Робинзон Крузо синопсис

С детства я был мальчик впечатлительный, мечтательный и очень любил кино. Так как в 17 веке кина не было, я ходил смотреть его на берег моря. Сюжеты были невыносимо скучны. Корабли ходили туда-сюда, и никак не хотели поглощаться застывшей пучиной. Но даже эти нудные малобюджетные картины были куда интереснее тех судебных тяжб, к посещению которых принуждал меня отец. Скромный судейский чиновник на пенсии, он надеялся, что я пойду по его стопам.

Однажды сказал мне:
- Сынок, если ты хочешь быть моряком – значит твоя мать шлюха, - и ушел в глубокой задумчивости.
После этого во мне стали бороться два чувства: я не хотел сдавать мамашу, и меня терзала мечта о путешествиях. Представьте себе борьбу алкоголика за приличный внешний вид.

Как то я поехал в город Гулль, на ярмарку, и встретил там Тома, школьного приятеля. У него в кармане оказались ключи от отцовского парусника, и 1 сентября 1651 года мы слегка отчалили. Начали с  «давай по району прошвырнемся», потом естественно - "дай и мне порулить", и наконец - "мы быстро к француженкам, и обратно".

Когда я попробовал плавание в первый раз - меня стошнило. Я проблевался, и ветер стих. Море показалось мне зеркальным. Я решил, что путешествовать - это моё. Кто ж тогда знал?

Дойдя до города Ярмут, мы стали на якорь. Ожидая попутного ветра, играли на палубе в карты, курили глиняные трубки, и учились ругаться по-русски. Я уже  выиграл у Тома половину посудины папаши, когда в порт постучалась буря. Па-бам-пам-пам! Во время начавшейся качки меня рвало, как хомячка от мухомора. Моряки рубили мачты, и пинками заставляли нас с Томом откачивать воду. Но это не помогло. Корабль ушёл на дно. Чудом, мы уцелели.

После этого, вместо «беги домой» - как советовала голова, я отчебучил -  "езжай в Лондон" - как советовала задница. Что со мной не так?

В Лондоне подружился с пожилым капитаном. Он научил меня обманывать негров. Это было во время нашего первого чартера в Гвинею. Офигительно. Я заработал на костюм с блестящими пуговицами, и перламутровый мундштук. Но капитан  гикнулся, и во второй раз пришлось идти без него.

Что и говорить, дерьмо случается. В пути нас обыграла команда пиратских турков. Их - 200, нас - 50. Вот и я говорю... Голова злорадствовала, я и жопа молчали.

Должность говнорабочего у главного пирата, я сразу понял – не моё. Однажды, на СтибреннойДляПобегаЛодке, я вышел с недалёким мальчиком по имени Ксури в полное надежд море. Побег и отсутствие карты – тревожное сочетание, но мы не роптали. Плыли, причаливали, пили воду, жрали фрукты. Было круизненько.

Однажды Ксури увидел португальский корабль и помахал ему рукой. Нас заметили. Когда мы поднялись на палубу - оказалось, что судно плывёт в Бразилию. А, плевать, в Бразилию так в Бразилию, следующий рейс все равно не скоро ...

Так я оказался среди людей и среди обезьян. Продал турецкие шмотки, и денег стало хватать. А мальчика я послал… Наврал, что юнгов обожают портовые шлюхи, и отправил в плавание с португальцами, напялив ему на голову бескозырку. Романтик.

Сам я заделался тростниковым плантатором. Купил старое скрипучее кресло из лозы и поставил на веранде. Разглядывая сквозь дым марихуаны рожи друзей-плантаторов, не удержался и  сболтнул про Гвинейских лохов. Прикинув, что маржа от бусов выше, чем от сахара, друзья предложили сделку – я с их бижутерией к неграм, а они будут полоть мои грядки. Жопа закричала - «Поехали». Мозги в это время были заняты созерцанием могущественного пальца на правой ноге, и я согласился.

Как и следовало ожидать, всё пошло не так. За экватором прятался шквал. Он несколько дней издевался над нашей посудиной, и в конце концов посадил её на мель. Мы с командой в шлюпку – он типа, щас… И как… Короче все умерли, только я до берега и добрался. Но не с легкостью, а борясь с гигантскими волнами… На суше вскарабкался на дерево, и уснул. Ночь ведь была.

Проснулся я от того, что долбанная муха села мне на нос. Мой громкий чих её не спугнул, и вместе мы спустились на землю. Солнце заливало собой пустынный пляж. Недалеко от него стоял пришпиленный к мели наш корабль. Не спусти мы тогда шлюпку, сейчас бы спали на нормальных койках, в одной руке держа ром, в другой яйца. Теперь же - иных уж нет, а я один, и что же делать? Щелчком сбив с носа вконец обнаглевшую муху, я ловким брасом подплыл к кораблю. Набрал еды, одежды, оружия, инструментов и вернувшись, принялся мастырить хижину. Ага.

На следующий день, пронеслась ещё одна буря, и смыла посудину. Хорошо ещё, что я двужильный, и приволок пол-корабля на сушу, а то бы жаба задушила. А так ничо, сидела тихо.

Оказалось, что в потребительском угаре, я притащил письменные принадлежности, подзорную трубу, португальские книги, пару кошек и блохастую собаку Джинку. В детстве мне говорили, что я скупердяй, а я просто окуенно дальновидный.

Когда мне становилось грустно, я глядел в разделенный надвое лист, где с одной стороны были записаны плюсы моего положения, а с другой стороны я решил не портить нервы. В дни, когда отсутствие женщины перевешивало все плюсы – я брал себя в руки. Чаще в правую.

Смастерил частокол, мебель и кухонную утварь. Сделал генеральную уборку. Всё - не пикнув. Оказалось, я у себя подкаблучник.

Гуляя по лесу, пожалел выпавших из гнезда птенцов. Взял к себе. Когда они выросли – улетели, не начертав в небе и круга благодарности. Тогда я стал искать других птенцов, жарить их и жрать. Очень вкусно! И щемящее чувство обиды больше не мучает.

Вытряхнул как-то старый мешок - засеял поле ячменём и рисом. Зер гуд Робинзон, зер гуд.

Случилось землетрясение. Постирал штаны…

Прошло десять месяцев, прежде, чем я решился исследовать остров. ПосОвался туда-сюда, нашёл долину с ручьями, апельсинами, лимонами и др. Пипец, я понял чего мне не хватало – дачи.

Сухари перенесенные с корабля закончились. Пока ел черепах, мечтал о нежных ванильных булочках Миссис Браун, из пекарни на углу Карнаби-стрит. Миссис Браун, я люблю вас!

Одна кошка ушла в лес, и вернулась с тремя котятами. От кого интересно она там залетела, шалава, от попугая?

Завел козленка и попугая. Питомцы мля. Только жрут и срут. Прям как я в детстве…

Первое слово попугая было «Попка». Наверное слышал, как я во сне вспоминал Дженифер.

Шёл как-то по берегу, смотрю лежит на боку лодка. Начал её переворачивать, со щемящей надеждой, но аксельбант вам в бант - дырявая. Тогда я решил выдолбить пирогу. А чё, дикари значит могут, а я недостаточно дикий, что ли? Двадцать дней ножом рубил дерево, месяца два обтесывал изнутри и снаружи, вышло - зашибись! Потом сел и задумался, а как я буду тянуть её к воде через пол-острова. Папа, приедь, забери меня срочно!

Построил лодку поменьше. Ближе к воде. Чукча умный. Загрузил туда пожитки и оттолкнувшись от берега решил обогнуть остров. Подлое течение чуть не отнесло меня в море. Стало страшно. Опять постирал штаны. Причалил с другой стороны, и добрался до дачи. Лёг и заснул сном младенца, и тут кто-то говорит снаружи человеческим голосом:

- Бедный Робинзон! Куда ты попал?

Я подрываюсь, бегом на улицу, на ходу натираю подмышки душистой травой, чтобы заглушить запах, думаю щас обнимемся с МЧС-ником, а хренушки, сидит мой попугай на ветке, и повторяет запись моих стенаний. Посадил дурака на плечо, и пошел спать почёсывая затылок. Как он меня нашёл?

Прошло одиннадцать лет. Я стал разводить коз. Теперь сыр, молоко, мясо у меня в избытке. Но где найти табак, виски и друга-алкоголика для пятничного преферанса?

Гуляя по берегу, наткнулся на след человечьей ноги. От неожиданности присел к земле, отполз к кустам, и пулей в хижину. Три дня прятался под кроватью. Когда сыр в козах стал сильно вонять, решил их подоить. "Подумаешь людоеды! Подумаешь зажарят! Да я здоровый мужик! Да если надо – я любого из них … "
О-па! В руке зажат оторвавшийся сосок, а коза непонимающе на меня уставилась, захлебываясь в беззвучном крике…

Исследовал западную часть острова. И опять - да! Следы человеческих ног, скелеты, черепа … АААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Прошло два года, а я всё ещё не могу заставить себя рубить дрова - вдруг услышат, жечь костер – вдруг увидят, и делать по вечерам пробежки – вдруг сожрут. Но огонь мне всё же был нужен. В поисках угля (он не дает дыма) я набрёл на пещеру. Когда вошел внутрь, на меня из темноты уставились два горящих глаза. Да, я съе…ся. Потом вспомнил, что воин, и снова вошёл … Послышался тяжелый вздох. Я опять съе…ся. Потом вспомнил что я мужик, и снова вошёл… В глубине пещеры, на пожухлых листьях лежал старый козел и умирая пердел. Вот ты какая – старость. Я пнул козла. Он не смог подняться, и с ненавистью на меня посмотрел. И милость к падшим призывал… Я оставил его в покое, и занялся дальнейшим обследованием. Пещера понравилась. Прохладная, сухая. На следующий день я опять пришел. Прополз подальше вглубь метров пятьдесят, и нашёл большой грот, на стенах которого блестели драгоценные камни, золото... Ну, тут может немножечко я и свиздел. Козла я закопал, чтоб не пердел, да он уже и сдох наверное. Решил устроить в пещере крепость. Перенёс оружие. Но пасаран камараден, но пасаран …

БожеНоКакЛетитВремя.

В декабре наткнулся на горящий в двух милях от пещеры костёр. Забрался с подзорной трубой на вершину горы, и внимательно рассмотрел девять голых аборигенов, танцующих джигу на пляже. Они кого-то жрали. А где голые бабы?

16 мая днём была гроза. Лежал в хижине, как вдруг услышал пушечный выстрел. Вскарабкавшись на гору, усмотрел огонь от ещё одного залпа. Так тонущий корабль молит о спасении. Развёл костер, и меня заметили, потому что дали ещё несколько залпов. Не зная азбуки Морзе, я сидел на земле и плакал. Что значат два длинных залпа, и один короткий?

На следующий день поплыл к потерпевшим. Там одни трупы и собака. Взял её с собой, а то моя сдохла, и некому бегать за палкой. Набрал ещё барахла, пороху, ликеру. Ликёра хватило на два года. Ну, в смысле выжрал то я его за день, а два года потом вспоминал.

Посмотрел на своё отражение в воде. Откуда морщины? Защемило сердце. Захотелось вновь погулять по городским улицам, вдохнуть запах сирени, потрогать за попу Дженифер. Ждать 22 года, пока новый корабль разобьется?  Решил взять в плен туземца. Может он поможет попасть в царство наживы и наркотиков. Кто-то же продает им бусы.

Одна из жертв, снова собравшихся на пикник аборигенов сбежала. Я увидев это - помог парню, убив одного из преследователей, и оглушив второго. Разрешил ему добить. Это положило начало суровой мужской дружбе. Поселил у себя. Назвал Пятницей. Пока не платит беженец, всё зубы скалит. Порывается смотаться на берег, и дожрать останки товарищей. Стрёмный он какой-то …

Решил пошить ему стринги, а то раздражает разница в размерах.

Научил пацана есть козлятину. А то всё время чувствовал себя в его тарелке. Работать тоже научил. Дурачок не понимает, что так белые люди приучают к рабству.

Паренек мой выучил английский суржик, и объяснил: он жрал людей, его папа жрал, дед тоже жрал – это полезно. Микроэлементы, белки, жиры, углеводы, там всё есть… А испанцы, приплывавшие в соседнее племя – дикари. Сначала заготавливают хавчик, отстреляв сотню другую воинов, потом динь -динь с женщинами и сваливают, бросив полуфабрикаты. Нарушают закон природы – «не жрешь - консервируй».

Сделал с пацаном лодку с парусом. Поплывем к его родичам. Он говорит, что меня не съедят, раз я его друг. Оказывается белые с тонущего корабля  спаслись, и живут как белые люди в его племени. А может их откармливают? Но если они взаправду свободны, то есть шанс догрести с ними до Англии. Гипотетически…

Прибежал взволнованный Пятница. Машет руками, кричит:
- ФАК!!! ФАК!!! ФАК!!!
Я его этому не учил…

Оказывается, к берегу пристали чужие пироги. Я взял подзорную трубу, ружья и побежал за ним. На берегу сидело девятнадцать индейцев, и готовились употребить одного связанного плохо одетого европейца. Ещё кого-то - уже сожрали. Быстрые черти. Итого двадцать один, двадцать одно. Очко! Извините, отвлекся.

Итак, мы с Пятницей по команде ринулись в бой. Мочили дикарей и на берегу и в сортире, из ружей, и подключив к забаве белого пленника, но всё равно трое успели прыгнуть в лодку и отчалить. Зато мы нашли на дне оставшейся пироги связанного деда. Итого двадцать два. Не очко. Жаль. Извините, опять отвлекся.

Дед оказался папой Пятницы, и дикари дико радовались. Прям как мы, когда в сиську пьяные, встречаем знакомого в два ночи в сортире клуба.

Бывших пленников поселили рядом с нашей резиденцией. Когда мы устроились – на наши головы уже спустилась пахучая тьма. Я пожелал им спокойного сна, в надежде, что ночью их загрызет пантера. А что? Я не мать Тереза. Жратвы на четверых у меня нет.

Утром я заменил то мнение на другое. Решил, стоит засеять большое поле, для прокорма испанцев, которых можно перевезти из племени Пятницы, и привлечь к постройке большой лодки для путешествия на родину. С увеличением поголовья коз для заготовки мяса, дело обстояло хуже. Козлы уже месяц бастовали, и мы не могли им ничем помочь, хотя кое-кто порывался …

Через неделю старик прыгнул в оставленную пирогу, и уплыл домой с деловым предложением. Я сидел на берегу и ждали три дня. На четвертый Пятница возбудился, и вскричал:

- Йо! ЕдУт!

Ага. Не оттуда, и не те. К берегу подошёл баркас под парусом. Из него вывалилось одиннадцать белых поциков, двое – связанными, и устроили представление под названием - «Как белый пугал белого большой саблей». Потом семь из них пошли погулять, а пленники остались валяться на земле. Сторожа улеглись спать в лодку. Пьяные ессно....

Подобравшись к связанным, я начал неспешную беседу. Сначала пленники опешили, но когда запах отнесло в сторону, один из них пояснил:

- Я Капитан. Ребяты взбунтовались из-за двух подстрекателей. Остальные пацаны что надо, но хотят быть пиратами. Из-за этого мы с замом в оппозиции.

- Ладно, – говорю. – Берите оружку, - протянул им по стволу, - и за мной!

Зачистка прошла быстро и жестоко. Добро победило и закопало зло, но кое-кого из зла, оно взяло в плен.

Утром к берегу причалила новая партия флибустьеров. Хитростью и пулями, нашей маленькой армии удалось уговорить часть из них, что они мертвы, а другую – сдаться. Бывают хорошие дни!

На следующий день, 19 декабря 1686 года, мы захватил корабль, и поплыли на родину.

И дальше всё у меня было хорошо. А почему? Потому, что я больше никогда не слушал свою задницу. Да она и не разговаривала со мной больше. Обиделась, что ли...

Искренне ваш, Робинзон Крузо.

КОНЕЦ