две луны

 продолжение.

Пробуждение.

– Где я? – очнулась девушка.
– В надежном месте, - ответила незнакомка.
– Я вас не знаю?
– Нет.
– Кто вы?
– Та, которой поручено быть с тобой сейчас.
– А я кто?
– Это ещё предстоит узнать!
Бабушка Смуль понимала, что Эйриса в забытьи. Увидеть такое похлеще любого земного кошмара. У девочки был жар.
Самое главное, она должна вспомнить, что видела.
– Бабушка, всё мое тело болит, как будто я пережила какую-то кошмарную болезнь.
Смульфейрин нежно гладила Эйрису по волосам.
– Моя милая девочка! Сейчас все станет на свои места.
Эйриса закрыла глаза, и в памяти всплыла картина ужаса, от которого мурашки побежали по телу. Эйриса поспешила открыть глаза. Ей  хотелось рассказать обо всём этом ужасе Смульфейрин.
- Что ты видела, Лейсинц?
- Нет, я не могу, я не могу произнести вслух – это невозможно.
- Что ты видела? – настойчиво, можно сказать, почти сурово, спрашивала бабушка.
Девушка разрыдалась и ответила:
– Я знаю одно эту землю нужно спасать, и как можно быстрее.
– Что с ней, с этой землёй?
– Я чувствовала, - продолжала Эйриса, – как всё тело Лейсинц приходит в восторг от танца двух лун. Они такие красивые, живые,  как люди. Если  бы только ни голос  сестры у меня в голове, я бы не смогла даже за подозрить, что такое может быть! Бабушка, я увидела черепа и жуткие физиономии людей! Или нет, это были уже не люди. Я видела их отражение в отблеске лун. Бабушка, там не было лиц. То, что у них есть нельзя назвать лицом или телом. Это живые трупы, не видящие себя со стороны. Свет лун падал на каждого из них и обнажал уродство, смешанное с истерическим смехом. Если бы только  они могли себя видеть сами! Если бы только могли! И на фоне этой жуткой толпы светился лучезарный образ моей сестры.
- Теперь ты понимаешь девочка моя, как не просто утаить свет.
– Не каждому дано видеть! – прошептала Смульфейрин.
– Огромная толпа безумцев! Моя  эйфория и радость от танца лун мгновенно улетучилась. Я их обнажила, я увидела их суть. Каждый лунный луч забирал у человека что-то очень важное и необходимое для него. Лунный луч, как вампир, высасывает кровь из каждого. Видя  черепа людей, то, что осталось, от них, я подумала:
– Сколько, же это может продолжаться?
– Очень долго, моя дорогая.
– Бабушка, но там ничего не осталось.
– Нет! Ты ошибаешься, там есть вечное, просто жители этой страны забыли об этом. А луны ни как не дают вспомнить. Луны осыпают золотом каждого, кто готов отдать своё вечное.
– А что есть вечное?
– Об этом ты узнаешь позже, вместе со своим другом   Айлексдизом и сестрой Ильсейферит. Помни о том, что луны знают, какова цена вечного, и поверь, вечное дороже  всех материальных благ. Эйриса, ты сейчас заснёшь и превратишься в Лейсинц.  Заклинаю тебя, моя милая, ни одной мысли твоей не должны знать луны, ни одной. Пока ты здесь, ты защищена, девочка моя. Постарайся радоваться, я чувствую, что луны опять подарили кучу подарков жителям этой страны и никто от них не отказался. Не все подарки нужно принимать, не все, моя милая. Помни, дареному коню в зубы смотрят, ещё как смотрят, и дарить без жалости к себе и другим может только одно существо во Вселенной – это Бог. Если этот дар – подарок, он должен быть чист в сути своей, только тогда это подарок. Всё остальное непонятные жертвоприношения, от которых всё и вся наполнено суетой.
– Да, – уже закрыв глаза Эйриса, – я чувствую, что есть смысл в жизни, он ещё такой невидимый. И  как ни странно, я вижу Айлексдиза, его лицо, что с ним? Ему плохо? Он стал  каким-то другим.
– Спи, –  шепнула Смуль и поцеловала с нежностью девушку в лоб, – у тебя, дорогая, будет возможность почувствовать другое – твоего друга.
– Бабушка я смелая, я очень смелая, но ужасно боюсь возвращаться в эту страну, - шептала сквозь сон Эйриса.
– Не правда ли, дорогая, время стало чем-то другим.
– Да, –  еле слышно пробормотала девушка, – оно стало самым значительным в мире другом, самым непонятным, но очень необходимым. Да, да, время – истинный друг…
И  очутилась в стране неутомимых праздников.

Страна праздников.

Она, Лейсинц стояла возле зеркала в обворожительно красивом платье.
– Сегодня, твой пятый день рождения! – прошептала ей радостная мать. – Иди, проведай папу, он ждет.
– Странно, – подумала девочка, – я бываю в фрагментах этой  жизни, и почему прошло пять лет, а я их не помню? Только рождение, крещение, от которого стало не по себе.
– Хорошо мама, я иду, - нежным голосом Лейсинц ответила Эйриса, только куда идти и кто является  её истинным  отцом, она не могла знать.
Выйдя из своей роскошной спальни, маленькая девочка направилась по огромному коридору, который вёл к отцу.
– Лейсинц, - услышала она, - Лейсинц, иди ко мне.
Из за приоткрытой двери, расположенной прямо по коридору, выглядывала головка Ильсейферит. Эйриса вошла в комнату Ильсейферит и ужаснулась: все окна и зеркала были занавешены черными полотнами, от этого казалось, что ты попал в какую-то темную дыру или большой гроб.
– Не стесняйся, проходи. Хотя  во дворце и считают, что я сумасшедшая, но это далеко не так, и ты, моя маленькая Лейсинц, об этом знаешь.
– Я иду к папе.
– Наш папа ничего более не мог придумать, как закрыться в самой дальней комнате дворца и лить слёзы. Интересно, куда подевалась его радость? Лейсинц, может, ты знаешь? Ты же увидела её с верху? Мне плохо, моя дорогая сестра, и скорее дни мои сочтены. Кто знает суть лун, обречён, и я не могу притворяться сумасшедшей долго. Они, белоликие, знают, что я в своем уме и, более того, в сердце знания.
Эйриса понимала, что человек, которого она сегодня по-настоящему любит, – её сестра Ильсейферит. Она подошла к темноволосой девушке и обняла её маленькими ручками Лейсинц. Ильсейферит плакала и действительно была очень больна. Её болезнь была вызвана белоликими лунами, но Эйриса понимала, что её сестра не сошла с ума от радости, о нет.  Она просто знала правду.
 Ильсейферит качало, и Лейсинц проводила её до кровати.
– Помоги мне Лейси, - шептала Ильсейферит. -  с каждым днём я чувствую себя слабее и слабее, я теряю себя. Будь  прокляты эти луны  и люди которые живут ими.
Лейсинц погладила девушку по голове и сказала:
– Спи моя дорогая сестра! Спи!
– Пусть в твоём сне всё наполнится тобою.
– Пусть в твоём сне будет всё, что с тобою!
 Ильсейферит закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон, а маленькая девочка с мозгом взрослого человека продолжала смотреть на измученное лицо той, которая отказалась быть и жить в иллюзорной радости.
– Спи, моё сердце, спи, моя награда, - шептала Лейсинц. – Сейчас я не могу позволить выдать себя лунам, они коварные, но когда-то им придется узнать, кто такая Лейсинц. И тебе, моя душа Ильсейферит не придется страдать от презрения всех, даже собственной матери.
Эйриса помнила, что ей говорила бабушка Смуль. Ни  одной мысли настоящей не должны знать луны, ни одной. Но как же хочется не прятаться  за маской радости от лун, а быть искренней. Но  не сейчас.
– Да,  – думала Лейсинц, – в одиночку не пройдёшь, уж очень мало сил.
– Лейсинц, ты опять у этой несносной, взбалмошной девчонки. Не  заставляла ли она тебя плакать? Уходи, а то заразишься. –  И, взяв за руку младшую дочь, Исийрей, мать девочек вывела её из черной спальни.
Потом в течение получаса она что-то втолковывала малышке с улыбкой зверя. Эйриса –Лейсинц не слушала, что говорит потерявшая от страха голову женщина, её мать. Она знала, что есть страх и какой он.
– Мама, мама, – думала Эйриса –Лейсинц, - какая же ты …
Но тут мысли прервались … и человек в плаще снова возник неожиданно, но не без основания.
– Ну что ж, Эйриса, пойдём вместе, навестим твоего отца, ведь ты изначально имела этот маршрут?
– Вы тут! Но как?
– Это очень просто быть гостем жизней, и надеюсь, жданным гостем?
– Мне очень хочется рассказать вам, что происходит со мною, куда я попала.
– Я всё знаю, моя милая! Всё!
Эйриса обратила внимание, что разговаривает мысленно с человеком в плаще.
– Ты права, слова не нужны, но суть молчания и мыслей понимаешь, когда прошел путь безмолвия.
Они шли по коридору навестить  отца – старца, но со стороны казалось, что она идёт одна, потому что  человек в плаще был невидимым.
Из дальней комнаты дворца, доносились стоны которые странно было слушать среди весёлого смеха.
– А доченька моя!
– Я и сама уже запуталась, где я и кем являюсь, но самое главное, я есть, – подумала Эйриса.
Занятие, которым был занят “радостный” владыко, было ужасным: он вырывал с головы седые волосинки, клал их на ладонь и сдувал.
– Папа, что ты делаешь?
– Тихо, - ответил отец. – Я кажусь сумасшедшим, ибо сама знаешь, что со мной может произойти.
– Папа! Как ты себя чувствуешь? Мама прислала тебе немного радости, - Лейсинц отдала старику статуэтку,  которая изображала луны.
Отец  отпрыгнул как от нечистой силы, и произнес:
– У меня нет больше сил, – король плакал, – я погибну в любом случае, но прежде…
Открыв затвор окна, он произнес:
– Сейчас я преподам урок, который они запомнят.
И  король закричал  что есть силы:
– Выходите, монстры, монстры, фальшивые добродетели, я вызываю вас на разговор и бьюсь об заклад, что вы струсите, но жить в страхе более не могу, не имею права.
Лейсинц понимала, что сейчас произойдёт нечто ужасное, и не ошиблась.
– А теперь нам лучше уйти, – тихо сказал человек в плаще.
– Уйти? И оставить его на растерзание этим химерам?
– Будь осторожна, Лейсинц, – шептал человек в плаще. – По выбору каждого происходит его бытие, и научись уважать выбор каждого, какие бы последствия его ни ожидали. Независимо от того близкий или дальний человек!!!
Лейсинц  негодовала, но понимала  мозгом  Эйрисы, что у неё слишком мало сил.
– Тебя ждут более важные дела, – ласково и настойчиво сказал человек-невидимка.
– Я верю вам.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил человек в плаще.

продолжение следует...