Безвыходное положение

Наконец  я  закончил  этот  дурдом  –  кулинарное  училище.   Стал  поваром,    распределился  хорошо.   В  десятую  столовую.   И  коллектив  дружный  и  от  дома  не  далеко.   Сегодня  первый  день  работы.
-   Ну,   здорово  Серый! -  приветствовала  меня  здоровенная  баба  на  служебном  входе,  Степановна,  -  Заходи,    погрейся  в  нашу  адову  пещеру.   

С  ней  познакомился  еще  вчера,  когда  приносил  направление  завстоловой  и  представлялся  по  случаю  прибытия,  на  трудовой  пост.   Старший  повар   смены.  Не  смотря,  на  свою  колоссальную  комплекцию,  и  угрожающий  внешний  вид,  она  мне  показалась  очень  доброй  и  симпатичной    женщиной.
-  Степановна,  сегодня  я  в  полном  Вашем  распоряжении.  Вчера  заведующая  приказала  во  всем  слушаться  Вас.
-  Это  правильно,  как  говорится   «служи  подо  мной  по  уставу,  заслужишь  честь  и  славу»,  -  рассмеялась  и,  переврав   выражение,    Степановна   хлопнула  меня  по  плечу.    Я  окунулся  во  чрево  поварской,   взрослой    жизни,  на  кухню.

День  был  как  день,  чистка  и  резка  картошки,  лука,  иных  овощей.  Разделка  мяса.  Поджарка,  тушение.  Готовить  мне  самостоятельно  не  доверяли,  но  на  подхвате,  я  был  нарасхват.  В  основном  ничего  особенного.

После  обеда,  ко  мне  подошла  вездесущая  Степановна,    старший  повар,  и    говорит:
-  Значит  так  Серый,  сегодня  короткий  день.  Поминальный  родительский  день.  У  нас   работала   повариха,  Самойлова  Люся,  да  померла  в  эту  зиму.  Весь  коллектив  пойдет  на  кладбище.  Если  хочешь,  иди  с  нами.  Если  решил  игнорировать  коллектив,  можешь  идти  домой. 

После  таких  слов  не  пойти  было  ну  ни  как  не  возможно.
-  Только  на  тебя  ложится  еще  одна  задача.  Ты  молодой,  смелый.  Завтра  в  три  часа  ночи  нужно  прийти  и  заложить  мясопродукты  в  котел  для  бульона.   Закинуть  коренья,  лук.   Включить,  и  что  бы  к  утру  бульон  был  готов.  Сможешь?  Не  подведешь?
-  Конечно,  уважаемая  Степановна.  Сделаю  в  лучшем  виде.
Через  некоторое  время  мы  всем  коллективом  отправились  на  кладбище.  Нашли  могилку  Люси  Самойловой,  безвременно  почившей,  и  принялись  поминать  ее  бессмертную  душу.
Сначала  было  все  пристойно.  Дамы  наливали  по  пол  рюмочки,    члены  коллектива  с  глубокой  скорбью  по  очереди  произносили  траурные  речи.  Видно,  что  Люся  в  коллективе   пользовалась  непреложным  авторитетом  и  заслуженной   любовью. 

Однако,  через  некоторое  время  рюмочки  стали  наливаться  все  полнее  и  полнее,  а  речи  произносимые  над  могилой  подруги  все  фривольнее,  и  даже  одна  из  дам  припомнила,  как  они  с  Люсей   снялись  с  какими-то  армянами  и …   дальше  описывать  события  мне  и  сейчас  немного  стыдновато.   От  сослуживцев  мне  отрываться  было  несколько  не  с  руки,  и  я  тоже  произнес  несколько  «траурных»  речей.  Не  помню,  о  чем  я  говорил,  но  у  дам  лились  слезы,  а  я  упал  на  Люсину  могилу   в  приступе  обожания...   
Поварихи  пили  водку,  как  полковые  лошади  воду.  Стараясь  не  отстать  от  женщин,  я  потерял  контроль…

Очнулся  я  в  кромешной  темноте.  Подомною  сыро,  твердо  и  не  уютно.  Огляделся  вокруг  -  ничего  не  видно.  Прислушался  -  тишина.  Приподнялся,  пощупал  рукой   перед  собой  -  стена.  По  бокам  стены,  сзади  стена.  По  размеру  помещение,  что-то  напоминало. 
Стал  вспоминать,  где  я  вчера  был.   Вспоминал  долго  и  вдруг  осенило.  Я  на  кладбище.  Ощупал  еще  раз  стену.  Точно,     в  свежевырытой  могиле.    От  ужаса  на  голове  волос  поднялся  дыбом.  Соседство  покойников   в  столь  поздний   час  уверенности  не  прибавляло.  Наверное,  шел  не  твердой  походкой,   да  и  свалился   в  одну  из  могил.    Посмотрел  вверх,  на  небе  темень.  Ни  фонаря  нет,  ни    звезды.  Что  делать?

Решил,  звать  на  помощь    бесполезно.    Какому   дураку  придет  в  голову  ночью  на  кладбище  бродить.  Даже  кладбищенский  сторож,  небось,  забился  в  сторожку.  Не  докричаться.   Стало    жутко,  страшно  и  одиноко. 
Попробовал  допрыгнуть,  до  края  могилы.  Прыгал,  прыгал  -  бесполезно.  Не  допрыгну.  Однако  глубокие  могилы  копают.  Наверное,  самым  любимым  родственникам. 

Вспомнил,  что  этой  ночью  мне  нужно  идти  на  закладку  бульона.   Глянул  на  часы  с  подсветкой  02:30.    Пропала  закладка.  Делать  нечего  надо,  пробовать,  упираясь  ногами  в  противоположные  стены  добраться  до  поверхности.  Пробовал,  пробовал,  не  получается.   Остался  один  выход.  Надо  кричать,  может  чудо  произойдет. 
-  Люди-и!  Родненькие-е!  Помогите-е!  -  мой  вопль  разорвал  кладбищенскую  тишину,  -  Я  здеся-а!  В  яму  свалился-а!  Я  живой!!   
Сначала  кричал,  потом  свистел,  потом  стал  от  страха  петь  песни:

-   Все вымпелы  вьются...  и  все  по  местам,
    Последний  парад...  наступа-а-ет,
    Врагу  не  сдается  наш  гордый  варяг,
    Пощады  ни  кто  не  жела-а-ет!...
 
Кричал,   свистел,  песни  пел…   Результат  нулевой.  Даже  собаки  в  ответ  не  залаяли.   Наверное,  только    покойники  заворочались  в  своих  могилах.  Плотно  попал.  Сел  передохнуть.  Достал  сигареты,  закурил.
Стой,  думаю,  а  на  чем  сижу.  Потрогал  под  собой  руками  -  унитаз.  Протянул   руку  -  дверной  шпингалет.  Так  я  что,   дома? 

А  домашние,  да нешто  не  слышали  моих  воплей?    Но  выяснять,   не  было  времени.    Надо   бежать  на  работу,  спасать  утренний  бульон.    Правильно  говорил  барон  Мюнхгаузен -  безвыходных  положений  нет.  Главное,  с  какой  точки  зрения  посмотреть   на  проблему.

P.S. Рассказывает  супруга: 
Пришел,  зараза уже  под  полночь,  пьянючий,  как  грязь.  С  ходу  полетел  в  санузел.  Закрылся  и  притих.  Я  двери  дергала-дергала.  Тишина.  Звала-звала.  Опять  тишина.  Плюнула  и  пошла  спать. 
...Крики?  Да  слышала,  и  свист  и  песни,  но  чего  с  дурачка  пьяного  взять?