Ледоруб. Глава 3 - Частица пророчества

Глава 3 – Часть пророчества


Сон опустился сладкой пеленой, как только Артами прилёг. И сразу же посыпалось невероятное количество картинок из прошлого. Воспоминания лезут не навязчиво, словно тихий поток ручейка, все больше и больше углубляющийся в прошлое. И все стремительней набирая разгон. Плавный поток картинок сменяется бурлящим, кипящим, пенящимся водоворотом воспоминаний. И все вмиг меняется, как только ручей достигал устья. Картинки уже не были картинками, а урывками наполненными действием. То прошлое, что приходило к Артамиру очень часто, снова напомнило о себе.
Кровь, льющаяся рекой, топила снег, а огонь превращал ночь в день. Мальчику, которого вчера только окрестили в мужчины, исполнилось всего шестнадцать, когда он стал очевидцем ужасной бойни. То была первая атака Истогора земель Брячиславских, и под удар попал первый пограничный, один из самых больших на западе, город Вышград.
Снег валил плотной стеной, и дальше носа ничего видно не было. Артамир помнил, как холодно было в тот день, как ночной мороз, гонимый луговыми ветрами, кусал тело и забирался под тяжелые меха. Тогда единственным источником теплоты были факела в руках каждого ополченца. Маленький очаг света во мраке ночи. По обе стороны паренька, каким был Артамир, мужественно стояли братья по крови и оружию, братья по вере и стремлению защитить родное. Он мог и не знать имена всех, но знал - в сложную минуту любой готов был сражаться за брата до последней капли крови. Так оно и случилось.
Первая атака ворот Вышграда стала последней. Армии, как таковой, Брячислав не создал, но при опасности все города и знатные роды сплачивали людей под одним знаменем и отстаивал земли, прогоняя врагов. Тогда никто и не подозревал, что Истогор осмелится развязать войну в самое неподходящее для этого время. Год ночи самая опасная, и самая холодная пора, когда за ворота деревеньки люди не осмеливаются выходить, а охотой занимаются лишь наемные зверобои, что могут с легкостью переносить очень низкие температуры, и прекрасно видеть в темноте. Артамир не носил в своих жилах проклятой крови, поэтому прекрасно знал, что такое адский холод.
Когда зазвенел колокол, его семья готовилась насытить желудок, после долгих рабочих суток. Не успев отужинать Отец направился к сотскому, великому человеку, которого звали Борила, что жил в двух домах от них. Он был предводителем берендеев во всех Брячиславских землях. Все горожане уважали этого человека, и вскоре Артамир понял, почему. По возвращению домой, отец начал приготовление к битве. Достал старый хитон, дедовский меч, копье и щит.
- Война, - тихо произнес он, и попросил маму помочь надеть доспех на Артамира.
- Но… - пытался вставить молодой Артамир.
Отец остался без доспеха, а лишь в меховых одеждах.
- Ты уже мужчина, - сказал он, перед битвой – Защищай свой дом, и старайся не погибнуть.
Мама в это время читала заговор против стрел и мечей, и взывала к Богам, дабы те сопутствовали городскому ополчению. Но Боги в тот момент уже сопутствовали другому войску.
Находясь во втором ряду, Артамир держал дубовый, круглый щит с разъяренным медведем на лицевой стороне и факел, а меч спрятан в ножнах. Он помнил, как поднял голову и посмотрел на смолистое небо, откуда спускались мириады хлопчатых снежинок, подгоняемых колючим ветром. Снег спускался так плотно, что в глазах рябило от белых точек, на черном фоне. На баррикадах в ряд стояли лучники, и каждый выглядел мрачнее самой черной тучи. Даже в слабом свете, что исходил от мелких факелов по всему периметру можно было увидеть этот страх, нависший над каждым из ополченцев. Поворачивая голову на лево, Артамир видел молодых и старых братьев, большинство из которых не проходили боевого крещения, как о он. Остроконечные шлемы сползали на глаза совсем уж молодых парней, но никто из них не ныл и не плакал, а мужественно выставлял вперед подбородок и ожидал команд. Поворачивая голову на право, Артамир видел отцов, что вышли защитить жен и детей, и отвоевать земли, дабы передать их наследникам. Никого из них не заботил адский холод, и настырный ветер, что обжигал кожу.
И с каждой минутой звук приближающейся армии врага, становился сильней и сильней. Стук щитов, барабанов и боевых песен перебирался через частокол, рассеиваясь между рядами воинов. Артамир снова поднял голову, когда вдруг песни стихли, и небо озарилось тучей свистящих огоньков, стремительно направляющихся в город. Этот дождь прошелся по рядам воинов и смел кураж, как веник пыль. Чей-то плащ загорелся, кто-то получил стрелой в голову, несколько крыш занялись жутким пожаром, лично Артамир успел поднять щит, но у кого-то подобной защиты не было. Истошные крики, болезненные стоны сыграли не менее важную роль, и избавили молодые сердца от желания сражаться с превосходящим силами врагом.
Но это было лишь начало, все стало хуже, когда кроме периодических смертельных дождей, таран принялся выбивать ворота. Тогда чувство холода совсем не заботило.
- Сомкнуть щиты! В первый ряд встанут опытные воины с копьями и щитами, во второй щитоносцы с мечами! – кричал Борила, пряча лицо за гротескным шлемом в виде медвежьей морды. – Не пускайте врага в город, бейтесь доблестно и умрите с честью! Не дадим же врага заполучить наши земли!
И как только ворота пали, в город повалила стая волков, что оказались волкодлаками. Их цель была не воины, что стояли полукругом у ворот, а совсем другие жители. Пока Истогорские воины пытались прорубить брешь в защите ополчения, они перепрыгивали через головы защитников, перебегали по баррикадам и шныряли по улицам пустого города, в поисках женщин и детей. Обычный вол вырастал не выше собаки, но человек, что обращался в зверя не мог стать меньше, и при обращении наращивал массу, поэтому волкодлаки имели не дюжую силу и могли свалить любого громилу в доспехах одной лишь лапой. Деревянная дверь для подобного монстра не являлась преградой. И когда волк находил жертву, вытаскивал живьем из дома, тянул к самым воротам, где защитники города пытались отбить врага, и раздирали ее на глазах у всех.
Поскольку Артамир находился во втором ряду, он не видел, как маленькие детишки и женщины становились добычей дьявольских оборотней, но чувствовал, как задние ряды поворачивались и разбегались по домам, или начинали гоняться за волками. Борила пытался организовать двух фронтовую оборону, но из этого ничего не вышло.
Артамир помнил, как кровь лилась по обе стороны от него, как она разжижала грязь под ногами, и столь густой пар источала. Горевшие повсюду крыши домов освещали поле брани, и можно было видеть, как усеяно оно трупами. Кто-то стоял на коленях и, всматриваясь в небо, молился, или плакал. Кто-то не знал куда податься с обломком меча в груди. Крик и слезы наполняли битву не хуже обилия крови и смерти.
На это воспоминания не обрывались, Артамир помнил, как получил под ребро ножом, как вражеская армия все же пробила оборону и ринулась безумным потоком по улицами города. Борила приказал всем зверобоям обратиться, когда становилось совсем туго, большущие медведи, по размерам совпадающие с двумя конями, могли легко увезти троих человек в полном обмундировании, а женщин с детьми и подавно. Артамир помнил, как огромная пасть подхватила его за хитон и умчалась в лес, вместе с оставшимися жителями, стариками, женщинами и детьми. Некоторые медведи успели подобрать выживших воинов и раненых.
Конечно стая волкодлаков долго гоняла их по лесам, пока Борила, вместе со своим преданным другом, отцом Артамира, который тоже был берендеем, не остались, чтобы дать возможность удрать остальным.
Когда Артамир находился на попечении целителей, Борила зашел к нему, и сказал, что отец не выжил. Волкодлаков было больше десятка, а их всего двое. Тогда Борила лишился уха, нескольких пальцев и полностью щеки, но сумел одолеть всех. Ни один из вражеских оборотней не выжил.
Просыпался Артамир с трудом, как и всякий зверобой. Маленькая комнатка, что Выделил Вакула, не слишком обжитая, но уютная. Видимо раньше служила кладовой для сушки шкур и трав. Натянув белую, узорчатую рубаху с рукавом и меховые штаны, Артамир решил не спешить с работой. Вакула уже не спал, и крутился у очага.
Комната находилась в хвосте здания, и выходя Артамир почувствовал себя внутри большущей рыбы. Ее массивные ребра смыкались над головой, а позвоночник тянулся от одного краю к другому.
- Наконец-то ты проснулся! – радостно воскликнул Вакула. – Мы уж и не надеялись. Почти половину дня проспал.
Артамир не отвечая прошел к столу.
- Кобяк уже собирает народ в храме жрецов, тебе стоит поспешить – продолжил Вакула, доставая из очага завтрак. – Вот, угощайся. Ты вчера спас две несчастные души от смерти, и быстро слинял, что мы не успели поблагодарить.
- Это лишнее. – тихо ответил Артамир.
Блюдо источало сладкий запах, что заставил почувствовать голод, и перейти к поглощению горячей еды.
- Ну нет уж – настоял Вакула – Ты рисковал жизнью, и отпустить тебя с пустыми руками будет преступлением.
Он отлучился на несколько секунд в свою комнату и принес оттуда кожаную флягу.
- Это будет тебя подарком. – с улыбкой сказал он – Отменный эль. Такого мало где  можно отведать.
- Благодарю – ответил Артамир.
Отказаться он не мог, поэтому пришлось принять подарок и улыбнуться.
Насытивший, Артамир отправился к храму. Найти здание окружённое идолами, у которого входная дверь исписана защитными рунами от всех демонов и злых духов, было не тяжело. Конечно внутри храмы, как обитель мудрых жрецов, имели весьма неординарную обстановку. Большой зал, под потолком куча связанных, из разных трав, веников, жаровни под каждым идолом по периметру зала, и несколько несущих опор, исписанных одинаковыми рунами. За небольшой кафедрой стоял Кобяк вещая что-то насчет вынужденных мер. На длинных лавках сидело около десятка прихожан, и никто не заметил появления еще одного.
Артамир не стал ничего делать, а решил дождаться конца речи, подперев одну из опор.
- Нынче времена не легкие, и давайте отбросим предрассудки, дабы вместе решить нависшие зло над деревней – серьезным голосом говорил он – Вчера мы видели, что случается когда оставляешь подобные дела на волю случая. Мы все прекрасно знаем, как не повезло нашей общине с ягой за городом, и что нужно было вовремя среагировать и насадить ее голову на пику, но этого не произошло, и теперь мы в большой беде…
- А кто собственно в этом виноват? – послышался голос старика из средних рядов – Мы бы не боялись, если бы не ваши завиральные предложения…
- Не будем ссориться, ни к чем нам все эти склоки и драки – невозмутимо продолжал старик – Уже не важно, кто был прав, а кто ошибся. Но пользуясь случаем, хочу извиниться. Я оплошал и именно мое неверное решение позволило вчерашнему произойти. Две невинные души могли покинуть этот мир, и я благодарю Богов, за то, что этого не произошло. И в связи с этим, возьму на себя оплату работы зверобоя. Я уверен, что берендей тот, кто сможет положить конец нашим бедам. В далеком прошлом, я сражался с ними плечом к плечу, и знаю о чем говорю.
- Эту историю мы слышим почитай каждый раз, как ты выступаешь – отмахнулся уже другой стрик – Ты лучше действием подтверди благие намерения. Что конкретно ты делаешь, чтобы окончить эту осаду? Чтобы мы наконец могли покидать пределы деревни без опаски за жизнь. Нам надоело ждать, пока ты исполнишь свое обещание.
- Да – выкрикнул другой, - Надоело кормить всяких проходимцев, а в замен ничего не получать.
- Успокойтесь – ровным голосом продолжил Кобяк – Больше вчерашнее не повториться…
- Но ведь эти мерзкие бруколаки гуляют по деревне средь белого дня! – выкрикнула старуха – Как это может прекратить всего один берендей?
- Уж поверьте, никакой заклинатель, будь он хоть триста раз оборотнем, или даже волкодлаком, не сравниться с берендеем. – Одного вполне достаточно, чтобы уложить всех мертвецов, что гуляют сейчас по лесам, обратно в могилу!
Артамира это не только удивило, но и начало забавлять. Ведь вчера Кобяк говорил совсем по-другому.
- И так – продолжил он – Будем терпеливы и позволим зверобою сделать свою работу!
- И когда же он придет, этот ваш хренов зверобой? – возмутился кто-то из стариков в шапке с высоким колпаком – Ты запретил звать патрульных на помощь, но так и не сказал, по какой причине. Хоть волкодлак и не такой сильный, как берендей, но примчался бы на зов уже не следующие сутки!
- Ага – кивнул Кобяк – И разграбил вас до последней монетки. Не нужно паниковать, зверобой уже рядом. Это он вырвал девочку и ее мать из лап огня. И он поможет нам любой ценой. Дух, что прячет оружие – будет убит его рукой, а потом и ведьмы и остальные черти, что не дают нам спокойно жить!
- Но ведь в облике этих духов…
- Лишь зло – перебил Кобяк, и вид у него казался раздраженным. – И никак иначе. Лишь их смерть освободит нас от напасти. Поймите же. По-другому никак нельзя!
Все затихли перешептываясь, было видно, что люди откровенно говоря - недовольны сложившейся ситуацией. Несколько старушек даже пустили незаметную, для окружающих, слезу. А Артамир решил спрятаться за широким столбом, изощрённым рунами.
 - А теперь давайте послушаем жрецов – произнес Кобяк и направился на свое место в зале.
За кафедру стал старик с короткой бородкой и в капюшоне.
- И не сносить дьявольскому змею голов более, - начал жрец – И не окутает ворон небес дневных, дабы навсегда погрузить мир во мрак. Покуда есть в наших сердцах вера. Покуда жертвуем Богам обильно и щедро. Покуда сражаемся за бравое дело…
Он еще долго говорил о Богах, о Предках и древних пророчествах, а потом позвал своего протеже, что имел необычные способности, при помощи которых предсказывал будущее. Молодой парень, лет тринадцати чуть недотягивал до кафедры, поэтому встал рядом. Казалось, окутан сразу несколькими плащами. Не видно не рук, ни ног, лишь бледное, тонкое лицо, робко выглядывавшее из-под кучерявых, длинных волос. По стеклянным зрачкам, Артамир понял, что мальчишка слеп, но вел себя очень уверено.
- Пожалуйста, послушайте предсказание. – Как-то озадачено произнес бородач – Это весьма тревожная новость.
Жрец оставил мальчика и отошел на несколько шагов, казалось, что он боится. Но почему? Артамир слегка удивился, ибо жрецы каждый день имеют дело с плохими предзнаменованиями. Неужели, это мальчик вселял такой необъяснимый страх?
Артамир почувствовал, как по спине пробежали мурашки, и приятный, неощутимый для обычных людей, ветерок пролетел по всем рядам, а потом резко вернулся к источнику. Стеклянный взгляд уперся в зверобоя, словно мальчик видел только его среди всех пришедших. Артамиру стало не по себе, и он решил отойти в другую сторону, но взгляд прицепился намертво. И казалось, что мальчик уже не осознает, что происходит.
Тихий шепот прошуршал между пришедшими, что сидели на лавках, и пристально всматривались в предсказателя. Но это никак не повлияло на ситуацию. Мальчик почему-то продолжал молчать и всматриваться мертвыми глазами в Артамира. И вдруг, на удивления всех, он открыл сухие губы, и начал пророчить:
- Когда льется кровь – снег тает. – На удивление, взрослым голосом говорил он – Когда небо черно – враг приближается. И лишь снег может скрыть смерть, когда кровь остынет…
Перед глазами Артамира болезненно начали всплывать картинки. Ночь, снег и льющаяся кровь.
- Среди нас зверь – продолжал мальчик – Он спит, и даже холод не способен его пробудить. Среди нас демон – он спит, и лишь кровь способна его пробудить. Но никто не ведает истину его, имя его и силу его. Никто не видит, что есть суть его, что есть душа, а что ложь. Зло кружиться над холмами и лесами, поглощает мир кусками и выплевывает лишь кости, белые и гладкие. Человеческие… Страх – зло, он пожирает душу и сердце… Но белый зверь пробудится и убьет страх. Демон очнется дабы сожрать страх. И тогда все изменится. Тогда снег станет красным, а день станет ночью. Кровь прольется из рваных ран, и растопит белое полотно. И лишь смерть зверя насытит землю кровью. И лишь смерть демона обрубит щупальца зла…
Артамир слушал внимательно, словно парнишка глядел именно на него, и заглядывал в душу. Он снова почувствовал ветерок, который не могли ощущать обычные люди.
 Мальчик хотел было продолжить, но кто-то осмелился перебить его.
- Я поняла, о чем говорит провидец! – воскликнула старуха – Мы должны пойти и сжечь домик ведьмы, пока она не наслала на нас зверей!
- Не может быть! – перебил кто-то.
И так могло продолжаться до бесконечности, но Артамир не слышал никого из них, а продолжал всматриваться в мертвый взгляд мальчика, и не мог отделаться от чувства, что слова адресовались именно ему. И лишь, когда жрец оборвал все споры, отправив провидца в келью, Артамира отпустили все необычные ощущения. Мурашки убежали, а ветерок уже не сновал между посетителями.
Он направился к выходу, не дожидаясь чего хотел сказать жрец. Холодный ветерок гнал мороз, что безжалостно дергал за щеки и нос. А в голове мысли никак не могли прийти в норму. Что значило пророчество парнишки? Что он умрет, или его убьют? И о каком страхе шла речь?
Если бы кто-то увидел его сейчас, наверняка спросил, не плохо ли ему. Так неоднозначно Артамир выглядел.
Легкий ветерок покачивал длинные темные волосы и приятно освежал. Артамир закинул голову, словно разъяснившееся синее небо магнитом притягивало взгляд. Несколько щенят весело сновали между дубильными станками и ногами старух, что обделывали кожу. По крыше крайнего здания высокомерно и напыщенно выхаживал черный кот, а пробегающие детишки, пристально, с интересном вглядывались в усатого незнакомца, с глазами как смоль на фоне покрасневших белков.
Вот ветерок облизнул последнее неприятное ощущение от пророчества, и Артамир был готов отправиться к сотскому, но одинокая женщина, в длинном, зеленном наряде робко подкрадывалась, нерешительно поглядывая в глаза зверобоя. Ее худое, бледное лицо, стеснительно пряталось за липкими от всяких мазей, темными волосами. Обоняние Артамира тот час же рассказало, чем женщина занимается. Сладкие нотки разных трав выдавали в ней цирюльника, а резкий запах спирта и черты варенных кореньев говорили о знахаре.
- Вы тот, кто спас Гиту из пожара – с украдкой спросила она.
Ее руки слегка дрожали, но это видимо, не от волнения, а от тяжелой работы и усталости. Лет ее давно за сорок и работа целую ночь на пролет отнимала много сил у хрупкого тела.
Ледоруб кратко кивнул. В голову и мысль не закрадывалась, что знахарке может понадобиться от зверобоя? И надеялся, что не станет просить собирать травы или начнет кидаться в объятия и благодарить. К этому Артамир относился холодно и часто отказывался. Пытаясь отблагодарить, люди чаще всего показывают невежество, неуклюжесть и глупость.
- Она просила передать, что благодарна вам и хочет сделать это лично, пока вы еще здесь. – знахарка опустила взгляда, будто ожидая отрицательного ответа, но в тот же момент направилась к домику, не давая возможности отказаться.
Артамир не стал увиливать, и последовал за женщиной. Это была хорошая возможность узнать больше. Даже если женщина ничего не помнит, можно склонить ее открыть правду о яге и прочих событиях, предшествующих вчерашнему дню.
Знахарка провела Ледоруба между низкими домами к самому дальнему, где вокруг, на стене из сруба, развешены пучки разных трав. А в большом котле, у самой двери кипела вода. Видимо не все отвары можно приготовить в помещении.
- Проходи – произнесла она, приоткрыв низкую дверь. – Она лежит на последней кровати справа.
В помещении оказалось темно, большая прихожая освещалась от небольшого окошка, под потолком, и огня из большой, белой печи. Куча разных веников из трав развешана по дому. Одна кровать у самой двери пустовала, затем ширма и кровать, где спаса Гита. Артамир подошел так тихо, как мог. Но зацепил, сладко пахнущий пучок высушенных цветов, висящий под потолком. Гита тут же обернулась.
- Вы пришли – просипела она.
Рука обмотана белыми трепками и чувствовался запах свежевыжатых листьев алоэ и прочего, что помогает от ожога. Вид довольно подавленный, но она пыталась улыбнуться.
- Рад, что с вами все хорошо. – сдержано ответил Артамир.
- За это спасибо вам – Гита попыталась приподняться, но не получилось – Хотя знахарь говорила, что нужно время, чтобы кровь восстановилась…
- Как дочка? – спросил Артамир, присаживаясь на табурет, неподалеку кровати.
- Испуг самое серьезное, что ей довилось пережить – улыбнулась Гита – Я очень рада, что вас занесло к нам в деревню именно вчера. Будь то днем позже – мы бы погибли. Возможно, сама судьба привела вас сюда.
Артамир так не думал, хотя и в случайности не верил. За все время путешествий, приходилось насмотреться много разных случаев. И чаще всего, для шарлатанов, что предсказывают судьбу по хрустальному шару суеверны люди были легкой добычей. Когда-то одному парню наворожили, что он умрет не раньше шестидесяти, что было крайне редко среди обычного люда. В таких условиях мало кто жил больше пятидесяти. Поэтому он возрадовался и осмелел, что стало причиной скоропостижной смерти. Охота дело опасное, особенно при миграции хищников и мамонтов. В таких случаях по одиночке ходят редко, но парень был беспечным и нарвался на стаю волчью и стал добычей.
- Любой бы поступил так же – ответил Артамир. – Скажите, что произошло в тот момент? Кто на вас напал?
- Я… - Гита насупила брови, словно что-то вспоминая, а в глазах горел страх вчерашним пожаром – Это был… монстр… неистов, словно сам дьявол… Я совсем не думала...
- А как он выглядел? – насторожился Артамир. – Это важно. Попробуйте вспомнить. Возможно он был прозрачным, или выглядел, как летучая мышь на двух ногах.
- Нет – Гита притулила не обгоревшую руку к губам, словно хотело скрыть дрожь в голосе – Нет, он был весьма осязаем. Как человек. Он человек.
- Вы его знаете? – не унимался Артмаир. – Вы когда-то видели его? Он жил в деревне?
- Я не… Я не могу…
По пепельному от анемии лицу пробежала неуверенность, а страх в газах вызван не пожаром, а его причиной. Заметив, как мутный взгляд уполз к стене, Артамир понял, что ответов не дождется. Или они будут невнятными, а допрашивать женщину, которая чуть не погибла, и не лишилась дочери, несколько часов назад, он не хотел.
- Ну хорошо, поправляйтесь – произнес он, поднимаясь – Успокойтесь и отдыхайте, а я пойду.
- Это не моя вина… – шепнула женщина, и в голос добавила – Надеюсь вы положите конец этому всему…
Оставив Гиту отдыхать Артамир направился на улицу, к храму.

***

Когда первый страж появился в дверном проеме, Безмир незамедлительно продырявил ему кожаные латы на правом плече, метнув нож. От чего тот залился криком и с ярость направился в сторону обидчика. Следующие три последовали за первым, держа копья наготове, но в этот момент Святозар и Ворж кинули лавку, что с грохотом ударилась о четырех стражей в бряцающий доспехах и с серыми плащами. С одного слетел острый шлем без забрала, показывая лицо молодого парня, остальные прижались к стене от сильного удара.
- Ульян! – выкрикнул Святозар.
Громила поднял стол, и с ревом попер на стражей, пугая их до усрачки. Парень, с испуганными глазами, торопливо выхватывал кинжал из-за пояса, уронив копье. Остальные шарили руками по полу, ища брошенное оружие. Но Ульян вдруг остановился и подпер дверь, в которую спустя мгновение посыпались ожесточённые удары. Таверна в секунду наполнилась какофонией. Кто-то истерически кричал, кто-то рубил дверь мечом, кто-то ревел и топал ногами.
Когда первый из четверки поднялся, Корт свалился словно лавина, вонзив кинжал аж до крестовины под шею стражнику. Тот и вскинуть руками не успел, как свалился замертво. Святозар выставил палаш с широким острием вперед так, словно протягивал что-то на его лезвию. Затем подпрыгнул к среднему стражнику, и с развороту рубанул по груди. Парень даже не успел сообразить, как отразить вертикальную атаку. Кровь брызгами разлетелась во все стороны, окрасив пол, кожаный нагрудник Святозара, поножи и черную накидку. Противник прильнул спиной к стене, бросив оружие, и с ужасом наблюдая, как из широкой раны пузыриться кровь и стекает по животу, по ногам на пол. Он руками пытался прикрыть ее, но ничего не выходило. Подобный удар мог сломать и кости, к тому же этот палаш для этого и предназначен, но Святозар постарался не убивать противника, ведь парень совсем еще молод, а от подобной раны он не умрет.
В следующий миг, Святозару пришлось пригнуться от правого удара рукой, и отпрыгнуть. Ворж наконец вступил в бой и проткнул живот стражнику, что пытался попасть хоть в кого-то, размахивая копьем в разные стороны. Тот, у которого был меч, попытался отогнать противника, выставив клинок перед собой. Глаза у стражника наполнены страхом и паникой. Легкая добыча человек потерявший контроль над мыслями, и поддавшийся панике. В бою это не простительно, как солдату, исполняющему приказы, так и командиру, что продумывает стратегию. Поэтому стражник попросту загонял себя в тупик, отступая к стене. Страх перекосил бородатое лицо так, словно имел форму и мог сковать руки и ноги. Ворж оттолкнул ногой тело с проткнутым животом и начал заходить с боку. Азарт сдул сомнение с лица, предал силы и решительности. Святозар почти ощущал, как адреналин выплескивается в кровь и заставляет думать быстрей. Безмир держал нож наготове, а Корт просто наблюдал, держа в одной руке кинжал а в другой короткий меч, что подарил ему Святозар.
Это первый реальный бой Корта, Безмира и Святозара. Лишь Ворж и Ульян, как самые старшие в лагере, имели возможность участвовать в разгромах караванов и грабеже богатеев. Но тренировочные бои между командами, и уроки по тактике и стратегии боя, позволили подготовиться до подобного. Хотя страх ощущался неподдельный. Корт оглядывал окровавленный кинжал, Святозар видел животный страх в бледнеющих глазах стражника с раной на груди. Лишь Безмир выглядел, как юнец на балу, где много красивых дам. «Что дальше?» - стукнуло в голове Святозара. Он наблюдал, как Ворж разделывается с последним стражником, а на губах висела ухмылка победителя. Он прекрасно понимал, что уже победил, не сделав ни единого удара. Это понимал и стражник, пытаясь не показывать, как сильно дрожат руки и вспотел лоб, неуверенная стойка выдавала все без остатка. Ворж легко отбил меч противника в сторонку и уже готовился нанести последний удар.
- Нет! – вдруг выкрикнул Святозар – Не станем убивать поверженных. Нужно сохранить достоинство перед Богами и собой.
- Но ведь… - развел руками Ворж.
И в этот момент дверь начала поддаваться натиску снаружи. Ульян подпер ее плечом, но от ударов топором дверь рассыпалась на щепки.
- Корт, Ворж и я – твердо сказал Святозар – встанем у дверей с копьями, и когда повалят стражники насадим их на древко. Безмир отныне не жалей ножей. В этот раз их будет больше и испугать их не выйдет.
Святозар подобрал копье и достал нож из плеча мертвого стража.
- Приготовьтесь – добавил он, протянув нож Безмиру.
Ульян поднял молот, и одной рукой потянулся к столу, чтобы отодвинуть. Корт встал по правую руку, а Ворж по левую от Святозара. Копья нацелились в одну точку.
- Открываю – сказал Ульян, отодвигая стол.
Дверь с грохотом упала и в таверну повалила толпа стражников с мечами перед собой. Троица с копьям синхронно проткнула первого. Получив удары в горло в левое плечо и в живот, он выронил меч, и схватившись за раны, свалился назем, перегораживая путь остальным. Находясь снаружи стражники рычали и орали, запугивая врага. Второй вскочил уже с расчетом на копья, и успел отбиться от смертельных ударов. А дальше стражи наводнили помещение, не давая провести слаженную атаку, и задержать их у двери. Тот, которого не убили в первой волне, спохватился и встал в ряды стражей, позабыв о раненном друге.
Ульян замахнулся огромным молотом так, словно женщина метлой, и снес противника с ног. Послышался глухой удар, хруст грудной клетки и бряцанье доспехов. Страж отлетел к стене и медленно сполз назем, харкая кровью. Еще один подскочил к Безмиру, пытаясь уклонятся от летящих ножей. Один попал в ногу, другой в руку, но это не останавливало стражника. Безмиру пришлось выхватить меч и сражаться в ближнем бою. Под натиском толпы, Корт отделился и уходил в сторонку. Святозару удалось пригвоздить еще одного, пока кто-то не выбил копье из рук. Все развивалось не в лучшем направлении. Противостояние в небольшом помещении превращалось в бурлящий улей, где голодные и злые осы пытались вытурить напуганных пчел и пожрать медовые соты. Бряцали доспехи, звенели удары мечей, топот ног поднимал пыль. Святозар уклонялся от лавины ударов десятника, судя по пучку красных ниток на острие шлема.
- Умрите, падаль поганая! – ревел он, выпучив глаза. – Я вас всех перебью и на дерево повешу, чтобы волки трупы обглодали.
Хотя пот и заливал глаза, Святозар не уступал стражнику в мастерству. Для него это была решающая дуэль, и фиаско он не мог потерпеть. Пока Безмир уклонялся от ударов противника, и бегал от него с угла в угол, Корт, бросив копье, изнурял врага прыжками, изворотливостью и ловкость. Страж уж устал попусту размахивать не легким мечом, а по парнишке нельзя было сказать, что он хоть чуточку устал. В это время Ульян с Воржем заняли крепкую позицию у окна, не позволяя противнику зайти сбоку. Сказывался опыт провиденных вместе сражений. Они рубили недруга так четко и слажено не говоря ни слова, будто ими руководил один мозг.
Серые плащи шуршали вокруг словно паруса на ветру. Святозар лишь успевал отбиваться, пока парочка у окна уменьшала недругов в числе. Десятник наносил удары ловчее и увереннее, нежели Святозар, поэтому на руках и ногах появились первые порезы, а кровь из левой брови заливала глаз, не давая нормально ориентироваться и снижая защиту. Палаш Святозара не годился для колющих ударов, но таким легче отбиваться, десятник имел другое положение. Тонкая рапира предназначалась для утонченного боя на прицельные, смертельно опасные удары, от которых очень непросто уклоняться. Даже кинжал в другой руке не восполнял прорехи в защите и вялые, боязливые атаке. Боя больше походил на карательные меры отца по отношению сына. Десятник лупил Святозара так, словно пытался талдычить какую-то истину, и конца этому не было видно. Чувствуя превосходство, страж поддавался эйфории боя, не сдерживая себя в подлых, коварных демонстрациях неумелости Святозара.
Один удар прошел под правой подмышкой, рассекая бурую стеганку с невысоким горлом. Святозар хотел воспользоваться этим и, прижав руку, резко развернулся, но десятник в мгновение прочел ситуацию, толкнув противника плечом. Рапира освободилась, поранив грудь. Святозар, отступив на несколько шагов спотыкаясь, чувствовал теплую, липкую кровь стекающую под одеждой, и жгучую боль, от холодной стали. Страж, на голову выше противника, не выглядел растерянным, и посматривал на бой по сторонам. Подчинённые не позволяли Красным повязкам взять верх, и стояли мужественно, не хуже врага. Безмир только и успевал уклоняться, пытаясь метнуть оставшийся топорик, но попросту не успевал замахнуться. Святозар изловчился пнуть противника ногой в живот, быстро вскочить и направиться на выручку к Корту, который в этот момент получил ранение от предплечья до кисти. Предводитель повязок понимал – победить десятника в дуэли не выйдет, поэтому решил поступить хитрее. Пока противник не сообразит, что происходит.
Корт держал ноги согнутыми, словно нес большой груз на плечах, в руках кинжал и короткий меч. Он то и дело отпрыгивал, пригибался и уклонялся, поджидая момента. Его противник не выглядел уверенным в действиях. Казалось, он сейчас бросит меч и попросту уйдет. А когда на глаза попался еще один противник, руки опустились от чувства безысходности так, словно меч ежесекундно набирал вес. Святозару не пришлось заморачиваться чтобы нанести смертельный удар. Он в прыжке развернулся и рассек стражнику горло. В этот момент десятник попытался атаковать Корта со спины, но тот прыгнул рыбкой к напарнику, перекрутившись через спину. Ловкость его ног и изворотливость тощего тела не знало равных. Он вмиг повернулся и подскочил словно пружина, очутившись в боевой стойке.
Тяжелое дыхание говорило об устали. Корт успел смахнуть испарину со лба, что обильно стекала в глаза. Страж, дававший фору Безмиру, заметил неожиданное падение товарища, и начал сдавать позиции. В глазах мелькнула неуверенность. Почувствовав близкую смерть, боязливы человек впадает в секундный ступор, обдумывая пути отхода, а это слабость может стоить жизни. Теперь Безмир атаковал и прыгал на визави, словно ужален осами и не собирался сдаваться.
- Помоги Безмиру – приказал Святозар, внимательно наблюдая, как размеренно двигался десятник.
Десятник надвигался, словно гора. Он выше за Святозара всего на голову, но создавалось впечатление будто зацапает потолок, а каждый шаг казался раскатами грома. Все попытки обнаружить прорехи в защите противника заканчивались новым порезом и пинком. Святозар служил для десятника чем-то вроде подушкой для битья и никак не мог ответить. Уже в который раз он попытался начать ложную атаку, или создать ловушку в своей защите, но стражник неумолимо прочитывал ходы, атакуя туда, где Святозар не ожидал. И пока предводитель Красных повязок пил собственную кровь, свалившись наземь, Безмир с Кортом одолевали стража с двух сторон, втыкая острие оружия то в ногу, то в руку, то в живот. Кровь сочилась изо всех мелких и глубоких ран, покрывая кожаные латы темно-красным, а окровавленные зубы оскаливались словно у загнанного волка. Серый плащ в такой сумятице лишь мешал, запутываясь между ног, или цепляясь за щепки в полу, хотя десятнику совсем не мешал. Вот уже оставалось секунда, до того, как он нанесет последний удар, и вдруг рапира на полпути сменила траекторию. Святозар услышал глухой удар, прорывающий кожаные латы, а после увидел небольшой топорик зиявший в плече десятника. От удара пришлось сдать позицию и уйти в оборону.
Святозар находясь на полу подскочил и не теряя времени атаковал, выбросив руку с мечом словно кобра. Десятник, спасая глаза, куда метил удар, отклонился. Лезвие едва задело шлем. Но Святозар не отступил и удрал в руку с рапирой, чего противник не ожидал и лишился кисти. Внезапный, неистовый крик залил таверну, разносясь на сотни верст. Наверняка лучники на крышах услышали подобное, теперь они будут готовы на все. Святозар видел ненависть в глазах десятника, как он целой рукой сжал культю, яростно рыча, и как скалил желтоватые зубы, пытаясь сдержать крики. Он не выглядел поверженным, скорей самоотверженным, полным решимости, несокрушимым духом и готовым ко всему воином. Это поразило Святозара и вонзить клинок в сердце такого воина было честью, хотя победой такое нельзя назвать. Скорей, трусостью перед будущими схватками и неприятием собственной слабости. Уперев карий взгляд в злые глаза десятника, Святозар не мог позволить вот так покончить с этим. «Нужно быть выше этого – подумал он – Ведь нас отличает от этих нелюдей честь и преданность честному слову. Кто мы, если станем лгать? Кто мы, если будем вырывать победу подлостью и бесчестными поступками? Не позволю насладиться этим врагу, пускай знают, что мы сильней, что мы решительней и готовы пойти до конца в заведомо проигрышной войне».
Кровь пульсировала с культи, а десятник гордо ожидал казни, когда в таверне погиб последний его подчиненный. Святозар еще несколько секунд всматривался в невозмутимые глаза визави, пока ребята не окружили его с удивленными лицами.
- Кончай его – посоветовал Ворж – Иначе произойдет тоже, что и с предыдущим. Только отвернись, как он вонзит тебе меч под ребро… Не стоит оставлять в живых сильных противников.
- Он не проиграл – с холодком присущим только королям, ответил Святозар.
- Его меч чуть не оборвал твою жизнь. Его кровь Истогорская, а отсеченная рука говорит о поражении – наставал Ворж. – Он ведь на коленях!
- Ты не понимаешь…
- Кончай его, или это сделаю я, раз у тебя кишка тонка. – Ворж выхватил кинжал, направляясь к десятнику.
Казалось бы, в этот момент солдаты должны вымаливать пощады, но губы десятника не дрогнули. Он готовился к неизбежному, приподняв щетинистый подбородок. И вот когда лезвие кинжала почти коснулось горла, когда десятник зажмурил глаза, будто уже ощутил холод стали на коже - Ворж замер. Серый взгляд наткнулся на необычно твердый, вселяющий ужас и пускающий по телу волны робости, взгляд Святозара. Такой взгляд разоружал, и обескураживал.
- Не смей – прошипел Святозар – В убийстве противника, потерявшего возможность продолжить бой, нет никакой чести. А мы воюем не так… Не для того Отошам учил нас искусству войны, чтобы мы уподобились таким змеям, какими есть истогорские выродки. Будем держаться порядочности и чести – победа наша, а смерть уже не сможет вселять такой ужас. Мы сломим врага духом, как он нас. Но не подлостью, а решительностью и самоотверженностью… Наш путь к победе лежит совсем через другие горы, нежели самые высокие в мире. Одолеть их и есть истинная победа… Отпустить этого воина.
По лицам парней проскользнуло несогласие, но слова предводителя казались логичными и справедливыми. Голос его звучал тверже и уверенней обычного. А взглядом и всем видом он выражал спокойствие, уверенность присущую настоящим командирам. Казалось в этот момент парень совсем изменился, стал другим человеком, что положительно действовало на коллектив.
Ульян не спеша подошел к десятнику и помог подняться.
- Ты уверен? – спросил Безмир, взглядом провожая врага.
Святозар лишь кивнул. Десятник бросил неоднозначный взгляд, перед тем, как Ульян толкнул его в дверной проем. Серый плащ, шурша исчез, а взамен послышался свист стрел. Они с грохотом ударялись в пол, рядом с Ильяном и одна пригвоздила ногу. Громила громко выругался, пытаясь отползти, но стрела крепко держалась на месте. Попав между пальцами ноги, она лишь слегка пустила кровь, а вот вторая пронзила бедро левой ноги. Ульян с воплем свалился на пол. Парни вмиг подскочили к компаньону. Безмир подхватил громилу, а Святозар попытался оторвать первую стрелу. В этот момент все больше и больше стрел пролетало в дверной проем, грохоча по деревянному полу, рядом лежащему столу, косяк двери. Святозар пытаясь отбить стрелу ногой, оперся о стену и когда древко хрустнуло, еще один точный снаряд пронзил ладонь. Святозар сразу и не понял, что это за странная боль. Не похожа на удар и на порез. Холодный, острый наконечник продырявил руку насквозь, звонко ударившись о каменную стену. Сломав кости безымянного пальца и среднего, она не хотела покидать ладонь, когда Святозар пытался вырвать ее. Ворж подхватил стол и заслонил проем. Спустя несколько секунд стрелы прекратили грохотать о доски.
Ульян громко сопел, уставившись на ногу. Кровь стекала по меховым штанам, пока Безмир пытался вытащить стрелу.
- Нет, - остановил длинноволосого Ульян – Просто сломай древко. Сейчас нужно убираться, а уж потом залечивать раны.
Безмир с трудом исполнил просьбу друга, стараясь не причинять боли. Ворж с Кортом придерживал стол у двери, пристально, с надеждой наблюдая за Святозаром, который наконец освободил ладонь от стрелы и пытался остановить кровь, обматывая рану тряпьем. Парень бродил между трупов словно призрак. Неуверенность закрадывалась в сердце, затормаживая мышление, а дрожь в руках никак не проходила и даже наоборот усиливалась. Оглядываясь по сторонам, где стены испачканы кровью, а парни, тяжело дыша, пытались не показывать страх, он думал, что теперь ничем не отличается от обычных разбойников, коих ненавидит больше нежели Истогор. Трупы ни в чем неповинных стражей, половина из которых наверняка сородичи, давали это почувствовать в полной мере. «Простите меня, дурака – взмолился Святозар – Видят Боги, я не желал подобного…»
На глаза попалась рапира десятника. С позолоченной, в форме лозы, гардой. Он просунул левую руку в гарду, защищавшую со всех сторон и ощутил грубую рукоять. Она прекрасно ложилась в руку, словно создана именно для Святозара. Лезвие в полутора пальца, в половину длиннее палаша и заточено лишь на острие клинка. Почувствовав такое оружие в руке человек ощущал некую мощь и магнитную тягу к бою, хотя в этот момент Святозар чувствовал лишь осуждение вперемешку с болью и страхом. Раненый парень тихо стонал у стены придерживая грудь, еще двое стражей пытались притвориться мертвыми, хотя сконфуженные гримасы выдавали их. Повсюду кровь, смерть, боль и страх. Красные повязки чувствовали тоже. Корту повезло больше всех, а вот Святозару и Ульяну наоборот. Истекая кровью из многочисленных колотых ран, седоволосый вспомнил почему пришел сюда, и все сомнения исчезли.
- Что делать будем? – спросил Ворж – Идеи закончились?
- Будем пробиваться. – С трудом выдавил Святозар, разглядывая рапиру – Пожалуй, это единственной, что мы сейчас можем.
Все слегка удивились услышав предводителя. Лезть под стрелы не желал никто. Святозар понимал, что оставаться здесь сравнимо со смерть, а пытаться пробиться оставляет шанс выбраться живыми. Он пересилил лезущие в голову мысли. Конечно ни в чем неповинных людей убивать никто не хотел, но на войне без жертв не обойтись, тем более те предатели, которые перешли на сторону врага недостойны жизни. Их уже не спасти. Спрятав рапиру за поясом, а палаш в ножны, Святозар сделал глубокий вдох, успокоив нервы.
- Используем столы, как щиты – начал он – Безмир, Ульян и Корт пойдут под одним. Мы с Воржем под другим, сразу за вами. Бегите к первому переулку в направлении от лучников…
Все согласились, что это лучшее предложение. Безмир помог подняться Ульяну, а Корт поставил один из столов на ножки.
- Готовы? – спросил Святозар, поднимая над головой стол – Тогда начнем. Выходим быстро и не останавливаемся. Нельзя здесь застрять.
Дверной проем с трудом проглотил парней в светящуюся глотку. И как только они оказались на улице, шквал свистящих стрел зразу же грохотом обрушился на столы. Некоторый пролетали над головами, другие залетали под стол и черкались о, покрытую снегом, брусчатку, пролетая между ног. Холодный ветер сметал сухой снег и шуршал черными накидками, но совсем не заботил.
Сразу у таверны оказался небольшой палисадник с низкой изгородью, что не стала большим препятствием. Не имея должной высоты, парни с легкостью преступили палисад и направились к двух этажным домам, тесно утыканным по улице и лишь изредка между ними зиял тесный просвет. К ближайшему все и направлялись. Придерживая столы косо, так, чтобы боковые снаряды не пролетали под ним, парни изо всех сил старались добраться переулка прежде, чем их нашпигуют стелами. В душе ощущалось некая уверенность в победе, оставалось лишь несколько шагов, чтобы скрыться, но весь кураж испарился, когда Корт свалился в снег, получив снарядом в ногу. Он словно споткнулся, хотя все видели пернатое древко, торчащее в ноге. Корт нес стол последним, поэтому упав – очутился без защиты.
В эту секунду для него время растянулось. Вокруг сыпались остроносые убийцы, безжалостно разбиваясь о брусчатку. Еще одна угодила в плечо. Святозар заметил, как парень уставился на крыши домов, где сидело около десятка стрелков, пытавшихся убить отбившегося от команды, парня. Оставалось секунда, чтобы заслонить Корта от потока свистящих стрел, но последняя в мгновения ока сломала все надежды, угодив пареньку в глаз.
- НЕТ!!! – выкрикнул Святозар, потеряв всякий рассудок.
Он бросил стол и кинулся прикрыть уже мертвого паренька собой.
- Нет!! – хныкал он, склонившись над телом.
Воржу пришлось одному удерживать стол над другом. Он уже не раз видел гибелью товарищей, и уже свыкся с внезапной их гибелью. Хотя столь молодых еще не хоронил. Святозар приподнял голову друга дрожащими руками отрицательно покачивая головой.
- Только не ты. – выдавил он.
Ульян с Безмиром уже добрались переулка и теперь выкрикивали призывы к благоразумию Святозара. Но тот не двигался, пока еще одна стрела не царапнула ногу Воржа, от чего тот опустился на колено.
- Черт возьми – рычал он, с трудом удерживая стол – Ему уже не поможешь, а нам нужно выжить!
На столько страшно Святозару еще не было, но этот страх терялся в кипящей в сердце ярости. Он не хотел слышать логические доводы Воржа, Ульяна и Безмира. Всматриваясь в мертвые глаза друга, он ощущал лишь злость и чувствовал теплую кровь, стекавшую по темным волосам Корта.
- Святозар! – прорычал Ворж – Мы потом будем оплакивать паренька, а сейчас, если не свалим, это никто не сделает! Некому будет устраивать панихиду. Нам нужно уходить сейчас же!
Но командир не слышал, поэтому Ворж схватил его за плечо и потащил за собой, не позволяя вырвать. На столешнице уже давно закончилось место, куда бы могла удариться стрела, поэтому от излишнего веса, стол пришлось бросить. Святозар так и не отвечал на сигналы опасности, боли. Мозг блокировал все попытки инстинкта самосохранения вернуть контроль над мыслями и телом. Ворж понимая, что им грозит толкнул Святозара изо всех сил в переулок, прыгнув вслед за ним. Очутившись в безопасности, Ворж выругался. В правом боку торчала стрела, и вошла довольно глубоко. Заметив осуждающий взгляд компаньона Святозар наконец вернулся. «Неужели это все правда, а не сон – думал он – Неужели это все из-за моего безрасудства?»
- Помоги ему – приказал Ульян Безмиру – А я как-нибудь сам. Вставай Святозар. Не время заниматься самобичеванием.
Голос громилы казался слишком тяжелым, чтобы сопротивляться или даже пытаться извиниться. Горло пережало тесками и даже воздух проходил с трудом. Кинув последний взгляд на труп Корта, Святозар помог Ульяну и они направились в ближайший лес. Внешний Район пристроен к стене города и не имел ограждений, поэтому скрыться было не слишком тяжело.