Трансерфер 2-5 Гусарские баллады

2-5
  К первому отпуску, летом 1959 года, Георгий готовился тщательно. Купил гражданскую одежду для себя и подарки для родителей и друзей. Новинку моды, нейлоновые мужские белые рубашки, для Гены Фролова,  и несколько женских кофточек, просто в подарки девушкам, имея в виду школьную подругу Люду, которая жила в Москве. С невестами Георгию пока не везло. Отпуск для офицеров за границей был 45 дней. У него с дорогой поездом до Новосибирска получалось почти два месяца, и он планировал погулять в Москве, повидаться с нею и с Фроловым,  с его друзьями и подругами.   Успехи друга, который уже снимался в кино, щекотали тщеславие Георгия, и он мечтал окунуться в театральную среду.   Геннадия ради совершенства. 

  В отпуск отправляли звеньями, по три, четыре человека из одной эскадрильи.  С Георгием уходили в отпуск ещё трое друзей. Получив в Бресте, в банке прямо на вокзале, отпускные за весь год службы, как водится, друзья пообедали в ресторане «Брест» и  вернулись на вокзал ожидать московский поезд. Он отправлялся ещё через 5 часов. День был жаркий, и все томились вынужденным ожиданием.

  На привокзальной площади пижонистый Валентин Пивоваров поддался на уговоры маршрутного таксиста ехать до Москвы на такси. По деньгам получалось немного дороже, чем на поезде в купе, а по времени, с остановкой в Минске – на перекус, быстрее. Вместе с водителем он уговорил остальных. Эта пижонская затея вскружила головы молодым лейтенантам, они почувствовали себя гусарами. Четверо друзей: Георгий, Валентин Пивоваров, Володя Седов, Володя Рассадин – сдали билеты, получили свои чемоданы и, манерно кланяясь остающимся, впервые садились в правительственное авто ЗИМ – маршрутное такси с шашечками и надписью: «Брест – Москва – Брест». Другие офицеры, ожидающие московский поезд, увидев их шикарный отъезд в Москву, провожали по-разному: молодые – с завистью, а постарше и с семьями – крутили пальцем у виска, мол, «сумасшедшие».

  К вечеру четвёрка молодых лейтенантов была в Минске. Остановились на три часа в гостинице «Минск» – помыться, поужинать, размяться. Володя Седов, как самый рослый и представительный из всех, заранее поднялся в зал и, пока все разминались в вестибюле и осваивали ресторанный туалет, заказал стол и «Марш авиаторов». В молодой крови лейтенантов  играл дух  гусаров.  Друзья устроили «парадный выход» в ресторан. Марш заиграл, когда все в парадных синих мундирах, с одной ноги шеренгой, с высоко поднятыми головами вступили на ступени лестницы. Все гости ресторана вывернули шеи. Метрдотель торжественно провёл к заказанному столику. Некоторые в зале, не понимая причин происходящего, захлопали. Лейтенанты раскланялись и приступили к застолью.

  Застолье было коротким, чисто техническим, в интересах водителя. Но эта гусарская выходка повысила самооценку молодых лейтенантов, внесла восторг, шик и красоту наслаждения жизнью. «Гуляй, ребята! Когда ещё представится такой случай?!»
Прощальный круг по Минску, и ЗИМ вышел на московский тракт. Почти всю дорогу, проезжая исторические места, друзья вспоминали историю страны.
– А кто ещё в истории, кроме нас, проехал этой дорогой каким-либо транспортом? Уж на такси-то вряд ли!
Водитель обескуражил:

  – Таковых уже много. Мои услуги востребованы. Из-за границы народ едет с деньгами и с самоуважением. Как вы! Но чаще журналисты и различные чиновники.
Наперебой стали вспоминать, кому, что пришло в голову. Начали  со времён, описанных Александром Дюма. Затем нашествие польской шляхты и народный подвиг Ивана Сусанина, нашествие Наполеона и освободительное преследование его обозов Кутузовым, набеги на обозы партизан Дениса Давыдова, нападение немецких захватчиков и их изгнание Советской армией. В общем, это западное направление от Москвы превратилось в легендарную дорогу мест боевой русской славы.

  Ухабы и повороты тракта видели многих иностранных послов и гостей, принцесс и королей,  пришельцев завоевателей и русских победителей. Теперь они, наследники боевой славы,  проносясь  по гладкому асфальту мимо  памятных  вех истории, вдруг почувствовали героический дух этих мест. Непредвиденная и бесшабашная, эмоционально-развлекательная и поучительная  поездка впитала этот дух, и вписала свою страницу в историю  жизни. Правда, только в их историю. И потому они вели себя, словно иностранные странники – любопытно, легкомысленно и, в то же время,  величественно,  понимая,  что  эта  поездка  для  всех – исторический,  неповторимый подарок судьбы, который останется в памяти навсегда.

  Георгий слушал сбивчивые рассказы друзей, закрыв глаза, а перед его внутренним взором развёртывались миражи тех далёких событий Времени на этой территории Пространства, по которой прошло множество поколений предков россиян. Зачем судьба занесла его сюда? Он научился задавать себе этот вопрос, всегда, когда в сознании вдруг спонтанно, без запросов, всплывали воспоминания прошлого. В Польше хорошо, но именно там он познал чувство ностальгии по родным местам: «Это любовь к Родине», – без пафоса, с полной ответственностью ответил внутренний голос.

  Вечером водитель высадил Георгия в центре Москвы, у гостиницы «Москва». Остальных повёз на площадь трёх вокзалов. У Белорусского вокзала была его стоянка для обратного рейса. В Минске Георгий успел переодеться в гражданскую одежду, по моде, во французский бирюзовый костюм. Швейцар у входа в гостиницу, увидев, что из ЗИМа выходит модный человек в шляпе, багаж которого достал водитель, принял его за иностранца. Он тут же подбежал, взял чемодан и проводил до стойки регистрации приезжих. Опростоволосившись на чаевых в Минске, теперь Георгий вытащил из кармана заготовленную купюру и, не глядя, подал швейцару. Ритуал иностранца был соблюдён. Весь диалог с администраторшей и швейцаром он провёл на неплохом английском, в основном используя: «Good day!», «Yes!» и «Thank you!». Любезная администраторша, без лишних расспросов, только по загранпаспорту устроила его в одноместном номере для иностранных гостей на третьем этаже.

  Гостиничный номер ему выдали угловой. Одно окно выходило на здание Исторического музея и на сквер с Могилой Неизвестного солдата, а второе – на Манеж. Вся Манежная площадь была как на ладони. От такого вида у Георгия закружилась голова. Он и не собирался  останавливаться в этой гостинице.  Получилось случайно. В нём проснулся артист и превратил проживание в гостинице в игру. «Это везение или подарки  судьбы»? –  и подумал,  что его размещение – невероятное продолжение  в реальности его размышлений о прошлом в поездке.

  Его приняли не за того, скоро придут, извинятся и попросят перейти в другой номер или вовсе убраться. «Надо вести себя по обстоятельствам, предоставленным  судьбой». – Решил Георгий. Он умылся, побродил по номеру, изучая все углы, минут десять постоял у окна, любуясь видом из окон гостиницы. Вечерняя Москва бурлила у его ног так близко.  К гостинице подъезжали машины с парами и поднимались в ресторан, дверь которого осаждали желающие.
«А не сходить ли мне в ресторан? – подумал он. – Что делают иностранцы первым делом? Идут в ресторан. Играть, так играть!» И он поспешил окончательно закрепить своё везение. Сдавая ключ от номера дежурной по этажу, он спросил с польским акцентом, как пройти в ресторан, и, любуясь богатством картин и убранства коридоров, отправился в ресторан.

  Все столы были заняты гостями. Запахи духов, дорогого табака и еды переполняли огромный высокий зал. Над лестницей центрального входа с улицы, прямо за ограждением сидел оркестр и исполнял джазовую музыку Утёсова из кинофильма «Весёлые ребята». Георгий показал метрдотелю бирку своего номера, и тот усадил его. Сразу же подошла официантка.
– Чашечку кофе, – как можно свободней попросил он, закурил дорогие сигареты, купленные в Минске, и, созерцая огромный переполненный зал, почувствовал себя принадлежащим к  избранному обществу иного  параллельного мира.  Праздная обстановка диктовала следующий шаг. Захотелось выпить. Официантка словно прочла его мысли и подошла:

  – Вам что-нибудь ещё?
– Да. Армянского коньяка, граммов 150.
– Есть три, пять звёздочек и КВВК.
– КВВК и лимончик.
Посмотрел на большие круглые часы, висящие над входом в зал. Было около 20 часов. Весёлая музыка, танцы, красивые женщины, молодость и так удачно начавшийся отпуск притупили военную сдержанность поведения, возвышенность дорожных воспоминаний и разожгли желание немедленно пуститься в озорной столичный загул с Геннадием. Москва-то гуляет! Он пошёл в номер и набрал телефон Фролова. В общежитии ответили:

  – Он в театре. Вернётся поздно. Что передать?
– Я, его друг, в Москве. Запишите мой номер. Пусть звонит в любое время, до 11 утра.
И вернулся в ресторан. На столе стоял графинчик с коньяком и нарезанные ломтики лимона. Пить расхотелось. Подошла официантка:
– Вам налить?
– Мне счёт, пожалуйста, а коньяк с лимоном отправьте, пожалуйста, в номер.
– Хорошо.

  Через 10 минут принесли заказ в номер. Он рассчитался, приготовил постель, принял душ. Возбуждение дня не прошло. Длительная дорога, мелькание кустиков, деревень, посёлков, городов, образные анекдоты в тему и без, речки, холмы, перекаты и мосты, ощущение скорости – всё это перемешалось и превратилось в яркую мозаичную картину, воспринимаемую со стороны. Как в том детском видении сверху, парения над ванной с ребёнком. Теперь состояние парения повторялось часто в случаях эмоционального возбуждения, и он привык к этой особенности, данной ему кем-то. К Богу он ещё относился с неопределённостью.

  Повертевшись в постели, он понял, что устал и без коньяка не уснёт. Встал, налил коньяку, выпил, зажевал лимоном, снова лёг в постель и вскоре уснул…