Противоположности сходятся. Всегда. Глава 10

               
                Глава 10.
Джон долго стоял около ворот. Он так и не решался войти вовнутрь здания. Из помещения доносилась громкая гремящая музыка, по лестнице поднимались сотни людей. Пушистые хлопья снега сыпались с неба и приземлялись на старую брусчатку. Ледяной ветер, завывал над городом. Мимо Джона проходили знакомые ему люди, он видел часто некоторых из них в отеле и  в местных кафе. Юноша не знал, что ему делать. Вовнутрь войти он не решался. Здесь снаружи, он чувствовал, себя комфортнее, и Джон сам не мог объяснить, почему так себя  ведёт. Парень в чёрной кожаной куртке и его несколько друзей, которых Джон ни одно кратно встречал на улицах города, помахали ему рукой, словно веля, подойди к ним, и Джон подошёл бы, если бы с утра не прибывал в настолько ужасном настроение, как ныне.                Мимо Джона прошла невысокая девушка в чёрной фетровой шляпке и зимнем пальто. Из-под шляпки выбивались рыжие кудри, а глаза незнакомки осветились зеленым специфическим светом. Это была Сара. Джон отошёл в сторону. Он так и не позвонил ей и второй билет остался у Катрин. Тогда почему же она здесь? Ему следовало бы подойти к ней, узнать, но Джон не хотел. Сейчас ему хотелось увидеть здесь Катрин. Хотя почему она должна была приходить сюда, ведь эта девушка скептически относится к подобным развлечениям.                Джон винил себя за ссору с Катрин. Ей действительно могла угрожать опасность, ведь сейчас она осталась одна в номере отеля. Вдруг к ней проберутся Чарльз и его люди, а она не сможет справиться с ними? Только теперь он понял, как сильно успел привязаться к новой знакомой, как она дорога ему. Юноша долго стоял на одном месте около входа. Некоторые из прохожих глядели на него с высокомерием, другие же с жалостью, третьи с неотъемлемым интересом.                Джон услышал, как со стороны зала, доносится голос ведущего, предупреждающего, что до начала концерта остается несколько минут.                Юноша посмотрел на циферблат дешёвых наручных часов. Ему следовало идти. Джон ещё один раз оглядел улицу пристальным взором, и окончательно осознав, что Катрин не придёт. Он вместе с остальными, поспешил пройти вовнутрь.                Зал был огромным. По обеим сторонам потолка, тянулись светильники, освещающие тусклым мерцанием большое помещение. В зале не было никакой мебели. И люди, шаг за шагом, пытались пробиться сквозь шумящую толпу, к возвышающиеся сцене. Та же освещалась двумя огромными проекторами, так, что яркий свет, был сфокусирован именно в её центре, и изначально привлекал взгляды собравшихся.                Джон краем взора, мог видеть, как некоторые люди, забегают в зал, он услышал, как закрывается дверь и, как в зале гаснет свет.                На сцену, вышла одна из групп. И громкая музыка наполнила зал. Шум от барабанов и электрогитары расходился по всему помещению. Это было поразительно и необыкновенно. И Джон, стоящий в середине зала, не мог помыслить, что именно сейчас, одна из его грёз сбывается. На сердце чувствовалась тяжесть. Он оглянулся ещё один раз, он искал Катрин.                Джон осознав, что она так и не захотела измениться, он поспешил побыстрее забыть о Катрин. И успокоив себя на мысли, что с этой девушкой ничего не произойдёт за время его отсутствия, он стал с наслаждение вслушиваться в музыку, льющиеся потоком со сцены.                Ему стало необычайно хорошо. И Джон не следил за временем. Он, как и все аплодировал, то одной, то другой выходившей на сцену, группе. Джон был счастлив. На такой огромной вечеринке, ему никогда не приходилось бывать. И вот на сцену вышел снова ведущий, человек средних лет, с полностью разрисованной татуировками правой рукой и, держа микрофон в руке, он громким голосом объявил следующую группу, и лихо, повернувшись в сторону занавеса, скрылся за ним. Публика зааплодировала.                Снова послышалась громкая музыка, и снова зал наполнился громкими криками. Аплодисменты раздавались в конце выступления, и Джон, невольно представивший себя на месте певца, решил, что неплохо смотрелся на сцены и, как смог бы эффектно удалится за кулисы.                Тем временем концерт продолжался. Выходил ведущий, резво передавал название следующих групп и исполнителей, он удалялся, а потом снова возникал. Зал наполнялся аплодисментами и громкими возгласами, собравшиеся то поднимали к верху руки, расслаблялись под любимые песни.                Концерт длился не более часа, и за всё это время, Джон не мог отделаться от одной терзающий его мысли. Он безумно переживал за Катрин.                Нет, это был его день, он так долго его ждал. Джон смог убедить себя, что за его отсутствие с Катрин ничего не произойдёт.                Песня закончилась. И на сцену вышел ведущий. Он эффектно поправил спадающие ему на глаза пряди волос, устремляя взгляды на шумевшую публику, словно проверяя, довольны ли она концертом или нет. Слушатели же отвечали симпатией, и довольный ведущий спешил объявить следующий группу. Публика в зале, громко зааплодировала. И под эти аплодисменты, Джон увидел её.                Складывалось впечатление, что именно ей аплодирует заворожённая зрелищем публика. И именно она достойна аплодисментов. Девушка невероятной красоты, напоминающая издали богиню, предстала перед ним. Толпа расступалась перед ней в разные стороны, а девушка, лукаво поглядывая на собравшихся, направилась к нему. Девушка была поразительна и божественна, словно сойдя с картинке, она подошла к нему. Голубые глаза горели огнём, и казалось, тот огонь растопляет последние кусочки льда. У неё были тонкие ноги, и худая талия, сама она была не значительного не высокого роста, но когда надевала туфли на каблуках, девушка начинала выглядеть грациозно. Незнакомка была обута в чёрные туфли, которые были полностью в острых шипов. Она всё так же лукаво поглядела на него и, улыбнувшись уголками алых, словно испачканных в сочной малине, губ, что-то тихо произнесла ему. Но из-за громкой музыки, её голоса не возможно было услышать.                Девушка поправила прядь распущенных золотистых накрученных волос, и элегантно отбросив их назад, томно прикрыла глаза, веками, и ряд чёрных пышных, подобно вееру ресниц, опустился на белоснежное, слегка затронутое пудрой лицо. У неё были румяные после мороза щёки, и узкий, казавшийся при тусклом освещение, нос, приобретающий здесь особые аристократические черты. Она была загадочна и таинственна, но в тоже время бесподобна и божественна. На ней была одета чёрная, доходящая ей, чуть выше колена, юбка. Девушка поправила, спадающую с плеч джинсовую куртку. Куртка прикрывала лёгкую рубашку кофейного цвета. И элегантный медальон на чёрном шнурке, сползал, подобно чёрной, но в то же время не причинявшей никакой опасности змеи, с её шеи.                Она протянула ему свою руку, белоснежную и тонкую, и Джон едва ли дотронулся до её кисти, почувствовал, насколько горяча та. Он со вниманием посмотрел на девушку и не в силах был поверить изменениям произошедшим в этот вечер с ней. Джон мог поклясться, что перед ним стоит Катрин. Но совсем другая, не такая, какую он привык видеть раньше.                Катрин переменилась, и этот образ шёл ей гораздо больше, чем её прежний. И виной тому не была косметика и великолепно подобранный наряд, Катрин изменилась в своём сердце, воспользовавшись его советом, она попробовала, жить по другому, и Джон мог откровенно признаться ей, что это у неё получилось.                Но всё же ему трудно было поверить. Превращение, произошедшее с ней, было по-особенному фантастично. Ведь из серого гадкого утёнка, она превратилась в прекрасного лебедя, теперь плывущему ему на встречу.                Джон, не ожидал, что Катрин придёт на концерт. Он не мог поверить в то, что эта девушка, теперь стояла около него, и юноша мог слышать, её надрывистое дыхание. Она со всеми наблюдала за происходящим на сцене, аплодировала и улыбалась.                В перерыве между выступлениями, когда уже знакомый ему ведущий, вышел на подмостки, и хотел объявить следующих выступающих, Джон хотел обратиться к Катрин, но он затруднялся, что ей сказать. Он, ещё не отойдя от своего изумления, не знал, какой ей задать вопрос.                Но вот она обратилась к нему первая, всё так же, лукавя взгляд, честно произнесла, бодрым и звонким голосом - а, я и не знала, что здесь может быть настолько здорово! Донеся её звенящий, подобно тысячи мелких колокольчиков голос, сквозь оживлённую толпу. Джон, смог едва ли расслышать девушку, и поразвившись её словам, хотел спросить, отчего она решила присоединиться к нему, а потом промолчал, посчитав этот вопрос неуместным.                Ему было достаточно того, что она стоит рядом с ним, аплодирует и кричит вместе со всеми, подпевает, и с нетерпением ожидает следующих исполнителей. Толпа ревела от нахлынувшего счастья. На часах, висящих где-то вдалеке, сбоку от правой стены, можно было, разглядеть восемь часов вечера.  Но публика не спешила расходиться, концерт продолжался.                Все собравшиеся здесь ожидали главного его участника, чьи песни могли завораживать, поистине знаменитая группа, должна была вскоре появиться на сцене. И её специально отложив "на десерт", ведущий объявил перед финалом концерта.                Публика встрепенулась и снова заоплодировала. Вместе со всеми повторила аплодисменты и Катрин. И вот на сцене появилось несколько мужчин среднего возраста и двое молодых людей. Зазвучала музыка, зашумели голоса. Бархатистый, немного хрипловатый голос солиста группы, разносился над довольной публикой, и она готовая аплодировать исполнителям вечно, поднимала восторженно руки, подпевая и вслушиваясь в знакомую мелодию.                Джон, выступающая группа для которого, являлась особым кумиром, решил пробраться к сцене поближе и протесняясь сквозь толпу, он смог добраться подножья сцены, остановился около неё и не заметил сам того, как стал неожиданно сам для себя подпевать любимой группе.                Прошло несколько минут, и песня закончилась, а Джон, задумавшись о            чём-то своём, не прекращал петь. Он, смущённо спохватившись, прикрыл в испуге рот рукой, чувствуя, что покраснеет от стыда. Зал стоял в тишине.                Джон только мог гадать, что сейчас произойдёт.                Но неожиданно для самого себя, Джон услышал, как солист группы, мужчина лет тридцати пяти, с чёрными, доходящими до плеч волосами, обращается к нему. Джон сначала, даже не услышавший его слов, не понял, что обращаются именно к нему. Но когда разговаривающий с ним человек, взял в руки микрофон и попросил юношу подняться на сцену. Джон, не поверив выпавшему шансу, посчитал, что всё происходящие вокруг лишь язвительная шутка со стороны участников группы. Но он ошибался.       Солист, разговаривающий с ним, обращался к Джону на полном серьёзе.                И Джон, смущённый, а в то же время заинтересованный происходящим, взошёл на сцену и остановился рядом с общающимся с ним человеком.                - Ты отлично поёшь, умеешь играть на гитаре? Обратился хрипловатым голосом к нему собеседник.                Джон, вопрос к которому, поставил его в тупик, кивнул несколько раз головой, в знак согласия - да, я умею. Знаете - смущённо вдруг решил признаться он, осознавая, что этот случай, может оказаться решающим в его жизни - я сочиняю песни и композиции.                - Сыграй! Передал ему бережно с доверительным взглядом, пронизывающим электрогитару, собеседник, отойдя немного подальше от изумлённого всем происходящим Джона.                Он, всё ещё ожидавший, что происходящие с ним розыгрыш, затеянный солистами группы, удивился, когда он начал играть и запел, те одобрительно покачали головой.                Участники группы не прерывали его и Джон, старающийся смотреть на публику, пытался отыскать среди всех собравшихся Катрин, ему было интересно её мнение. И вот он отыскал девушку. Поражённая и заворожённая зрелищем, она с наслаждением слушала музыку, шепча губами слова песни.                Кто-то из собравшихся, стал тихо аплодировать Джону, остальные же, продолжали с наслаждением слушать его голос, кто-то безудержно подпевал. А сам Джон не переставал смотреть на Катрин, и он громко пел в микрофон слова песни. Джон глядел на Катрин, которая стояла в центре толпы и огромными голубыми глазами, смотрящую на него с восхищением.                Джон уже знал, что его похвалят, он чувствовал, как за его спиной один из солистов группы, уверенно нахваливает его, знал, что спуститься вниз и подбежит к Катрин, захочет выслушать её мнение.                Песня уже подходила к концу, как вдруг на полу слове голос Джона надорвался, и он, допев до конца последний куплет песни, вытаращив глаза, посмотрел в середину толпы. Он смог уловить настороженный взгляд Катрин, но не смог понять, куда именно он был направлен. И вдруг Джон догадался, и дрожь пробрала его тело. В левой части зала, пробирались сквозь высокие молодые люди, уже встречавшиеся ранее Джону. Они явно искал кого-то, и юноша, заметивший настороженный и молящий о помощи взгляд Катрин, был затруднен, он не знал, что ему делать.                Все участники группы, подошли к Джону, и стали нахваливать его, основатель же группы, её солист, одобрительно кивал. Джон слышал, как его собеседник говорит, что у него есть большое и поистине великое будущее. Юноша скромно улыбался ему в ответ, он не мог поверить успеху. Джон не мог поверить тому, что целая толпа, весть огромный зал, аплодировал именно ему.                Сейчас же юношу больше беспокоила судьба Катрин. Он отчётливо видел, как испугана девушка, и как вдруг молодая рыжеволосая Сара в чёрной кепке и джинсовом комбинезоне, подходит к ней с другой стороны. Джон наблюдал за тем, как разговаривали девушки, как вместе улыбаясь, что-то обсуждали. Но вдруг Катрин, испуганно посмотрела в левую сторону, и пробираясь сквозь толпу, отчаянно поспешила к выходу. Её пыталась нагнать Сара, не понимающая, что происходит с ней, но Джон же пытался проследить, за остальными действиями Катрин и не потерять её из виду. Как вдруг он полностью осознал, что не видит, где теперь находиться девушка, он потерял её из виду.                Джон с нетерпением ждал, когда хвалебные речи окончатся и дождавшись того момента, бережно передав электрогитару в руки одного из участников группы, попрощавшись, сбежал со сцены и заспешил к выходу.                Теперь же ему не давали пройти. Тысячи рук цеплялись к его кожаной куртке, брали за руку, останавливали и высказывали своё мнение на счёт, только что звучавшей песни. Джон пытавшийся протиснуться к выходу, вскоре осознал, что это бесполезно. Он тщетно пытался отыскать в толпе людей, преследующих Катрин. Но их тоже не было.                Ему удалось проникнуть сквозь толпу к дверям и не хватая тёплой куртки, Джон сбежал вниз по лестнице к дверям, одним взмахом распахнул их и выбежал на улицу.                Ледяной северный ветер обдувал его разгорячённое тело, он долго не мог прийти в себя, осматривая соколиным взглядом улицу.                Джона не покидала одна мимолётная идея, что Катрин смогла дойти до гостиницы и не покинула её стен и сейчас она находиться в безопасности. И он поспешил по улице, направляясь бегом в гостиницу.                Юноша пересёк пешеходный переход, свернул уже на знакомую ему улицу и быстрым шагом направился по ней в сторону гостиницы. Джон позвонил в дверь.                Ему не открывали и тогда, вынув из кармана джинс ключи, он попытался просунуть ключ в замочную скважину, но у него не получилось. Другой ключ, с наружной стороны мешал ему этого сделать.                И тогда осознав, что Катрин находиться в помещение, Джон громко позвал её, надеясь, что девушка услышит его голос. Но на удивление Джона, Катрин не пожелала отозваться ему и тогда юноша в отчаяние, стал через силу просовывать ключ в замочную скважину.                Внутри комнаты послышался шум, и ключ принадлежавший Катрин упал на пол. Джон с радостью, поспешил отворить дверь и, сделав это, быстро забежал в комнату, пытаясь, понять, что произошло.                Он обнаружил Катрин, сидящий на своей кровати. Девушка надрывалась от горьких вздохов. И слёзы, размывая тушь, струились подобно тонким узким ручейкам из её глаз.                В руках она сжимала чёрную куртку с шипами, а подле кровати, лежало помятое расписание дня, сорванное со стены. Из ящиков письменного стола на пол были вывалены записные тетрадки Катрин и её блокноты, а из приоткрытой створки шкафа шерстяная оранжевая тёплая кофта, которую так любила носить девушка.                - Что-то не так? Ласково и нежно, поразившись сам своему тону, осведомился вежливо у девушки Джон, подойдя к ней ближе.                Катрин, заметив в отражение зеркала своё разукрашенное тушью лицо, горько произнесла - уходи. Всхлипнула она - иди на концерт.                - Нет, пойдём вместе. Или тебе не понравилось? Осторожно произнёс он, опасаясь того, что девушка начинающая нынче успокаиваться, расплачется вновь.                - Я обожаю эту музыку, мне нравиться так одеваться. Ты не знаешь меня! Ты совершенно не знаешь меня! Вскричала она, бросая ему вызов, негодующе всхлипнув.                - Что ты имеешь ввиду, и отчего плачешь, тебя кто-то обидел, Катрин? Всё так же осторожно, пытаясь выяснить интересующую его информацию, обращался к девушке Джон.                Она отчаянно покачала головой - меня никто не обижал, это я себя обижала целые эти годы. Ты думаешь, мне нравиться быть такой, какой я была раньше? Знаешь, это не так! Я ненавижу саму себя, за то, что обманывала остальных. Меня привыкли видеть рядом с Миленой, смирной и незаметной, знаешь, как пятно грязи на стекле автомобиля, или небольшой синяк на ноге, вроде он есть, а вроде и нет.                - Я не совсем понимаю. Признавался Джон, садясь подле девушки.                Она горько, отчаянно вздохнула - как ты не можешь понять! Я завидовала тебе!                - Ты мне? Поразился он, приподняв к верху брови. В такое Джон не в силах был поверить. С первого дня из знакомства, Катрин пыталась исправить его, переманить его точку зрения. Но завидовать! Джон с осторожностью ласково взглянул на плачущую девушку.                - Катрин, чему ты могла завидовать? Это у тебя, у тебя есть всё! И машина, и чудесный дом! Чему ты завидовала, моей семье, нашему крохотному дому, нашей безумной жизни? Чему?  Не понимаю и, не пытаясь осознать простую суть слов девушки, обращался к ней Джон.                Катрин захлестнули эмоции, она не в силах была справиться со слезами. Всхлипывая она шептала - я завидовала твоей жизни. Такой беззаботной, и простой. Тебе не нужно принимать никаких решений, строить планов на завтрашней день. Ты живёшь не, как нужно, а как тебя устраивает. Ты не задумываешься о завтрашнем дне. И ты не составляешь эти планы, эти чёртовы планы! Кричала со злостью в голосе она, роняя на пол составленные ею расписания.                Джон, не знавший, что ответить девушки, смотрел парализовавшим взглядом на неё. Он действительно не мог поверить, что на самом деле, она была не такой, что Катрин скрывала своё истинное лицо. Но зачем?                Эта была странная, но в тоже время, такая необыкновенная девушка. И теперь она сидел около него, и горько плакала, виня во всём только себя. Ещё вчера они ругались и спорили, теперь же, Джон проникшийся жалостью к этой трепещущий и дрожащий от слёз девушки, был готов с ней сидеть до полуночи и успокаивать её.                Джон хотел взять в свою руку, ладонь Катрин, но она неожиданно для него вскочила с кровати, ещё больше измяв и растоптав листы бумаги, лежащие на полу, глубоко и словно облегчённо вздохнула, рывком сняла с вешалки своё пальто. И смахнув слезинку с щеки, взглянув на свою руку испачканную в туши, шмыгнув носом, подобно воробью, она, насупившись, уверенно произнесла, поспешно накидывая на свои плечи пальто - ты считаешь меня ненормальной? Но так знай, у тебя Джон, великолепная жизнь! Семья, дом, друзья!                Он попытался перебить её, но Катрин уверенно покачала головой, поднимая с пола ключи, выходя за дверь - не стоит, смотреть на меня такую. Этот вечера не удался, а знаешь, почему? Я продолжаю врать самой себе, пытаясь убедить себя в обратном! Как же глупо! Как же невыносимо противно, не соглашаться со своим внутренним голосом!                В отчаяние она закрывала снаружи дверь и Джон, только сейчас осознав, что оба ключа от комнаты, находятся у Катрин, подбежав в отчаяние к двери, пытаясь открыть ту, пытаясь позвать девушку. Но шум её шагов уже давно стих. Джон обернулся к окну, светлый месяц поднимался над горизонтом, и