Встретились они случайно

               
               
Встретились они случайно. И скорее всего на какой-то другой планете. Среди толпы, вооружённых до зубов, людей. Вооружены они были кто во что горазд.  У кого доспехи  рыцарские, у кого скафандр, у некоторых просто сковородки. Кто с ножом, кто с пьедесталом. Самыми защищенными себя считали, почему-то, вооруженные толстой, старой книгой. Этих было больше всего. Вооружились все,  кто чем мог, на все лады. И вот, среди потока людей вдруг, как будто рыжее солнышко засияло. Она шла среди толпы, ничем не защищенная, обнажённая, и всем улыбалась. Точнее даже не улыбалась, а скорее будто светилась вся изнутри. Ее зелёные глаза были широко раскрыты и излучали необычайную радость, которой она готова была поделиться со всеми. Пройти мимо неё просто так, никак не отреагировав, никто бы, наверное, не смог. А тем более наши, задыхающиеся  в своем вооружении люди. Наглецы, которые могли позволить себе разгуливать среди них вот так, как она, без ничего, вызывали бурю эмоций. Кому-то хотелось ткнуть ее ножом под ребро, кому-то просто подставить ногу, кому-то хотелось ее растоптать, растереть в порошок, но основная масса ей просто, боясь признаться себе в этом завидовала. Они не могли вот так как она, без ничего, появиться на людях, потому что кто-то за них почему-то решил, что жить нужно не по любви и даже не по уму, а почему-то по понятиям. Понятиям чего, никто не понимал, но почему-то их соблюдал.
Он тоже был по-своему вооружен. Чем, он сам не смог бы объяснить, но какая-то заноза в нем тоже сидела. То, что они встретятся, было предопределено. Во-первых, потому, что он очень хотел избавиться от своей занозы, во-вторых, потому, что он не хотел ей навредить и не завидовал ей. Он готов был радоваться вместе с ней и пожирать время и жизнь со всем ее великолепием и ,не всегда таковым, так же, как она. Вместе им было хорошо. Они катались на лодках, ходили по кабакам, находили новых друзей, пили водку, читали стихи. Они много общались и время пролетало с сумасшедшей скоростью, но его не было жаль, потому что оно было необыкновенно наполнено тем, о чём, как любят говорить старики, будет что вспомнить. Они много рассказывали друг другу о себе, своих друзьях, приключениях. Рассказы были искренни и просто необычайны, что, если учесть их непосредственность и раскрепощенность, было не удивительно. Однажды она ему рассказала роковую, как потом оказалось, историю, причем роковую не для нее, а как раз для него.
Будучи девушкой открытой и общительной, она познакомилась с молодым человеком. Кем он был?.. это было не важно для неё, он мог быть кем угодно, инструктором по вождению, туристом, музыкантом, просто случайным знакомым. Знакомство было случайным, общение, как всегда, лёгким, и то, что незаметно перешло в интим, было совершенно естественным. Шарм истории состоял в том, что во время этого самого интима у нее сперли сумочку, и это ее как-то по-особенному задело. По- особенному. именно из-за пикантности ситуации. В каком-то парке, зимой, парень прислонил ее к сосне, им было хорошо, но неудобно, потому что шуба у нее была аж до пят, бутылка шампанского в руках, и проклятую сумочку ну уж совсем девать было некуда. Пришлось положить ее на снег. И вот наступил момент похищения. Мимо пробегала группа здоровья, и кто-то из оздоровляющихся, пробегая мимо, вдруг хватает эту сумочку и, как ни в чем не бывало, бежит дальше. Возмущению девушки не было предела, ну как она в этой ситуации могла догнать обидчика, да и парень был крайне занят и не готов был за нее вступиться. Девушка рассказывала эту историю с такой искренней непосредственностью и весельем, что у него аж дух захватило. Вот теперь он ей позавидовал. Даже он бы так не смог. Это насколько же нужно любить жизнь и так искренне радоваться ей, чтобы вспоминать об этом с таким по-прежнему искрящимся в глазах весельем. Единственное, что его слегка смутило, это шевельнувшаяся в нем заноза. Но все быстро прошло, а они продолжали все так же веселиться и прожигать, выпавшие на их долю, мгновения счастливого сумасшествия.
Но все в этой жизни остается быть подчиненным неумолимой её логике. Их отношения затянулись, и неизбежно вставал вопрос о смысле их дальнейшего общения. Все та же неумолимая логика подсказывала, казалось бы, естественный ответ на вопрос – семья. И тут произошло то, чём и ведем мы наш рассказ. Та  самая заноза в нём, которая лишь изредка давала о себе знать, вдруг проснулась. Она превратилась в грозное оружие, заставившее его осознать себя частью того, вооруженного до зубов, скопища людей, живущих по понятиям. Все его титанические усилия, потраченные на попытки вырваться из замкнутого круга этих понятий, оказались тщетными. Та самая история, так неосторожно рассказанная ей, стала вдруг для него преградой через которую он так и не сумел перешагнуть Он ничего не сказал ей, но отношения между ними стали незаметно блекнуть, ощущения гаснуть. Что-то ушло и возвращение просто не имело уже смысла.
Они расстались, выдумав для себя какую-то идиотскую причину. Почему идиотскую, а не, как принято в таких случаях, банальную? Наверное, потому, что иначе и быть не могло, учитывая накал их общения.
Самое грустное в этой истории то, что он потом всю жизнь не мог простить себе, что упустил шанс приобщиться к касте избранных, которые могут позволить себе ходить голыми среди этого нелепого нагромождения старой посуды.