Холод и любовь в Дубай 6. Новая зима и я

На этот Новый Год я хотел поехать в Европу. Выбор проведения праздника здесь был очень скудным. Когда тебе 29, все твои друзья имеют семьи и детей, и ты не впишешься в формат их празднования, если у тебя нет хотя бы постоянной девушки. Хоть эскорт заказывай.

Я думал про Австрию. Знающие люди говорят, что лучшее место для встречи Нового Года в старом свете - это Вена.

В конечном итоге, я так и не поехал, но судьба подарила мне другой интересный экспириенс. Мы встречали Новый Год в компании друзей в нашем родном городе. Сейчас я редко там бываю, так что город для меня каждый раз как новый. В этой компании был один парень из Испании. Если честно, не знаю, откуда он взялся, и почему он решил приехать на этот праздник именно в Чебоксары, но так получилось, что с ним я провел большую часть времени.

Знаете, это оказалось так необычно - идти в Новогоднюю ночь по своему родному городу и рассказывать про него западному товарищу. Чебоксары - довольно уютный, чистый и доброжелательный город, и в некотором смысле в нем есть это легкое очарование маленькой Европы. Это то место, куда действительно не стыдно приглашать иностранцев. Нашему другу было интересно все: почему люди водят хоровод вокруг елки, зачем на колесах у машин какие-то металлические точки, почему Санта одет в синюю одежду, и почему все названия в городе дубируются на двух языках.

- Мне нравится в России! У вас такие широкие дороги! Много места.

Забавным был еще тот факт, что погода на улице в эту рекордно теплую зиму была абсолютно такой же, какой он привык ее видеть в своей стране. В какой-то момент я понял, что этот парень приехал на Новый Год в маленький европейский город.

Как будто вместо меня.

Почему я сам не уехал на праздники? Потому что нет ничего хуже, чем встречать Новый Год в одиночестве. Даже в лучшем месте на планете.

Этот рассказ - об одиночестве. О том, что у этого слова нет антонимов.

В свою четвертую поездку в Дубай я ехал на выставку абсолютно один. Город, который четыре года назад открыл для меня двери в удивительный мир, стал просто командировкой. Год назад я перешел в другую компанию, тоже медицинскую, и теперь это стало полностью моим проектом. Я снова был в самом начале, только в этот раз - один.

Я не мастодонд международных продаж, но я видел некоторые вещи. Я видел, как люди кидают ручки, оставляя огромные контракты за полмиллиметра до подписания. Как ученые из крупных компаний уходят бледными с крохотных стендов из-за того, что горстка людей на другом конце света смогла сделать революцию у себя в лаборатории. Я видел, как люди рисуют будущее медицины на оборотах визиток и флайеров. Как покупают компании только из-за того, что пропустили важную встречу. Иногда то, что я видел, казалось мне очень странным. А иногда - очень романтичным.

За эти четыре года я побывал в разных интересных городах и странах, но самая главная вещь, которую я понял: ты никогда не получишь настоящие впечатления, если нет человека, который хочет с тобой их разделить. “Разделить, чтобы усилить” - прям, как термоядерный синтез, правда? Блин, надеюсь, это еще не стало похоже на унылые сопли, которые разводят по блогам и форумам. Рассказ-то не об этом.



Я приехал сюда, потому что семь лет разработок, наконец, принесли нужный эффект - мы сделали самый биосовместимый материал в мире. И теперь начиналась самая сложная часть. Помните, что сказал Спайдермен? “Большая сила означает большую отвественность”. Я знал, как выходить на рынок с плохими, хорошими и очень хорошими продуктами. Но я не имел представления, как выходить на рынок с уникальным продуктом, показывающим 100% результат. Этот материал - наш дракон из Песни Льда и Пламени, наш синий мет. И я не хуже Дейнерис знал, что перед тем, как драконы станут непобедимым оружием, тебе нужно будет вырастить их, оберегая от ненужных глаз. И в отличие от Уолтера Уайта, я понимал, что, производя лучший на рынке продукт, можно потерять все.

В этот раз город не имел значения. Он был похож на песню Радиохед, из которой убрали гитары, барабаны, бас, синтезатор и голос Тома Йорка. В этот раз город - это был скучный шестиполосный поток машин, несущийся по главной дороге с разрешенной скоростью в 100 км/ч. Это был длинный ряд пустых аттракционов вдоль набережной, наводящих тоску даже в очень солнечный день. Это был рынок в подворотне, на котором можно купить джалабию за 700 рублей, но ты не будешь этого делать. Это были недовольные туристы в метро, которые не знают, чего они хотят от этого места. Это были закутанные в сизую дымку соседние районы, которые хотели бы открыть тебе тайну, но ее нет. Это были разговоры о бесконечных вариантах космического веселья, которые существовали только в воображении.


Наш стенд находился в самом углу самого дальнего зала, и требовалось около пятнадцати минут, чтобы добраться туда от входа. В центральных холлах народ толкался, как в московском метро, но в нашем углу даже одного человека на стенде хватало с избытком. У меня был огромный диван и не было интернета. Люди на соседних стендах спасались разговорами друг с другом. Я просто смотрел на постер на противоположной стене, пытаясь выиграть в гляделки у огомного нарисованного глаза.


В первый день ко мне на стенд приходил молодой парень из индийской компании. Он был как Пятница на моем одиноком островке посреди этого бескрайнего моря. Мы разговаривали о всякой фигне

- Я много знаю про вас, индусов, но до сих пор не могу понять, почему вы не едите свинину. Корова - это священное животное. А свинина? Она же вкусная!

- Понимаешь, в нашей стране мы не выращиваем свиней. Они бегают по улице, как дикие животные. И они очень грязные. Вы ведь не едите собак.

- Слушай, а разумно, а!

Международная выставка - это самое мультинациональное место в мире. Здесь все настолько непохожи друг на друга, что нет понятия “нормальный”. В России меня называют рыжим, здесь - я такой же обычный, как и все остальные.

Когда выставка заканчивалась, я не понимал, что делать оставшиеся несколько часов. Когда у тебя достаточно времени, ты не смотришь на часы. Когда ты приезжаешь так, как приехал я - тебе не захочется бродить по незнакомым местам. Я искал любой повод потратить время на то, где я уже был. Придумывал ничего не значащие квесты. Такие, как найти кафе, в котором я первый раз в жизни попробовал безалкогольный клубничный мохито. Я перебирал одно кафе за другим, пока не наткнулся на этот, по-прежнему лучший в мире, вкус. Я написал им благодарность на двух страницах, а потом издалека наблюдал за тем, как узкоглазая администраторша читала его всему персоналу.

Все, что я делал после выставки - это искал, где перекусить, а потом ехал в отель. Все это время я был оффлайн - слишком непривычно для дитя 21 века.

В этом городе огромная проблема с интернетом. Российские операторы выкатывают бешеные ценники, даже по спецтарифам. Вайфая нет почти нигде, настолько, что на некоторых кафе вешают таблички: “We have REAL WiFi”. Интернет на выставке стоит 5 тысяч рублей за 4 дня. У меня было только несколько минут в день, вечером, чтобы читать новости и отвечать на письма.


В отеле WiFi был только в лобби, и к концу дня сюда, как на водопой стекалась половина посетителей. Интернет-зависимые занимали сначала диваны, потом кресла, затем ручки кресел, затем подоконники, затем просто опирались на стену и ждали, пока кто-нибудь уйдет. Удивительно, но это подталкивало людей общаться друг с другом.

На второй день, пока я проверял почту, девушка, которая сидела напротив и ругалась на связь, спросила меня:

- У тебя нормально ловит?

Она даже не поинтересовалась, разговариваю ли я по-русски.

- Да. А что, контактик не грузит?

- Ага…

- Похоже, кто-то смотрит ролики в Full HD, - пытался пошутить я, - наверное, вон тот бородач в углу. Надо подождать пару минут.

Она кокетливо захихикала, и я опять уткнулся в свой макбук. Я работал над очень важным письмом о регистрации наших продуктов.

- А что у тебя за ноутбук? Это Apple?

- Да, - отрезал я, не отвлекаясь, - MacBook Air

- Удобный?

- Очень.

- Понятно…

Я давно не писал длинные письма на английском и мне действительно нужно было сконцентрироваться, но девочка не унималась.

- Мне, наверное, тоже надо было купить такой. Он легкий?

- Да.

- Прочный?

- Да.

- А зарядку держит долго?

- Да.

- Здорово… А говорят, что тяжело переходить с Windows на их систему. Ты быстро привык?

Блин, да!

- Да, - ответил я и сделал еще более серьезное лицо, чтобы она поняла, что я, блин, занят!

- Понятно… А ты откуда?

Эй! Она что, клеится ко мне? Вообще, неподходящий момент, но если симпатичная девушка клеится ко мне - какие могут быть письма?! Я быстро сохранил черновик и развернул монитор к ней.

- Я из Нижнего Новгорода.

- Здорово! А я из Украины.

Ой, так мило!

- Ты спрашивала про макбук - удобный ли он. Давай я расскажу. Есть полчаса? Шучу! Это на самом деле потрясающе удобная штука. Сейчас покажу… Только не подумай, что я пытаюсь его продать!

Я провел полноценную презентацию, так, что даже Тим Кук позавидовал бы. Некоторые считают, что самое главное в общении с девушками - это шутки. Типа флажков в слаломе. Проходишь один за другим и понимаешь - на трассе или уже вылетел. Эта дистанция давалась мне легко. Через несколько минут уже обсуждали все подряд.

- А какие здесь цены на связь?!

- И не говори! Лучше вообще отключить телефон и не разговаривать!

- Точно.

Кажется, у нас действительно получается общаться!

- Я подключил все услуги у Мегафона, но звонок, даже входящий, стоит около сотни.

- Сотни рублей? Это сколько в гривнах? Какой у вас сейчас курс доллара?

Она что-то посчитала в уме и ответила:

- О! Еще дороже, чем у нас. У нас получается около двух долларов. Я сегодня звонила своему парню, когда мы разминулись в торговом центре, мне за две минуты сняли четыре доллара.

- Да, дорого. Извини, мне надо работать. Письма сами собой не напишутся.

- Да, конечно! Приятно было познакомиться!

- Взаимно...


Если ты - русский, то самое непривычное за рубежом - это то, что окружающие не относятся к тебе, как к г..ну. Они могут просто так заговорить с тобой, например, подсев к тебе в кафе. Даже если это глава небольшой компании в Португалии.

- Вы выглядите так, как будто вы из северной Европы!

- Из очень северной. Я из России

- О! Там, наверное, так холодно!

Да, блин. Я оттуда, куда надо лететь несколько часов прямо на север, большей частью наблюдая огромную снежную пустыню. Настолько большую, что с каждой минутой вы будете офигевать от того, сколько снега может находиться на этой планете. И еще сильнее от того, что очень редкими вкраплениями, не вплотную, как в вашей Европе, а с большим запасом, там будут разбросаны города и деревни, в которых живут люди. Каждый раз, когда вам будет казаться, что за горизонтом вот-вот начнется край света и покажется голова огромной черепахи, оттуда выплывет какой-нибудь размашистый мегаполис, обозначая, что цивилизация добралась и досюда. Вы приземлитесь в городе, в котором сейчас другое время года, в котором день - это короткая серая вспышка на фоне почти непрекращающейся ночи, в городе, который будет выглядеть совершенно по-другому через каких-то 3-4 месяца. В одном из самых отчаянных, роскошных и красивых городов мира. И это будет только самое начало моей необъятной Родины.


На третий день к нам на выставку пришли мои самые главные российские дистрибьюторы, офис которых находится в Челябинске. Андрей и Артем. Два парня, которые открыли для себя кураж зарубежных выставок, но которые еще не научились брать его за рога. Осенью в Амстердаме за три дня я успел облазить весь город, включая каналы и велосипедные дорожки. Они за десять дней не прошли дальше ближайшего кофешопа, о чем сильно жалели по возвращении на Родину. В Дубай эта схема повторялась - только в этом городе алкоголь практически не продается, поэтому они забили все возможное место в багаже пол-литровым "Абсолютом" из дьюти-фри. Наверное, у них так принято, но они не выходили из номера, не опустошив хотя бы пару-тройку рюмашек. Запасы заканчивались очень быстро, и чужой город давил на них своей казавшейся бессмысленной моралью.

- Фигня какая-то это ваш Дубай. Тут даже не выпить нормально.

Артем говорил это искренне, на полном серьезе, без всяких там апелляций к стереотипным шуткам. Ему просто хотелось отдохнуть в привычном режиме.

Город стеснял его.

Я пытался обозначить формат работы на ближайший год. Моей задачей было введение стандартов работы, принятых в международной практике. Я научился этому у крупных мировых компаний - в отличие от мелких контор они не стесняются засовывать руки по локоть в работу своих дистрибьюторов. Я адаптировал все их километровые отчеты и уже обкатанные во всем мире методики, и сейчас мне надо было аккуратно инъектировать это в наши взаимоотношения.

- Понимаешь, Тём, ты прекрасно работаешь, но мне надо быть уверенным, что ты выбираешь максимум. Я имею в виду не оборот, а емкость и долю. Иногда я должен подключать свой ресурс, но мне нужна определенность. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Он смотрел на меня взглядом бригадира, которого отправили в вечернюю школу учиться математике:

- Я нормально продаю.

- Да! Нормально. Супер! Но мне нужно быть уверенным, что ты выбрал правильную стратегию, и что она реально работает по каждому из этих клиентов.

- Если ты волнуешься, что я недорабатываю по каким-то клиентам, то тебе не стоит волноваться. Я очень ответственно подхожу к этому. Я дожимаю каждого клиента.

- Понимаешь, Тём, "дожимать" можно по разному...

- Я дожимаю до талого.

- Пардон?

- До талого.

Вот и вся стратегия.

ABC-анализ, система авторизации, параллельное продвижение, схема 10-30-50, поклиентное планирование, фокусный маркетинг - все эти выточенные мировой практикой инструменты продаж оказались лишними. Какую схему продаж вы используете? “До талого.”

Мне оставалось только довериться ему.

- Знаешь, мне нравится. Забирай еще вот этих клиентов.


В последний день выставки ко мне пришел Насид - знакомый, которого я знал еще по старой работе. Он переехал в Дубай много лет назад и имел несколько хороших контактов в регионе. По какой-то причине он не сделал серьезный бизнес, но он был прикольным парнем, и с ним было приятно общаться. Сам он говорил, что никогда не гонялся за деньгами, потому что их нация - это нация работяг. Они всегда ставят дело выше мимолетной выгоды.

- Весь мир пытается обмануть и заработать, - расстраивался он, - а нас всегда воспитывали так, чтобы относиться к другим людям с уважением. Поэтому наша страна такая нищая.


Насид провел на нашем стенде весь день, зависая в телефоне и комментируя посетителей.

- Саудиты - они очень глупые. - сказал он сразу после того, как два молодых студента в белых одеждах отчалили от нашего стенда. - Им все досталось просто так, и они не понимают, как делаются дела. Они не знают ни физику, ни химию, ни географию - вообще ничего. Приезжают на Рэндж Роверах - а спроси, почему машина ездит - они ответят: “потому что я кормлю ее бензином”. Тупая нация.

Когда он узнал, что у меня встреча с суданцами, он предостерег меня: “Они черные, и их душа - тоже черная. Очень хитрые ребята, но глупые. Делай вид, что ведешься на их игру, но делай по-своему.” У меня был хороший опыт сотрудничества с суданцами, и я попытался возразить, но Насид осек меня:

- Ты просто мало времени с ними работал. Они бы точно обчистили тебя. Они никогда не работают честно, как мы.

После того, как мы провели встречу с индусами, он подытожил:

- Правильно говорили про них Британцы: “хорошие рабы, но плохие хозяева”.

У него было мнение про каждую страну и каждую нацию. Египтяне - слишком ленивые, Ливанцы - заносчивые. Алжирцы - нерасторопные. Пакистанцы - агрессивные. Он переживал, что на всем Ближнем Востоке только его народ проявляет дружелюбие к соседям.

- Все эти ребята только улыбаются, на самом деле они ненавидят друг друга. И нас в первую очередь. Хотя мы - самая честная и мирная нация.

Когда выставка закончилась и мы вышли на улицу, Насид делился своим опытом работы с иранцами:

- ...самые хитрые и самые коварные. С ними лучше вообще не связываться. Хуже саудитов, хуже катарцев, хуже тунисцев, хуже америкашек и европейцев. Ненавижу иранцев. Они всех обманывают. Всех обдирают. Самая хитро*опая нация в мире. Видишь, сколько их тут, в Дубай? Они привозят сюда деньги и покупают все самое лучшее. Вот эти небоскребы построены на иранские деньги. Деньги паршивых людей. Знаешь, как они себя ведут? Как короли! Они - никто! Погоди, мне друзья что-то пишут… О! Отлично, они зовут меня в кальянную сегодня. У меня вот такие друзья! Суперские. Мои братья. Перенеси рейс и пойдем с нами!

- Нет, ты же знаешь, я не могу, мне надо лететь.

- Очень жаль, ты отличный парень, и тебе бы понравилось с нами!

- Я уверен, Насид, спасибо тебе большое, но мне правда пора.

- Жаль. В следующий раз обязательно задержись на подольше. Я познакомлю тебя со своими братанами. Мы сегодня оторвемся. Знаешь, что мы сделаем? Снимем иранскую проститутку. Одну на всех. Нас будет человек восемь наверное. И мы все будем ее жестко драть. Поиздеваемся над ней. Она получит у нас. Они этого заслуживают. Точно, ребятам понравится. Мы все их ненавидим. Ужасная нация. Очень враждебная...


Он ушел, а я сразу поехал в аэропорт. Мне хотелось домой. Мое одиночество обволакивало и убаюкивало меня.


Я возвращался домой с пачкой визиток, собранных от компаний из 24 стран. Это было мое самое главное сокровище. Я держал их ближе, чем билет, ближе, чем пластиковую карту и даже паспорт. Каждые две минуты - до самого дома в Нижнем - я проверял, на месте ли они.



Теплое - не палящее, а нежно поглаживающее по голове солнце провожало меня.

Когда ты едешь по Дубай - ты едешь между пустыней и небом. Между двумя бесконечными монотонными полотнами. Это картина, нарисованная ленивым художником. Современная живопись, безумно дорогая и до истерики примитивная. Я оставлял это позади себя. Золотой город. Жемчужину пустыни. Железо, стекло и песок. Ничто, упакованное в культурное вторсырье.

Пустоту.