Жди меня...

   Жили мы тогда славно: я, Сережа, сын наш пятилетний Вовка и тринадцатилетняя дочка Анюта. Жили прекрасно - в мире и согласии, пока не началась Великая Отечественная Война.
 В 1941 году, 22 июня - тот день запомнился мне, кажется, навсегда. Как забыла сказать, вместе с семьей за год до ужасного происшествия, переехали мы в глухое село ***, к моей маме Нади.  И Слава Богу, как началась война находились мы в безопасности- до той территории нога немца не вступала. Но те еще были годы, в тылу находится…
 Встали мы очень рано, нас быстро разбудила мать моя, с ужасом воскликнув, что случилось. Великое, но с тем же ужасное, страшное событие говорили везде – по радио,. Когда и мы его услышали- то прибыли в шок – никогда я не знала и знать не хотела про слово «война», а сейчас, буквально, взглянула ей в глаза.
 Мы с мамой моей и Сережей сели за стол.
- На фронт тебя отправят, на фронт. – со слезами обратилась я к мужу и крепко обняла его.
- Когда - же, милая?
- Завтра и отправят… - тихо прошептала мать моя.
 Правда мама сказала.
 Сегодня же, поздно вечером, часов в девять, постучали к нам в дверь. Это Дядя Миша был – старый почтальон лет шестидесяти с небольшой бородой и очками.
 Я быстро подбежала к двери и осторожно открыла ее.
 Как я знала его, дядя был лучшим другом нашей семьи. Добрый, веселый, ладил с детьми, и когда приходил, всегда приносил им, хоть и совсем немного, чего-нибудь сладкого – небольшой кусочек сахарка, а то и маленькую карамельную конфетку. Мы постоянно звали его к себе, тоже угощали, чем было. Особенно дядя Миша нравился мне чувством юмора, свои шутки озвучивал он впопад, поэтому, когда у кого-либо настроение было плохим, в тот час сразу поднималось.
 И вот я его вновь вижу, и кажется, не узнаю: грустный, под глазами видные мешки, на лице улыбки нет. Как тут радоваться - война ведь.
 Он тихо вручил мне весточку, а потом искренне, что вызвало у меня чувство жалости, посмотрел мне в глаза.
- Война началась… - прошептал он. Ласковые глаза наполнились горячими, болью наполненные слезы. – Миленькая, а как же ваш Сергей? Как же вы, голубушка, как-же детки ваши? Как проживете-то?
 Я печально вздохнула.
- Бог знает, что с нами будет, дядя Миша…
Мужчина, достал из своих брюк платочек.
- Как же моя Любка? Любонька-то как? – слезы наворачивались сильнее. – А дети мои любимые, как они без меня проживут?
 И он стер с мокрых своих красных щек слезинки.
  Я обняла дядю Мишу.
- На фронт завтра? – и сразу его отпустила.
  Дяденька кивнул и отвел взгляд.
- Прощайте, милая Екатерина, я очень рад, что познакомился с вами, а также с вашим замечательным мужем Сергием и детками. – тихо прошептал он и отвернулся. – Мне нужно еще отправить остальным письма. Это обязательно, поймите.
 Последнее мое «да» и я снова закрываю дверь, держа у себя в руках вестку.
 Ко мне подошел Сережа.
-Завтра на фронт?
-Завтра…



Наступил следующий день. Все уже были собраны: одеты и обуты, Сергей держал в руках небольшую сумочку- я ему напоследок подарила, чтобы помнил о нашей семье.
- На дорожку присядем. – тихо сказала мама моя и мы ненадолго присели.
   Сергей посмотрел на наручные свои часы.
- Пора!
 Мы закрыли дверь и вышли на улицу. Вместе с нами зашагали соседи наши- тоже на фронт, тоже…
  Сколько шли до вокзала –не помню, но могу сказать, что находился он недалеко.
Пришли...
 И вот наш вокзал: такой небольшой, совсем маленький, но такой родной- наш, сельский. Но чтобы фашиские собаки его раздолбили- нет, не отдам никому его! Не отдам и Родину мою, защищу, хоть даже отбиваться буду насмерть…
 Здесь стоял длинный поезд, и чуть пыхтел, ожидая Солдатов, а они прощаются со своими детьми, женами.
 Пять минут до отъезда осталось…Пять минут…
 Но постойте, остановись, время, зачем спешишь? Смотри же: молодые ребята, совсем еще мальчишки, прощаются с матерьми своими – может больше не увидят их, постояв за землю нашу, русскую, и защитив ее, погибнут – отдадут жизнь свою за победу…
 Не спеши, время! Рано, рано им на войну, рано умирать!
Всего три минуты…
Я подбежала к Сергею и обняла его, на глазах мои наворачивались слезы- такие горячие и горькие, до того наполненный душевной болью.
 - Папка, куда же ты? – к нему подошел Вова.
 Сережа взял его на руки и поцеловал.
- Мамочку слушайся и сестру. Защищай их, сынок. – и осторожно отпустил.
- Папка, куда, куда ты? – он заплакал, не желая отпускать отца.
  Какой маленький, рано ему терять. Рано…
 Мать моя подошла к мужу.
-  Служи верно Родине, слышишь? Не дай тебе Бог, если предашь. Предашь и нас вместе всех.
-Ну что вы, мама.
  И она тоже обняла его.
-Мы будем ждать тебя…
 Теперь пришло время мне прощаться.
- Сереженька,- нет, не сдержала я слезы свои горькие.- Я не хочу, поверь, чтобы рисковал ты чем-то.
 Тогда он меня прижал к себе.
- Слушай, -шепнул он мне на ухо.- Жди меня, слышишь? Я вернусь, только верь!
 Я грустно кивнула.
- Время пройдет,и если, не дай Боже, не получишь письмо от меня, если скажут тебе, голубушка, что нет меня- не верь. Я приеду, приеду с победой! Мать твоя скажет:нет меня, дети скажут – нет меня, а ты жди. Жди, милая, я ведь знаю, ты сильная…
 Подошел хмельной солдат и отвел Сергея в сторону.
Мы отошли подальше от пыхтящего поезда.
Сергей помахал нам и вытерев с щек своих красных горячую слезу, прошелся по железным ступенькам.
Прозвучал свист паровоза. Этот звук пронзал меня в самое сердце – оно, буквально, обливалось кровью.
 Я не могла ничего сделать, душа моя рыдала и я подбежала к Сергею, схватив его за руку.
-Не хочу отпускать, слышишь?
Поезд тронулся.
А он улыбнулся.
- Я вернусь. Просто жди…
 И отпустил.
Паровоз набирал скорость. Вскоре стал куда-то пропадать.
Единственное, что я запомнила, так это то, что Сережа напоследок снова помахал мне. То, что он говорил, я уже не слышала.
Не выдержав такого резкого удара, я погрузилась в плачь.
 Вдруг ко мне подбежал маленький Вова.
- Мама, что ты плачешь? – спросил он у меня таким нежным детским голоском. – А папка где?
- Папка где…- повторила я, вспоминая мужа. – Папка…
 Вова посмотрел в сторону паровоза.
- Папка, папка что, там?
 Я обняла Вову, смотря в его наивные, удивленные глазки.
-Вернется папка. Вернется…
 Вова вздохнул.
-А куда он уехал?
 Я ничего не ответив, погладила голову сынишке.
- Далеко-далеко… В гости к маленькой волшебнице.
- Волшебнице… Здорово… А ты передаешь ему, чтобы он оттуда коробочку леденцов от феи привез?
Я кивнула, вытирая с щек слезы.
Вова же, такое маленькое чудо, побежал к маме моей, и засмеялся.
- А мне папка конфетки привезет! Настоящие, волшебные! – услышала я с уст детских и снова горько заплакала.
Мама взяла Вовку на руки и подошла ко мне.
- Катюш, все будет хорошо. Гордись своим мужем, поехал он Родину защищать. А сама не плачь – рано тебе лить слезы горькие. А Бог даст – так приедет живой, с победой.
- Конечно, мама. Куда ему- умирать…


Так прошло три месяца. Как мы их прожили – не хочется вспоминать, плохие тогда годы были. Хорошо, что перед войной мы удосужились хлеб засушить -  в итоге три мешка вышло, мясо засолить, крупою закупиться, воду приготовить. На всех этих запасах наших и жили. Но жили экономно. Никто ж тогда и не знал, какой долгой и мучительной будет война.
Вот помню, в день мы съедали по восемь сухариков каждому, да кашу варили на всех немного. Конечно, скупо, однако было, что есть. Но сынку Вовке это не очень нравилось. Каждый раз мальчик подбегал ко мне и просил добавки, но иногда мне приходилось еще и отказывать.
- Завтра еще сухариков дам, но не сейчас.
И с этим грустным для себя выводом Вова убегал в другую комнату.
Помнится мне, что через несколько дней с начала войны магазинные полки пустовали. Люди закупались всем, что было, не забывали даже про соль. Так же просили своих дальних родственников передать крупу, так как у нас ее уже не было. И что делать, выживать надо как-то.
Что говорить о Сергее, то каждую неделю мы получали от него письма. В них он описывал свою нелегкую судьбу, поддерживал меня и в конце, как всегда, была написана одна строчка: «Жди меня». Обычно читала письма я всем своим родным, зная, что «Жди меня» он написал именно для меня. И поэтому эту строчку не зачитывала, а у себя в сердце хранила надежно.
Пытались жить мы тогда обычно, хотя сложная ситуация не позволяла. Обычно у нас всегда было включено радио, по которому мы обо всем достаточно знали. И слава богу были уверенны, что до нашего края немцы не доберутся.
- Как там наши? – спрашивала тогда у меня мать моя.
И тогда я рассказывала, что услышала.
И вот однажды, как и обычно, в воскрес день, мы ждали новое письмецо Сергея. Ждали, ждали, а вот и не дождались. Всем весточки, кроме нас раздали, а нам так и не дали.
- Извините, а вам ваш муж, думаю, ничего и не писал.
Была бы я тогда спокойна, если бы это не продолжалось. Каждую неделю ждали всей семьей письмеца -  а ничего так и не получали.
Тогда встревожилась я, сердце мое забилось сильнее. Не уж то муж мой не писал ничего? А если с ним встревожилось что?
И тогда я садилась за стол и испуганно смотрела на мать так же сидящую.
- Почему Сергей не отвечает? – спрашивала я.
Она же разводила руками.
И так Несколько разговоров было на эту тему, но после того, последнего, я так и перестала разговор вести об этом. Помню, на тот же самый вопрос, мама уже ответила мне по-другому.
-Нет твоего Сергея, думаю. – сказала она тогда.
 Тогда я, возмущаясь, решила не слушать маму, и ответила ей по- другому.
- Не верю тебе. Не умер он. Я его буду ждать.
Мама на мой ответ своим- не отвечала. Так я тогда и поняла, что пропала у нее надежда. И не верит она в то, что Сергей жив.
Так и перестали разговаривать об этом. Мама уже давно как забыла обо всем, судьба мужа моего была безразлична, однако то, что она мне тогда сказала- это сильно ранило мое сердце. Однако я не теряла надежду, а вспоминала те светлые, добрые слова Сергея : «Жди меня».
Вскоре с дочкой моей тринадцатилетней Анюткой стали работать мы на фабрике. Было очень тяжело, мы сильно уставали, изнемогали. Обычно мы рано утром отправлялись на работу, а только под ночь возвращались домой. В итоге, зато, домой приходили хоть с половинкой кусочка мягочного хлеба, хоть как-то кормили семью. Мама моя оставалась с маленьким Вовой, ухаживала за ним, воспитывала. Сына своего родного видела только ночью- иногда он, так и не дождавшись меня, уже сладко посапывал, а иногда и встречал с обрадованными криками. Тогда я протягивала маме моей это кусочек, и мы его делили на всех членов семьи. Это, да еще и несколько сухариков было едой на весь день. С Анютой мы голодали, ели только вечером, поэтому во время рабочего дня ощущалась тошнота,сильно болел живот.
Так и проходил день за днем. Я даже немного подзабыла о Сергее, однако в конце дня, уже ложась спать, в моей голове звучали те его слова.
«Жди меня и я вернусь»
Это меня хоть как-то спасало, я знала, что если буду ждать, то снова все с ним встретимся- живым и здоровым. Но то, что на наши письма он не отвечал, и сам их не писал – меня очень пугало.
Вскоре и Анюта стала верить, что ее отца нет. Как-то раз, когда мы с ней работали, она мне вдруг сказала:
-А что, если папки нет? Может быть, он умер.
Я ничего не отвечала. Однако эти слова ранили еще сильнее маминых слов в самое сердце. Даже понять было не мыслимо: дочь уже признает, что отец собственный умер. Но меня даже дочь не уверила, что отца нет.
«Жди меня» - слышалось у меня в голове, и я, успокоившись, продолжала думать в лучшее.
И вот, прошло уже четыре года. Верстки тогда еще так и не пришло,  поэтому все мои подруги, соседи и даже мать с дочкой стали уверять, что нет Сергея. Вот, помню, пригласила меня как-то раз в гости соседка- подруга моя верная, и засадила меня за стол.
-Что ж, Маша, случилось? – спросила тогда я у нее, а она, вместо ответа достала из под стола бутылку водки.
-Откуда ты ее взяла?
Маша мне не отвечала. Она тогда достала два стакана и налила в них эту белую жидкость.
-Выпьем за твоего Сергея. – тихо говорила она и осушала весь стакан. – Пусть земля ж ему будет пухом.
-Что же ты, Машка, такое говоришь? – я тогда растерялась, а пить все-таки отказалась. – Жив он.
- Дура ты, Катька. – произнесла она тогда. – Сергей давно как погиб. Эх, жалко, хороший мужик был.
Вот тогда я очень расстроилась. Однако веру не теряла.
Помню еще тогда, когда с Анютой приходили домой, а нас встречала тогда только мать моя ( Вова тогда уже спал, так как час был уже поздний) мы сразу садились на кровать.
Тогда же, взглянув на меня, мама моя начала свой разговор.
- Ты еще, глупая, веришь, что Сергей жив? – тогда она смеялась над моей наивностью. – Нет его.
- Да, бабушка то правду говорит. – поддакивала Анюта. – Нет папки, умер он.
Тогда на моих глазах появлялись слезы, я просто не знала что ответить.
- Вы грех на душу берете, что не надеетесь, что не послушались Сережу. – отвечала я.
И тогда диалог сразу заканчивался. Анюта и мама не знали, как мне ответить, как переубедить меня. Но я грех на душу не беру. Верую, что Сергей жив. Верую в его слова и исполняю просьбу мужа своего.
«Жди меня»…

1945 год. У нас давно как закончились все запасы еды и воды. Все это мы уже получали в маленьких порциях по специальным карточкам. Правда, разумеется, ничего этого не хватало, чтобы наесться. От кусочка своего хлеба я забирала себе саму маленькую часть, все остальное же отдавала Анютке и Вовочке. Мама же делала тоже самое. Конечно, такой мизерной порцией я, разумеется, не наедалась. Но я заботилась о детей своих, чем о самой себе.
Зиму начала года мы пережили с трудом: в доме у нас, обычно, было очень холодно. В доме оставались Вовочка с мамой моей. Мы же с Анютой целый день работали на заводе. Работая, мы немного согревались, но мороз был просто неописуемый. Руки наши были все красные, в конце рабочего дня мы их даже не чувствовали.
Но, так как с Анечкой голодали мы, работали с трудом. Вскоре я стала терять сознания от голода, мне что-то мерещилось. Однако, нужно было продолжать работу.
 После долгой зимы следовала теплая весна. Где-то уже в марте на улице заметно потеплело, солнышко святило своим ярким светом, птицы пели свои чудные песенки. Но, как надо было радоваться милости природы, все мы ходили грустными. Есть дома было нечего, Вовочка оставался дома и рос у меня на глазах. Сейчас ему уже как девять лет, а про папку своего он забыл. И про леденцы тоже.  Вот помню, подошел он как-то ко мне и сказал: «Нет папы. Умер папка», вот тогда я сильнее погрустнела. Уже все, кроме меня верили, что Сергей уже на том свете. Я же вспоминала те его слова, не слушая всех остальных, и продолжала верить.
И вот однажды, в восьмое мая – в этот прекрасный жаркий день, все вместе сидели мы за столом и слушали радио. Уже зная, что наша страна так близка к победе , мы с радостными лицами, хоть и бледными от голода и всех страданий этой беспощадной войны слушали каждую новость. Это было такое прекрасное чувство, когда мы, пройдя через все эти муки, наконец узнаем, что вот-вот они закончатся. Это не возможно передать словами, однако на тот момент я погрустнела еще больше. Сергея своего я еще не забывала, как все уже забыли его. И вот, когда закончится война, я узнаю, зря или не зря ждала своего любимого.
9 мая все мы узнали, что война наконец закончилась, и что на следующий день приедут все солдаты с победой. Какие мы тогда все были счастливыми- не передать. Помню, как все соседи, а также и мы вышли на улицу и в радостях плясали. Это было так незабываемо, счастливый танец своей подруги Маши я еще до сих пор еще помню.
Десятое мая наступил мгновенно. В этот день к нам приехали какие-то солдаты с большой кастрюлей, в которой находился суп. Тогда мы собрались всей толпой, чтобы отведать такую вкуснятину. Когда мне в тарелку налили эту большую порцию горячего, ароматного супа, помню, что чуть не потеряла сознание от вкусногоаромата. Когда взяв ложку и зачерпнув ею уху, я наконец попробовала эту бесподобно ароматную горячую похлебку. Кажется, я такого вкусного супа никогда в жизни не ела.
С первой ложки меня, буквально, наполнили силами. Мне вдруг стало так хорошо, так весело. Наконец то я действительно по-настоящему насытилась.
Солдаты также нам доложили, что солдаты с минуты на минуту приедут на поезде ровно в три часа дня. Услышав эти слова, мои глаза наполнились слезами. Вдруг я засомневалась, что была права насчет своего любимого мужа. Однако, вспомнив те умные слова «Жди меня» Сереженьки, я продолжила верить до конца. Ведь только Вера погибает последней.
Тогда мне захотелось пойти на наш вокзал встретить Солдатов, в надежде думала, что встречу и Сергея.
- Вовочка, Анютка, матушка, пойдемте-ка на вокзал наш. Может, Сереженьку встретим.
На это мои родные засмеялись.
- Хочешь убедиться, что папка умер? – спросила тогда меня Анюта. – Ну пойдем, убедимся.
В три часа дня мы все вместе вышли из дома и уверенно зашагали к вокзалу, как через несколько минут оказались на нем.
Вдруг, услышали громкий звук паровоза. Он здорово пыхтел, как бы прославляя наших защитников отечества.
Приблизившись к нам, он осторожно остановился. Тогда я посмотрела на все окна, в которых отчетливо были видны лица счастливых солдат. Все они улыбались и махали всем своим родным людям, радовались, смеялись. Это счастье не возможно было передать словами, это нужно было только видеть.
Но тогда среди всей толпы защитников я искала своего любимого Сережу.
-Нет, мама, его. – не унималась Анюта.
Но тем временем открыли дверь и из поезда вышла целая толпа Солдатов.
 Вдруг, ко мне зашагал какой-то военный с очень знакомой для меня внешностью. Не уж то Сереженька? Точно, он!
Муж мой подбежал ко мне, улыбаясь, и обнял.
Все удивленно заахали, после чего с объятиями подбежали к нему.
- Жив, папка, жив! – закричала счастливая Анюта и бросилась ему на шею.
Обняв его, Анюта отступила и заплакала.
Вдруг ко мне подошла моя подруга Машка и, виновно посмотрев на меня, произнесла.
-Повезло…
Я не могла поверить своим глазам. Наконец, я за все это долгое мучительное время узнала, что такое счастье.
 Тогда еще раз обнял меня Сергей.
-Ждала меня? – спросил у меня он, посмотрев в мои голубые, заплаканные глаза.
-Ждала… - ответила я, и зарыдала.

Так и закончилась вся эта история. С тех пор все мы начали жизнь с нового листа: переехали в другой город, я начала свою карьеру, муж мой любимый работал, а Анютка, будучи уже девятнадцатилетней девушкой, училась. Все мы еще вспоминали этот прекрасный день, приходится еще и вспоминать те ужасные мучительные времена. Однако все это уже прожито. Но я до сих пор горжусь тем, что исполнила просьбу своего любимого мужа, что надеялась на чудо, и как видите, оно случилось.
 Ну и напоследок, хочется напомнить чудесное стихотворение (написал Симонов), которому посвящен, собственно говоря, весь этот рассказ.

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.