Шеннон

Отрывок из рассказа.

«Поздравляю с праздником», «рада видеть вас», «о, в этом платье вы шикарно выглядите», «какой замечательный галстук, он вам к лицу» - такими словами и с очаровательной улыбкой на губах Шеннон встречала гостей. Большую гостиную заполнили совершенно разные люди: мужчины, женщины, высокие, низкие, красивые, непривлекательные, с хорошим вкусом, с плохим вкусом, но всех их объединяло одно – они были безумно богатыми и являлись влиятельными людьми Нью-Йорка. Женщины надели свои самые лучшие платья от знаменитых модельеров, на их шеях и руках блестели бриллианты, сжимая в одной руке бокал шампанского, в другой – маленький клатч, они широко улыбались, обнимались, оценивали внешний вид друг друга высокомерными, но в тоже время, дружелюбными взглядами. Каждая была уверена в том, что она самая лучшая и старалась внушить это другой. Мужчины же, в смокингах, шумно разговаривали, пили виски со льдом, курили сигары и любовались женщинами. В их взглядах, направленных друг на друга, не наблюдалось, в отличие от женского пола, зависти или соперничества. Они делились секретами успешного бизнеса, делали друг другу комплименты и приглашали провести вместе свободное время за игрой в бильярд или гольф.
 Везде горели свечи, создавалось ощущение, что комнату освещают лишь маленькие огоньки пламени. В воздухе перемешались разные ароматы духов, приглашенные музыканты наполняли гостиную мелодичной музыкой, создавая романтическую атмосферу, стол был накрыт по всем правилам роскошного светского приема. Одни официанты в белых костюмах обходили гостей с подносами, на которых стояли бокалы шампанского, другие угощали изысканными французскими пирожными.
Вечер, несомненно, удался, подумала Шеннон, все еще продолжая улыбаться гостям и вдыхая экзотический аромат, который витал в воздухе. От нескольких бокалов шампанского, которые она успела осушить, у нее началось головокружение и девушка, попросив Энн встречать гостей вместо нее, поднялась в свою комнату и вышла на балкон. Она вдохнула холодный свежий воздух и восхитилась ночному небу, на котором сияло множество звезд. «Поистине, волшебный вечер» - сказала себе девушка и улыбнулась лунному свету, который освещал ее фигуру в ночной темноте.
Энн на минуту остановилась возле зеркала и поправила золотистые кудри. Она продолжала искать глазами среди гостей Карлу, которая куда-то исчезла. Блондинка пыталась рассмотреть в море разноцветных нарядов платье, которое было надето на женщине. Но поняв, что все старания напрасны, она решила подняться в комнату Карлы, надеясь там ее встретить. На лестнице Энн столкнулась с Леоном, который, по его словам, давно потерял Шеннон и никак не мог найти.
- Как же я понимаю тебя. Сама ищу Карлу, она словно испарилась в воздухе, – вздохнула Энн, – а Шеннон сказала, что у нее легкое головокружение и поднялась к себе в комнату, – улыбнувшись, сказала девушка, – ты Карлу не видел, случайно?
- Если на Карле короткое платье шоколадного цвета, то я ее видел со спины, когда направлялась на кухню. Может быть, возникло срочное дело с официантами. – Леон отошел в сторону, пропуская какую-то женщину наверх, и снова заговорил, – спасибо, надеюсь Шеннон в своей комнате. Минуту отвлечешься, и эта девушка куда-то загадочным образом исчезает.
- Да, Шеннон не даст тебе скучать, – Энн похлопала Леона по плечу, – ладно, пойду, поищу Карлу, а то скоро уже полночь, а хозяйка еще не произнесла первый тост и не поздравила гостей.
- У них это семейное, – улыбнулся Леон.
- Действительно, – поддержала парня Энн и спустилась по лестнице.
Леон тихо отворил дверь и зашел в комнату. Шеннон лежала на краю кровати в длинном платье, ее волосы рассыпались по подушке. Почувствовав чье-то присутствие, она  открыла глаза и, увидев парня, улыбнулась. Он сел рядом с ней и поцеловал ее в губы.
- Как ты меня нашел? – спросила она, играя с его пальцами.
- Энн сказала, что ты здесь. Почему ты убежала, малышка? Плохо себя чувствуешь?
- Нет. Мне просто захотела побыть одной.
- Но скоро полночь, – он поцеловал ее открытое плечо.
Шеннон подняла глаза на красивое лицо Леона. Ей нравилось, когда он зачесывал назад свои вьющиеся волосы, так становился похожим на настоящего джентльмена. Она провела рукой по его гладко выбритому лицу и снова ему улыбнулась. Когда он наклонился к ней, чтобы поцеловать, она почувствовала любимый запах его одеколона.
- Мне с тобой хорошо, – прошептала ему на ухо.
- Мне с тобой тоже очень хорошо. Я понял это за последние несколько дней. Никогда не думал, что могу испытывать такие сильные чувства к кому-то. Ты волшебная, – сказал он, поцеловав ее ладонь.
- Но мне важно знать, что меня любят. Мне важно знать, что ты меня любишь….
- Я никогда ни кому не говорил о своей любви. Возможно, потому что никогда никого и не любил… - лицо Леона стало серьезным. Он снова наклонился к ней, его волосы упали на ее лицо, – понимаю, ты из тех девушек, которые хотят быть любимыми, и ты не похожа ни на одну, с кем я встречался раньше. Признаюсь, что не сразу это понял. Когда увидел тебя в первый раз в клубе, в свете софитов, такую веселую и эмоциональную, то сразу влюбился. И сказал себе, что эта девушка будет моей, – он широко улыбнулся, заметив, как брови Шеннон медленно поползли вверх от возмущения, – а твоя улыбка сводит с ума, ты знала об этом? – спросил он виновато, от чего девушка засмеялась, – да, я говорю об этой улыбке. Короче говоря, я без ума от тебя. Теперь я узнал, что ты очень романтичная, хрупкая и ранимая девушка, и мечтаешь о настоящей любви. И я знаю, Шеннон, что смогу дать тебе эту любовь. Да, моя малышка, я люблю тебя.
Шеннон закрыла глаза и засмеялась. 
- Люблю, – снова повторил Леон.
- Ты как красиво говоришь. Мне кажется, я могу слушать тебя часами, днями, годами, – все еще продолжая смеяться, она обняла Леона, вдохнув в легкие его аромат.
- Все ради тебя, Шеннон. А теперь пошли к гостям, скоро мы встретим начало нашей новой сказки. Ты ведь не хочешь пропустить такое событие, правда? – Он убрал прядь волос с ее лица. Шеннон смотрела на Леона широко раскрытыми, счастливыми глазами. Она повертела головой, словно маленькая девочка, и спутала волосы, на укладку которых ушли два часа. Леон улыбнулся ей,  поправляя бабочку на своей шее.
- Жду тебя внизу, – сказал он, снова поцеловал ее и вышел из комнаты.
Когда дверь закрылась, Шеннон позволила себе упасть на мягкую кровать, забыв про платье и прическу. «Он любит меня, любит» - повторяла она вслух, перекатываясь с одного бока на другой и вникая в смысл произнесенных слов.  В этом мире, таком большом и полном разочарования, есть человек, который любит ее. И какое счастье знать это. В эти секунды она не думала о любви, как о серьезном и всепоглощающем чувстве, которое способно существовать только при взаимности двух любящих сердец. Ей казалось, что теперь любовь для нее приобрела другое значение. Чувство, которое только что подарил ей Леон, произнеся долгожданных три слова, даже нравилось ей больше. Оно приносило внезапную радость, беззаботность, счастье, в конце концов. И Шеннон запретила себе думать о глубоком смысле этих слов, которые кто-то когда-то вложил в них. Любит ли Леон ее по-настоящему? Любит ли она Леона по-настоящему? Это теперь не имело никакого значения. Слова были произнесены, губы соединены, а сердца распахнуты. И она сильнее, чем никогда, была убеждена в том, что нужно оставить свою привычку все усложнять в этой жизни и во всем искать скрытые смыслы. Ей хотелось закрыть глаза на все и разучиться думать. Ей захотелось просто жить.
Внезапно ветер распахнул окно и в комнату ворвался холодный ветер. Он вмиг закружил рождественские открытки, которые несколько часов назад Шеннон с радостью подписывала, раскидал их по всей комнате. Девушка подняла голову и увидела рядом с собой, на подушке, маленький белый конверт. Она взяла его в руки и, убрав с лица спутавшиеся волосы, раскрыла. В конверте лежала маленькая  праздничная открытка. Шеннон вслух прочитала имя на обратной стороне конверта и улыбнулась. Почему-то именно этот конверт принес ей ветер…
Девушка усмехнулась и положила открытку обратно в конверт. Жизнь бросает ей вызов именно тогда, когда она счастлива. Шеннон почувствовала горькую обиду на этот ветер, который ворвался в ее комнату без приглашения и напомнил о человеке, который никогда бы не произнес те слова, хотя бы просто для того, чтобы осчастливить ее. Шеннон не захотела думать о том, почему его имя оказалось рядом с ней в этот счастливый и такой легкомысленный вечер. Она знала лишь то, что имя на конверте, старательно выведенное ей же самой, огорчало сейчас, словно оно было частичкой того мира, который с каждым днем приносил ей все больше разочарований… И подумала о том, что, возможно, не стоит отказываться от другого мира, более реального и многообещающего, который распахнул перед ней двери и пригласил войти.
Энн, еще раз глубоко вздохнув и снова, мысленно возмутившись исчезновению хозяйки дома, покрутила ручку на двери последней комнаты, которая оставалась единственным необследованным помещением, и, услышав голоса за дверью, обрадовавшись, открыла ее. В комнате, на удивление Энн, никого не было. Она, расстроенная, аккуратно опустилась на небольшую софу, чтобы не помять любимое платье и осмотрелась вокруг. Через некоторое время выяснила, что находится в комнате Карлы. Раньше Энн никогда не приходилось здесь бывать, и она, с изумлением рассматривала каждую деталь, которая радовала ее богатый эстетический вкус. Особое восхищение у нее вызвала большая кровать с балдахином, находящаяся в центре комнаты. Тумбочки, по обе стороны кровати, украшали свечи и рамки с фотографиями. Энн подошла к ним и взяла рамку с фотографией Карлы на фоне Эйфелевой башни в Париже.  Она долго любовалась роскошной женщиной, которая улыбалась ей, пока снова не услышала голоса.
Девушка решила заглянуть в гардеробную, которая, по рассказам Шеннон и самой Карлы, являлась самой роскошной частью комнаты. То, что она увидела перед глазами, заставило ее застыть на месте. Спиной к ней стоял Леон, Энн видела красивые обнаженные руки парня и широкую спину, его растрепанные темные волосы. Он медленно застегивал черное атласное платье на какой-то блондинке, которая подкрашивала губы возле большого зеркала. Рубашка и пиджак от смокинга, также черные туфли на больших каблуках, лежали на маленькой белой шкуре, которая украшала пол в гардеробной.
Руки девушки  задрожали от сильного волнения, она уронила рамку, которую забыла поставить на место и вскрикнула от неожиданности. Услышав громкий звук разбившего стекла и крик, блондинка и Леон в растерянности обернулись к взволнованной и смущенной Энн, которая не могла сдвинуться с места. Возле ее ног лежала разбитая рамка, на которую были направлены взгляды Леона и блондинки. Энн заметила, что партнершей парня по хорошо проведенному времени была взрослая женщина, муж которой, насколько она помнила, сейчас искал ее по всему дому. Лицо женщины покрылось густой краской, когда она встретилась взглядом с молодой девушкой, с тетей которой была хорошо знакома, и, быстро надев туфли и не смотря на Энн, выбежала из гардеробной. Леон остался стоять на месте, он выглядел не менее смущенным, чем сама Энн. Она начала собирать осколки под ногами, Леон, надев рубашку,  молча, присоединился к ней.
- Я не знаю, что и сказать, – встретившись со смущенным взглядом девушки, сказал он. Его голос звучал виновато, но на Энн это никаким образом не подействовало. Она вдруг почувствовала, как ее охватывает невыносимая злость, и со всей силы дала ему пощечину. Удар оказался настолько сильным, что голова Леона повернулась в другую сторону, и на щеке через несколько секунд  появилось красное пятно. Энн, сама не ожидавшая от себя такого, выпрямилась и закрыла рот рукой. Леон тоже выпрямился, и, держа руку на щеке, приблизился к девушке почти вплотную. Его темно-зеленые глаза сузились, губы искривились в нахальной улыбке.
- Я это заслужил, поэтому спасибо,  – сказал он спокойно, продолжая смотреть в глаза Энн.
У нее не нашлось ответа на такую дерзость, она наклонила голову и закусила от злости губу.
- Ты не должна говорить Шеннон об этом. Она не должна знать, – умоляюще произнес он.
- С каких пор? – Сорвалось у Энн. Она позволила себе посмотреть ему в глаза, – моя подруга должна знать, какой ужасный обманщик и лицемер находится рядом с ней. И если ты думаешь, что я не скажу ей, то ты сильно ошибаешься! А теперь мне нужно идти!
Девушка, специально толкнув Леона в плечо, направилась к двери, но парень успел больно схватить ее за руку. Ей снова пришлось встретиться с взглядом его ядовитых глаз. 
- Послушай меня Энн, – он говорил все тем же спокойным тоном, что сильнее выводило девушку из себя. Она всегда старалась избегать людей, прячущих свои чувства глубоко в себе, и к ее огромному несчастью, Леон относился именно к таким. Энн не могла разгадать, заглядывая в его томные и покрытые густой дымкой непредсказуемости глаза, что для Леона по истине важно. Она не понимала значения его слов, его поступков, его взгляда. В этот момент он казался ей таким чужим и посторонним. И на миг ей даже стало страшно находиться с этим человеком в одной комнате.    
- Конечно, можешь сказать все Шеннон, но подумай о том, какими будут последствия твоей наигранной честности и дружеской поддержки. Ты сделаешь ее несчастной, и совершенно не права, если думаешь, что все получится наоборот. У нее и так сложный период в жизни, – его слова долетали до нее откуда-то издалека.
На минуту Леон замолчал, он некоторое время следил за выражение лица Энн, возмущение на котором никуда не исчезало, а становилось все ярче. Теперь он заметил на ее лице испуг, и, осознавая, что теряет безвозвратно расположение девушки, стоящей перед ним, значительно смягчился в лице.
- Тебе она дорога, не правда ли? – Вдруг спросил он, - мне тоже… - его голос стал тише и уже не звучал так спокойно.
- Думаешь, я поверю тебе после того, что видели мои глаза? – Энн изумилась переменам, которые удалось уловить на его лице и в голосе, но по-прежнему держалась отстраненно и всеми силами давала ему понять, что картина, которую видела не так давно, уничтожила всякое доверие и уважение к нему.
 Леон отпустил руку Энн. Его лицо в один миг изменилось до неузнаваемости. Вместо самоуверенности и дерзости, которые всегда отражались в зеленых глазах,  Энн увидела отчаяние.
- Мне кроме нее никто не нужен, я клянусь тебе. Подумай над тем, что я тебе сказал… - хрипло произнес он, надел пиджак от смокинга  и направился к двери, бросив Энн через плечо, прежде чем выйти из комнаты «подумай».
Энн сидела возле бара, когда к ней подсел Генри. Девушка не сразу заметила присутствие молодого человека, она была полностью поглощена своими мыслями. Энн пыталась распутать узел противоречий, который завязался у нее в голове. Она вспоминала спокойного и равнодушного Леона, но в тоже время, в ее ушах не переставал звенеть его отчаянный и раскаивающийся голос, призывающий к прощению. «Или он, в самом деле, любит Шеннон, а его поступок оправдывает мужская природа и неумение владеть собой при виде вульгарной и привлекательной женщины - думала Энн, крутя в руке пустой бокал вина – или же Леон прекрасный актер, для которого сцена и жизнь вещи совместимые и нераздельные».
Энн удостоила вниманием Генри и оставила свои мысли витать над комнатой без ее рассудка, только когда он поздоровался с ней, усиленно пытаясь перекричать громкую музыку и голоса гостей.
- Не ожидала тебя здесь увидеть… - она попыталась придать своему голосу удивленную интонацию, хотя и прекрасно знала, что встреча с ним на этом вечере была не таким уж и непредсказуемым событием. Но в отличие от волнующей и причиняющей любовные страдания, встречи, которую девушка себе представляла весь вечер, к ее удивлению, Генри, сидящий рядом с ней, пробудил в ней лишь усталость и желание уйти с этого праздника. Энн понимала, что все дело не в ее изменившимся чувствам к этому молодому человеку, а в сожалении, которое в ней вызывала история с Леоном. Она так жалела свою подругу, когда представляла ее искреннюю и безграничную, хоть и временами противоречивую любовь к этому искусителю, который не заслуживал ни частички души Шеннон, ни тени ее улыбки, ни ее молчания рядом с ним, ни ее звонкого и детского смеха, и считала неправильным думать в эти минуты о своих проблемах. Поэтому Энн отвернулась от Генри и изобразила на лице нежелание с ним разговаривать. Но парень был настроен на разговор, поэтому вежливо попросил повторить сказанное, оправдываясь тем, что не расслышал ее слов из-за громкой музыки.  Ей пришлось приблизиться к его лицу и повторить свою реплику. Энн сразу же ощутила аромат его одеколона, который так часто вспоминала бессонными ночами. Генри, воспользовавшись моментом близости, коснулся своей щекой лица девушки. Энн сразу же выпрямилась и с серьезным видом взяла с подноса, который оказался рядом с ней в нужную минуту, еще один бокал красного красное вина и поднесла его к губам так, словно собиралась выпить не алкоголь, который еще больше заставлял мутнеть рассудок, а горячий кофе, который обычно направлял мысли по правильному течению.
- Я хотел поговорить с тобой, Энн, – Генри снова приблизился к ней, – давай уйдем отсюда.
Девушка притворилась, будто не услышала его слов и улыбнулась, стараясь не встречаться с ним взглядом. Парень снова повторил попытку, но Энн замотала головой, давая ему понять, что ничего не слышит. В толпе она увидела большую фигуру Эдварда, который, судя по недовольному выражению лица, уже давно искал ее.
- Я позвоню тебе. Обещаю, – прошептала она на ухо Генри, когда музыканты перестали играть.
- Буду ждать, - молодой человек взял из рук девушки бокал и допил оставшееся вино. Его печальные глаза, в которые с улыбкой заглянула Энн, на миг засияли счастьем, словно их кто-то осветил в этом полумраке. Но увидев Эдварда, который направлялся к ним, два маленьких огонька вновь погасли. Энн поспешно слезла с высокого стула, и чуть коснувшись рукой плеча Генри, пробудив тем самым бурю эмоций в душе парня, подошла к Эдварду, рядом с которым выглядела еще более хрупкой, чем была на самом деле. Генри отвернулся от них и спрятал лицо в ладонях.
- Где ты была, черт возьми, я ищу тебя больше часа! – Эдвард нахмурил густые брови и окинул Генри недовольным взглядом, – и почему ты не отвечаешь, когда я звоню тебе?
- Я не слышала, ты ведь знаешь, что телефон лежит у меня в сумочке. И прекрати смотреть на всех враждебно, они не виноваты, что ты не мог найти меня, – шутливо проговорила Энн, поправляя воротник рубашки парня. Эдвард не терпел смокинги, бабочки, галстуки, предпочитал обходиться одной лишь официальной рубашкой, которую ему не терпелось снять с себя весь вечер.
- Где тебя носило, Энн? Я ждал тебя внизу, Сесилия сказала, что ты ушла искать Карлу. Но Карла с кем-то разговаривает на кухне, я столкнулся с ней только что.
-Правда? Замечательно, – девушка весело похлопала его по плечу, – в таком случае, мне нужно напомнить ей, что она хозяйка этого дома и должна немедленно произнести праздничный тост. Не хмурься, дорогой, скоро я к тебе подойду, – Энн чмокнула Эдварда в губы, чуть приподнявшись на носочках,  и скрылась в толпе.
Недовольный, Эдвард уселся рядом с Генри, который по-прежнему сидел и осматривал окружающих скучающим взглядом. У него вдруг возникло желание пожаловаться этому незнакомому парню на свою девушку, рассказать ему, какие женщины все-таки глупые и легкомысленные, но как только он открыл рот, чтобы произнести первую реплику, Генри, с презрительным взглядом, полный ненависти, как показалось Эдварду, взглянул на него и, ни сказав ни слова, скрылся в том направлении, что и Энн несколько минут назад. Эдварду ничего не оставалось, кроме как опять выругаться на этот вечер, который, как он и ожидал, пройдет скучно и бессмысленно. Он снова расстегнул пуговицу на рубашке, которую недавно застегнула Энн, и подумал о том, что с удовольствием бы посидел дома или бы отпраздновал этот вечер в кругу своих друзей, обсуждая футбол. Эдвард чувствовал себя чужим человеком на этом вечере, и ему хотелось взять Энн за руку и уйти, подальше от этих самоуверенных, нелепых людей, какими он их видел.
Энн же, направляясь на кухню, думала о прекрасном празднике, устроенном Карлой, и, улыбаясь гостям, чувствовала себя неотъемлемой частью этого вечера.
Гостиная наполнилась звонким боем курантов. Ровно в двенадцать все гости устремили свои взгляды на роскошную женщину в платье цвета шоколада, со счастливой улыбкой на губах и с блеском от выпитого алкоголя в глазах. Как только она закончила произносить тост, всех оглушил звон бокалов и веселый свист мужчин в смокингах, сопровождающийся смехом женщин в шикарных платьях.  Шеннон сжала пальцы Леона, красивое лицо молодого человека находилось напротив ее задумчивого лица. Улыбнувшись ему наивно, по–детски, она прикоснулась губами к его губам. Неподалеку от них стояла Энн, и в ее взгляде, направленном в сторону Шеннон и Леона, читалось беспокойство, которое она пыталась скрыть за улыбкой. Рядом с ней стоял Эдвард и его лицо, которое несколько минут назад выражало злость и отчаяние, сейчас излучало нежность и любовь – именно то, что он испытывал к кареглазой девушке, ставшей его невестой. Он и предположить не мог несколько лет назад, что когда-нибудь в его жизни появится девушка, действительно волнующая его чувства, о существовании которых он даже и не подозревал.
Абсолютно все в большой, празднично украшенной гостиной, выглядели счастливыми. И Шеннон, стоя на лестнице и наблюдая за гостями, заметила это, хоть и понимала, что счастье большинства этих людей вызвано всего лишь алкоголем и праздничным настроением. Но ей совершенно не хотелось думать о плохом, она откинула волосы назад и, встретившись взглядом с Леоном, который, стоял рядом с Карлой и не сводил с Шеннон глаз, помахала ему. Девушка читала в его глазах весь вечер желание находиться рядом с ней, и это делало ее счастливой. Леон изменился за этот вечер, так казалось Шеннон. Он постоянно смотрел на нее, в толпе искал ее глазами, был нежен и внимателен к ней, она, наконец, чувствовала себя привлекательной и желанной, и ей льстило внимание этого молодого человека, который теперь оказался во власти ее желаний, а не наоборот. Шеннон даже подумала о том, что его слова, возможно, были искренними, и мысль о том, что Леон влюблен в нее, вызывала в ней противоречивые чувства, главное из которых была лесть. Желание быть кому-то нужной, необходимой – вот о чем она грезила днями и ночами. Роль вечно влюбленной героини мыльных опер наскучила ей, и девушке захотелось стать для кого-то просто любимой.
Она вышла во двор, дошла до сада, за которым с любовью ухаживала Эмма и благодаря ей летом здесь росли прекрасные белые розы, запах которых так любила вдыхать Шеннон. Карла тоже любила проводить время среди цветов, иногда, не замученная работой и собственными мыслями, она покрывала голову шелковистым платком, защищаясь, таким образом, от солнечных лучей, и ложилась на одну из скамеек с одним из своих любовных романов в руках. Шеннон садилась возле ее ног и долго всматривалась в прекрасное, еще не задетое годами, гладкое лицо матери, любовалась ее золотистой кожей и зелеными, как листья окружающих их деревьев, глазами. Любовалась до тех пор, пока Карла не отрывала спокойный взгляд от страницы и улыбалась ей улыбкой счастливой женщины. О том, что творилось у нее на душе в эти минуты, Шеннон никогда не задумывалась, и лишь сейчас, после аварии, она начала понимать, что эта женщина, на первый взгляд такая сильная и уверенная в себе, возможно, глубоко  несчастна.
 Зимой же сад выглядел пустым, от голых деревьев, которые раскачивал холодный ветер, веяло грустью и одиночеством. Из дома доносились звуки скрипки и пианино, и казалось, ветер раскачивает ветки в такт этой потрясающей музыки. Девушка села на скамейку и устремила свой задумчивый взгляд на небо, усыпанное звездами. Она заметила звезду, которая сияла ярче всех и тем самым выделялась среди других на ночном темно-синем небе. Она подумала о том, что ее отец наверняка сейчас любуется этой звездой, стоя на балконе. Еще с детства он научил ее замечать звезды, любоваться ими и обязательно загадывать желание при виде падающей звезды. Рядом с ней на скамейку опустилась Карла. Она обняла Шеннон за плечи, девушка положила голову на плечо матери. Им стало теплее и уютнее, улыбнувшись друг другу, каждая снова погрузилась в свои мысли. И заметив падающую звезду, Шеннон, наконец, загадала свое желание. По ее губам, которые беззвучно что-то шептали, Карла смогла разобрать всего три слова: «папа», «мама», и «вместе». Она крепко обняла свою дочь и, подняв блестящие глаза на небо и разыскав взглядом ту самую звезду, загадала то же самое желание.