Больше никогда!

                К празднику медработников.

    Нет, не могу не высказаться. Хотела молчать, все забыть, но не могу! На днях вышла из стационара при НИИ Неврологии РАМН ( теперь его, кажется, называют Научный Центр). Легла с гипертоническими кризами, с "запредельным давлением", как говорят доктора. Поначалу была надежда, но очень скоро она растаяла, как наивное легкое облачко. Я - больная по ОМС, т.е. за мое лечение КАК БЫ платит государство, а по сему я для врачей с самого начала стала неинтересной больной: в самом деле, ну что такое 13 тысяч, заплаченных мною за обследования и процедуры(такие даже, как забор крови на элементарные анализы, за которые в любой "простой" больнице не хватит совести "взять"), что такое 5 тысяч, которые я дала "кому следует", (  позднее узнала,что надо 10 тысяч) - жалкие копейки в кармане любого "уважающего" себя сотрудника института. Прикрепили ко мне молодую девушку-доктора,там таких немало стучит высокими каблуками по коридору - я называла их в душе "куклами Барби": лица застывшие, глаза пустые, но фигурки отменные... Моя Барби назначила мне лечение под руководством старшего научного сотрудника - дамы с тяжелым лицом; стали "лечить" и долечили до тяжелейших многократных кризов. Кризы приходились, как правило на ночь или раннее утро, поэтому сонные и недовольные медсестры не спешили вызывать врача... Однажды вечером,когда давление измеряют всем больным, медсестра, огромная, как гренадер, сказала мне деланным голосом:" 140". Для меня - замечательно. Но что-то явно было не так: сильно болела голова. Украдкой(врачи не разрешают) я перемерила давление на своем тонометре - 170... Пошла к "гренадеру" и сказала, она ни слова не возразила и взялась за трубку - вызывать лечащего врача. Вызывала долго, ничего не предпринимала, на мои просьбы сделать хотя бы магнезию, говорила, что без врача ну никак нельзя. В результате дотянули до 210 и тут меня прихватило так, что я с нарастающими болями в сердце и голове практически потеряла сознание... Господь миловал! На следующий день меня возили на коляске, а ведь я пришла "на своих двоих"... Вранье, как я убедилась позднее, было в этом сосудистом отделении одним из "методов" лечения. Например, говорят, что ставят капельницу с ковентоном, а капают реланиум... Говорят, что вам надо идти на УЗИ, а ведут, как подопытного кролика, на исследования, нужные исключительно молодой диссертантке... О том, что на мне ставят опыты, я узнала случайно от одной медсестры: она позвала меня в четвертый раз сдавать кровь из вены, я удивилась, спросила для чего, на  что получила ответ, что этот забор крови, как и следующий, делается все для той же молодой диссертантки. Вот так! Ни эта, с позволения сказать, ученая,  ни моя Барби, не сочли нужным предупредить меня, поставить в  известность и спросить моего официального согласия. Когда же я попыталась возмутиться, меня стали "прессовать", утверждая, что я "не их больная"... Время шло, потихоньку я приходила в себя и , наконец-то до меня дошло, почему со мной так обходятся "сестры милосердия" и доктора-клятвопреступники, давно забывшие клятву Гиппократа, почему я вдруг стала "не их больной": МАЛО ДАЛА, вот почему! И мою жизнь оценили соответственно... Словом, я испугалась не на шутку: я поняла, что в этом высокоЛОБНОМ заведении можно потерять запросто жизнь и никто не найдет никаких начал и концов. Когда я вышла за порог этого "научного центра", в голове моей пронеслось:"БОЛЬШЕ НИКОГДА".