Случай на Ивана Купала

Как-то мой знакомый Юра, заядлый рыбак, рассказал один любопытный эпизод, произошедший с ним и его приятелем Лёвой  лет десять назад в ночь на Ивана Купала, то есть с шестого на седьмое июля.

«А случилось с нами вот что, – рассказывал он. Собрались съездить порыбачить в Смоленскую область, где, по слухам, отменно ловилось. Но так получилось, что поездка случайно совпала с предстоящим рождеством Иоанна Крестителя, больше известного в народе, как праздник Ивана Купала. То, что он грядёт, мы толком даже и не знали: в городе же его не отмечают, как положено, с кострами и купанием. Это – только на селе.

Итак, выбранное место, куда добрались на Лёвиной машине, было безлюдным. Правда, примерно в километре – полутора, где мы хотели порыбачить, находилась деревня, но, а больше жилья рядом не было.

Когда проезжали через селение, обратили внимание на царившую за околицей суету. Там на открытой площадке рядом с берегом реки молодёжь разных возрастов сносила в кучу хворост: благо, что лес был рядом. Мы спросили, как нам удобнее подъехать к заветному перекату, где намеревались остановиться, а заодно поинтересовались, чего это они тут все делают.

Местные объяснили, как можно поближе доехать. На наш же второй вопрос искренне удивились. Мол, большой праздник сегодня – ночь Ивана Купала.

Вот те на, и не знали, подумал я, а эрудит Лёва стал судорожно вспоминать, а чем вообще знаменит этот праздник. Вспомнил, что ночью должны вроде бы жечь костры, прыгать через них, водить хороводы, петь песни и обязательно искупаться.
Стыдясь своего невежества, мы поблагодарили ребят, пожелали хорошо провести время и поехали. Однако подъехать к самому берегу реки у переката не удалось: здесь давно не ездили. Поэтому машину оставили в сотне метров прямо в лесу, закрыв и поставив по привычке на сигнализацию. Природа кругом – первозданная, никаких следов цивилизации. Птицы щебечут, белки шныряют по деревьям.

Ещё, что поразило нас, так это мощные заросли папоротника, доходившие аж до пояса.

Пока перетаскивали к берегу вещи, даже лося в прогалине увидали, а позднее, когда ставили палатку, услышали чьё-то хрюканье. Всё это лишний раз подтверждало, что места действительно глухие и зверья полно.

Устроились на крутом берегу в окружении елей. Перекат был чуть дальше. Возле палатки соорудили место для костра, заготовили дров и пошли ловить. Однако с клёвом не везло, как говорится чтобы, да, так нет.

Лёва возьми да ляпни, что это никак водяной и русалки балуются на Иванов день, рыбу пугают. Затем вообще огорошил, что в эту ночь оказывается ещё нельзя и спать: ведьма может привидеться, леший или ещё Бог весть, чего случиться.

Да, этого только ещё нам не хватало. А ведь Лёва, как в воду глядел в отношении, что может что-то случиться. Ох, а плохо порой быть начитанным человеком: настроение запросто может испортить своими познаниями.

Между тем вечерело. Зажглись первые звёзды. Ветерок подул со стороны деревни, поэтому стали слышны едва различимые голоса, смех, песни под баян. Молодежь, вероятно, начала веселиться.

Скоро совсем стемнело. Наш костёр отстреливал шипящими угольками. Из-за его огня тьма кругом казалась более тёмной и зловещей. Звёзды своим ярким блеском смущали. Тут зазвонил колокольчик на поставленной донке. Лёва бросился к снастям».

«Вдруг слышу, – рассказывал далее Юра, – треск ломящихся веток, затем шумный плеск воды, а в довершении – истошный мат приятеля.

Оказалось, он, спускаясь по крутому склону, поскользнулся и со всего маху в одежде угодил в воду, а там было глубоко. Естественно, промок до нитки и упустил добычу.

Я с берега, шутя, поинтересовался, а не щекотали ли его русалки, когда в реке оказался. Но тот отреагировал странно: просто замолк, прекратив ругаться. Забравшись же на берег, попросил попридержать язык, напомнив, что сегодня Иван Купала и мало ли что.

Переодеться было, не во что, ничего не взяли. Пришлось Лёве сушиться у костра, одновременно сражаясь с комарами. А ночь между тем дышала приличной прохладой, хотя и лето.

Вдруг с реки послышалось отдалённое плесканье, будто кто-то купался. Но кто, вопрос? Деревенские – навряд ли, чего сюда-то им тащиться. Вдобавок тоскливо закричала ночная птица, смолкнет, прислушается к своему отзвуку от воды, и снова кричит. Полная луна выглянула из-за чёрного ельника в каком-то зыбком ореоле, породив чёткие тени от деревьев. И тут нам показалось, что поблизости кто-то ходит. Хотя мы взрослые мужики, а всё равно сделалось как-то неуютно.
Неожиданно пронзительно сработала звуковая сигнализация на оставленной в лесу машине. Мы, прихватив топорик, кинулись туда. Но нет, никого не застали, и машина закрытая.

Вернулись ни с чем. Спать? Да какое там. Непроизвольно слушаем в четыре уха ночные звуки. Признаюсь, не по себе стало.

Тут вновь послышались странные звуки. Присутствие неведомого постороннего явственно выдавали чьи-то вздохи, хруст сломанной ветки и крадущиеся шаги. Лёва вдруг рукой потянулся к топору, одновременно стал всматриваться в колеблющиеся от костра тени деревьев. Затем заплетающимся языком вполголоса произнёс:

 – Юр, там что-то белое к нам через кусты крадётся. Видишь?

Я хотя ничего и не увидел, но всё равно почувствовал, как в животе что-то оторвалось, и мурашками кожа покрылась. Но вот что действительно вызвало ужас, так это Лёвин вид: его красные выпученные глаза, словно у взбесившейся кошки и, вставшие дыбом волосы. Насчёт волос точно было, хотя он потом это отрицал. Но мне же со стороны виднее.

Теперь подхожу к самому главному. Раскалывая тишину, совсем рядом протяжно завыл волк. Его звериный вой начался с низких всхлипывающих звуков, постепенно повышая тональность.

Лёва подпрыгнул, и показалось, что он прямо взлетел на ствол ближайшей ели. Я последовал его примеру, оказавшись на соседнем дереве.

Обнимая ствол руками, у меня в голове почему-то зародилось недоумение: волки не могли сейчас выть, не сезон им. Я же какой-никакой, а считаюсь охотником, ружьё даже купил. Поэтому поделился с Лёвой своими соображениями.

 – А чего же ты тогда на дерево влез? – съязвил приятель.

 – За компанию, – буркнул я в ответ.

Затем в наступившей тишине неожиданно раздался громкий взрыв человеческого смеха и шуршание ног в прибрежных кустах. Вскоре на реке зашлёпало весло, и с удалявшейся лодки озорно засвистели. Затем вновь послышался волчий вой, который теперь больше походил на брехливое ворчание скучающей дворняги.

 – Это деревенские, видать, развлекаются. Небось, искали цветок папоротника – сделал вывод эрудит Лёва, поспешно слезая с дерева и поспешая к воде.

Я тоже сполз с ели, но остался у костра. Слышу, как в реке кто-то полощется. Подойдя к краю обрыва при свете луны увидел, что это Лёва разделся и чего-то полощет, вроде как нижнее бельё. Но, уточнять этого, не стал. Просто сам тоже полез в воду, раз так положено в ночь на Ивана Купала.

Потом уже у костра Лёва стал меня просвещать. Мол, только в эту ночь распускается цветок папоротника, что каждый, кто его  сорвёт, приобретёт необыкновенную магическую силу. Сможет предсказывать будущее, научится понимать язык птиц, растений и животных. Самое же главное, клады сможет находить, заявил в заключении и предложил самим поискать этот самый легендарный цветок среди зарослей папоротника.

Лёва рассказывал всё это с таким упоением, что я не смог ему отказать в его просьбе в отношении поиска мифического цветка. Что-что, а уговаривать он умел.

Бродили по зарослям часа два до рассвета. Я ничего не нашёл и злой был, как собака. А у Лёвы глаза как-то загадочно стали блестеть. С чего бы это? Не знаю. Только он спешно предложил отправляться домой.

Что ещё интересно, то Лёва уже в Москве после этого случая стал как-то чураться меня. Вскоре я узнал, что он оставил работу и заделался экстрасенсом.
Интересно, неужто он нашёл пресловутый цветок папоротника, что решил так кардинально изменить свою жизнь. Всё  может быть. Но я ему не завидовал. Лёва лавров на новом поприще пока не снискал, а просто пополнил и так немалую армию экстрасенсов, колдунов белой и чёрной магии. Увы, каждый способен на то, на что способен.