Глава III. Поединок 8

********

Ой, сам того не желая, скосил глаза, обратившись к свободным ресурсам Эстер и изменив, тем самым, настройки видимого мира.
Виктория носом резала мелкую волну.
– Атакую арьергард, – капитан Гарди вслух читал знаки сигнальщика Виктории, – с целью не дать врагу отойти на Кадис.
– Сигнализируйте Коллингвуду, – сказал Нельсон, не отрывая здоровый глаз от подзорной трубы, – имею намерение отрезать авангард противника.
Он опустил трубу и глянул на Витворта, личного представителя Питта на флоте Нельсона.
– Шли бы в трюм, сэр. Сейчас здесь пулям будет тесно.
– Делайте своё дело, адмирал, – холодно ответил Ой-Витворт.
– Сигнальте Коллингвуду, Гарди: Англия ждёт, что каждый исполнит свой долг.
На капитанском мостике трёхдечного крейсера Рояль Соверен контр-адмирал Коллингвуд ворчал, получив это сообщение: «Я бы хотел, чтобы Нельсон прекратил посылать сигналы; мы все знаем, что мы должны делать».
Вскоре флагман второй эскадры, идущий на острие атакующей колоны и оторвавшийся от неё в силу своей быстроходности, врезался в строй вражеских кораблей. По нему открыли огонь два французских крейсера правым бортом и испанский крейсер – левым бортом. Впрочем, из-за слабой подготовки канониров повреждения на Рояле были незначительны. Дав обоими бортами несколько залпов, Рояль Соверен проскочил вражеский строй и стал разворачиваться. И тут подоспела колона второй эскадры.
Бой вступил в решающую фазу. Картечь рвала оснастку. Ядра крушили мачты. Гранаты взрывали пороховые склады. Пули убивали людей.
– Орудия к бою! – срывающимся голосом кричал Нельсон. – Орудия товсь! Орудия пли!
Виктория левым бортом дважды ударила по двухдечному Бюсантору. Развернувшись, Бюсантор ответил Виктории левым бортом. Виктория проскочила траекторию движения французского флота, оставив Бюсантор на растерзание тройки крейсеров.
Это был тактический сюрприз англичан, приготовленный специально к этому бою. По нему между Нельсоном и Коллингвудом намедни шла горячая дискуссия. Коллингвуд придерживался мнения, что корабль противника следует атаковать двумя крейсерами, Нельсон настаивал на атакующем звене из трех кораблей. Каждый остался при своём мнении, но, наверное, Коллингвуд был прав, потому что на своём участке он добился впечатляющего успеха. Горели испанская Санта Анна и французский Альхесирас, но и английский Ахилла взорвался от прямого попадание в пороховой склад.
Виктория на сходящимся курсе стрелялась с Редутаблем.
– Что это?
Витворт обратил внимание Нельсона на две стайки лодок, стремительно несущихся к месту сражения. Нельсон посмотрел в указанном направлении и побледнел.
– Вот и сюрприз Вольнея. Они прятались у Трафальгара. Мушкеты на правый борт! – гаркнул он. – Артиллерию – картечью...
Витворт-Ой восстановил первичную визуализацию видимого мира.
Фрида была бледная и растерянная.
– Это сюрприз Чана, – ответила она на последний вопрос Оя, – вот где его недостающие пять тысяч условных хиросим. Миллер, – ледяным голосом произнесла она, – технические характеристики.
– Двести модулей разбиты на две эскадрильи. Одна эскадрилья нацелена на нас, вторая идет на Варяг. Наступательная сила модуля 25 условных единиц.
– Защита?
– Негатив. Защита ноль.
– Их с рогатки можно посбивать, – легкомысленно заметил Ой.
– Если попадём. Пойми, Ой, – это камикадзе.
– А вы думали, – впервые подал голос довольный Зевс, – эскадрильи камикадзе. Она вас зажалят, как пчелы медведя.
– Как вы можете, – возмутилась Фрида, – посылать людей на верную гибель.
– Какие они люди, – надменно усмехнулся Зевс, – так, вторичные сущности.
– Капитан, анализ.
Фрида уже обрела спокойствие.
– Боевая единица состоит из четырех модулей. Первая пара подрывает силовую защиту. Вторая – проникает в брешь и взрывает корабль.
– Всё ясно, капитан. Какова наша тактика против них.
– Их почти невозможно достать лазерными пушками. Против них относительно эффективны будут лучевые пулемёты, а за оболочкой силового поля можно попытаться остановить их эхопушкой.
– Подтяните резерв.
– Есть!
Стая камикадзе, между тем, приближалась по левому борту. Правым бортом Виктория по-прежнему стрелялась с Редутаблем. Второй большой монитор заполнился квадратиками с изображением узкоглазых людей, пилотов атакующих модулей. Лица их были перекошены ненавистью, рты открыты в беззвучном крике.
– Что они кричат, – поинтересовался Ой у Фриды.
– Они кричат «банзай». Это психологическое давление.
Вражеские модули на третьем главном мониторе достигли красной линии, отображающей предел эффективного огня корабельной артиллерии.
– Левый борт пли! – скомандовала Фрида.
Левая сторона осветилась тремя вспышками с паузами примерно в полминуты, необходимыми для пополнения энергии в конденсаторах пушек.
– Потери? – бросила Фрида.
– Два звена накрыли, – бесстрастно, словно автомат, ответил Миллер, – двадцать три прорвались.
– Все пулемёты левого борта товсь, – сдерживая волнения, произнесла Фрида.
Вражеские модули на экране коснулись синей линии – зоны слабых полей. Скорость их заметно снизилась. До касания основных полей Виктории им оставалась девять тысяч километров или четыре минуты лета.
– Пулемёты огонь! – крикнула Фрида.
И началось. Тонкие лучи корабельных пулемётов резали пространство, как пирог. Модули, яростно отстреливаясь, маневрировали, совершая совершенно немыслимые с точки зрения закона инерции кульбиты. Вот где фатально сказалась договоренность игнорировать перегрузки. Монитор наполнялся вспышками взорвавшихся модулей. Их становилась всё больше, а изображения исступлённо кричащих камикадзе таяли одно за другим. К основным полям прорвались два модуля. Первый взорвавшись, вскрыл, как консервным ножом защиту, второй проник в тысячекилометровую зону. До обшивки ему было лететь чуть меньше двадцати секунд. Наводчик ультразвуковой пушки, в условиях межпланетного полёта предназначенной для уничтожения космической пыли и мелких метеоритов, слегка замешкался и модуль взорвался всего в пятидесяти километрах от корабля.
Вспышка ярко осветила экран. Ударная волна, сметая с обшивки антенны и башни, сотрясла корабль от кормы до киля. На капитанском мостике упало на нижнюю плоскость всё, что не было закреплено. На пару секунд выключился свет. Когда же он включился Миллер, вовремя не севший в капитанское кресло, поднимался с пола. Лицо его заливала кровь из рассеченной брови. К нему подбежали санитары. Он их отталкивал, но санитары были настойчивы.
– Наши потери, – обратилась Фрида к первому офицеру Петрову.
– Повреждения обшивки незначительны. Будут устранены через 13 минут. Мы потеряли по левому борту все 12 пулемётов и три пушки из шести.
– Это всё, – Фрида презрительно смотрела на Зевса, – это всё, что имел сказать Чан.
Зевс гордо молчал.
– Что с Варягом? – спросила Фрида.
Петров поколдовал с клавиатурой и вывел на монитор, где погибли камикадзе укрупненную схему боя Варяга.
С Варягом было плохо. Совсем плохо. Он разваливался на куски. Вращаясь, корабль огрызался из трех оставшихся пушек от двух вражеских крейсеров, добивавших его. Защитные поля зияли громадными брешами.
«Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, – хрипел из динамиков адмирал Раджа, сам сидевший за турелью пулемёта, – пощады никто не желает. Бей узкоглазых!».
– Почему! Почему! – страшно закричала Фрида.
На мостике повисла гнетущая тишина, и в этой тишине раздался тихий голос старшего артиллериста.
– Адмирал Раджа приказал снизить защиту Варяга до двухсот единиц.
– Идиот, идиот, – стонала Фрида, обхватив голову руками, – какой идиот!
Много хуже являлось то, что одиннадцать звеньев камикадзе атаковали три уже сильно поврежденных республиканских крейсера, и, похоже, они были близки к их подрыву.
– Капитан! – крикнул кто-то из технических работников, указывая на свой монитор – Редутабль идет на абордаж.
– Капитан! – крикнул другой техник, – нас атакует звено истребителей-камикадзе.
И действительно на мониторе к кораблю стремительно приближались четыре крошечных шарика.
– Откуда, откуда они взялись, – растерянно вопрошала Фрида.
Капитан Миллер с перевязанной головой уже сидел на своём месте. Ответил он.
– Они подобрались к нам, прячась за кометой. Поэтому наши радары их не засекли. У нас две минуты.
– Где резерв?
– В пяти минутах хода.
– Полный назад, – приказала Фрида. – Вращение вдоль оси. Пулемёты правого борта направить против истребителей.
Казалось, она справилась с волнением и была готова к новым испытаниям.
Корабль задрал нос в манёвре разворота, одновременно он стал поворачиваться вокруг продольной оси. Однако не так просто маневрировать тяжелым кораблём, даже не соблюдая закон инерции, а вражеские истребители, заметив манёвр, изменили движение, целясь на повреждённый борт. На Редутабль напал республиканский крейсер Лев Толстой, давая возможность Виктории противостоять камикадзе.
В этот момент взорвался Варяг. В этот момент из пространства на капитанский мостик Виктории выпал адмирал Раджа в разодранном, пропитанном кровью мундире. Одного эполета не хватало. Волосы его дымились, борода обгорела.
– Полный пипец! – гаркнул он, сверкая глазами, – давно я так не веселился.
Солдаты и офицеры флагмана смотрели на легенду Первой Планетарной войны в искреннем изумлении.
– Кхе, кхе, – откашлялся комиссар Зевс.
Раджа, заметив его, провел большим пальцем по губам, показывая, что рот его на замке. Одновременно Раджа убрал воспоминания команды о своём экзотическом явлении.
– За что я тебя люблю, Раджа, – засмеялся Зевс, – так это за лёгкость нрава. Будь здесь, только прикинься ветошью в углу – промасленной и молчаливой. Можешь полюбоваться на гибель своего флота.
Истребители приближались к сильным полям поврежденного борта. Крайний пулемёт правого борта под острым углом срезал один модуль первой двойки. Второй подорвал защиту корабля. В брешь влетели два истребителя и разлетелись: один на корму, другой в хвост. Кормавая эхопушка взорвала один модуль почти на входе, в 700 километрах от обшивки. Корабль тряхнуло, но не сильно.
Второй взрыв потряс Викторию до самого основания. Загорелось красное аварийное освещение. Завыли сирены, визжа о значительном снижении жизнеспособности корабля.
– Наши повреждения? – холодно осведомилась Фрида.
– Мы потеряли еще одну пушку левого борта, – отвечал Миллер, – и поврежден левый маршевый двигатель. Остаточная тяга тридцать процентов.
– Не так плохо, для такого удара. Выключите, наконец, сирены! – крикнула она.
Вой сирен смолк. Загорелось стандартное освещение.
– Потери по флоту, – обратилась Фрида к Миллеру.
– Восемь наших кораблей полностью уничтожено, в их числе полностью уничтожена эскадрилья контр-адмирала Войновича. Ещё четыре крейсера имеют тяжелые повреждения. Три корабля, в том числе Виктория, имеют лёгкие повреждения.
«Это он называет лёгкие повреждения», – подумал Ой.
– Итого, пятнадцать, – подвела итог Фрида. – Убыль врага?
– Четыре вражеских крейсера уничтожены полностью, два имеют лёгкие повреждения. Кораблей с тяжёлыми повреждениями нет.
– Итого, шесть. Каковы наши перспективы?
– С подходом нашего резерва враг будет иметь преимущество в два полных крейсера и фрегат. В бой ещё не вступал имперский флагман Северный Змей. Он начал манёвр сближения с нами.
– Каковы шансы на победу?
– Один к четырем, – Миллер сказал это так тихо, чтобы слышали только Фрида и Ой.
– Что будем делать, Ой? – спросила Фрида растерянно.
Неожиданно для себя Ой ответил:
– Достаточно вы повоевали, адмирал Фрида и адмирал Раджа, – Ой посмотрел на непривычно молчаливого Раджу, стоящего возле Фриды, – я перенимаю командование. В конце концов, это мой с Чаном поединок.
Миллер вопросительно посмотрел на Фриду. Та едва заметно кивнула.