Встреча в лесу

Александр Шустиков..
ВСТРЕЧА В ЛЕСУ.

Сентябрь в тот год оказался  необычайно тёплым.  Никогда не предполагал, что клюкву   буду собирать в одной рубашке.
Был рабочий день и на дальнем болоте,  куда я приехал рано утром, не было ни души. И только к полудню среди чахлых и одиноких деревцев мелькнула человеческая фигурка. Появилось желание подойти, перекинутся парой слов, да и просто захотелось  узнать: что за человек.
Подошёл. Человек оказался женщиной средних лет. Обыкновенной, с формами русской женщины. Нет-нет, не толстыми, а просто полненькими…
- Как успехи? – поинтересовался, прежде всего, я, не забыв бросить взгляд в корзинку, уже наполненную до половины.
- Да так. Есть чуток, - женщина выпрямилась, прогнула спину. Сказала-посетовала: - Вот если бы ещё и не спина, то вообще, всё было бы прекрасно…  Что-то я вас раньше здесь не встречала… Приезжий, наверное?
- Да как сказать, - я поставил свою корзину на мох, достал пачку сигарет. – Не коренной конечно, но живу уж здесь лет пятнадцать… В Сосновом Бору.
- Понятно, - женщина достала из кармана куртки носовой платок, вытерла разгорячённое лицо. – Сигаретой не угостите? А то мои все промокли. Уронила  в воду, когда через канаву перебиралась.
Я протянул женщине пачку. Она прикурила, выдохнула дым.
- Меня Елизаветой зовут. А вас? Если не секрет, конечно…
- Да что тут секретного, - улыбнулся я. – Андреем родители назвали… Так может тогда и перекусим. Время-то  -  обед…
- Можно, - согласилась Елизавета и направилась к небольшому рюкзачку, висевшему на ветках ольхи.
Мы расположились на стволе упавшей берёзы. Вместо стола поставили мой кузов. Я выложил бутерброды, поставил термос с чаем и – всё же осень – «маленькую». Елизавета вдруг весело захохотала и вытащила из рюкзака, помимо хлеба, огурцов и колбасы – тоже «маленькую».
- Ну как тут без «малышки» обойдёшься, -  стыдливо - смущённо призналась она.
- Так мы же пьём – мы лечимся, - пришёл я ей на помощь.
Выпили. Закусили. Разлили по кружкам чай…
- А вы, Андрей, чем занимаетесь? Кем работаете?
- Шестой год как на пенсии. На заслуженном отдыхе – как говорится.
- Да, - протянула она. – А мне ещё два года трудится. Да и потом ещё придётся. На наши пенсии сильно не разбежишься.
- Что верно - то верно, - согласился я. – А вы–то  откуда будете?
- Я?... Из Сергеевской.  Знаете ведь где это.
- Знаю, - кивнул я. – Это десяток километров отсюда. Пешком?
- А как же ещё, - усмехнулась Елизавета. – Был велосипед, да рама лопнула. А на другой – денег нет.  Вот и хожу, когда не на работе. Сторожем работаю в колхозных мастерских. Иногда и нет никакого желания – да деньги-то нужны…
- А муж? – поинтересовался  осторожно.
- Мужа нет, - по-простому ответила она. – Умер три года назад… Ещё по одной? – Елизавета потянулась к бутылке.
-  Не оставлять же, - нарочито бодро поддержал я её, почувствовав, что тема «мужа» ей не доставляет удовольствия.
Мы выпили. Елизавета опять «стрельнула» у меня сигарету.
- Сын в армии, - после минутного молчания заговорила она. – Служит под Питером. Хочет на контрактную службу идти… Да и что здесь делать?... В колхозе за копейки? Или у «частника» на раме доски таскать… Да водку пить… Смотрю на молодых деревенских… Работа и вино… И девки-то  не нужны… И куда придём с такой жизнью…
 Елизавета курила, думая о чём-то своём…
- Вот тут в Новостях показывали, как…, - она замолчала, посмотрела на меня. – А вы, Андрей, Новости-то смотрите?
- Нет, - мотнул головой я. – Скучно, да и нового ничего нет. Дифирамбы правящим, обвинения уже не правящим, бандитские разборки, да за сколько тысяч «звезда» очередное платье себе сшила…
Елизавета слушала, кивая головой в знак согласия. Спросила: - И на выборы не ходите?
- Нет. Ни на какие… Не вижу смысла. Нормальные там долго не задержатся, а карьеристы, да воры… Да ну их… Давайте лучше выпьем. Ну её, эту политику, в одно место.
Мы допили водку, выкурили ещё по сигарете и вновь принялись за ягоды…
Так прошло часа три…
- Андрей! – прокричала Елизавета, чуть ли не с другого края болота. – Вы ещё долго?!...  Я уже закругляюсь!...
- Да я тоже уже всё! – прокричал я в ответ. – Дождитесь меня!... Я на машине!... Довезу!...
- Хорошо! – ответила она.
Я заглянул вузов. Можно бы было ещё  пособирать, но хотелось помочь и женщине. И, поэтому, быстро собравшись, взвалил кузов на плечи, я зашагал на выход с болота…
- Много насобирали? – Елизавета стояла, прислонившись к чахлой осине. – У меня полный рюкзак получился. Теперь вам точно меня до дому везти придётся. Пешком мне и до утра не дойти.
- Довезу, - я остановился. – Перекурим? Или пойдём?
- Да уж пойдём, наверное, - ответила она.
Я помог ей надеть рюкзак на плечи и пошёл вперёд, хватаясь за стволы деревьев и кустарник, так как тропинка оставляла желать лучшего: сплошные кочки, да глубокие ямы, полные воды…
До машины оставалось метров двести, когда за спиной раздался громкий болезненный вскрик.
Господи… Елизавета полусидела-полулежала на земле, опираясь спиной на рюкзак, а рукой держалась за бедро. И  плакала в голос. Крупные слезинки обильно падали со щёк. А между пальцев сочилась кровь.
- Что такое? – я склонился над женщиной. – Поранились?
- Да, - простонала она. – Сучок, холера его,…
- Дай посмотрю, - я отнял её ладонь от ткани брюк. Штанина была разорвана. И материя быстро пропитывалась кровью. Но это ещё было полбеды. Сучок обломился и небольшой кончик торчал наружу, угадываясь под материей брюк. Дело оказалось очень серьёзное.
- Чего делать-то? – сквозь слёзы проговорила Елизавета. – Больно –то как…
- Сейчас! – я решительно сбросил с плеч кузов, снял куртку. Расстелил её на траве, на более - менее сухом месте.
Елизавета смотрела  на меня мокрыми глазами и продолжала плакать в голос.
Я снял с её плеч лямки рюкзака, взял  под мышки и помог пересесть на куртку. Елизавета продолжала плакать. Но когда я сказал, что надо приспустить брюки, чтобы вытащить обломок, у неё слёзы сразу высохли, а глаза округлились.
- Да вы что?!
Дело-то было ещё в том, что рана находилась слишком близко от сокровенного женского места.
-  А иначе: никак. Не выдернуть обломок, не перевязать. Брюки мешают.
- Я сама. Отвернитесь.
Ну «сама» так – «сама». Я повернулся к женщине спиной.
Послышался шорох, затем тихий стон, вскрик, сопенье и – в конце-концов : - Я не могу. Помогайте.
Я повернулся. Елизавета, всё также, сидела на моей куртке. Брюки она сумела расстегнуть, но стащить их до коленок не смогла. На её лице застыло выражение стыда, пикантность ситуации и просьба о помощи.
Я подсел рядом, осторожно приподнял раненую ногу, (здоровую она приподняла сама) и стащил брюки до коленок Сглотнул слюну, когда увидел полненькие бёдра и синие трусики, закрывающие сокровенное.
-  А можно не разглядывать?! –  возмущённо выкрикнула Елизавета.
 Я промолчал, осторожно ухватил торчащий кончик сучка, чуть помедлил и сильно потащил на себя.
- А-ааааййй!!!! – разнеслось над лесом. Но дело было сделано.
- Всё хорошо. Всё прекрасно, - успокоил я женщину. Сдёрнул через голову рубашку. Отодрал от полы широкий кусок ткани. Коротко. Отодрал ещё. Связал два куска вместе и только потом сумел обмотать ткань вокруг ноги.
- Ну вот… теперь и сами наденетесь. – я отвернулся. - Сами-то до машины дойдёте?  По - нормальному только там перевязать можно.
- Не знаю, - ответила она. И через какое-то время: – Помогите встать.
Я  помог ей подняться на ноги. Она сделала шаг.  Два.
- Больно, - призналась.
 – Держитесь за меня. Дойдём потихоньку…
Елизавета обхватила меня рукой за шею. И мы двинулись к машине. Там я усадил Елизавету на заднее сиденье, достал аптечку, подал  бинт и йод, а сам отправился обратно за кузовом и рюкзаком. Вернувшись, увидел, что Елизавета успокоилась и смущённо пытается заглянуть мне в глаза.
Я сел на водительское сиденье. Повернулся к Елизавете.
- Всё нормально?... Тогда: поехали?
- Да, - ответила она.  – Такая вот  я неуклюжая оказалась.
- Бывает, - ответил я.
Завёл машину. Подождал пока «движок» прогреется и выжал педаль сцепления…
Через пятнадцать минут машина остановилась у дома Елизаветы. Я помог ей дойти до крыльца, принёс рюкзак.
- Может, зайдёте? – предложила она. – У меня ещё в шкафу бутылка стоит.
- Нельзя. За рулём, - отшутился я. - Да и поздно уже… В следующий раз. До свиданья .
- Спасибо…
Серая лента дороги быстро убегала под колёса моей «шестёрочки». Конечно, можно было бы и остаться, но тогда трудно было бысказать: чем бы всё это закончилась…
Но…
Нет! Надо было остаться…
……………………………………………………………………………………………………