Мишка, Мишка. Продолжение

Поезд давно набрал положенную скорость, и пункт «А» окончательно исчез из пейзажа за окном.  Мишка осмелился буквально одним глазком взглянуть на попутчицу.

Как говорила Мишкина мама, даже курицу при покупке рассматривают со всех сторон, а тем более невесту.

Что я говорю! Какую невесту? Но там, сами понимаете, обстановка интимная. Близилась ночь, а они вдвоем в купе. Всякие мысли в голову лезут, даже такие бредовые. Хотя – в основном бредовые и лезли. Это что касается Мишки. Насчет девушки ничего сказать не могу. Она сидит, уткнувшись в книжку. И название ни о чем Мишке не говорит. Он эту современную литературу не читает. Как говорит Мишкина мама, пища и книги должны быть проверенными. Нечего экспериментировать над желудком и мОзгами.

Кстати, поезд летом на юг. Забит пассажирами под завязку. А тут, в купе на четверых, два свободных места. Как раз и проводница с бейджиком «Мария Степановна Куликова» зашла с этим же вопросом.

– Где ваши попутчики? – поинтересовалась.

И сама ответила, как более опытная в таких делах:

– Опоздали, что ли.

Потом опять спросила:

– Ваши билеты?

Девушка уже свой достала и держала наперевес.

– Так, – прочитала Мария Степановна. – Екатерина Семеновна Чайка. Место пятнадцатое. Все верно. Приятного пути.

А Мишка весь побледнел, напряженно вспоминая. Логическая цепочка (колбаса – помидор – соль – яйцо) привела его к нише под сиденьем.

Мишка приподнял себя, потом полку, достал пакет с едой и попытался на ощупь достать паспорт со вложенным туда билетом. На ощупь попалась курица в фольге и нарезанный батон. Тут же рука влезла во что-то мягкое и влажное. И Мишка решился. Он начал доставать из пакета его содержимое в надежде вскоре обнаружить документ. Но вместо паспорта извлекались колбаса краковская колечком в тряпочке, яйца вкрутую очищенные в мешочке, картошка вареная с маслом и укропом в банке, хлеб бородинский темненький пахучий в пакетике.

– Чай будет попозже, – на всякий случай сказала проводница.

Екатерина Семеновна скромно улыбнулась и уткнулась в  книжку, незаметно сглатывая.

– Я это… – оправдывался Мишка. – Я не кушать.

В этот момент он и увидел паспорт, скромно лежащий между кусочком буженины с полкило в фольге и аналогичным кусочком сыра в контейнере. Хорошо, хоть документ был заботливо уложен мамой в непромокаемый пакет.

Проводница Куликова громко прочла:

– Осинский Михаил Юрьевич, место тринадцать.

Она одобрительно понюхала билет и со словами:

– Молодца, чесночку не пожалели, – вышла из купе.

Как говорит Мишкина мама, еда должна выглядеть и пахнуть, как праздник, а не как горе. Горя у нас и так хватает. А диеты, продолжает говорить Мишкина мама, придумали люди с плохим пищеварением. От зависти к нам, сидящим за круглым праздничным столом без последствий.

Как вы догадываетесь, Мишка был скромным, холостым мальчиком. Бывает ли такое в тридцать лет? Я вас уверяю, сколько угодно.

Вы только взгляните тайком, как он смотрит в окно, вместо того, чтобы поражать эрудицией и чувством юмора девушку Екатерину Семеновну! В окне, кстати, он видит отражение ее склоненной над книжкой головки.

И оба молчат, испытывая неловкость. Мишка даже почитать не может. Он сдуру взял с собой любимую, давно не читанную «Незнайку на Луне». А доставать при Екатерине Семеновне детскую книжку! Это после его попытки взлома купе и набора питания?

Ни за что! Уж лучше в окно смотреть все двое суток.

Дверь приоткрылась.

– Чаю? – спросила проводница. – Хотя, что я спрашиваю! Из-за вашего пропахшего калорийной пищей билета в моем купе находиться невозможно. Уже несу.

Девушка Катя, как наконец Мишка в уме осмелился ее назвать, отложила книжку и полезла в тощий пакет. На столик легли пачка печенья «Юбилейное» и шоколадка «Аленка».

Обрадовавшийся было Мишка при виде этих кондитерских глупостей вздохнул и остался сидеть на пакете с едой.

Принесли чай.

Катя  подвинула Мишке печенье и шоколад со словами:

–  Угощайтесь, пожалуйста.

Мишка вежливо отказался и отхлебнул чай, куда постеснялся даже всыпать сахарный песок.

Девушка съела половинку одного печенья, дольку шоколада и, сделав два глотка чая, встала.

– Я пойду в тамбур, – сказала она, обращаясь к кому-то в окне. – Подышу воздухом. Вернусь не раньше, чем через полчаса.

Как говорила Мишкина мама, у человека всегда есть шанс. Надо только уметь им воспользоваться.

Через полчаса Мишка, умытый и будто не евший, снова смотрел в окно.

– Вы и не покушали? – поинтересовалась вернувшаяся соседка.

– Что-то не хочется, – ответил Мишка. Забыв добавить, уже. Столько успел впихнуть в себя за эти полчаса! Не заботясь о последствиях.

– А я думала, – сказала Катя, – что все мужчины много едят. Вон, ваша супруга как позаботилась. Столько наготовила. Испортится же. Жарко.

– Это мама, – ответил Мишка. – Я ем немного. То есть, много не ем. Ну, вы понимаете. Мне столько не съесть. Хотите?

– А что, – улыбнулась Катя. – Разве только, чтобы составить вам компанию? А то ведь так и будете от стеснения голодным двое суток сидеть. Вы доставайте, а я схожу попрошу еще чаю.

Вот, говорила же мама, что желудок важнее условностей!

Вернувшаяся Катя по-хозяйски заставила Мишку выложить на столик все припасы. Она их развернула, обнюхала и, комментируя свои действия, разложила на кучки.

– Это может подождать, это тоже еще недолго может подождать, а это нужно кушать, до завтра не долежит.

Миша послушно кивал. Долгая жизнь вдвоем с мамой приучила его подчиняться командному женскому голосу.

Девушка Катя, обладавшая неплохим аппетитом, вдруг разговорилась. Совместное питание в отдельном помещении располагает, знаете ли.

Попутчица, как оказалось, возвращалась домой из туристической поездки в Мишин город. То есть, ее домом был Сочи. Представляете, этот город-курорт?

Хотя Катя так не считала. Она, между прочим, всю жизнь мечтала переехать.

– Ах, Михаил! – сказала она. – Вы такой счастливый, что живете здесь!

– Да? – удивился Миша и задумался.

Конечно, о чем тут говорить, с улыбкой и куском курицы во рту подумал он. Там же жила его мама! А это ли не счастье? Именно так, с «не» раздельно.

Миша даже вздрогнул, представив, что они с мамой (не дай Бог!) живут в разных городах. А еще он подумал, что ближайшие две недели должен провести без мамы. И загрустил.

– Что-то вы, Миша, совсем ничего не едите? – спросила Катя, доедая второе крылышко. – Ваша мамочка не рассчитала ваши же силы.

Миша любил покушать, но ужинать второй раз в течение одного часа – это чересчур. Тем более в разлуке с мамой.

– Что-то мне нехорошо, – вздохнул Миша. – Можно, я покурю?

– Как хотите, – пожала плечами Катя и вдруг строго произнесла. – Но я бы не советовала. 

В ее голосе появились какие-то знакомые нотки. Курить расхотелось. Миша вздрогнул и посмотрел по сторонам. Почудилось. Откуда здесь взяться маме. Хотя она ему и говорила на прощанье: «Мишенька, все эти дни я буду рядом с тобой».

Конечно, в мыслях и в сердце.

– Ну что, Миша, – сказала Катя. – Не пора ли нам спать?

Миша вздрогнул. В этой невинной фразе ему почудился явный намек.

– Берите щетку, пасту, мыло и полотенце, Миша, – велела Катя, – и умываться. А я пока переоденусь и буду вас ждать.

Где-то в том месте, которое называют шестым чувством, у Миши похолодело. И тут же вскипело. Причем одновременно. Впервые в жизни девушка говорит ему «иди, умойся, Миша, я буду ждать!»

Мама часто вздыхала, подавая ему чистое белье после душа: «Сынок, вот женишься, кто тебе трусы постирает».

И почему вдруг вспомнилось?

Миша трясущимися руками почистил зубы, вымыл уши и шею. Подумал, что бы вымыть еще, но решил, что  смешно даже надеяться!

Пора было возвращаться в купе.


(продолжение будет)


2010


Рецензии
Честное слово,Леонид,у меня появилось во время чтения ощущение, что прикоснулся к классике!Я еще почитаю, и, может, оно само пройдет или услится - это мое ощущение.Удач Вам!С Уважением,Алексадр

Александр Казак 2   25.09.2014 16:27     Заявить о нарушении
Место прикосновения заклейте и забинтуйте. Принесёт удачу:)

Леонид Блох   26.09.2014 10:36   Заявить о нарушении
На это произведение написана 21 рецензия, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.