Еще раз о блокаде Ленинграда ч. 5

Разные были генералы (продолжение)

Теперь посмотрим, как вел себя в плену другой наш генерал, командир 43-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта, Кирпичников В.В.
Краткая справка о нем:
Кирпичников  Владимир Васильевич (1903-1950) генерал-майор, член ВКП(б) с 1930, командир 43-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта(23.08.1939 — 10.09.1941).
Попал в плен к финнам 1 сентября 1941 года. При каких обстоятельствах Кирпичников оказался в плену точно неизвестно. Во всяком случае, он не был ни ранен, ни контужен, ни истощен.  Более того, он охотно дал финской разведке исчерпывающие показания.

В течение трех дней В.В.  Кирпичников  содержался на передовой линии фронта при штабе 24-й шюцкоровской дивизии, где велся его  предварительный допрос.
3 сентября его перевезли в штаб финского корпуса, располагавшегося в районе населенного пункта Карие, в 15 км севернее г. Выборга.
На следующий день допрос  Кирпичникова  о местах минирования в г. Выборге провел командир корпуса в звании  генерал-лейтенанта  финской армии.
Затем в течение недели с ним работали офицеры разведывательного отдела штаба финского корпуса, допрашивая генерала о расположении частей его дивизии и соседних с ней 115 и 123 сд.
Финскими  разведчиками поведение  Кирпичникова  было оценено как весьма позитивное, что, естественно, в лучшую сторону отразилось и на качестве его жизни в плену.

Похоже, что  именно с помощью генерала Кирпичникова финнами были раскрыты секреты наших новейших, в то время, радиоуправляемых  фугасов, установленных в Выборге.
Иначе сложно понять каким образом  финны смогли так быстро добыть подробнейшую документацию на них, получить образцы самих фугасов, понять принцип их работы и выработать меры противодействия по их подрыву.

Первое боевое применение радиоуправляемого фугаса Ф-10  состоялось 12 июля 1941года. Тогда  по радиосигналу, переданному  из Гатчины были взорваны 3 здания в захваченных немцами Стругах Красных.
Уже в сентябре 1941 года  финская армия располагает полными данными по радиомине Ф-10 и имеет несколько трофейных  исправных образцов, захваченных в Выборге.
26 сентября 1941 г. германскому командованию группы армий «Север» были переданы результаты допроса генерал-майора Кирпичникова, давшего исчерпывающие показания о расположении  служб Ленинградского военного округа, партийного и советского руководства, наличии в городе бомбоубежищ, структуре и характеристике оборонительных укреплений, а также их вооружении.

О том, какое большое внимание  немцы уделяли нашим радиоуправляемым фугасам, говорит тот факт, что уже 30 сентября 1941г. по частям вермахта рассылается инструкция Wa.Pruef 7  по мерам их нейтрализации, а 1 января 1942 радиоуправляемая мина Ф-10   подробно описана в немецкой Памятке по советским трофейным минам.


 Н. А. Ломагин в книге «Неизвестная блокада» отмечает:
«12 сентября 1941 года  Кирпичникова  доставили в Главный штаб финской армии, размещавшийся в г. Миккели (Финляндия), где до конца октября его продолжали допрашивать представители разведки, финские военные, памятуя о том, что  генерал  являлся участником так называемой зимней войны 1939-1940 гг., интересовались его мнением о действиях финской армии.
Советский генерал отозвался о них положительно, сказав при этом, что Красной армии в ту войну пришлось столкнуться с рядом трудностей…

Из бесед с  Кирпичниковым  финны сделали вывод, что их данные о концентрации и перебросках сил Красной армии в основном правильные. Пожалуй, это и стало главным результатом бесед с советским генералом…
Вместе с тем отдельные антисоветские высказывания генерала побудили финские спецслужбы использовать его в пропагандистской деятельности против СССР.
В конце октября 1941 года  Кирпичникова  передали в распоряжение управления пропаганды финской армии и вскоре перевезли в Хельсинки.
Финских пропагандистов, оказавшихся в основном бывшими русскими белогвардейцами, особенно интересовало политическое настроение военнослужащих Красной армии и населения, а также состояние экономики Советского Союза.
По этим вопросам генерал мало что мог сказать.
Тогда его стали склонять к выступлению по радио и в печати с призывом к русскому народу и советским военнопленным объединиться для борьбы против советского строя, а также к подписанию обращения к советским военнопленным с предостережнием не возвращаться на родину, так как там их ждет смерть.
 Кирпичникову  предлагали также возглавить в Финляндии антисоветское движение.
Надо отметить, что финны делали всё, чтобы растиражировать измену  В.В.  Кирпичникова  и тем заставить принять их предложения.
В прессе широко освещался факт пленения советского  генерала, был подготовлен специальный документальный фильм о нахождении в плену  генерала  Кирпичникова , который демонстрировали не только в кинотеатрах, но и советским военнопленным.
 Кирпичникова  убеждали, используя возможности финской разведки, организовать переписку с женой, которой обещали передать до 60 тыс. рублей в качестве единовременной материальной помощи».

Отметим, что книга Н.А. Ломагина написана с сугубо антисоветских, «либеральных»  позиций. Впрочем, она интересна тем, что в ней содержится много фактического материала, который, даже в обработке либерального историка, показывает величину подвига ленинградцев, героизм  и трагизм той эпохи.
Но авторские  комментарии, порой, вызывают просто   недоумение.
 
Так, Ломагин восхищается следующим обстоятельством:
«И все же своего Власова финны из  Кирпичникова  не сделали.
Он наотрез отказался возглавить антисоветское движение в Финляндии, хотя в то же время под влиянием финских пропагандистов все же написал ряд критических заметок о возможности государственного переворота в Советском Союзе, популярности Белого движения среди населения СССР, войне СССР с Германией и ее союзниками, работе НКВД, семье и быте в Советском Союзе и на ряд других тем.
В частности, в одной из подобных заметок  Кирпичников  отметил, что в СССР нарушены устои семьи и брака и назвал советскую молодежь безнравственной и распущенной.
Финны, поняв, что теряют время, в первой декаде декабря 1941 года перевели  Кирпичникова  в лагерь № 1 для военнопленных советских офицеров, расположенный в местечке Каккури в 28 км от станции Пейпохи, где содержалось около 2000 офицеров Красной армии.
Там  Кирпичников  находился до возвращения в Советский Союз».

Тут требуется краткий комментарий.
Конечно, можно порадоваться тому, что финны «своего Власова из  Кирпичникова  не сделали».
Это  просто замечательно.
Подчеркнем лишь что ТОГДА (осенью-зимой 1941 года) Власов еще был обычным советским генералом, воевал с немцами,  и не являлся синонимом предательства.
А начиная с конца 1942 года финнам стало уже не до формирования «своего» Власова из генералов-предателей. Маннергейма и компанию намного больше заботило то, как выпутаться из войны (и союза с Гитлером) с минимальными  для себя потерями.
Так что сравнение явно неудачное.

А вот в качестве вражеского пропагандиста Кирпичников поработал как следует, написав много антисоветских статеек  и даже снявшись в пропагандистком фильме о прелестях финского плена.
Очень  перестарался Кирпичников и с обливанием помоями нравов советской молодежи того времени. Чтобы назвать «распущенным» ТО ПОКОЛЕНИЕ надо  ОЧЕНЬ захотеть понравится своим новым хозяевам.
Сейчас стали  известны немецкие документы о результатах медицинских осмотров  наших девушек, угнанных в Германию во время войны. В них немцы с изумлением отмечают, что более 80% осмотренных ими молодых женщин оказались девственницами.
Ну, да Кирпичникову, ставшему  пропагандистом у врагов его Родины, было виднее, конечно.

Итог его деятельности закономерен:
Во второй половине октября 1944 года,  после подписания (в сентябре 1944 г.)  перемирия между Финляндией и СССР всех обитателей офицерского лагеря № 1, где жил Кирпичников, передали советскому военному командованию.

Дело по обвинению в преступлениях, предусмотренных статьей 58-1 «б» УК РСФСР, бывшего командира 43-й стрелковой дивизии  генерал-майора  В.В.  Кирпичникова  было рассмотрено 28 августа 1950 года на закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР без участия обвинения, защиты и свидетелей.
Приговор:  Кирпичникова  Владимира Васильевича подвергнуть высшей мере наказания - расстрелу с конфискацией лично ему принадлежащего имущества.
Приговор был окончательный, не подлежал обжалованию и был приведен в исполнение в тот же день.

Давайте теперь посмотрим на некоторых других наших генералов.
30 июня 1941 г на Западном фронте  сдался в плен командир 4-го стрелкового корпуса генерал Егоров.
Интересна его  биография: Евгений Арсентьевич Егоров (1891—1950). В 1912 году был призван в царскую армию, принимал участие в Первой мировой войне, дослужился до звания старшего унтер-офицера. 18 марта 1918 года   Егоров  добровольно вступил в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Принимал участие в Гражданской войне в ходе боевых действий против петлюровцев, войск Колчака и Врангеля, был ранен, дослужился до  командира  батальона.
В 1924—1927 годах служил заместителем  командира  полка по хозчасти, в 1927—1930 годах —  командиром   стрелкового  полка. В 1930 году окончил высшие командные курсы «Выстрел», после чего до 1935 года продолжал службу на должности  командира  полка.
В 1935—1937 годах был помощником  командира  дивизии, затем до 1938 года — комендантом Тираспольского укрепрайона. 14 августа 1938 года ему было присвоено звание комдива.
В 1938 году  Егоров  был арестован, находился под следствием, но позже был оправдан. В январе 1939 года  Егоров  был назначен заместителем  командира   корпуса.
 В августе 1939 года он был назначен  командиром  10-го  стрелкового   корпуса  в Белорусском военном округе. В феврале 1940 года  Егоров  был назначен  командиром   4 - го   стрелкового   корпуса . 4 июня 1940 года ему было присвоено звание  генерал-майора .
30 июня 1941 года Егоров сдался  в немецкий плен. Содержался в лагерях для военнопленных Дофентезир, Хаммельбург, Вайсенбург. Вёл среди военнопленных пронемецкую агитацию.
В начале мая 1945 года Егоров был освобождён американскими войсками, после чего его через советскую военную миссию по репатриации в Париже переправили в Москву. Там он был подвергнут проверке органов НКВД, после чего арестован и отдан под суд. В 1950 году Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Егорова за потерю управления войсками, добровольную сдачу в плен и пронемецкую агитацию среди военнопленных к высшей мере наказания. Приговор был приведён в исполнение 15 июня 1950 года.

Как видим, Егоров арестовывался в 1938 году, однако был оправдан и освобожден,  и уже в январе  1939года назначен на генеральскую должность, заместителем командира корпуса. 
В самом начале Великой Отечественной Егоров сдался немцам и вел в плену активную антисоветскую работу.
Не был он реабилитирован в годы хрущевской "оттепели",  и даже во времена разгула "перестройки" и "демократии" никто не решился смыть это пятно.

Из-за таких генералов ситуация на фронте была катастрофической.
Посмотрим на   донесение помощника  командующего Северо-Западным фронтом по танковым войскам генерала Вершинина заместителю наркома обороны генералу Федоренко 11 июля 1941 года(Федоренко в тот же день отправил этот документ  И.В. Сталину):
«Общее впечатление, что танки используются неправильно: без пехоты и взаимодействия с артиллерией и авиацией. Хуже всего – механизированные корпуса не существуют, так как генерал-полковник Кузнецов растащил их совершенно, что способствовало огромнейшим потерям в материальной части, невиданным по своим размерам…
К сожалению из-за плохого управления и неумения воевать пехоты, мы не можем задержаться, а не то, что наступать. Чем берут немцы? Больше воздействием на психику бойца, нежели какими-либо “ужасными” средствами, причиняющими урон. Его авиация господствует, но она не столько поражает, сколько пугает. Так и все его боевые средства.
Часто наши бойцы отходят, не видя немцев, лишь под воздействием авиации, незначительных групп танков и часто только от немецкого огня артиллерии.
Командиры не держат в руках бойцов, не несут ответственности за невыполнение приказа и отходят по своему усмотрению.
Части, где крепкий, храбрый командир, даже не блестящий тактическими “талантами”, бьют немцев, только пух летит. Таков, например, мотополк 42-й танковой дивизии (командир – полковник Горяннов)".
Обратите внимание как объективно и честно написано это донесение. Подчеркнута ОГРОМНАЯ роль и значение  командиров и их умения на войне держать в руках свои войска.

Нельзя не сказать о том, что в те страшные дни катастроф и поражений встречались примеры блестящих действий наших войск.
В начале июля 1-я мд из состава 7-го мехкорпуса ударила по врагам у Толочина, разгромила на шоссе вражескую колонну, более 200 немцев было убито , 800 -  взято в плен (!!!), захвачено  350 исправных немецких автомобилей и знамя Берлинского танкового корпуса!
 После этого дивизия гордо вернулась на исходные  позиции.  Все бы так действовали тогда…

Вот еще пример:
5 июля. Дневник Гальдера.
"Во время боев с «ордами монголов» (очевидно, личная охрана Сталина), вклинившимися в тыл 6-й армии, 168-я пехотная дивизия проявила полную несостоятельность. Необходима смена командного состава".
Ну, какие еще там «орды монголов» и «личная охрана Сталина» там могли оказаться?!
Это Гальдер раздражен тем, что немецкую  дивизию разгромили: "Главком, вернувшийся из поездки в штабы группы армий «Центр», 4-й армии и 2-й танковой группы, сообщил, что 18-я танковая дивизия понесла большие потери в лесном бою, что вопрос о пленных начинает становиться сложным, что существует необеспеченность тыловых резервов…»

«То ли еще будет»  у вас,  на начатой вами войне, драгоценные «европейские освободители» русских варваров!
В апреле 1945 года перед тем, как отравится в своем бункере, Гитлер будет горько сетовать Геббельсу, что он, в отличие от Сталина, своевременно не перестрелял своих генералов-предателей. Но путь до этого дня  был  очень долгим и кровавым…

К сожалению, во многих местах огромного фронта,  летом 1941 года,  у нас  преобладали хаос, паника  и безответственность.
В Пскове, незадолго до его захвата немцами, побывал корреспондент "Красной Звезды" старший политрук Косарев. Его докладная записка содержит  интересное описание обстановки в городе и окрестностях:
"В город прибывают бойцы, отставшие от частей, и дезертиры. Проходящие командиры частей и соединений не считают нужным ставить в известность коменданта о своем местопребывании... В городе масса беспорядков. При мне неоднократно звонили по телефону коменданту и просили помощи от грабителей - грабили квартиры комсостава и магазины. Охраны и людей для нее комендант не имеет..
 В городе и  окрестностях чувствуется паника, причем порождают панику, как утверждает комендант, ответственные работники. Город разрушают пожары… В городе брошено много ценного имущества...
Дороги находятся в отвратительном состоянии. Население их не ремонтирует. Наши части, стоящие без дела вдоль дорог иногда по 5-6 суток, также не исправляют их, а ведь это дело для крупного соединения буквально не дней, а часов…
Под Островом командир 5 т[анкового] п[олка] Посенчук рассказывал о бое за Остров. Из его рассказа следует, что сил у немцев на Островском направлении очень мало и что захват города нашими частями сорвался только лишь потому, что с поля боя постыдно дезертировала 111 с[трелковая] д[ивизия], ее командиры бежали первыми, споров петлицы и сняв знаки различия".

Который уже раз мы встречаем доклад о том, что сами командиры тогда ПЕРВЫМИ бежали от противника,  постыдно срывая с себя знаки различия!
И хватает же «ума» и наглости у либеральных историков  поносить Сталина за строгие меры против этого позорного явления в его грозном приказе №270 -1941 года. Сталин хорошо понимал, что если с этой болезнью не бороться, то она погубит весь армейский организм.

 К моменту поступления этой докладной в штаб фронта 111-я дивизия  потеряла  управление и начала беспорядочный отход от Пскова к Луге. По дороге дивизия  «посеяла» где-то под Лугой медсанбат и в районе станции Дно автобат.
Только на Лужском рубеже ее,  при помощи заградительных отрядов,  «притормозили» и привели в относительный  порядок…

Надо бы вспомнить и о том, как воевали тогда «западенцы».
Из доклада бригадного комиссара Михайлова Л.З. Мехлису:
«За период с 29 июня по 1 июля с. г. (за ДВА дня!!!) 3-м отделом ЮЗФ задержано дезертиров - 697 человек, в т. ч. 6 человек начсостава. В частях 6 с[трелкового] к[орпуса] во время военных действий задержано дезертиров и возвращено на фронт до 5000 человек, 3-м отделом расстреляно по корпусу 100 человек дезертиров.
Из числа бежавших с фронта командирами частей расстреляно за дезертирство 101 человек.
В 99 [стрелковой] дивизии из числа приписников Западных областей УССР во время боя 80 человек отказались стрелять. Все они командованием расстреляны перед строем. Командир роты 895 с п 139 стрелковой дивизии.. во время боя самовольно снял роту с фронта и пытался отходить. Командир дивизии генерал-майор Смехотворов…его тут же застрелил...
В связи с отсутствием должного руководства войсками в боях, учета личного состава, в ряде частей не знают результата боя и зачастую преувеличиваются потери.
Командование 15 ж[елезнодорожной] бригады предоставило данные о том, что бригада во время эвакуации складов из гор. Ровно потеряла от бомбардировки 40 % личного состава. Проверкой установлено, что бригада потеряла всего 10 человек, а остальные разбежались и в настоящее время собраны... Созданы специальные заградительные отряды, которые задерживают идущих в тыл военнослужащих и направляют их в части".
 
Уроженцы западных областей Украины и Белоруссии  «чудили» тогда так, что вопрос о них был поставлен на военном  совете  фронта и направления.
В 232-й стрелковой дивизии красноармейцы рисовали на рукавах свастику, отказывались стрелять в немцев, расхваливали "новый порядок".
Не все просто было и с нашими (советскими) немцами, призванными в РККА:  в 55 стрелковой дивизии до начала войны было 74 немца, а к 1 июля осталось 34, остальные "без вести пропали", и есть все основания считать, что они ушли к фашистам".

Так что, как говорил незабвенный Глеб  Жеглов, «Наказаний  без вины не бывает!».

Приведем еще несколько «генеральских» примеров:
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК  № 001511   ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ
ВОЙСКАМИ  ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ  О НЕДОСТАТКАХ
В РАБОТЕ ШТАБА ОДЕССКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
1 сентября 1941 г.
«…генерал-майор Егоров прибыл в штаб ОдВО и, не приступая к работе до 15 августа с. г., пьянствовал в санатории комсостава. Егоров арестован.

В отделе автобронетанковых войск начальником работает генерал-майор Поликарпов и майор Васильченко. Кто кому подчиняется и каковы их функции, — оба не знают.
Начальник штаба округа полковник Кашкин паникерствует и среди ком-начсостава прямо заявляет: немец нас победит, нам воевать нечем».
(ЦАМО. Ф. 96а. Оп. 1711. Д. 1. Л. 4, 5. Заверенная копия).

ДИРЕКТИВА СТАВКИ  ВГК № 002206 КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА О ПЕРЕМЕЩЕНИЯХ В КОМАНДНОМ
СОСТАВЕ   
21 сентября 1941 г.
…
2. Командира  10 сд генерал-майора Фадеева за пьянство и разложение дивизии от должности отстранить, арестовать и предать суду Военного трибунала.
3. Генерал-лейтенанта Мордвинова, как несоответствующего занимаемой должности и неспособного обеспечить работу управления тыла фронта, от должности освободить и зачислить в распоряжение Военсовета фронта.
4. Командующего  42-й  армией  генерал-лейтенанта Ф.  С.  Иванова,  как неспособного руководить армией с должности снять и зачислить в распоряжение Военного совета фронта.
…
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования Начальник Генерального штаба Б. ШАПОШНИКОВ ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 3408. Д. 4. Л. 242. Подлинник.
  (Перемещения  были произведены  по представлению командующего войсками Ленинградского фронта генерала Жукова Г. К.)

Можно, конечно, списать эти крутые меры по отношению к генералитету  на строгость или даже «жестокость» Г.К. Жукова. Можно… Если забыть о страшном бардаке, творившемся  в Пскове, об оставлении Двинска, Риги, Острова и десятков других городов без боя и серьезного сопротивления. 
За ТАКИЕ вещи, как и за потерю управления войсками,  на войне должны отвечать соответствующие командиры. Отвечать своей головой. Поэтому и спрос с них был суровый и нелицеприятный.

Вспомним одно  малоизвестное   письмо Г.К. Жукова:
ПИСЬМО КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА
ЧЛЕНУ  ВОЕННОГО СОВЕТА ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА


2 ноября 1941 г.

Дорогой Андрей Александрович!
Крепко жму тебе и Кузнецову руку.
Приветствую ваших боевых соратников тт. Федюнинского, Хозина, Лазарева и других.
Очень часто вспоминаю сложные и интересные дни и ночи нашей совместной боевой работы. Очень жалею, что не пришлось довести дело до конца, во что я крепко верил.
Как тебе известно, сейчас действуем на западе — на подступах к Москве.
Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 зап. полка.
К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление противника, а дальнейший мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить.
К тебе и т. Кузнецову у меня просьба — прошу с очередным рейсом «дугласов» отправить лично мне 40 минометов 82-мм и 60 минометов 50-мм, за что я и Булганин будем очень благодарны. Вы это имеете в избытке, а у нас этого нет совершенно.
Посылаю тебе наш приказ для сведения.
Жму еще раз крепко руки. Ваш
Г. Жуков
 ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2524. Д. 15. Л. 7. Заверенная копия.
ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 054
О НАКАЗАНИИ КОМАНДОВАНИЯ  133-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ
ЗА САМОВОЛЬНЫЙ  ОТХОД С ЗАНИМАЕМОГО РУБЕЖА
3 ноября 1941 г.
Командование 5-й армии, имея сведения, что утром истекшего 25 октября противник готовит прорыв фронта обороны в направлении через Рузу, на основе директивы фронта отдало боевой приказ 133 сд подготовиться к упорной обороне на занимаемых рубежах, сосредоточив основные усилия на обороне г. Руза.
Бывший и. д. командира дивизии подполковник Герасимов А. Г. и бывший комиссар дивизии бригадный комиссар Шабалов Г. Ф. предательски нарушили боевой приказ и вместо упорной обороны района Рузы отдали приказ об отходе дивизии.
Предательский приказ командования дивизии дал возможность противнику без всякого сопротивления занять город Руза и подступы к Ново-Петровскому.
За невыполнение приказа фронта по обороне Рузы и за сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов расстреляны перед строем.
Объявляя об этом для сведения командиров и политработников, Военный совет фронта требует от всех командиров частей и соединений непримиримой борьбы со всеми проявлениями трусости, особенно со стороны командного состава, и предупреждает о неуклонном выполнении приказа Военного совета фронта, воспрещающего самовольный отход без письменного приказа командования армии и фронта.
Командующий войсками Западного фронта генерал армии Г. ЖУКОВ
Член Военного совета Западного фронта Н. БУЛГАНИН
(ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2524. Д.  10. Л.  155. Подлинник.)

Обратите внимание на ТОВАРИЩЕСКИЙ ТОН письма Г.К. Жукова А.Н. Жданову.
Он пишет как равный равному, обращаясь к члену Политбюро и ближайшему соратнику Сталина. Они со Ждановым на «ты», никакого заискивания и мелкого подхалимажа в письме нет.
 
Поражает то, какие руины от Западного и Резервного фронтов достались ему «в наследство» от их прежних командующих – Буденного и Конева. Интересна и просьба Жукова к ленинградцам  – прислать ему самолетами (!) 120 минометов, которых было много на Ленинградском фронте и СОВСЕМ не имелось   у Жукова.
Приказ, который он посылает Жданову «для сведения» - суров и беспощаден. По другому тогда действовать было невозможно…

Вот какую директиву выпустила Ставка после бесславной сдачи Ржева:
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 004834 КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ КАЛИНИНСКОГО ФРОНТА О ПРЕДАНИИ СУДУ ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА
РЯДА ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ
14 ноября 1941 г.
За невыполнение боевого приказа фронта о наведении порядка в соединениях и удержании боевого участка, за допущение паникерства, уничтожение боеприпасов в г. Ржев и ржевского жд узла, за непринятие мер к устранению беспорядков в ржевском гарнизоне и в г. Ржев и за проявление полной бездеятельности и благодушия Ставка Верховного Главнокомандования приказывает генерал-майора Долматова, полковника Анисимова и полкового комиссара Медведева арестовать и предать суду.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования Б. ШАПОШНИКОВ
(ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 3408. Д. 5. Л. 62. Подлинник.)

Потом этот, сданный в панике,  Ржев наша армия не могла взять почти 2 года…
 
После войны  А.Т. Твардовский напишет свои проникновенные  стихи:
«Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете…»



Закончить эту главу надо бы  цитатой из дневника Гальдера:
«9 июля.
"Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще».
 
Вот такие добрые, "цивилизованные" немцы.
 
Это очень  полезно вспомнить тем, кто рассуждает о том, как хорошо бы жилось ленинградцам, если бы город сдали.



На фото: Объектная радиоуправляемая мина  Ф-10 предназначена  для взрывания особо важных объектов, решение на разрушение которых не может быть принято в обычном порядке ни в момент оставления данной местности своими войсками, ни позднее,  и которые подлежат уничтожению только при наступлении особых обстоятельств.
На снимке слева показан блок управления (слева), он же Apparat F10 и дешифратор (Apparat A). Последний извлечен из коробки и выложен перед ней. Правее аккумулятор. Между собой они соединены кабелем питания.
Снимок из национального финского национального музея  связи (Valtakunnallinen Viestimuseo) в Риихимёке (Riihimaeki).

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/05/531