Анфея. Сказка для не очень старых мужчин... Ч. 2

У меня аж сердце затёпалось. Ещё бы! Сто лет уж молодые девчонки в ванну не приглашали. Когда-то, когда лет было, как сейчас Феньке, на Новый год, помнится, под утро, по пьяни...  Молодые все были, озорные, одно слово - студенты. Только дом был другой и ванна другая, и родители не вовремя нагрянули. Эх, были времена! Потом невеста, даже не жена ещё, скажет, бывало, "Я в ванну" и глазками так сверкнёт, что сам летишь за ней, как резвый кобелёк. А потом бесконечные мойки, стирки, пелёнки, распашонки... "А! Папка, ты мне мыло в глаза напускал!", "Ты что зашёл? Сдурел? Дети смотрят!" И вот уже настоящее счастье, когда супруга одна закрывается в ванной. А теперь и закрыться там не кому, да и закрываться не от кого...
Э, что это я раскис? Закоченевшая гостья ждёт, а ты в воспоминания ударился! Ещё старческую слезу не хватает пустить. Фенька парила где-то сзади и гнала лёгкий нетерпеливый ветерок в самое правое ухо. Не успел я открыть дверь и зажечь свет, рыжие космы пролетели вперёд, словно огненный вихрь. Стою я, как вкопанный, и, что сказать от волнения, не знаю, а Фенька сидит уже на краю огромного акрилового корыта, босыми ножками болтает.
-- Вау, круто! Эль, ты что, один здесь плаваешь?
Конечно, один, не понятно, что ли? Бухнул я на дно дрожащими пальцами полпузыря пены, воду уже открыл, пена горой поднялась, запенилась. И тут только дошло, как же Фенька в такой огромной ванне лежать то  будет? Я и сам в ней, почти как в бассейне, плаваю. Закрыл воду, стою опять, головой кручу, ломаю её, во что же мне Феньку посадить? Блюдце мелкое слишком. Стакан? Это просто бочка какая-то, не полежать, не понежится в теплой водичке. Что она там, стоять, что ли, будет и отмокать? Мыльница подошла бы, да уж больно грязная, в мыле вся. Точно! Во внучкиных игрушках есть ванна, настоящая кукольная. Розовая, с ножками, сам дарил ей на восьмое марта. Феньке в самый раз будет. Опять на минутку извинился перед гостьей и бегом в кладовку, старые ящики перетряхивать. Вот она, родимая! Настоящая, роскошная, ну, прелесть, а не ванна. Сразу прикинул, что ещё может моей Феньке пригодиться? Конечно, во всех сказках феи - народ сам по себе, как кошки, прилетели - улетели. Да ведь я-то не в сказке живу?
Влетаю я радостный в душистую ванную и снова остолбенел с этой розовой ванночкой в руке, аж в груди зашкворчало и по всему телу. Как взрослому и воспитанному мужчине мне бы отвернуться сразу и выйти, да не могу. Не могу и всё! Сам не пойму, почему, а не могу. Наверное, потому что волнение нашло. Девчонка выпила, размалохолилась, всю одежду скинула и катается по крутым стенкам ванны, как по пластиковым горкам. Взлетает на край, садится на бортик - и вниз, в воду бултых! Только пена во все стороны. Хоть бы прикрылась, взрослый мужчина, ведь, зашёл. А ей всё нипочём. Вынырнула, отфыркалась, вылетела, как Афродита, из пены и опять с горки кататься. Ну как ребёнок, честное слово! Хорошо ещё, воды мало налилось. Как раз ей... Ну, вроде как, по пояс будет. Утонуть не должна, а, всё равно, боязно, крошечная она, да ещё нетрезвая малость. Вот и стою, и хоть в пору пальцем ей, как внучке, грозить, осторожнее, мол, не поскользнись, воды не нахлебайся!
Ну а что ты, собственно, стесняешься, старый козёл? В Коктебеле на пляже душой и телом отдыхал? Отдыхал и не стеснялся. Дочку с подружками-студентками в бане парил? Парил и не раз. Да еще спокойненько так рассуждал, что нечего тебя стесняться, поскольку ты им всем, как отец, а родителей грех стесняться. Вот и Фенька тебе в дочки годится. А по росту и во внучки, даже неродившиеся. А ты возомнил что-то, сразу стесняться ей тебя надо, и тебе тоже. Представил я, как выгляжу перед Фенькой, и снова стыдно стало, только по-другому стыдно. Я же для неё, как громадная горилла из американского фильма, старый такой седеющий Кинг-Конг со страшными лапищами, зубищами и глазищами, чудище просто, только нестрашное, конечно. Что же ей стесняться нестрашного чудища? Это как слона стесняться, ну или коня, или медведя в зоопарке. Грустно, конечно, стало, но ничего не поделаешь.
Весёлая Фенька опять взлетела на бортик.  Вся в ошмётках белой пены, щечки раскраснелись, сапфиринки сияют.
-- Эль, такой балдёж! Как в аквапарке!
Ну, слава Богу, согрелась, повеселела. Столько радости сразу, смеха, просто полна ванна, даже через край уже хлещет. Хоть в пору самому раздевайся и к ней в этот аквапарк плюхайся! Представил я себя в "ванном виде" перед моей Фенькой, и тут уж по настоящему застеснялся. Когда один мужичок с большими девчонками в бане - это ещё ничего, а когда на одну крошечную девушку такое количество неодетого старого мужика - фу, как это отвратительно и пошло! Тем более, я - хозяин, а она - гостья. Ей же полотенце будет нужно, да не одно. Это мужику одного полотенца на всё тело больше, чем достаточно. А женщинам... Вон она, целую полку в шкафу занимает, стопка их полотенец и для головы, и маленькие для ног, и большие, чтобы завернуться да на груди кончик обязательно подоткнуть. Никому теперь эта куча не нужна. Выбросить - рука не поднимается. Вроде и гостья вот появилась, да и ей вся эта куча, оказывается, ни к чему.
Всё, надо решительно оставить Феньку резвиться в ванне, ножницы в руки и вперёд. Вытряхнуть кучу полотенец из шкафа на стол, и за дела! Большие и толстые не подойдут - слишком толсты и грубы, чуть поменьше, ещё меньше... Вот то, что надо! Маленькое, беленькое, совсем тонкое, из мягчайшего хлопка. Покупали когда-то вместе про запас на долгую счастливую жизнь. Где она теперь, эта её счастливая жизнь? Да и счастливая ли? За тридевять земель, с тем, кто оказался лучше и любимее. Хорошо ли ей там? Какая мне разница. Всё давно уже сгорело до тла. Бог им теперь судья... Ножницы с наслаждением раскромсали девственно чистый хлопок на несколько прямоугольников, побольше, поменьше, совсем маленьких.
-- Фень, вот тебе полотенчики.
Из пенного кокона на краю ванны показалась мокрая рыжая головка.
-- Эль, а у тебя тазик есть? Бельишко простирнуть.
Конечно, есть, вместе с посудой принёс. Ух ты! Какая хозяйственная, оказывается! А я думал, она, как все современные девчонки, только кнопки на автомате нажимать умеет. Тоже мне, думал... А какая же у этих фей должна быть стиральная машинка? Наверняка, волшебная. Да и зачем волшебным феям из сказки что-то стирать? Поколдовал, и всё чистенько-новенько. Странная она, эта Фенька-Анфея! Вроде и фея, раз летает, а вроде и нет. В ванне плавает, стирать, вот, собралась... Ну, всё. Не хочу больше думать, мне пора чай готовить. Незачем мужику смотреть, как женщина своё бельё стирает. Если б сам стирал - это одно, а так - и ей конфуз, и тебе неловко. Да и хватит уже на неодетую гостью глазеть, а то и вправду, не дай Бог, грех какой приключится, как в том кино про Кинг-Конга.
Господи, как же мне перед ней стол то накрыть? На что посадить, куда чашечку поставить? Опять во внучкины закрома? Только бы моя Фенька не обиделась. А то вдруг подумает, что я подумал о ней, что она кукла. А я так не подумал, что бы она там себе ни думала... Фу, совсем со своей старой думалкой запутался.
Фенька влетела на кухню, как раз вовремя. Вся домашняя такая, на головке чалма из полотенчика накручена, ножки и плечики голые, всё остальное большим полотенцем обёрнуто и, как водится, кончик на груди подоткнут. Я ей щедрое "С лёгким паром!", к столу приглашаю чай пить, точнее к её столику рядом с моим бокалом, и стульчик розовый её уже ждёт, и мёд в кукольную розеточку наложен. Не какой-нибудь там песок, как в детстве, когда с девчонками в их глупые дочки-матери играли, а самый настоящий, душистый, сладкий. Фенька спасибкнула, и прямо с лёту на свой стульчик плюхнулась. Часы на холодильнике точечками помигали, и циферки в прямоугольные нули перескочили. Постой, что же это получается? Уже полночь, на улице дождик шумит, мы с моей мокрой гостьей садимся пить чай с мёдом... Это значит... Это значит, что моя фея не собирается улетать от меня. А это значит, что я сегодня буду ночевать в своём пустом доме не один, а вдвоём с очаровательной молодой девушкой! Тут уж моё сердце совсем разошлось. А, ведь, и вправду, сидит, чай пьёт, ложечкой медок кушает и никуда не торопится! Ну, а куда она опять в дождик то полетит? Господи, куда же мне её спать укладывать? Ведь не с собой в постель. Как же такая крошечная красотка будет с гориллой Кинг-Конгом спать? Я её раздавить могу во сне нечаянно, она даже пикнуть не успеет. Фу! Аж мурашки от такой жуткой мыли по спине побежали. Чтобы я, да эту очаровашечку, да хоть пальцем! Ох! Говори - не говори, а сердце нутру своё уже нашёптывает. Думал, совсем его ничего теперь не волнует, а оно то, оказывается, молодое и резвое ещё. Надо же...
Нет, никаких! В доме комнат пустых - аж две штуки. Положу её в дочкиной. Она, всё-таки, для взрослых девушек. Смотрю, Фенька чай уже еле-еле допивает, курносый носик закимарил, сапфиринки под тяжелыми веками гаснуть начали. Ещё бы. Сколько она натерпелась сегодня? Промокла вся, замёрзла. А теперь отогрелась в ванне, коньячку, чаю с мёдом напилась. Сейчас ей самое время - в постель. Ну, теперь то, я знаю, что делать. Ножницы в руки и... Из мохерового шарфа одеялку вырезать, из новенькой простыни целый постельный комплект. Кусок мягкой фланельки в несколько раз сложить, кусочком ткани, как наволочкой обернуть,  вот вам и подушка - девичья подружка. Сонная Фенька кубарем спикировала на своё спальное местечко посреди большой дочкиной кровати, на лету скидывая с себя последние полотенчики и сонно бормоча: "Спокойной ночи, Эль... Ну, ни фига себе сексодромчик!" Вот бесстыдница! Я накрыл её одеялком, выключил свет и тихонько прикрыл за собой дверь.

-- Спокойной ночи, Анфея...

=================================
Часть 3:  http://www.proza.ru/2014/03/06/849


= Картинка из Инета =