Дети Майдана

Не у каждого ребенка в шестнадцать лет бывали такие приключения, да, наверное, и не у каждого взрослого. Когда мы с отцом собирались на Майдан ничего такого себе я и представить не мог. Мать велела присматривать за отцом, чтоб не пил и звонил каждый день, отец просил его не трогать и пил, потому что как же тут не пить, когда целый день на улице при таких морозах.
Нас встречал старый друг отца, разместил нас на квартире в трех кварталах от Майдана. Там мы  оставили вещи и познакомились с теми, кто стоял ночную смену и сейчас отсыпался, они как раз отдохнули, приняли душ и потягивали кофе с медом, делясь майдановскими историями. Слушал я их взахлеб, хотя все что они говорили, было мне уже известно, но были там такие подробности, которые не описывают в интернете. «Яценюк со всеми фотографируется и когда разговаривает подхихикивает своим шуткам, думая что так они вкуснее, Кличко не любит когда его называют Виталя и обнимают за талию, заходил Ющенко говорил сумбурно и непонятно хвалил он или ругал: «Все буде добре хлопци, не треба крови, люби друзи треба набратися терпиння» куда же без любых друзев» Смешнее всего они дразнили Януковича, называли его политическим трупом, говорили, что он обосрался, а золотого биде в Межигорьи нет и подмыть его некому, а Азаров в отставке. Мне это не особо было смешно и понятно, но отец заливался смехом, который я люблю с детства, прижимал меня к себе и говорил: «Вот наведем в стране порядок и заживем, как люди» я сразу размякал, улыбался и считал юмор наших соседей революционеров невероятно смешным.
Выпив кофе, мы отправились на Майдан Незалежности. Я первый раз здесь был в живую, по телевизору он большой и красивый, а в реальности не очень большой, заставлен палатками и кишит людьми. Сначала я боялся затеряться в толпе, но буквально на следующий день Майдан стал моим домом, я легко ориентировался на местности и стал везде своим. Нас распределили в сотню администраторов Майдана, мы встречали гостей, водили новичков по территории, ксерокопировали их документы и определяли на постой. Лично я носил чай, кофе, сигареты. Был как на передовой, так и на кухне, там-то я и познакомился с Саней. Саня сын тети Маруси поварихи, он тоже из нашей сотни, стоял, как и я, на чае с пирожками и сигаретами.
Утром 20 февраля мы с Саней встретились у тети Маруси, я свой край обошел и думал сходить проведать «Беркут». Это наша с Саней фишка, ходим к «Беркуту» про дела и планы узнаем, а потом своим докладываем. Была у нас с Саней мечта стырить автомат у бойцов, особенно к нам расположенных. Был там один такой дядя Игорь, говорил, что у него сын мой сверстник, что не представляет, как я живу в таких условиях и куда мои родители смотрят.
Набрав у тети Маруси пирожков побольше, я пошел с твердым намерением раздобыть сегодня трофей и оставить дядю Игоря с носом.
- Игорь Никитос пришел, гостинцев принес – закричал сослуживец  дяди Игоря, не знаю, как его зовут, он редко с нами тусовался.
- Привет, малой, опять пирожки, спасибо.
- И опять отравленные - подхватил я наш вчерашний разговор - тетя Маруся так и сказала: «Бери эти с капустой, Никита, у меня тесто вчера скисло, пусть ментов пронесет». Дядя Игорь басисто заржал и позвал своих, чтобы они тоже попробовали.
- Скажи дядя Игорь – начал я издалека, а вы, правда, в школе эти автоматы раскладывали на время?
- И в школе, и в институте, и в армии, сейчас тоже раскладываем, но никак норматив, а как подготовку личного оружия. Чистим, смазываем, пристреливаем. Что глаза заблестели, хочешь украсть у меня автомат, небось, поспорил с корешом на мобильный, кстати это не ты мой мобильный увел?
- Нужно мне твое старье, был бы айфон, я подумал бы, а так, сам ходи с этим страшилищем.
- Дима у тебя есть айфоны? - сослуживец ответил, что айфоны быстрее всего разбирают – Извини брат, сейчас нет, но если попадется он твой.
- Вы что их у наших отнимаете?
- Да ваши так драпают, что можно не только айфон и часы швейцарские золотые найти, только не понятно, кто с таким добром на баррикады лезет.
- А, правда, говорят, что вы сегодня на штурм пойдете?
- А, правда, говорят, что вам ночью оружие привезли? – как он догадался, подумал я, быстренько отвечая.
- Брехня это. А правда, говорят, что вам зарплату Путин платит?
- А вам Обама?
- Да ну что с тобой разговаривать, гнобишь свой собственный народ и ржешь еще.
- Ты, Никитос, сам подумай платил бы мне за этот курорт деньги Путин, разве б я писал бы, рапорты по собственному желанию? Мы уже неделю здесь столбами стоим, за вами присматриваем и с женами ругаемся. Моя вчера звонит и говорит: «Игорь уходи с Майдана мне перед соседями стыдно, они говорят, что ты с детьми воюешь и страну позоришь. Я им сказала, что ты к маме уехал, а они тебя по телевизору увидели. Ты там, зачем маску снимаешь, хочешь, чтобы эти террористы потом нас с Вовкой преследовали, когда тебя убьют.» Никитос будешь мою семью преследовать, если меня убьют?
- Сдурел что ли? Кто тебя убьет? Это вы скорее всех поубиваете. У вас оружие техника, а мы со щитами и палками.
- У нас приказ присматривать за бастующими и выжить. Стрелять только при явной угрозе жизни и только по ногам. Никого мы убивать не хотим. Я домой хочу, с тобой весело, но дома дел полно. Вчера договор подписали и расходились бы, чего ждете?
- Ты что. Я только во вкус вошел. Когда скаты вчера жгли, красиво было, воняло, но красиво, не видел тебя вчера, тебя снимали с майдана?
- Да мы вчера Щорса патрулировали, когда вы в индейцев играли – его прервал голос из рации, он потрепал меня по голове и убежал, договорились завтра еще пирожков поесть.
Когда я вернулся, Саня сказал, что был отец и велел мне идти на квартиру, вечером будет заварушка, надо выспаться. Пусть сам отоспится, он за последние дни всего несколько часов спал. Пока не было никаких указаний набрал маму доложил про «ситуацию в мире», мы с ней это так называли: «ситуация в мире» стабильная, тревожная, весьма тревожная и капец какая стабильная.
Не успел я положить трубку, как услышал крики, стук палок по щитам и приказы по мегафону: «Всем мобилизоваться и держать оборону. Ждем гостей сверху» но там же Саня. Мне по экипировке была положена каска, а вот щита не было и Саня там без щита. Я со всего духа ринулся наверх, откуда сам недавно пришел и откуда должны прибыть гости. В парке я увидел что люди сбиваются за щиты и прячутся как будто от выстрелов. Один щит валяется и недалеко от него лежит его хозяин из него натекла большая лужа крови. «Малый зови медиков, что замер» - услышал я голос за спиной, после меня кто-то толкнул и я упал, испачкал лицо болотом, а этот кто-то лежал на мне. «Тихо, тихо пацан, на крыше снайпер. Вон Михалыча сковырнул, надо глянуть может живой. Отбой по медикам лежи здесь тихо не шевелись.» К крикам и мегафону добавились звуки выстрелов, друг Михалыча был с пистолетом и стрелял в ту сторону куда бежал, где был Михалыч и Саня. Как же его угораздило именно сегодня здесь шляться. Как только стрельба немного стихла я пополз к Михалычу, чтобы взять его щит и узнать, нужна ли ему помощь. Михалыч лежал в дурацкой позе, поджав ноги, раскинув руки и как бы упираясь затылком в землю, открыв рот и выпучив глаза. В одной руке у него был пистолет в другой земля перемешанная с гниющей листвой, он делал судорожные движения руками, пистолет качался, а земля сыпалась из приоткрытой ладони. Его грязно желтая куртка была мокрая от крови, на груди был разрыв, похожий на кратор вулкана из которого клокоча выплескивалась кровь, я не знал что делать. Видел, что человек еще жив и если кровь пережать его возможно можно будет спасти. Я вставил палец в углубление на груди, палец  легко вошел в теплую липкую массу, кровь продолжала течь, я изо всех сил нажал. Михалыч как вскрикнет я резко вырвал палец из его груди и испытал облегчение. Возвращать палец обратно было очень тяжело, я уже знал, что меня ждет, клокочущая человеческая плоть и сладко кислый запах крови, пороха и земли. Я с силой ударил Михалыча в рану и вернул палец, чтобы предотвратить кровотечение, на это раз Михалыч не вскрикивал. Я лег рядом, спрятавшись за его тело, потому что опять начали стрелять. Я слышал грохот, видел отступающих наших и наступающих бойцов Беркута, всматривался в лица надеясь найти Саню или дядю Игоря. Наши прикрывались щитами бежали в сторону баррикад , свободной рукой я взял пистолет раненого и приготовился отстреливаться, но все бежали не обращая на нас с Михалычем никакого внимания. Дрожь отвращения сменилась дрожью страха, я такое уже испытывал, когда папа геройствовал и ходил в атаку. Меня мутило от того что я вплотную лежу к почти умершему человеку, что моя рука находится внутри его раненого тела.  Холодный корпус пистолета был резонансом, чтобы убедиться, что я не теряю сознание я прижимал пистолет к лицу и старался максимально отстраниться от действительности, уговаривал себя, что сейчас все закончится, выстрелы прекратятся, я встану и смогу умыться. Но стрельба не обращала на мои желания никакого внимания. Горячая кровь пыталась пробиться сквозь пальцы, наши бежали мимо, потом бежали мимо Беркутовцы, но ни Сани, ни дяди Игоря не было. Я решился и во все горло как заору: «Саня! Саша! Саня! Саня! Саня!». Пока не почувствовал боль в горле. Мимо бежали люди в шлемах и синем комуфляже, я понял, что Саня уже не пробежит, он давно пробежал, я его просто не заметил. Я крепко сжал пистолет рукой, до боли в косточках, сжал зубы и сначала про себя, а потом шепотом стал звать Игоря из Беркута. Мне, наконец, удалось относиться к происходящему как к параллельной реальности, я немного даже поплыл, погрузившись в фантазии, где было утро с пирожками и шуточками, и не было этой войны.
Я пришел в себя, когда врачи вытаскивали мой палец из Михалыча. «Все парень, отпусти, он умер давно» - слышал я, понимая, что речь идет обо мне. «Где Саня? Почему он не бежал?», но мне никто не ответил.
Я помог погрузить Михалыча в скорую помощь и пошел в сторону Беркута, там, где должен быть Саня. Он действительно там был, лежал в еще более нелепой позе, чем Михалыч, поджал руки и смотрел в небо, только сейчас сомнений не было. Саня был мертв.