Глава 2. Вас предала вселенная

Я вижу перед собой девушку. Она смотрит на меня, ее взгляд не выражает никаких эмоций, в нем можно прочитать лишь равнодушие и пустоту. Ее глаза разного цвета. Один карий, другой голубой. Они круглые, как бусины. Девушка изучает меня с интересом - ее тонкие брови удивленно вздернуты. Опускает длинные ресницы вниз, смотрит на свои тонкие, бледно-розовые, сухие, губы, на которых ярко выделяются кровяные бороздки. Медленно проводит длинными, тонкими пальцами по лицу, затрагивая мизинцами острый кончик носа, по своим впалым щекам, ниже к острому подбородку. Бросает руки вниз. Они больше не скрывают ее тонкую шею, на которой четко виден рисунок вен, что испещряет все тело причудливыми узорами. Она слишком худая, кажется, потеряй она еще пару килограмм и ее можно смело ставить, как экспонат в анатомический музей. Или отдать на растерзание студентам-медикам.


Покусываю потрескавшиеся губы. Больно. В нерешительности топчусь на месте. Делаю шаг вперед, холодная плитка пола обжигает стопу. Импульсы холода проносятся по всему телу, ударяя в мозг.


Включаю кран с горячей водой. Пар от воды медленно окутывает ванную комнату, оседая белым налетом на холодной глади зеркала. Теперь я почти не вижу эту девушку, она словно в сильном тумане. Так лучше. Я не хочу видеть ее, потому что не хочу видеть себя, свое отражение. Это так странно, не мириться со своим же существованием, ненавидеть себя и от этого убивать, разрушать себя морально, разрушать физически свое тело, разрушать свой разум... Не понимаю зачем, вроде бы, если есть проблемы, то их нужно решать. Я не решаю, я не хочу, я просто устала. Плыву по течению и мне все равно, что со мной случится завтра.


Горячие струйки воды, что льются из насадки душа, приятно обволакивают продрогшее тело, бьют по лицу, гладят волосы, обнимают колючие ключицы… Вода. Где-то я читала, что она помогает смыть с себя все негативные эмоции, помогает успокоиться, расслабиться. По мне, это вранье. Мне ничего не помогает. Абсолютно ничего, даже вода, она просто согревает меня.
Закрываю глаза, подставляю лицо горячему потоку, непроизвольно улыбаюсь. Мне кажется, я могла бы стоять здесь вечность, это как вакуум, здесь нет никого и ничего, что может сделать тебе больно. Это вечность, что оставляет на моих губах привкус хлорки, а в ушах шум искусственного дождя. Это просто вода, которая, как я вам уже рассказывала, успокаивает и освобождает от негатива.

***


Надеваю, на себя черное вечернее платье, чуть выше колен. Оно обнажает мои костлявые плечи. Помню, как покупала это платье вместе с мамой на мое шестнадцатилетние. Тогда оно идеально на мне сидело, подчеркивало женственные, аккуратные, словно выточенные искусным мастером, плавные формы. Сейчас, я просто скелет, совершенно другой человек, а платье теперь велико на пару размеров. Не понимаю, зачем я до сих пор его храню и, даже, иногда надеваю, люблю заниматься самообманом. Мне говорят, я сильно изменилась… В худшую сторону. Не спорю. Они думают, что у меня новая отчаянная жизнь, что я пустилась во все тяжкие. Нет, я живу прошлым, просто варюсь в нем, не могу забыть. Все эти вещи, которые до сих пор, спустя столько лет, используются мной, тому доказательство. Дно, на которое я себя загнала, жалкий бунт на корабле, жалкая попытка как-то забыть, перечеркнуть все то, чем я жила ранее. Но дурман алкоголя проходит, и я вижу себя в том самом черном платье, что было куплено мной и мамой семь лет назад и снова по кругу. На большее меня не хватает, сил бороться нет, внутри меня пусто. Надеваю сверху платья такого же черного цвета пиджак «с мужского плеча», очередная вещь, что несет в себе «историческую» для меня память. Вспоминаю, какие грандиозные планы строила на будущее, невольно улыбаюсь, часто вспоминаю о своих бывших мечтах, и это вызывает у лишь смешки с истерической ноткой в голосе и глупые улыбки. Мне дико смешно от своей ранней наивности, не помню тот момент, когда все потеряло для меня смысл, одно знаю точно, никогда уже ни что не станет для меня на круги своя. Я медленно, но верно убью себя, на этом и закончим.
Время выходить. Дорисовываю карандашом черные стрелки на глазах. Надеваю высокие, черные лакированные туфли-лодочки на высоком каблуке. Немного взъерошиваю чуть мокрые волосы, придавая им объем, окидываю взглядом свое отражение в зеркале, в прихожей. Сойдет. Закрываю за собой дверь. Несколько минут и я уже еду в такси по своему ненавистному, но до боли любимому, никогда не спящему городу.

***


- Аляска, дорогая, привет! – Лаванда аккуратно целует меня в щеку, чтобы не оставить след от помады.

- Привет, - улыбаюсь в ответ.

- Пойдем, нас уже ждут, - хватает меня за руку и тащит в клуб, пролетая мимо охранника и, кажется, километровой очереди желающих попасть в заветное для них место, - Познакомлю тебя с девчонками, ты их не знаешь, но…

Она открывает дверь. Дальше я не слышу ее. Звук клубной музыки перекрывает голос подруги напрочь. Неприятно бьет по мозгам. В воздухе намертво растворился запах алкоголя и сигарет. Световые лампы мигают и почему-то раздражают меня разнообразием цветов. Здесь слишком много людей, на танцполе, за столиками, официанты, танцовщицы, кого здесь только нет. Кто-то уже изрядно пьян, но продолжает поддаваться потоку музыки и все еще пытается двигаться ей в такт. Это убого, если напьетесь в клубе, я вас прошу, не умеете танцевать, то и не танцуйте, даже не пытайтесь, пожалуйста! Мы идем на второй этаж, протискиваясь через не совсем адекватную толпу, в VIP-ложе. Здесь на много лучше, почти нет людей, музыка звучит глуше, заняты лишь пару диванов в разных углах огромного «балкона», видимо, это дорогое удовольствие присутствовать здесь. Подходим к столику, за которым сидят четыре молодые девушки и оживленно о чем-то говорят между собой.

- Эй, дамы! – Лаванда улыбается девушкам, - А вот и Аляска, я о ней вам рассказывала.

Мне приветственно машут, здороваются со мной, я плюхаюсь на мягкий красный кожаный диван рядом с одной из этих девушек… Просто она сидела одна, а свободных мест больше нет.

Начинаются разговоры ни о чем, шутки, я немного рассказываю им о себе, так, краткие сведения. Прекрасно понимаю, это знакомство на одну ночь, много им знать не нужно. Столик, за которым мы сидим, огорчает меня отсутствием чего-либо спиртного. Мне срочно нужна доза кратковременной амнезии. Но вот несколько моих намеков и под обоюдное согласие всех присутствующих нам приносят алкогольные коктейли… Неплохое начало. Потягиваю через трубочку "Б-52", кофейный ликер приятно обжигает горло, оставляя во рту терпкий привкус, невольно жмурю глаза от этого сладкого, дурманящего вкуса.

- А знаете, девчат, я ведь до сих пор понятия не имею, как им сказать, - приоткрываю один глаз и ищу обладателя голоса, им оказалась та самая брюнетка, рядом с которой я сижу.

- Сказать, что? – спрашиваю я.

- Ой, ты же не в теме, - осекается Лаванда, - Слушай, в общем, Глория завали вступительные экзамены в университет… И…

- И что? – перебиваю подругу. Ну, завалила экзамены, со всеми такое бывает, это не трагедия века, если ты год посидишь дома, или поработаешь этот год, или напишешь книгу. Да ты можешь творить, что хочешь!

- Я хотела свести счеты с жизнью. Ты просто не понимаешь, как это важно для меня… было. И будет, но… - Глория залпом опустошает стакан с «screwdriver», шумно выдыхает, поднеся обратной от себя стороной руки, рукав кожаной куртки к носу. Рукав чуть спадает, и я вижу глубокие свежие раны на запястье.

- Вены? – взглядом указываю на обнажившиеся порезы, брюнетка в ответ кивает головой.

- Мои родители не из богатых. Они тратили последние средства на мою учебу, оплачивая мне дополнительные занятия, договаривались на счет университета… Я, я просто все испортила, понимаешь? А ведь я так люблю их, – она ловит мой взгляд, я смотрю ей в глаза, вижу в них немую боль. Так бывает, ты подводишь людей, которые тебе дороги, с этим тяжело жить. Смириться. Но тяжелее всего сказать им о том, что ты подвел их. Ведь мы не хотим делать больно тем, кого любим, да? Но она сделала одну страшную вещь. Если ты так их любишь, то, какого черта ты ведешь себя как эгоистичная тварь и просто кидаешь своих предков, пытаясь вскрыть вены?! Любишь ли ты их или спасаешь свою задницу от свалившихся проблем?

- Ты бы испортила им жизнь еще больше, если бы умерла! – оборвала Глорию, блондинка, сидящая параллельно ей, - До сих пор страшно подумать, что было бы, если бы я тогда не зашла к тебе…

- Так у нас сегодня тематический запой, да? – поджимаю губы и обвожу взглядом присутствующих, - Слушай, Глория, да? Я не буду проводить тебе тут лекции на тему вреда суицида или почему так делать нельзя, и врать, что жизни нужно радоваться. Нет. Мы все видим, ты в дерьме, - Ощущаю на себе изумленные взгляды девушек.

- Ты любишь родителей?

- Да.

- Ты подвела их?

- Да… - не понимая, к чему я веду, отвечает Глория.

- И какого хрена тогда ты творишь? Ты же, гребаный кидала! – алкоголь явно развязал меня язык, - Ты думаешь, что выпустив из себя пару литров крови и откинувшись на тот свет, родители поцелуют от счастья твой труп в задницу и станцуют Чечетку?

- Но я же жива! – чувствую в голосе пьяную агрессию.

- Да если бы не она, - тыкаю пальцем в блондинку, которая спасла мою собеседницу, - Я бы здесь с тобой не разводила полемику! Но главное… Ты же до сих пор не сказала им, что провалила… А еще главнее то, что ты собираешься сделать это повторно, потому что других выходов не видишь. Или я не права?
Все присутствующие, из нашей компании, молча, уставились на Глорию, она молчит, потупив взгляд в пол, нервно водит кончиками пальцев по ранам правой руки. Видимо, к моему сожалению - я права. Но согласитесь, неужели это по-человечески решать свои проблемы за счет чувств других. Убить их моральный дух, доставить им огромное потрясение. Она даже понятия не имеет, как они отреагирую. Она просто боится, она просто эгоистка, она не боится за чувства родителей, она боится за себя.

- Простите, мне нужно проветриться, - встаю из-за столика, пошатывающейся походкой направляюсь на первый этаж. Перед глазами все немного плывет, главное – удержать равновесие. Опять эта безумная толкучка, эта безумная масса, мне слишком душно от нее. Пытаюсь протиснуться к выходу, как вдруг меня кто-то одергивает.

- Эй, не хочешь немного волшебства? – вижу перед собой мужчину примерно сорока лет, весь в черном.

- Что-о-о? – смеюсь в ответ.

- Героин, – кратко отвечает он, - Первая доза – мой тебе подарок.

«Я медленно, но верно убью себя, на этом и закончим.» Секунда раздумий. А ведь ради чего жить?

- Давай, – тихо отвечаю я. Незаметно кладет в карман моего пиджака пакетик с белым порошком. Одними губами произносит: "Лучше употреби в туалете." Киваю в ответ. Направляюсь через толкучку в уборную. Не понимаю, зачем я это делаю, какой от этого смысл? Словно я в страшном, кошмарном, утопическом сне, если я убью себя здесь, я проснусь в другой реальности.

Отхожу от своих мыслей… Передо мной уже одна белая дорожка, на черной керамике раковины. Кусаю нижнюю губу. Ну привет, мнимый рай… В этот момент слышу сзади себя звук резко распахнувшей туалетной кабинки. Все происходит как во сне, я слышу, как они что-то орут, по голосу понимаю – это мужчины. Мне заламывают руки, вжимают меня в холодную керамику, тычут мне в лицо какую-то ксиву. Похоже, эти ребята занимаются борьбой с распространением наркотиков. Может быть, они из наркоконтроля. Мужчины слишком много говорят, я их не слышу, мои сухие губы опять растягиваются в идиотской улыбке, недавно зажившие трещинки на губах, снова трескаются, и я ощущаю привкус крови во рту.

- Ребят, а может, потанцуем? – начинаю дико ржать.

- Заткнись, – на моих запястьях щелкают замки наручников.

- А вам есть восемнадцать, это заведение только для взрослых, в копов играют на другой стороне улицы... – снова слышу свой смех. Не верю в происходящее, для меня все смешалось в одно: музыка, люди, алкоголь, все эмоции. Все есть, и ничего нет.

- Ты сейчас дошутишься, тварь, – кто-то из них резко хватает меня за плечи и выталкивает из туалета.

- Ребят, да я уже дошутилась…

                ***

 Тот человек, что пишет сценарий для моей жизни, слушай, ты мне явно не нравишься... Но не будем опережать события. И вернемся в недалекое прошлое.

Алкоголь уже перестал дурманить мой рассудок. Меня ведут по узкому, плохо освещенному коридору двое амбалов в форме, скорее всего в обезьянник.

- У тебя крупные проблемы, - басовито произносит мне один прямо в ухо.

- Господа, вы серьезно? – я криво улыбаюсь и поворачиваю голову на голос. Замечаю удивленное выражение лица своего «собеседника».

- Мы похожи на тех, кто любит шутить? – противным голосом спрашивает у меня второй и специально толкает в плечо, от чего я чуть не падают со своих каблуков.

- Нет, - спокойным тоном отвечаю ему.

- Ну, вот и заткнись, - не унимается второй.

- Но и интеллектом вы тоже явно не изуродованы, - секундная тишина, они останавливаются, я невозмутимо продолжаю шествовать дальше по коридору. Тишина эхом разносит звук от ударов моих шпилек по плитке. Мне становится не по себе от этого затишья.

Больно. Я чувствую, как меня хватают за запястья рук грубыми, шершавыми пальцами и начинают выворачивать мне руки. Сжимаю зубы, чтобы не заорать от боли. Лапа, какого-то из этих амбалов , впивается в мои волосы и тянет их на себя, от чего я тяну голову назад, меня прижимают к стене.

- А теперь послушай нас, острячка, - противный голос шипит прямо над моим ухом, выплевывая каждое слово отдельно, я даже чувствую его тепло дыхания рядом с собой, - На твоем месте…

- Лучше не пикать лишний раз, - заканчиваю за него фразу, от чего мою голову вжимают в ледяную стену с такой силой, что, кажется, сейчас расплющат. Пытаюсь сопротивляться, но только растираю себе левую щеку, которой была уперта в стену, она начинает неприятно пощипывать, похоже, на ней выступает кровь.

- Джейк, эта шлюха угомониться или нет? – спрашивает басовитый голос.

Знаете, я могу стерпеть любые высказывания в мой адрес, если они являются заслуженными. Я могу стерпеть любое обращение к себе : халатное, жестокое или же доброе, милое до слипания моей задницы от всех этих сюсюканией. Но ненавижу не обоснованные ругательства и как приложение к нему – обращение со мной.

- Ты можешь называть так свою мамашу, но не меня, - шиплю я в ответ, после этой сказанной мною фразы, лапа какого-то из этих «стражей закона» с такой силой дергает назад, на себя, меня за волосы, что мне кажется, сейчас, он вырвет их вместе с корнями.

Отрывает меня от стены, ставя солдатиком. Секундное, ложное спокойствие. И я ощущаю мощный удар кулака в скулу с правой стороны, от силы которого мне кажется, сейчас, моя голова сделает оборот на 360” . Нет сил, держаться на ногах. Я медленно сползаю по стене, ощущаю, как ротовая полость заполняется горьким привкусом крови. Вся моя правая сторона лица горит огнем, в ушах стоит какой-то монотонный гул, не слышу, что говорят мне эти два ублюдка. Кажется, я вообще сейчас потеряю сознание. Поднимаю глаза на свет тусклой коридорной лампы, она двоится у меня перед глазами, четкость изображения портят какие-то мушки, туманя взор. Пытаюсь пошевелить челюстью, но от этого только хуже и больнее, кровь покидает рот, струйкой стекается вниз по подбородку, скользя по шее, и растворяется в ткани платья. Кажется, сейчас я в прострации, в больной от физических увечий прострации.

Слышу какой-то мужской голос, он не похож на голос этих гавнюков. Что? Позвали дружка, решили добить меня? Пожалуйста, парни, налетайте, мне все равно, убьете вы меня или нет.

- Вы что натворили,  идиоты?! – мое затуманенное болью  подсознание рассекает голос «новенького». Кажется, добивать меня не будут. Жаль.

Пытаюсь разглядеть своего «заступника», но коридор слишком тускло освещен, к тому же, у меня до сих пор все летает перед глазами от сильного удара.  Гудение в голове пронзает звук  шагов  в мою сторону. Последние, что я вижу, как темная фигура перекрывает своей широкой спиной последний источник света, склоняется надо мной, а потом я закрываю глаза. Я устала. Мне больно. Я хочу спать.

***

- Аляска Эмбер. Да, так и запиши. Нет, она не употребляла наркотики. Твои кретины ее избили!, - слышу, как кто-то нервно барабанит пальцами по деревянному столу, - Ты понимаешь, что она может накатать жалобу? Как не поверят? У нас камеры! Боже, слушай, я ее отпускаю. Нет, дело не в личностях!
Тишина. Снова дробь пальцами по поверхности стола. Тяжелый вдох, затем выдох. Кажется, это тот самый парень из коридора.  И он с кем-то разговаривает по телефону.

- Да. Это разумно и справедливо. Представим, что ничего и не было… Они разбили ей губу, у нее опухла вся правая щека, десны кровоточили. Это ужасно, у нее изо рта текла кровь. Понимаешь?

Снова протяжный выдох.

- Ты  верно меня понял. Анализы ничего не покажут. И поговори со своими.. Да. Спасибо. Пока.

Вроде бы он положил мобильный на стол. Я лежу на какой-то твердой кушетке. Не знаю, сколько времени уже прошло, благо щека только противно ноет, а адская боль, что была ранее прошла. Мне абсолютно не хочется открывать глаза. Вообще ничего не хочется.  Кажется, я даже жалею, что меня не убили. Интересно, сколько я времени находилась без сознания? В этот раз поток мыслей погружает меня в сон, как вдруг я слышу…

- Боже, Аляска, что с тобой стало? – тихий шепот пролетел по комнате, - Неужели это я так тебя сломал… Прости. Так и знал, что все так закончится. Какая же я тварь.

Слышу, как тихими шагами, он приближается ко мне. Нахожу в себе силы приоткрыть глаза…

Знаете… Когда вы видите, например, известного человека : певца или актера, что так вдохновлял вас с того момента, как вы узнали о нем. Что вы испытываете, когда видите его в живую? Вот он, стоит перед вами. Эмоции, эйфория, аффект, счастье. Невозможно передать словами, хочется и плакать, и кричать, и смеяться одновременно. Земля уходит из-под ног.
 
А теперь представьте все те эмоции только в противоположном значении.  Противоположная сила эмоций. Допустим, какой-то человек предал вас. Вы считали его своим миром, а он просто сунул нож вам в спину. И мы сейчас не о знаменитостях. Мы о доверии, о отдаче себя другому человеку целиком, только вот… В ответ вы получаете удар исподтишка, вас просто предают. Вас предала вселенная. Что вы чувствуете? Боль. Сильную. Вам хочется кричать, плакать, возможно, смеяться, только от боли. От сильной душевной боли.

- Удивительная встреча, - сухо, с ноткой сарказма, сквозь боль, произношу я.

- Аляска, я…

Думаю, настал черед и мне рассказать вам свою историю прожитых лет…