Весёлые ребята

               
               


                Вроде не бездельники и могли бы жить.
                Им бы понедельники взять и отменить...
                Л. Дербенёв
    Как  дочке  не  помочь?  Как  не  выполнить  её  просьбу?
Правда,  она  меня  об  этом  и  не  просила.  Это  я  сам  притащил  с  дачи  своё  любимое,  старинное  кресло,  купленное  ещё  в  моём  детстве,  ещё  в  Кёнигсберге,  у  немцев.
    Надо  его отреставрировать, поизносилось  оно  изрядно  за  последнюю  сотню  лет  своего  существования.
   По  поводу  реставрации  наши  мнения,  моё  и  дочкино,  на  этот  раз,  как  ни  странно – совпали.
    Итак,  кресло  в  дочкином  доме,  на  Васильевском  острове.  И  мастер  есть.  Вскрыв  все  потроха,  убедились,  что  пружины  тоже  поизносились,  и  их  тоже  неплохо  бы  заменить.  Заменить,  так  заменить.  А, где  взять-то  их?   И  начались  поиски.  Вскоре  я  убедился,  что  только  на  помойке  и  можно  найти  это  сокровище.  А  надо  всего-то  штук  пятнадцать.  Однако  у  дочкиной  мамы  аппетит  разыгрался,  захотелось  ей  и  ещё  на  два  кресла  пружин  припасти.
– Если  найдёшь,  бери  штук  сорок, – поступила  команда.
 Я  подумал,  значит,  штук  шестьдесят  надо  искать,  чтобы  не  ошибиться.
    И  счастье  неожиданно  улыбнулось  мне.  Вижу  в  кустах,  у  помойки  сразу  два  матраца  валяются.  Повезло!                Подошёл,  посмотрел,  пощупал,  грязноватые  малость,  да  ещё  после  дождичка  и  мокроватые.  Как  к  ним  подступиться?  Что  делать?  Ну,  первое,  что  надо  сделать,  это  понятно,  освободить  от  обшивки.  Пошёл  домой,  перекусил,  подумал,  вооружился  инструментом  и  отправился.  С  большим  трудом  вспорол  обшивку,  а  под  ней  ещё  одна,  из  мешковины.  Вскрыл  и  мешковину,  палец  порезал,  кровью  обливаюсь.  А  под  мешковиной  вата  набита,  так,  что  и  пружин  не  видно.  Но  докопался.  Пружины,  кажется,  подходящие,  но  так  скреплены,  что  моего  инструмента  не  хватит,  чтобы  вытащить  их. 
    Я  тружусь,  в  поте  лица,  мимо не очень трезвый, на бомжа похожий, с  дамой идёт.  Дело  в  том,  что  все «весёлые» в  соседнем  дворе кучкуются. Да и не бомжи они, так как  где-то  иногда  живут.  Бомж, – это вовсе бездомный (без определённого места жительства).  А  эти  временно  бездомные.  Это,  когда  приходит мужичок вечером пьяный домой, а жена  ему, не поняв его натуру утончённую, орёт, чтобы он убирался туда, где пил. А так как народ  этот  вполне  миролюбивый  и  добрый,  вот  и  идут  туда,  где  пили,  то  есть  за  помойку,  к  гаражам.  Местечко  там  вполне  уютное.  Там  и  ночуют,  когда  тепло.  Ну,  а  так  как  они  ежедневно  пьяные,  то  частенько  в  роли  бомжей и  бывают. В народе их ещё синяками называют. Наверное, от цвета их носов.
     Итак,  мимо  синяк  идёт  с  дамой.  Притормозил,  посмотрел  на  мою  работу,  и,  как-то  без  надежды  на  успех,  говорит,  что  это  его  матрацы.                Я – ему:
– Ну  конечно,  ты,  что  ли,  их  выбрасывал? 
Он  подтвердил,  что  это  он  их  вынес.  В  голосе  слышалось  сомнение.  Но  дама  повлекла  его  дальше,  посидим,  говорит  на  брёвнышке,  за  помойкой. 
Видимо,  выпить  было  что.  Там  они  и  скрылись.  А я дальше трудиться продолжил.  Со  лба пот капает, из пальца кровь.  Совсем  замучился. Вижу, хозяин матрацев, через  некоторое  время обратно  идёт.  Тут  меня  и  осенило:
– Слушай, помог бы  мне,  а  я  заплачу. 
Мужик  обрадовался:
– Давай десять  рублей  и  оба  матраца  забирай.
– Ну,  спасибо!  Ну, расщедрился!  Да  я  тебе  сто  рублей  дам,  ты  только  пружины  вынь  мне.
– Щас! 
И  исчез.  И  больше  я  его  не  видел:  ни  утром,  как  мы  договорились,  ни  позже.  Позже  другие  синяки  мне  сказали,  что,  возможно,  на  дачу  уехал.  Вот,  какие  они  у  нас.
   Итак,  в  поисках  помощников, прошла неделя.  Матрацы  на  том  же  месте  лежат,  отмокают.
  Иду  с  работы, вижу, между гаражами сидят.  Ужинают.  Пошёл  к  ним  на  переговоры:     – Простите, господа! 
Господа  с  ящиков,  на  которых  восседали,  чуть  не  свалились.
– Приятного  аппетита! 
Немая  сцена…  Я объяснил им про матрац. Тут четверо сидевших, как по команде,  вскочили.  Лежать  бревном,  вдоль  бревна,  остался  только  один,  видимо,  начавший  ужинать  раньше  остальных.  Четверо  вскочивших  бросились к матрацу.
– А что  нужно-то, спросил более интеллигентный, в приличном спортивном костюме и,  главное,  в  очках.  Да  и  стадия  захмеления  у  него  была  начальная.  Я  объяснил  ему,  как  наиболее  трезвому  и  интеллигентному.  Руководство  работами  он,  видимо,  взял  на  себя,  так  как  работать  самому  совсем  не  хотелось.  Тут  «прораб»  вспомнил,  что  о  цене  не  договорился,  спросил:
– На бутылку  дадите?
– Я  сто  рублей  заплачу,  только  60  пружин  выньте. 
Интеллигент  обезумел  от  счастья:
– А пружины  распрямить? 
Да,  за  сто  рублей  на  всё  готовы.  Я  сказал,  что  мне  пружины  нужны,  а  не  проволока.  – Всё, всё, понял,  будет  сделано! 
Один,  бывалый  и  более  опьянённый,  в  шляпе,  от  нетерпения  ухватился  за  обшивку  и  резко  потянул.  Обшивка  оторвалась  и  с  криком « Щас!»,  шляпа  улетела  в  кусты,  вместе  с  хозяином,  разумеется.  Другой  сказал,  что  надо  идти  другим  путём.  Видимо,  Ленина  читал.  Схватился  за  деревяшку и  потянул  её,  но  безрезультатно.  Третий  в  растерянности  созерцал  объект.  Вылезшая  из  кустов Шляпа,  бросилась  вновь  на  матрац:
– Щас,  подождите  полчасика,  всё  сделаем.
   Было 18.00.  Значит, в 18.30 всё будет сделано.               
 –  Нет,  мужики,  я  через  пару  часов  приду,  так  быстро  не  справиться  вам.
 Мужики  согласились,  и  я  ушёл. 
    Пришёл  через  два  часа.  Матрац  стоит  на  ребре,  обшивки  нет.  Один  лежит  вдоль  матраца,  другой  сидит,  уткнувшись  носом  в  него,  третий,  помоложе,  стоит  в  задумчивости,  размышляет.
  Ну,  думаю,  уснули.  Подошёл  ближе,  вижу,  ошибся.  Все  трое  вату  щиплют.
Увидели  меня,  обрадовались:
– А  мы  думали,  что  вы  не  придёте.  Так  вам  вата-то  нужна? – уточнил  лежащий,  в  шляпе.
– Да,  нет  же,  мне  пружины  нужны.  И  вату  из  всего  матраца  выщипывать  не  надо,  а  только  с краю,  чтобы  60  пружин  освободить.
Молодой  мыслитель  сообразил,  обращается  к  лежащему  в  шляпе:
– Папа,  здесь  ножовка  нужна. 
Догадался  же,  что  пружины  на  металлической  раме  держатся,  прибитой  к  деревянному  каркасу.
– Мужики, вы  сегодня  не  справитесь.  Давайте  завтра  встретимся. 
Лежащий в шляпе вскочил и с жаром, с блеском в глазах, с комсомольским задором, со  встречным  планом  выступил:
– Сегодня! –  и ударил  себя  в  грудь.
– Непременно  сегодня,  щас! 
Я  пообещал  прийти ещё  через  час.
    Пришёл  через  час.  Всё  в  дыму,  как  на  Бородинском  поле.  Горелой  ватой  воняет.
 В  дыму  герои  борются, как будто  коммунизм  достраивают.  Подошёл  ближе,  понял,  что  умники  вату  подожгли,  чтобы  от  неё  побыстрее  избавиться.  А  она  и  не  горит,  а  только тлеет и  воняет.  Однако,  вся  почернела.  А  они  все  продолжают,  уже чёрную  выщипывать.  Бестолочь  в  шляпе,  опять  спросила,  нужна  ли  мне  вата,  но  уже  чёрная.  Вновь  пояснил,  что  мне  нужно.  Сынок  сообразил  первым  и  схватился  за  ножовку  и  быстро  перепилил  железную  раму.
  Я  опять  усомнился  в  способности  выполнить  поставленную  задачу  сегодня.
 И опять  услышал  категорическое:
– Только сегодня! 
Я  сказал,  что  ещё  через  час  приду.  Уже  и  спать  пора  было.  ложиться.
   Откуда-то  выполз  интеллигентный,  «прораб»,  который,  очень  интеллигентно  обратился  ко  мне,  не  выдам  ли  я  аванс,  в  виде  двадцати  рублей?
– Нет,  не  выдам.  Дам  сразу  же  всё,  после  получения  60-и  пружин. 
Интеллигентный  выглядел  вполне  прилично,  и  я  дал  ему  свой  адрес,  чтобы  больше  не  выходить.  Только,  говорю,  вы  их  сами  принесите.  Вы  наиболее интеллигентный  и  в  очках.  Интеллигент  приосанился,  понимающе  улыбнулся:
– Спасибо. 
В знак согласия  протянул  мне  руку,  для  пожатия.  Ну  что ж,  интеллигент  интеллигента  видит  издалека.
   Не  дождавшись  пружин,  через  час  я  сам  вышел  к  месту  разборки.  Мужиков  там  не  было, но не было и рамы с пружинами.
 Пошёл  за  гаражи.  Сидят  кружочком,  на  пружины  смотрят,  совершенно  обалдевшие от токсического отравления.  Видно,  что  из  сил  выбились.  Жалко  мне  их  стало.  Дал  им  две  десятки,  в  которые  с  двух  сторон  сразу  же  две  руки  вцепились:  интеллигента – прораба  и  того,  что  в  шляпе.  Я  деликатно  оторвал  руку  интеллигента  и  отдал  деньги  тому,  кто  больше  этого  заслуживал,  тому,  что  в  шляпе. У  которого  КТУ ( коэффициент  трудового  участия )  был  выше. Попросил  перенести  нашу  встречу  на  утро.  Все  с  радостью  согласились,  в  руках-то  было  целое  состояние.  Утром  я  пообещал  ещё  стольник  им  принести,  в  обмен  на  60  пружин.
  Утром,  идя  на  работу,  между  гаражами  никого  не  обнаружил.  Всё  на  том  же  месте  лежала  рама  с  пружинами,  а  сверху  на  них,  в  знак  того,  что  они  ушли  не  совсем,  лежала  ножовка  и  кусачки.
   Да,  аванс  был  последней  каплей  в  их  желудки  и  головёнки, он  их  сломал!
   Вечером,  после  работы,  не  очень  рассчитывая  на  счастливую  встречу и  успех,  прошёл  мимо  гаражей.  Было  18.30.  Вижу,  сидят. Приблизился,  почти что трезвые.  Арматура  с  пружинами  на  том  же  месте  лежит.  Увидели  меня,  на  лицах  радость  нарисовалась.                – Ну,  что,  мужики, не  справились?
–  Как,  не  справились?  Обижаете.  Вот они,  мы восемьдесят штук надрали, а то  вдруг мало  будет. 
У  стенки  гаража  стояла  чистая  картонная  коробка,  в  ней  лежали  аккуратно  сложенные  пружины. 
  Ну,  надо  же,  стахановцы!  Взяли  встречный  план  и  выдали  на  гора,  из  недр  матраца,  на двадцать пружин  больше.
   Что  же,  у  меня  тоже  «не  заржавеет».  Вынул  стольник  и  вручил  тому,  что  в  шляпе.  Интеллигента  не  было.  Все  присутствующие  с  восторгом  наблюдали  за  сценой  передачи  столь  великой  награды.  Тот,  что  в  шляпе,  расчувствовался  и  сделал  движение  вперёд,  видимо,  чтобы  обнять  меня.  От  лобызаний  я  уклонился.  Уж  очень  не  первой  свежести  рубашка  была  у  него,  да  и  небритость  изрядная.
    Я  посмотрел  на  часы  и  восхитился:  обещали  же  к  18.30  всё  сделать,  и  к  18.30 сделали,  правда,  следующего  дня,  но  всё  же  во  время.
   И  так  мне  захотелось  с  этими  милыми,  добрыми – «весёлыми ребятами»  присесть  и  выпить. Но…