Первая любовь. Первые цветы

             Как я замерзла, скажешь, обогрей, и мне протянешь зябкие ладони.
             А я возьму и каждый пальчик твой перецелую, сердцем согревая…

   Шум и гвалт на переполненной концертной площадке, под которую оборудовали самый большой в городе спортивный зал, стоит неописуем. Толпа ликует, лицезря кумиров. Отпели свои программы модные ВИА, рок-группы-просто и рок-группы-фолк. И вот под занавес, к разогретой  ими публике выходит Он – композитор, поэт, солит и гуру современной молодежи. Затянутый в кожу и закованный в металлические кольца, увешанный бляхами он мячиком скачет к микрофону и выдает в толпу: «Голосуй за Е…!!!».  «В-у-у-а-а-а!!!» взрывается ему в ответ громкоголосая многотысячная толпа.
   Всё! Я, ответственный за организацию данного мероприятия инструктор отдела пропаганды и агитации, могу спокойно идти домой. Эффект достигнут. Достигнуты ли будет цели, покажут выборы. Все остальное – работа технического персонала стадиона. А последствия, если возникнут, проконтролирует милиция.
Пробираюсь к выходу краем беснующейся толпы - участников концерта, который в плане социально-культурных предвыборных мероприятий значится как «Митинг сторонников …» нашего кандидата. Даже не пробираюсь, а буквально протираюсь сквозь тела девиц в довольно откровенных одеждах. Ощущаю не только общий запах зала, но и аромат духов каждого женского тела. Будучи плотно прижатым то к одной, то к другой девице, чувствую, что под тем минимумом одежды, которая на них есть, вообще ничего не надето.
   Но мне это безразлично. БЕЗРАЗЛИЧНО! Я УСТАЛ!!! Устал не только от шума конкретно этого мероприятия, не только по ходу проведения именно этой предвыборной кампании. Я по жизни устал.
   Выбираюсь из толпы и направляюсь к выходу.
   Вдруг чувствую, как справа сзади приникает девичье тело. Я чувствую плавные движения рук, ног и каждое прикосновение. Сквозь легкую ткань до мельчайших подробностей ощущаю чашечки бюстгальтера, упругий животик и ноги, особенно полусогнутую в колене правую. Говорят, такие яркие ощущения бывают лишь в мальчишеских фантазиях и снах. Обняв левой рукой за поясницу, правой за плечо, она прижимается все сильнее и сильнее. Я осознаю, что в ее движениях совершенно нет похоти. Нежность, трепет исходят от прикосновений смелой незнакомки.
   Втянув плечи, ослабляю объятия и, обернувшись, вижу одноклассницу, мою первую школьную любовь. Она выглядит именно так, какой запомнилась с выпускного вечера – молодой, юной, красивой  девушкой в светлом летнем платье. Но, ее наряд не соответствует сегодняшнему мероприятию. Откуда она здесь и почему?
   Мы стоим лицом к лицу. Она левой рукой все еще обнимает за поясницу, а правой, положив на затылок, клонит голову к себе. Повинуясь призыву, нежно целую ее в ушко, в шею, в оголенное плечо... Я боюсь. Боюсь услышать категоричное: «Нет!». Боюсь поднять голову и открыть глаза. Боюсь, что она увидит в них усталость, отчаяние и боль за прожитые годы. Увидит меня такого, какой есть - лысеющего, сутулого старика с потухшим взором.
   И в то же время, чувствую, как от ее прикосновений и поцелуев свинцовой тяжестью уходит по ногам куда-то в пол накопившаяся боль. Проходит усталость. Я вновь становлюсь молодым, стройным, кучерявым темноволосым парнем. Слышу ее голос:
   - Пойдем со мной, милый. Ты ничего не сказал мне в школе и пропал после выпускного. А я ждала. Пойдем со мной, и мы всегда будем рядом.
   Я обнимаю ее. Она тянется ко мне всем телом, подставляя  поцелуям лицо, плечи, грудь. Продолжает клонить голову, от чего немеет затылок. Освобождаю голову и целую один за другим каждый пальчик, затем ладонь. Боже, до чего ж она замерзла в летнем платьице! Какие холодные руки! Этот холод проникает в меня и вслед за уходящей усталостью опускается в ноги. Они, как и затылок, немеют и мерзнут.
                * * *
   Дмитрий Михайлович проснулся. Слева в груди бухает молот. Удары отдаются шумом в ушах и гулким эхом - в голове. Вытянулся, расслабился..
Молот остановился. Пронзительно и противно зазвенело в ушах.  Заныло в висках. По потолку, осветленному предрассветным небом, ползают мураши и мушки. Сильно озябли ноги.
   Полежал еще, успокаивая себя. Звон в ушах и боль в висках утихли. Исчезли мураши на потолке. Но, ноги продолжают мерзнуть.
   В соседней комнате похрапывает жена. Вчера родилась первая правнучка и в честь столь знаменательного события позволили себе «Рябины на коньяке». Вот и спится новоиспеченной прабабушке сладко, с похрапыванием. Как говорит зять: «Храп – это душа с Богом разговаривает».
   Дмитрий Михайлович встал, подошел к шифоньеру, достал с полки шерстяные носки. В последнее время ноги мерзнут часто, и теплые носки всегда под рукой. Дверь шифоньера, чего никогда не бывало, зацепила дверцу антресоли. Та открылась тоже, и на пол высыпалось несколько пакетов с фотографиями. Чертыхнувшись с досады, Дмитрий Михайлович подпнул пакеты с прохода к стене и, надев носки, снова лег в постель.
   Вспомнился только что виденный сон. Девочка-одноклассница.  Как же давно это было! Именно в том платье, в котором приснилась, она была на выпускном вечере…
                Из весны далекой девочка и мальчик
                Нам с тобой печально смотрят вслед…

   По давно установившейся традиции выпускники после бала поехали в центр города на набережную. Загулявшись, пропустили последнюю электричку. Следующую пришлось дожидаться до утра, коротая время на вокзале. Это были единственные три часа в его жизни, когда они сидели рядом, и она, положив голову ему на плечо, дремала. Он боялся пошевелиться, несмотря на затекшие ноги и онемевшую руку. 
   Утром, когда выглянуло солнце, еще раз сходили на набережную. Дима отстал и свернул в глухой угол, где в зарослях заметил цветущую сирень. Сломив несколько веточек, вернулся к ребятам. Почему-то именно здесь и сейчас, в начале последнего совместного и первого разделяющего их дня, он вдруг захотел сказать ей о волнении и потере красноречия, которые возникают именно тогда, когда он ее видит, о ней думает и с ней рядом стоит. Но, опять промолчал. Промолчал, потому что увидел ее с Юркой. Они стояли рядом, опершись о парапет, и тихо разговаривали.  Он что-то ей говорил, а она, поворачивая к нему голову, улыбалась, ежась от утренней прохлады…
   Сирень Дима раздал девчонкам. Хватило каждой по веточке. И одна осталась. «Ты же у нас математик, ровно посчитал - одна Надькина» - тут же встряла Лариска, известная в классе насмешница. Ну, не стоять же с веткой на виду у всех! Подошел к парапету и просто сунул однокласснице в руку цветок. А затем, сам не понимая, как решился, накинул ей на плечи пиджак…
   До сих пор он помнит ее благодарную улыбку и, как ему показалось, грустный, печальный взгляд. И наигранно томный Ларискин голосок: «Сирень к утру завянет. Такая же недолгая, как и первая любовь». У, ехидна… Еще некоторое время одноклассники крутились на набережной, фотографировались.
 
   Ноги наконец-то согрелись и Дмитрий Михайлович заснул.
                * * *
                «Ты открой окно и впусти Жар-птицу…»
                «Но она ко мне больше не стучится…
                Что же это было, скажи?»
                «Миражи… Миражи… Миражи…»

   Где-то настырно звенит телефон. Долго ищу его в темноте и, наконец, поднимаю трубку. Позвонила Лариска, бывшая ехидна, а ныне главная устроительница вечеров встречи и постоянная посетительница сайта «Одноклассники». Ощущаю не трубку, а ее руку. Пространство словно залито тушью, густой и липкой. Слышу тихий скорбный голос:
   - Она умерла.
   - Кто?
   - Твоя первая любовь.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я была на похоронах.
   - Нет. Откуда ты знаешь про первую  любовь?
   - Об этом весь класс знал, кроме тебя. Не парься, одноклассник. Не она твоя, а ты ее первая любовь.
                * * *
   Дмитрий Михайлович вздрогнул, просыпаясь. Что-то теплое, как в те далекие школьные годы растекалось в груди.
   На кухне что-то шуршит, шипит и скворчит. Жена готовит завтрак. Дмитрий Михайлович поднялся, привел в порядок себя, постель и начал одеваться. Увидел у стены кучку пакетов с фотографиями, выпавших ночью из антресоли. Поднял, чтобы положить обратно. Из черного пакета торчит белый уголок. Потянул и вытащил фото. 
   С фотографии на него смотрит девушка, которая приснилась этой ночью. Принцесса в светлом летнем платье с прической, потрепанной ветром. Снимок сделан тем самым утром на набережной после их выпускного вечера. Она стоит у парапета, придерживая одной рукой наброшенный на плечи его пиджак, другой - волосы, которыми ветер так и хочет закрыть ее лицо. Она смотрит не в объектив, а чуть в сторону… Фотографировал Юрка.
   У Дмитрия Михайловича не было такой фотографии. Ее он позаимствовал, да, что лукавить, стибрил семь лет назад у Ларисы, когда впервые оказался на встрече одноклассников. Через два года встречались еще раз. Изображенная на фотографии девушка на вечера не приходила… От последующих приглашений Дмитрий Михайлович отказывался.
   С годами дорога в детство становиться все длиннее и длиннее, а возвращаться оттуда тяжелее и тяжелее.
                * * *
                Эти глаза напротив и нет ничего вокруг.
                Эти глаза напротив, мой молчаливый друг.

   На родительскую субботу, как обычно, собирались посетить кладбище. Жена что-то не замогла, и Дмитрий Михайлович отправился один.
   Побывав на могилках родственников и друзей, обиходив их, сколь позволяли силы, отдал усопшим последний поклон и направился к выходу. Пошел, не как обычно ходили с женой – тропинкой к центральной дороге, а между могилами напрямик. Уже довольно высоко поднявшееся солнце приятно пригревает спину. Спешить некуда. Петляет между оградками, машинально читая надписи на памятниках.
   У одной из могил увидел женщину и двоих мужчин. Третий, преклонного возраста, сидит на складном стульчике лицом к памятнику и спиной к Дмитрию Михайловичу. Они уже собирались уходить, и Дмитрий Михайлович замедлил шаг, чтобы не делать крюк, обходя их стороной.
   Сидевший тяжело поднялся и, оступившись, повернулся назад. Его подхватили под руки. Старик выпрямился и посмотрел на Дмитрия Михайловича. Их взоры встретились. Тихий взгляд одного, давно успокоенного жизнью человека, и властный взгляд другого, привыкшего повелевать, мгновенно оценивая ситуацию. Два старых человека лишь секунду-другую смотрели друг другу в глаза…
Посетители ушли. Дмитрий Михайлович, проходя мимо обихоженной могилки, глянул на памятник. Надо же, его ровесница и умерла в день рождения правнучки. Поднял взгляд на фотографию. На него смотрела ОНА, пусть постаревшая, но с той же озорной, зовущей улыбкой и с той же нарочито небрежной прической, его первая школьная ЛЮБОВЬ...
   Идти к кладбищенскому входу за цветами, а потом обратно, нет сил. Почти рядом опушка леса, обозначающая край кладбища. Направился туда. Первые летние цветы уже расцвели. Набрав букетик, вернулся к могиле. На фоне лежащих у памятника букетов его цветы выглядят скромно и неярко. Но это первые цветы для нее, первой и незабываемой...
   - Ну, что? Все-таки скажешь мне, что хотел, или так и будешь молчать? - смотрит на него с фотографии.
   И, как у того из далекого-далекого прошлого мальчишки-третьеклассника, вдруг обожгло в груди, ухнуло сердце, а онемевший язык мгновенно разбух и перекрыл дыхание.