О!! Ужас!!!

                Даниилу Хармсу посвящается.



      Маленькая комната, не очень хорошо обставленная. Два окна, один шкаф, кровать, стул с надломанной спинкой, стул без спинки вообще., престарелый телевизор и паутина в двойных рамах на чистых окнах. Муж и жена. Оба не очень молодые. Оба не очень стройные. С повседневными лицами. Судя по фотографиям в рамочках и без них, есть либо дите, либо дети.

-О, ужас! О, УЖАС!
-Что случилось? Вы меня разбудили.
-Ужас! Клопы! Включите скорее свет!!!
-Что вы выдумываете, Светлана Михайловна
-Ничего я не выдумываю, Александр Александрович! Меня укусило что-то, и это что-то – блоха!
-Только что вы говорили, что это – клоп.                А.А. поднимается с недовольным видом и идет к выключателю. Зажигается свет. С.М. стоит на четвереньках и гримасничает. Рассматривает простынь.
-Может, это комар?
-Сами вы, А.А., комар, я чувствовала, как оно с меня спрыгнуло.
-Что оно?
-Блоха.
-А клоп?
-Клопы не прыгают!
-А что делают?
-Почем мне знать? Фу, какой вы, однако, глупый!
-Что это вы обзываетесь?
 Что вы себе позволяете? Если техникум закончили, так все можно? Я, между прочим, два училища закончил и вечернюю школу! Я, между прочим…
-О, ужас! Вот! Вот, она! Смотрите, смотрите.. Два училища, три класса…- издевательским голосом победоносно прервала супруга супруга.
-Вот, вот, лови, ах, ты стерва . Ап, оп, от меня не уйдешь- запрыгал возле кровати А.А. и начал ловить насекомое.
-Поймали? Да? Очень хорошо. А теперь давите его . Или ее. Не знаю. Ну это не важно Да ногтями ее, или его, ногтями надо! Что!? Ускакала! Ус-ка-ка-ла! Откуда, прости, Господи у вас руки растут?- и С.М. с угрожающим видим начала сползать с кровати.- Откуда, я спрашиваю?
А.А. не то что бы испугался, но отступил на шаг и как-то напрягся. Когда расстояние между ними сократилось до одного перелета средней величины кулака, А.А. издал гортанный утробный звук, который содержал в себе и радость, и законное возмущение потревоженного во время сна венца эволюции, и кинулся на кровать в область подушки. Казалось, насекомое обречено. Но по причине очень малого роста и быстроте безусловных рефлексов, именуемых физиологами инстинктом самосохранения, блоха благополучно смылась. С.М. нагнулась и укусила А.А. за икроножную мышцу, ближе к месту, в которое был смертельно ранен эпосный герой по имени Ахилл, в честь которого в последствии благодарные потомки назвали тряпочные мешочки, которые надевают на ноги, бахилами. А.А. очень изумился, о чем недвусмысленно было видно по его лицу, и от боли перешел на фальцет:
-Да, вы, С.М., вижу, совсем очумели! Вы что это за фортели себе позволяете?- и ударил кулаком мирно дремавшую кошку, - а завтра на службе спросят, а что это за следы у вас, дорогой А.А.? Что я им отвечу? Мол, С.М. совсем с ума сошли и изволили меня укусить!?_- и опять, но посильней уже, ударил пытающуюся спрятаться кошку
- Да, совсем я не с ума сошла. Это вы, А.А., со своими двумя низшими образованиями, сбрендили - и пнула кошку так, что та залетела под кресло, и у нее неприятно вывернулись задние ноги.
-Да, вы, простите, просто дура,  без какого-либо соображения!- выкрикнул А.А. и сыпанул в аквариум хлорки.
-Ах, так, милейший!? Ах так! А, вы, вы чурбан в ушанке!- демонически захохотала С.М. – Ха-ха-ха-ха!- подошла к клетке с попугайчиком, достала его и сильно сжала в руке.
-В ушанке? Да с роду я не ходил в ушанке.. – обиделся А.А. и вышел.
-Ха-ха-ха! – неслось ему в след - испугались, презренный
А.А. вернулся и в руках держал швабру.
-У-хо-хо-хо, чего, это, вы Сашенька, и вправду, осерчали?
-Да, блин, осерчал! Еще как осерчал!- пророкотал А.А. и начал шваброй шпынять уже начинающую приходить в себя кошку под креслом.- Вы – дура! Дура! Дура, вы, С.М., и не лечитесь, потому что современная медицина в Вашем случае бессильна - и в очередной раз шваркнул пребольно кошку. Что ей было пребольно, было видно по тому, как она лежала в углу комнаты, не двигалась не мяукала, не шипела и никуда, по кошачьему обыкновению, не пыталась смыться. И выглядела она вполне мертвой, изо рта вытекала красная струечка. С.М. побагровела и шваркнула уже почти задохнувшегося попугайчика об стену. На стене осталось пятно и прилипли перышки. Одно зелененькое и два другие, в прочем, тоже зелененькие . Попугайчик зеленым был при жизни. Зеленым он остался и после нее.
-За такие слова я вас не уважаю,- прошипела С.М. и выскочила из комнаты.
Вернулась она с тряпкой в руках и в туфельках на больших и тонких каблуках, отчего она явно стала выше, но не выше, чем А.А.. Она подошла к стене с отпечатком попугайчика, которому еще не успели дать имя ( а если бы успели, то был бы Кешей, либо.., хотя, какое либо, был бы Кешей, и не выпендривался ), и принялась кричать на А.А. и стирать мокрое с оперением место.
-Я вас просто не уважаю, сударь, я вас форменно ненавижу. Ненавижу, ненавижу, чурбан, деревенщина, посредственность, убожество..- и принялась топтать уже мертвого попугайчика, норовя проткнуть его острым каблуком. А когда проткнула, потом трясла ногой, одетой в туфлю с длинными и тонкими каблучками, на котором, как окорок на пикнике, висел попугайчик. Наткнулся он плотно и слетать не хотел, чем приводил С.М. еще в больший гнев.
- Ах, вы так, А.А., и наступив другой ногой на голову попугайчика, подняла вторую и птица осталась лежать на полу..- Прозаичность, недалекость, - и хрустнул маленький попугаев череп. Мелкие брызги одуванчиком разлетелись и разлеглись вокруг носка туфельки с длинным тонким каблучком.
 А.А раздулся и занимал собой пол комнаты. Раздуваясь, он зацепил собой стул, и тот теперь лежал на боку и напоминал собой раненого в живот штык-ножом китайца времен Халхингольской компании.
И тут взгляд С.М. остановился, и остановился на мертвой кошке.
-А гляньте, А.А. , не беременна ли была наша кошка?
А.А. начал плавно сдуваться. Сдулся, принял прежний глуповатый облик и тоже посмотрел на кошку. Ему тоже показалось, что она немного беременна
-А интересно, котята живые?
-Почем я знаю?
-Может, глянете.. ведь вы ветеринар в прошлом.. возьмите ножичек, подточите, разрежьте. А вдруг живые, а? Ежели живые – еще немного поспорим.
-Да, на, бросьте Вы, С.М.ерунду городить. Тоже выдумали – ножичком кошке живот разрезать. Ведь каждый знает, что нельзя этого делать. Надо ножницами. В районе мочевого пузыря дырочку делаешь и шмяк, шмяк вверх по околопупочной линии. Чтобы вам было понятно, то прямо посередине между сосками. А смотреть я не буду. Шут с ними. Устал я что-то. Мир? – и А.А. протянул правую руку, сжатую в кулак, из которого торчал мизинец в форме крючка.
-Мир.. – выдохнула С.М. и протянула руку с такой же крючковатой фигурой.
Они скрестили мизинцы, сжали их. Мизинцы сплелись друг с другом. С.М. и А.А. умиленно глянули  друг другу в души. Со стороны казалось, что это один единый, совершенный и до конца продуманный организм. Как во время полового акта, когда неэстетично выпирающая часть  одного организма входит в искусно спрятанную норкообразную часть другого организма,  и получается одно целое. Выпирающее в недостающее. Красота…
-А кошку жалко… Шестая уже за два месяца.. или седьмая? Вы не помните?
-Восьмая, по-моему. И попугайчик. Вчера только принес. Вы его в холодильник спрячьте. У меня на работе есть котята. Я принесу – скормим. Чего зря пропадать. А рыбок, жаль, нельзя. Весь холодильник хлоркой завоняют.
-Да.. Ну что? Спать?
-Да, только я это.. Вы ложитесь, а я сейчас только пойду ногу зеленкой погуще замажу, чтобы зажило побыстрей и аспирину  шипучего на всякий случай приму, и приду. – И А.А. чмокнул в лоб С.М.
С.М. притворно обидчиво надула губки:
-Ну что это и все? Вы, А.А. какой-то не очень внимательный ко мне стали. Не приголубите, не прижмете как следует.
-Извините, моя дорогая, извините, роднулечка. Ну, сами понимаете,- работа новая, стрессы постоянные, начальство бестолковое, погоды нестабильные, бури магнитные.. Но я исправлюсь, честное слово! Исправлюсь. Я с вами, милочка, только сил душевных и набираюсь. В кругу семейного очага, так сказать. Ну, полно, полно, не горюйте. Я скоро. Я мигом. И уходит. С.М. довольная собой, мужем, жизнью, предварительно залихватски скинув туфельки на высоких и тонких каблучках, улеглась в супружеское ложе.
Действительно, быстро справившийся А.А. пришел, выключил свет, подтянул теплые кальсоны и улегся к приятно пахнущей жене. Через время:
-Светик, а вы действительно меня считаете заурядностью, ординарностью и обыденностью? – шепотом спросил А.А.
-Нет, что вы. Это я со злости.- Так же шепотом ответила С.М – Вон давеча, как вы остроумно ответили кондуктору в трамвае, весь трамвай с вас смеялся
-И я вас тоже дурой не считаю. Я тоже это со злости.
Раздался смачный, аппетитный, многообещающий на этой стадии супружеской жизни звук поцелуя. С.М. удобно примостилась, положив голову на плечо,  и приятно расположилась своим плечом в приятно пахнущей мужчиной впадине между телом и рукой мужа. А.А. улыбался в темноте. Еще через время:
-О, ужас!..

                Все. Занавес.