Цари и атаманы - агония

                АГОНИЯ
 Дальнейшая история  восстания донских казаков от убийства Булавина до завершения смуты - это цепь крупных поражений восставших с отдельными эпизодами их успехов. В целом это была  чудовищная карательная акция с полным  разорением казачьих поселений. На этом трагическом фоне убийство (или самоубийство – это совершенно неважно!) Булавина и смена власти в столице Дона по-существу эпизод малозначительный, потому что он почти никак не повлиял на  судьбу восстания – оно продолжалось уже в виде агонии, причем  дольше, чем в периоды  возгорания и апофеоза.
Ненависть и несогласие казачества с моралью, религией, политикой и действиями московской власти, вспыхнувшие вдруг в виде открытого военного неповиновения и даже противодействий, можно было, как полагали царь и его приспешники, погасить только безмерной кровью и превращением «разбойного» гнезда в выжженную пустыню. Что с Доном и было проделано.

34. Доношение  кн. В.В.Долгорукого царю Петру Алексеевичу от 10 сентября 1708г.:
«…Вор и изменник Игнашка Некрасов писал прелесные письма в нижние и верхние городки по Дону…по всем станицам, чтоб к нему шли в соединение…И по тем евоу письмам из 16-ти станиц собрались в Есаулов городок все, с 3000 человек…Тут же и из ыных городков были по нескольку человек. А сам  он Игнашка Некрасов с Ывашкою Павловым да с Серешкою  Беспалым да с Лоскутом и з другими такими же  были в Голубых и хотели итти в Есаулов городок в соединение к тем же ворам сухим путем и плавной…Некрасов с товарыщи…пришли к ним в помощь вскоре, конница ево лехкая и плавная сверху…А в том городке сидели самые пущие воры и завотчики Чекунов,  Кобыльской, Беляев, да самые ж воры, которые бежали ис Черкасского.   А на казаков, кои со мною были, надееться прямо  было не мочно….Воровского их войска, кои были с ним с есауловскими с 5000, да со мною в судовой казаков ж больше 1000. А по их состоянию чаять больши бы они им в помочь, а не нам. А нашего войска со мною было меньше полуторы тысячи, да Шидловской с своею конницею (вашему величеству извесно каковы черкасы). И видя они воры, что им в том  городе не отсидеться, того ж дни выслали ко мне с повинною. И настала ночь и на другой день целовали крест и святое евангилие, что им быть вашему величеству в верности, так ж как и в Черкаском. И я пущих воров и завотчиков взял с собой 10 человек, а атамана их походного да двух старцов роскольщиков четвертовали и поставили на колье, а других переказнили и перевешали круг того городка и поставили висилицы на плотах и, перевешав,  пустили по Дону. Всего кажнено больше 200-т человек. И вор Игнашка Некрасов и товарыщи, уведав наш приход скорой в Есаулов, и что так отважно поступили, того часу, убоясь нас, переправились под Нижним Чиром за Дон, на Ногайскую сторону, и побежали наутек на Кубань в 2000-х человек, з женами и з детьми, оставя тягости и побросав свои пожитки…И после сего, что в Есаулове счастливо окончилося и воры Некрасов, Павлов, Беспалой, Лоскут со всеми завотчики ушли,  и повидимому надежно воровству окончание на Дону , все тово смотрели, что в Есаулове зделаетца, и  для того что тот городок стал о средине воров со всех рек, и пущие воры тут были, каких в Черкаском не было. Только государь на Донце воры Голой да Тишка Белогородец с товарищи их..» (Б.В., док.139, стр.326 – 328).

Комментарий.  Надо отдать должное воинским талантам царских полководцев. Они не дали возможности соединиться  повстанцам, сконцентрировавшимся в Есауловской станице, с  казаками Некрасова. И следствием этого стало почти бескровное подавление основных сил  восставших: есауловцы сдались без боя, некрасовцы бежали за пределы России. Да, если иметь ввиду кровь, проливаемую на полях сражений, то ее не было, но крови отмщения, крови, постыдной для победителя, обратившегося в палача, было проедостаточно.  Нельзя  без содрогания от отвращения к мерзости морального облика «благородных» негодяев воспринимать  отчеты об их кровавой вакханалии над трупами добровольно сдавшихся  бунтовщиков. Это какое-то запредельное глумление над всем истинно человеческим   – просто какое-то извращение, порожденное воспаленным даже уже не сознанием, а бессознанием.
Просто представить невозможно, сколь устрашающие впечатление на население Дона производили эти плоты с повешенными трупами и насаженными на колья частями человеческих тел.По-видимому, под этим впечатлением и принималось решение  последних вождей восстания бросить свою страшную родину и бежать, бежать, куда глаза глядят от этого ужаса, спасая своих детей, жен и самих себя от такой участи.

35. Но последний вождь бунтарей все еще пытался сражаться,  все еще  мстил властям за произвол, насилие, за поругание веры, за отнятые жизни близких. И главный его успех  был не столько воинским, сколько «потешным»:
 «…пришол…полковник Илья Бильс с полком на бударах (речные суда –Ю.М.), и велел  пристать в тое их станицу к берегу и стоял часа с 3. И к нему де полковнику вор Голой и Колычов с воровскими своими старшинами приходили  к нему на будары, а он их подчивал, и они де обыскивали на бударах пушек и свинцу,  и отпустили ево вниз рекою Доном у Казанской станице. А сами, он вор Голой, с единомышленники своими, поехал берегом за ним полковником вслед, и переняли ево в урочище на реке Дону…И ево полковника и офицеров взяв перевязали и посадили в реку Дон, а козну государеву в двух бочках, и порох и свинец  и знамена и ружье, и ево полковничьи и офицерские пожитки и платье, все пограбили…А солдат де, которые с ним Бильсом были, собрали к себе в таборы и всех ограбили и поговаривают посадить в воду. А иные де козаки говорят, чтоб тех солдат пустить живых» (Б.В., док.145, стр.339).
Нельзя не обратить внимание на то, сколь разительно иной способ действий и характер расправы повстанцев над карательным войском.
36.  30 сентября 1708 г. Отписку Войска Донского подписывает новый атаман – Петр Емельянович Рамазанов. И уже под его началом казаки донские в основной своей массе  принимают участие в  подавлении последних очагов восстания. А вернее, в поимке и казнях бывших его участников:
«В. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича его ж царского пресветлого величества лейб гвардии маеору князю Василью Володимеровичю донские атаманы и казаки Петр Емельянов и все Войско Донское челом бьют…И по тому ево в. г. указу мы Войском Донским…судовою и конною вскоре  посылаем, и для ж походу по всем рекам свои войсковые письма послали, чтоб на того вора итить воинским поведением, и чинить бы всякими мерами о поимке ево поиск…А буде где от вора Голого какое будет по городкам разорение или какое злое намерение, и тебе б князь Василей Володимерович по указу государеву чинить походному войску споможение…» (Б.В., док.144, стр.334 – 335).
И от 29 октября 1708г.: «…донские атаманы и козаки Петр Емельянов и все Войско Донское челом бьет.
…что от нас войско конное и судовое пошло…на подмогу для поиску и поимки вора и изменника Никитки Голого с единомышленники…» (Б.В., док.153, стр. 349).
37. Доношение кн. В.В.Долгорукого царю…от 9 ноября 1708 г.:
«Сего ноября в 4 день пришел я под станицу Решетову, где вор Голой с воровским своим собранием в 4000-х, выступил против меня с конницею и с пехотою. И я…пошел на них…            
…их воров сорвали и в городок вбили и из городка выбили и до Дону рубили, трупом положено слишком с 3000 человек, а достальные в Дон метались и потонули зело их много, и на воде постреляли, а которые и переплыли небольшие, и те многие померли от великово морозу, а вор Голой ушел сам 3-й. Пойманные воры сказали в расспросе: кой час бой начался, покиня их побежал» (Б.В., док.155, стр.351 – 352).

                1709
 8 февраля.  «…Голого поймали Митякинской станицы казаки…
…атаман Василей Познеев з зимовою  станицею, и того вора Голого у них взял и повес к Москве…
…непрестанно по Хопру пущих воров…выискивают и сажают в воду, и ездоки в Азов и из Азова ездят свободно и сказывают шатости никакой нет. Гораздо смирно, пришли в чювство» (Б.В., док.164, стр.361).

Комментарий.  Вот, собственно, и все – восстание подавлено, на Дону снова воцарился относительный покой.
А между тем еще 28 сентября 1708 г. у деревни Лесной состоялось крупное событие Северной войны – разгром русскими войсками шведского корпуса Левенгаупта. Силы противников были примерно равны: по 16 тысяч с той и другой стороны. Только пушек у русских было почти вдвое больше, чем у шведов: 30 против 17. С российской стороны боем руководил сам царь Петр. Потери шведов составили 8000, русских около 1200. Разгром был полный, в том числе был захвачен продовольственный обоз, приготовленный для всей шведской аримии. «Левенгауптская битва» стала, по словам Петра, матерью Полтавской, так как научила русских побеждать шведов и по прошествии девяти месяцев привела к Полтавской.
На фоне этих событий Северной войны Донская смута была, конечно, крайне досадной и отвлекающей помехой в величайшем воинском напряжении всей страны. И крайне раздражающем фактором  для неистового государя.
Новый Войсковой атаман Петр Емельянов, ранее, похоже, ничем особо выдающимся себя не проявил – по крайней мере, историческими документами это не зафиксировано. Но в некоторых исторических очерках ему дается либо умеренно нейтральная, либо несколько неодобрительная  характеристика. Ничем фактическим она по-существу не подкреплена, поэтому и не обсуждается. А вот факт избрания его на высшую казачью должность да еще сразу до конца дней его – явление единственное в донской истории. И совершиться оно могло только по воле единственного в российской истории «царя-уникума» - Петра I-го. Велел оробевшему казачьему собранию – и все тут!. Не посмели воспротивиться, потому что по окончании этого злополучного восстания-бунта окончилась и казачья самостоятельность. А царь этим своим  противоестественным назначением поглумился над теперь уже мнимой вольностью казачьей и жестко указал им, кто теперь является истинным хозяином на Дону.
Таким образом, что, по-видимому,  предвидел, чему, вероятно,  сопротивлялся по мере своих малых сил последний свободно избранный казачий атаман  И.Г.Зерщиков, то и получилось. Случилось и то, что, по-видимому, тоже предвидел, чего, наверное, страшился и ожидал в своем заключении – его собственная смертная казнь.
Ее обстоятельства не нашли  отражения в исторических документах, вследствие чего и получили разное освещение в писаниях историков: одни считают, что казнь атамана совершилась в Москве на Красной площади, другие – в Черкасске. Например, к числу первых относятся В.А.Сухоруков (Сухоруков, 1872, 1906, 2005 , косвенное свидетельство), А.А.Гордеев (Гордеев, 1968, 1992), Ю.Галушко (Галушко, 1993); ко вторым – Е.П.Савельев (Савельев, 1915, 2002), В.И.Лебедев (Булавинское восстание, 1934), М.Астапенко (Донские казачьи атаманы,2006), В.И.Лесин (Лесин, 2007) и др.
Несмотря на отсутствие в публикациях подтверждения историческим документом, привожу описание черкасского варианта казни как психологически мотивированного всей предшествующей деятельностью и пристрастиями Петра:
«Весной 1709 г. 19 апреля царь из Воронежа на судах прибыл в Черкасск. С ним были: Юрий Шаховской, кн. Петр Голицын, Никита Зотов и Прокофий Ушаков. На Дону с трепетом ждали царского гнева. И действительно, Петр приказал «чинить новый розыск о сообщниках Булавина», отсекает головы войсковому атаману Илье Зерщикову, предавшему Булавина, и старшине Соколову, велит привести тело Булавина, «пятерить» его и на поставленных столбах с колесами возить по городу, а головы казненных воткнуть на колья и поставить на площади. Роль палача исполнял князь Голицын.
После казней царь собрал к себе всех старшин и знатных казаков, объявил им свое «милостивое слово» и «пожаловал им из них же в войсковые атаманы Петра Емельянова, сына Рамазанова, по смерть его» (Савельев, 2002, стр.412 – 413).
Повторяю, ситуация психологически мотивирована идеально, но с фактической стороны обнаруживается некая несообразность. Она состоит в том, что Петр Емельянов уже был войсковым атаманом с сентября 1708 г., и в «пожаловании» его снова в 1709 г. на эту должность как будто не нуждался. Впрочем, оставляю это противоречие на совести автора, хотя, разумеется, он  в этом тоже не нуждается, а апеллировать следует к совести и разуму царя, что, впрочем, и вовсе уж беспредметно.
Как бы там ни было в деталях на самом деле, но факт пожизненного назначения на высшую казачью должность Петра Емельяновича Рамазанова и казни неповинного человека, каким определенно был Илья Григорьевич Зерщиков, историческая данность. И сотворена она Петром Алексеевичем Романовым, тоже ведь человеком, хоть и помазанным  на царство, да вот только безобразно осквернившим  свое высокое предназначение и этим своим делом тоже.

35. После «наведения порядка» в Черкасске 22 апреля Петр прибывает в Азов, проделывает ту же операцию, что и в Черкасске, то есть казнит преступников. Но, не удовлетворившись этим, 26 апреля в Троицкой крепости, расположенной в Таганроге, казнит протопопа за его якобы связь с предателем Мазепой,  и 15 мая отправляется в Полтаву, где 27 июня его ждет величайшая победа русского оружия над Карлом XII.

Комментарий. Вот так человеческая сущность и история прихотливо смешивают
великое и ничтожное, героизм  и низость, подвиг и мерзость.
Конечно, полтавское дело возвеличило Петра, как и некоторые подобные дела его, до уровня действительного величия, и прилепившееся к нему слово «Великий»  для внешнего взгляда и употребления вполне уместно. Но нам-то, его соотечественникам, потомкам и  наследникам петровского времени, в котором его деяниями были погублены несметные массы наших предшественников, каково нам это его величие! Ему, его героическому и созидательному величию,  вполне соразмерно его же варварское, злодейское и дьявольское даже не величие, а скорее беспредел. Неужели государственные успехи должны были  непременно обеспечиваться таким вселенским истязанием российских народов и искоренением его лучших представителей?!.Ведь по разным оценкам население России в период активных петровских преобразований уменьшилось от 20 до 50 % (Милюков, 1909; Клочков, 1911):
  Нет, конечно, эти жертвы не обязательны. В хоре восхвалений петровских преобразований нельзя забывать, кем в действительности был этот человек и что он нам принес
      И не следует забывать, что великой Россия стала задолго до Петра, и   была в состоянии продолжить свое величие и без его столь противоречивых преобразований. Поэтому не стоит преувеличивать значение петровских перемен в нашей истории, а достигнутые в это время государственные успехи следовало бы приписывать не  величию  этого чудовища, а   гению русского народа, которому сумасбродный император нанес непоправимый нравственный вред.