Становление 17

 Я шел в НЕИЗВЕСТНОСТЬ любуясь пейзажами, ручьями и озерами, горами и долинами, неизвестными деревьями с узловатыми ветвями и любовью всего живого к жизни, когда последняя цепляется буквально за голые скалы. Красота была такая, что буквально каждый новый пейзаж просился в рамку или на полотно художника. Разнообразие форм жизни было потрясающим.
  Предметы культа были разбросаны по всему Тибетскому нагорью. Страна очень религиозная, ламы, как духовные наставники, имели определяющее значение в жизни населения. Очень часто встречались храмы больших и малых форм , пагоды и отдельные  статуи.
 Оставив позади Тибет, я продвигался вглубь страны к северному Шаолиню. Имея познания в языке, помогал крестьянам, зарабатывая себе право на кусок хлеба и место на циновке. Народ и здесь был очень доброжелательный и приветливый, я был как нечто экзотическое, невесть откуда свалившееся , заморское что - то. Мальчишки сразу окружали меня и сразу пытались на ощупь определить, а не замаскированный ли дракон пред ними и куда я спрятал свои перепончатые крылья?? Вообще - то встречали достаточно вежливо и просто. Я шел к старшему в деревне, просился на ночлег и обещал отработать миску с рисом. На работу меня не отправляли. В деревнях мало развлечений и я начал извлекать выгоду из своего положения. Взрослые , как правило, просили рассказать о себе и своих странствиях. Рассказ мой был красочным и развернутым, последовательным. Я уже набил руку и начал изъясняться литературными категориями.  Все с интересом рассматривали мои золотые вещи и прикасались к ним , как к неким талисманам приносящим удачу, а клеймо на плече вообще вызывало восторг у мальчишек. Я стал более мудрым, что ли и всегда просил вслух местную братию не следовать моему примеру. Взрослые одобрительно кивали головами, а братва пропускала сказанное сквозь оба уха без видимых задержек в сознании.