Я и мои Папики. Глава 6

Дача оказалась дыра дырой, не то чтобы ступить, даже смотреть тошно.  Обычная «казёнка» от которых я только отвыкать стала. Лёша тут же отправился растапливать печку в бане, что рядом с домиком стояла. А Папик то ходил вокруг меня, как голодный кот, то вроде невзначай гладил меня по  попке, при этом его лицо искажала кривая улыбка.  Отходил в сторону, став  бочком  бормотал:
                - Ну вылитая Мариночка, просто одно лицо. -
Опять принимался бегать по комнате, обхватив руками голову. Затем нависал над стулом, на котором я сидела,  и  на ухо шептал:
                - Я буду называть тебя Мариночка,  не возражаешь?-
Я соглашалась, кивала головой, пыталась лучезарно улыбаться, а у самой в голове только одно и  вертелось, всё пропала, попала в лапы к маньяку не выбраться отсюда не в жизнь. И так страшно стало, что я вдруг задрожала, зубы стучали, хоть рот придерживай руками. Папик увидел, что я дрожу и спросил:
               -   Замёрзла Мариночка? - Ничего я тебя скоро согрею.-
 Всё подумала, точно пропала.  Не выдержала я нервного напряжения и расплакалась горько. Папик оторопел:
                - Что случилось милая? - Чем я тебя обидел? -
Я ему ответила, что замёрзла и попросила рюмку чего  покрепче. Папик мухой слетал на кухню, вытащил, из пакета со съестным, бутылку армянского коньяка принес в комнату, открыл, налил  граммов пятьдесят ,протянул  мне и заявил:
                - На выпей Мариночка согрейся, но больше не дам, не люблю пьяных девушек. Папик всё допытывался у меня, как я до такой жизни докатилась.  Предложил в постели называть его Милордом. Господи ещё милордов мне не хватало. Через часок, другой, Лёша доложил, что баня «готова» и мы с Папиком отправились смывать грехи, как он выразился. В бане Папик, как не старался,  как не скакал вокруг меня, но у него почти ничего не получилось.  Потыкал в меня своей вялой сморщенной морковкой и отступил. Попросил потереть ему спину, видишь ли, ему не достать самому, руки не гнулись. Меня просто тошнило и от Папика и от обстановки в которую я попала, по своей глупости и жадности, да делать было нечего перетерпеть и забыть навсегда.
  Пока мылись, водитель - хранитель накрыл на стол, разложил и нарезал колбаску да буженину. Открыл баночки со шпротами, красной икрой, остальные продукты на тарелки выложил, даже свечи зажёг. Сели, закусили, мужчины выпили, поговорили, точнее больше Папик разглагольствовал, а мы с Лёшей слушали его «дурацкие» сказки о его далёкой молодости. Потом пошли спать на мансарду.  Паиик проглотил полторы таблетки виагры, запил минералкой, сел на край кровати, положил свои руки мне на груди. От таблеток, его стало «колбасить».  Папика трясло, как паралитика, даже говорить толком не мог, бормотал, что -  то с трудом, потом попросил, чтобы я сверху на него легла и согрела, а то ему холодно стало. От нашей любви большой  меня чуть на Папика не стошнило, еле удержалась. Папик свое получил на бочок лёг, отвернулся и тут же захрапел, уснул. Я лежала рядом шевельнуться боялась, мечтала лишь о том,  чтобы он не проснулся.  Потом мне «приспичило» в туалет.
Спустилась вниз, по лестнице, неслышно ступая. Лёша сидел в комнате, смотрел телевизор, рядом рюмка с коньяком, бутерброд с бужениной. Я наверху  одеваться не стала, только одежду взяла в охапку, думала,  если Лёша уснул, то сбежать, дойти до дороги, а там на любой попутке до Москвы, только меня и видели. Только я во всей красе появилась в зоне света,  от торшера, как Лёша повернулся и благожелательно спросил:
                - Что вам не спится  девица - красавица? - До первых петухов еще рановато.-
Я же решилась любой ценой освободиться. Подошла к Лёше, обвилась вокрг него словно лиана гибкая и слезами обливаясь, попросила:
                -  Леша милый, делаете со мной, что хотите, только отпустите, -
И добавила:
                - Я для вас всё сделаю. -
Глаза  у Леши сверкнули, как у тигра добычу увидевшего рядышком, совсем рядышком, в  пределах броска. Затем он бережно и твёрдо  меня  от себя отстранил и обронил бесстрастно
            - Простите красавица служба. - На работе  не до  любви. -
Он широко улыбнулся и  добавил:
                -  Не забыли? - Туалет направо под лестницей. -
Рано утром меня подвезли к  моему дому.  Папик  распрощался со мной в машине. Сказал, что я ему очень понравилась, что он, Папик в меня просто влюбился, по - настоящему влюбился. На прощание сказал:
                -  Мариночка до скорой встречи. –
И  машина умчалась.  Я же решила, что больше к Папику  «придурку» этому ни ногой, только меня и видели. Ждала; не могла моего Эдика  дождаться, когда он из своей  Армении прилетит . Пришла на следующий вечер в клуб, сообщила хозяйке, что свободна. Хозяйка, в ответ пальчиком меня к себе подозвала  поближе и заявила, что Папик мною очень доволен,  меня на сегодня уже заказал и что я от клиента нос воротить права не имею. Я расплакалась, но хозяйка только улыбнулась и ответила, что Москва слезам не верит,  велела ждать Папика и не  «дурить»  более.
Папик приехал, как на приём в Кремль, ни на минуту не опоздал,  ужинать не стал,
                - На даче поедим - заявил он,  - Что здесь деньгами сорить, на Клуб не напасёшься.-
 На этой проклятой даче Папик велел надеть мне белый халатик врачебный, как он сам заявил и велел докторшу изображать, а он пациентом вроде станет. Игры наши в больничку районную, закончились теми же таблетками виагры, трясущимся папиком и потом храпом на всю дачу.  Ко всему прочему,  он  во сне стал скулить и признаваться в любви к Мариночке, вот урод - так урод,  «психушка»  по моему убеждению, давно по нему плакала.   Тем временем, Папик,  ко мне всё больше привязывался, а меня от него всё больше тошнило.  Он мне по секрету шептал, что я снова  разбудила в нём мужчину, что только со мной у него всё отлично получается. У меня же, его  физиономия после приёма  виагры и  фигурка Кащея с рёбрами выпиравшими,  вызывала одни лишь мерзостные ощущения и только. Пыталась узнать у Леши, чем его Шеф занимается, но тот делал вид, что оглох, а  на вопросы просто не отвечал. Леша вообще больше молчал, не любил разговоров. Только да Шеф, нет Шеф и молчок. Да и Шеф с Лёшей особо при мне не беседы не вёл. Лёша давай то, сделай это. Всегда называл своего водителя  - хранителя Лёша, редко Лёшик и только раз, когда на дачу ехали и рытвину тот не заметил на дороге,  машину основательно тряхнуло,  Шеф потребовал:
               - На дорогу смотри капитан, а не ворон считай.-
 Со мной же Лёша всегда разговаривал только на Вы и предельно вежливо так,  официально, меня это просто смешило иной раз.
Наконец  спустя полтора месяца, после отъезда,  прилетел  Эдик. Причём из аэропорта приехал не домой, а сразу ко мне. Провалялись мы в кровати, почти не вставая,  только перекусить да под душем постоять,  до вечера. Эдик заказал такси, домой ехать,  я вышла его проводить, к машине. Стояли у подъезда, прощались ненадолго, как Эдик меня, целуя, приговаривал,  вдруг я увидела к нам Леша подходит. Поздоровался вежливо, и не обращая на Эдика никакого внимания,  заявил:
                - Шеф вас захотел увидеть, соскучился. 
Эдик сразу всё понял, на меня взглянул гневно, потом повернулся к Лёше и заявил:
               -  Слушай ты «молокосос», - Проваливай отсюда вместе со своим шефом  вместе. -  Пока я вам обоим яйца не оторвал. –
 Леша даже глазом не моргнул. Опять повторил вежливо, ко мне обращаясь
                - Что передать? - Когда за вами приехать?-
Эдик завелся с пол оборота. Он сжал кулаки и кинулся на Лёшу. Тот  только качнулся в сторону, как змея, мгновенно перехватил руку Эдика, прыгнул в сторону. Заломил ему руку так, что Эдик завыл словно зверь, попавший в капкан. Затем заставил, выкручивая руку, упасть Эдика на тротуар. Наклонился и сказал совершенно спокойно:
                -  Я вам Уважаемый могу не только руку, но  шею сломать, но  войны не хочу, живите себе и не «бухтите»,  а девочку в покое оставьте. - Вам же спокойнее будет. -
 Попрощался со мной  вежливо и ушёл к машине. «Бэха» с места рванула и исчезла, только покрышки завизжали. Я вызвала  Эдику Скорую Помощь, рука у него,  распухла от ключицы до кисти и очень болела. Эдик матерился непрерывно, обещал, что найдет Лешу и его шефа и сам лично им руки отрубит. Мне же страшно очень стало, сидела рядом с Эдиком гладила его по голове и плакала. Через два дня ко мне приехал Эдик,  топал ногами, кричал, что я тварь неблагодарная, променяла его, который был готов на мне жениться. на какого - то Презерватива. Спустя два часа немного успокоился и попросил только одно, номер машины ему,  Эдику сказать,  на которой Леша уехал. Я отказывалась, твердила, что не запомнила, врала  ему в глаза. Эдик меня обнял здоровой рукой и заявил, что больше меня держать не станет,  что я свободна, делать, что захочу и с кем захочу, ему лишь нужен номер Лёшиной «бэхи» и только. Вытащил из кармана банковскую упаковку двадцати долларовых купюр, протянул мне, встал с трудом на колени и  просил:
                - Номер только скажи. -
  И я «дура»  согласилась. Эдик сказал мне спасибо и уехал. Спустя день, поздно вечером,  Эдик позвонил  и заявил мне с горечью в голосе.
                -  Девочка моя, зачем ты с «гэбистами»  связалась,  меня предала,  и заплакал в трубку навзрыд, как мальчишка. Потом сказал, что ему  на них наплевать, он и на них управу найдёт и трубку бросил.
У меня после нашего с Эдиком печального разговора началась истерика, переросшая в нервный срыв. Вере спасибо, приехала по моему звонку, отвезла меня в неврологическую клинику. Две недели я там провалялась, антидепрессанты глотала пригоршнями,  пока не легче не стало. 
Леша ко мне приходил, принёс  фрукты, просил о встрече, но я отказалась, тогда он записку от Шефа мне передал с медсестрой. Я её даже читать не стала, а спустила в унитаз.  Только я из больницы вышла, дома пыталась отоспаться, очередная  беда  не заставила себя долго ждать.  Вера позвонила и  ко мне в гости напросилась приехать. На стол накрыли, чуть  - чуть,  выпили за моё выздоровление, сидели, болтали.  Я видела, что Вера что - то не договаривала, скрывала. Я её и попросила:
                - Ну, «колись» подружка, что за пазухой? - Не прячь, выкладывай.-
Вера побледнела и рассказала, что Эдика спустя три дня, как я в больницу попала, убили. Я едва сознание не потеряла, перед глазами круги чёрные и Веру почти не видела, так, словно пятно передо мной расплывалось и всё. Вера мне нашатыря под нос сунула. Отпоила,  отходила и потом всё что знала, рассказала. Что Убили Эдик, вроде конкуренты азербайджанцы. чтобы рынком завладеть. Милиция следствие вела, кого - то уже и арестовали.  Тут на меня такая опять хандра,  да трясучка напали, дальше некуда. И решила я всё круто переменить, от сглаза  - зависти отделаться.  Купила туристическую  путёвку в далёкий Лондон, оформила визу и через день улетела поправлять своё здоровье в Англию.
Неделю я, как заведённая моталась по всяческим экскурсиям да программам, познавая страну пребывания, а на восьмой день Боженька сжалился,  над  непутёвой девушкой и я познакомилась с Джеком.
Вечером я решила пройтись по вечернему Лондону присмотреть подарки для подружки Веры, да для мамульки своей. Забывшись,  стала переходить улицу на московский лад, абы как и тут же «влипла» в историю. Машина меня чуть было не сбила. Водитель, парень молодой, выскочил из машины, подбежал ко мне,  тряс за плечи и  возбуждённо тараторил:
                -  Вы  целы девушка? - С вами всё в порядке? -
Я в себя пришла и ответила, что всё в порядке и  надо бы смотреть,  куда он ехал и людей не давить. Парень извинился,  «тысячу раз» и смущённо предложил загладить свою вину, пригласил меня поужинать.  Я сразу согласилась. Мне Джек, он так представился, сразу же приглянулся, высоченный,  худой и рыжий к тому же, а рыжие, мне мамочка ещё в детстве говорила, они счастье с собой носят. Так что,  первые впечатления были в пользу Джека. Ещё, как оказалось за ужином, Джек оказался очень воспитанным и даже, как мне показалось застенчивым парнем.  Мы поужинали в ресторане, поболтали о том о сём, затем Джек предложил с трёх раз угадать из какой я страны. Я согласилась;  Джек угадал с первой попытки.  Не колеблясь,  заявил, что я из России.
               - Только в России живут такие красавицы - сказал Джек, уж он то,  это знает.