конкретные детали заказа.
- Вы, молодой человек, находитесь в центре стоматологических услуг, работающем по передовым технологиям государства Израиль на комплектующих изделиях лучших мировых фирм. Мы можем всё, у нас нет слова «нет»! Любой каприз за хорошие деньги.

 Не пугайтесь насчёт денег, всё уплачено! От вас зависит только выбор вариантов зубных протезов.
Я предлагаю, а вы выбирайте вид конструкции – на шарнирах, завесах, анкерах, на молнии, на винтах, болтах и кнопочках. Можем и на честном слове, как принято у вас!  Что вам нравится?

По материалам – золотые, серебряные, пластмассовые, стальные, бетонные, деревянные? На сварке, на пайке, на клёпке?
По цветовой гамме – белые, серые, карие, с рубинами, бриллиантами, с кариесом и без?

По модельному ряду – в полном количественном объёме в тридцать шесть штук? В повышенном, до шестидесяти? Или как у волка, у зайца, у крокодила, у Цили Соломоновны, или эконом класс для сельской местности – один сверху, другой снизу? Что желаете?

У Мейлаха голова закружилась от изобилия вариантов, но, желая показаться видавшим и не такое, поинтересовался:
- А у вас есть вариант с мясорубкой?

– Конечно, есть, выбирайте с какой - механической или электрической. Простите, что забыл предложить.
Мейлах, не стал долго напрягать извилины на лбу и ускорил процесс выбора:
- Ой, давайте упростим все эти хлопоты. Сделайте такие, как у вас!

- Хорошо, мой вариант состоит из модификации с тремя насадками:  для еды - с измельчителем, для поцелуев - с отводом слюны в сторону, и для голливудской улыбки!
 
- Да, да, да, это то, что мне нужно! - обрадовался Мейлах, а быстрый, как белка в колесе Давид Маркович, побежал куда-то и вернулся с несколькими коробками, обозначенными цифрами, буквами и изображением всяких зверюшек.
- Откройте рот, замеряем параметры. Вот так. Ещё здесь, и готово!

- Фира! Иди подбирать нужный индекс модели. Клиент ждёт!
Фира, как оказалось, была той красавицей, что встретила Мейлаха у входа. Она, стоя напротив, наклонилась, примеряя нужный зубной блок. Кресло располагалось так, что при её наклоне напротив глаз клиента, как по команде, расходился халатик, и открывалась интересная картинка.

 Фира знала, что у неё там открывается для обозрения. Для удобства клиента и улучшения обзорности она даже специально, медленно поворачивается. Мейлах, увидев,  что ему показывала Фира,  стал захлёбываться слюной.

 Давид Маркович тут же посоветовал пару раз открыть рот и поработать челюстью. Мейлах, застеснявшись доктора, отвёл глаза от Фиры, но Давид Маркович попросил не отвлекаться от подлинного вида, а то, будет невозможно проконтролировать работу слюноотводящего элемента.
 
- Не можем мы,   целовать каждого клиента для слюноотделения, вот и придумали такой способ стимуляции» - сказал он. - Если вам понравилось, загляните ещё, а чаевые за амортизацию, положите в коробочку, рядом.
Итак, монтаж закончен. Пройдите в соседнюю комнату, Фира не позволит вам скучать.

Фира, усадив Мейлаха в удобное кресло, установленное так, что он мог обозревать не только дорогие картины хороших художников, написанные маслом, но и то, что не досмотрел у неё,  завела непринуждённый разговор:

- Как вам нравится, этот осенний пейзаж Левитана, в подлиннике? Я вижу вашу тонкую, поэтическую натуру, и вы, конечно, достойно оцените увиденное.

Мейлах, сидя в расслабленной позе, не знал, какая натура его больше привлекала, но, обласканный такими возвышающими его словами, он заговорил стихами, вкладывая всю душу в проникновенные слова, пришедшие ему прямо сейчас:

Среди костров осенних не одиноко мне,
Где лист кружит и вьётся в чарующем огне.
И с этим ликованьем ты, осень, не спеши
Стереть частицу лета из глубины души!

Уходят дни в туманы, проносятся года,
Прекрасные мгновенья волнуют нас всегда:
Всё было не напрасно, всё повторится вновь –
Цветенье слов прекрасных, возвысивших любовь!

Фира с интересом смотрела на пылающего в творческом запале удивительного человека и с добрыми пожеланиями пожала его руку. Мейлах растаял. В голове, начали смещаться со своих катушек хорошо уложенные мыслительные клёпки явно талантливого человека. Он восхищённо смотрел, на Фиру, как ему показалось, влюбившуюся в него с первого взгляда, и мысленно представлял проблемы, связанные с тем, как теперь отвертеться от Софьи Борисовны.

 Видно, и эти зубы придётся оставить, не успев ими похвастать перед друзьями. Он опять перевёл взгляд на объект нового увлечения, но тут открылась дверь, и деловой Давид Маркович, обращаясь к Фире, спросил:
- Как у него с речью и слюноотделением?

- Всё в норме, и разговаривает хорошо, и слюни пускает отлично. Только я не уточнила, оставить ему, колоритную еврейскую картавинку или убрать? Решите с ним сами, а я пойду встречать следующего клиента.

 Фира, подморгнув Мейлаху, скрылась за дверью. Мейлах сидел, как высокопоставленный болван в президиуме, не понимая, что происходит в партере, но Давид Маркович пояснил:

- Видите ли, уважаемый, вам установлен новый патентованный механизм, который для запуска и обкатки на начальном периоде требует повышенное слюноотделение для смазки. Ранее мы это стимулировали показом сыро вяленой ветчины, но клиенты не выдерживали и, не  дожидаясь результатов испытаний, её наглым образом, сжирали! Так я, спрашивая сам у себя, где же им набраться дефицитного продукта?

 Тут Фирочка, распахнув с диетической умеренностью свой халатик, навела на меня хорошую мысль, которую мы с ней внедрили в нужные органы нашим клиентам. И мне хорошо.

Ранее  я от ветчины  тоже был зависим, но у меня давление. Нельзя! А от Фирочки я слюни не пускаю, она стоит ко мне обратной стороной по условиям договора, заключённого между ней и моей женой, да я, если честно,  свои слюни давно выпустил. Что поделаешь, бурная молодость…

- Так, будем, регулировать акцент  или не стоит портить речь? – вдруг спросил Давид Маркович и добавил: - Вы мудро решили, это святое! Речь должна быть натуральной… Тогда всё! Спасибо. Вы свободны!  Привет Софье Борисовне.
                *  *  *
Возвратившись в свою комнату Мейлах, застал изнывающего от дискомфорта в теле и финансового потрясения в кармане, размазанного по неприятностям Альберта. Он привык, к тихой, мирной,  не проблемной жизни учёного-трезвенника, не обременённой даже интересом к женскому полу.

 Первая попытка вторжения в струю приключенческой жизни принесла первые огорчения. Ни денег, ни удовольствия, ни здоровья, да к тому же сувенир под глазом. Итоговая черта его мимолётной развратной деятельности была подведена.

 Альберт метался мыслями в поисках приличной суммы, но где её взять – ни друзей, ни знакомых. Может, Мейлах, хоть советом поможет?  Но,  дожидаясь соседа, он решил не сидеть, сложа руки, а написать объявление о пропаже кошелька. На куске ватмана он чёрной тушью отчётливо и броско написал следующий текст:

 «УТЕРЯН БУМАЖНИК. ПРОСЬБА К НАШЕДШЕМУ ПЕРЕДАТЬ В № 13  ИЛИ В КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ ВЕРНУТЬ ХОТЯ БЫ ДЕНЬГИ!»
Альберт закрепил текст на видном месте и стал ожидать возвращения утраченного.

 Через пару часов бумажники и кошельки стали возвращаться косяками, а с ними заодно и дамские сумочки. В кошельках и бумажниках всего хватало. Были квитанции, трамвайные билеты, ключи, платочки, зубочистки, презервативы, но денег почему-то не было.

 На объявление люди откликнулись доставкой ридикюлей, авосек, хозяйственных сумок, в которых попадались блокноты, тетради, бумага туалетная, салфетки, трусики, лифчики, но денег тоже не было.

 Когда в комнату № 13,  как в стихийно сложившееся бюро находок одна старушка принесла плетёную корзинку с огурцами, куском сала и бутылкой самогонки, Альберт сорвал объявление, расстелил на столе и, выложив на него содержимое корзины, попросил Мейлаха нарезать сала и разлить по стаканам самогонку.

 Нужно было наметить выход из создавшегося положения, а здесь, как поняли друзья, без застолья не разберёшься.
После первой  Мейлаху пришла идея.

- Альберт! Я придумал, где взять денег. Тебе их нужно заработать!
- Вот сделал открытие! – раздражённо произнёс Альберт.
- Не спеши огрызаться, дай сказать. Я знаю,  знаю, каким образом заработать! Поскольку ты учёный,  создай научный трактат, в виде краткого руководства по теме: «Если жена дура».

 Инструкция для мужчин, как вести себя дома, возвращаясь с курорта, чтобы жена ничего не заподозрила о проделках мужа. И, второй комплект: «Если муж козёл» - инструкция для женщин, с теми же проблемами по возвращению домой.

Ты учёный, значит, аналитик! Можешь на фактическом курортном материале с учётом моего опыта и опыта других особей грамотно изложить основные правила поведения. Пока люди едут домой – почитают, изучат и, не доезжая, выбросят. Ты это тоже пометь в инструкции. Тебе уплатят деньги, и люди благодарить будут за науку!

У нас в пятнадцатом номере живёт одессит Гриша из Бобруйска, он курортным бизнесом занимается, можно с ним поговорить, у него хороший нюх на идеи.
Альберт, ухватился за слова Мейлаха.

 Как большинство учёных, он знал, что от идеи до практики путь невероятно тернист. Но, подумав, пришёл к выводу, что он дело будет иметь с одесситом, тем более что тот из Бобруйска, а это меняет дело.

-  Ура! Мы обречены на успех в таком творческом сочетании! – сам себя, подбадривая, громко сказал Альберт и пожал Мейлаху руку.

                *  *  *
Одессит Гриша, размещался в санатории с женой, тёщей, тремя детьми, двумя теперешними любовницами и любовницей от первого брака. Все они жили на одном этаже, чтобы не затруднять общение лишней потерей времени на доставку себя к ним. Так решил Гриша.

Гришина жена с детьми и мамой в санатории лечилась. Когда заканчивались путёвки, он им приобретал новые до тех пор, пока им не надоест лечиться. Потом они уезжали домой для отдыха от Гриши.

 Гришины любовницы здесь, отдыхали, потом иногда кое-кто из них уезжал «лечиться» - от Гриши. Практика показывала, что, несмотря на изредка появлявшиеся заболевания, за которые его теребил местный венерологический диспансер около Гриши всегда кто–то оставался. Он, убедившись, что уже есть…, говорил:

- Мои любимые женщины! Потерпите немного, сбегаю в  «венк», пусть выметут и я навечно ваш!

 Гриша здесь, числясь в санатории, от обычных болезней не лечился, он здесь промышлял! Содержать такую ораву нахлебников было не просто.
Жена у Гриши была хорошая. Она заботилась о своём здоровье, поэтому бережно относилась к любовницам. Даже иногда просила Гришу почаще им обновлять наряды.
 
- Наши любовницы должны выглядеть лучше, чем любовницы Иосифа – говорила она, чтобы принизить Иосифа, её бывшего мужа.
В общем, они жили хорошо и счастливо, как нормальная еврейская семья при хорошем, заботливом муже.

Мейлах с Гришей познакомились, когда Гриша, продавал отдыхающим  мумиё. Мейлах, заинтересовавшись продуктом, у Гриши спросил по - свойски: - «Как оно?»,  тот к нему отнёсся с доверием и ответил честно: 
- Что ты хочешь? Дерьмо!

-  Мне для жены, подойдёт на те деньги, что она мне оставила, – тоже, честно ответил Мейлах и забрал остатки товара.
Домой пошли вместе, разговорились.

- Мумиё я соскабливаю со стен на местной конюшне – откровенничал Гриша, - а расфасовкой ведает сторож фермы. Люди покупают охотно, говорят, помогает. Вот и делаю добро людям. И, прощаясь, заявил:
- Принимаю ценные предложения. Если есть – не скрывай, поделимся выручкой!
                *  *  *
Гриша сразу ухватился за новую идею. С Альбертом они тут же заключили трудовое соглашение, и он выдал ему аванс в размере суммы долга. Так поступают настоящие деловые люди.
 
- Начинай работать немедленно. Завтра организую ротатор, а послезавтра, печатная продукция должна идти потребителю, – завершил указания деловой Гриша и полетел по делам дальше, как неуловимый Фигаро!