Лунная дорожка

     Когда и каким образом лунный свет проник в его сознание он ни объяснить, ни вспомнить не мог. Может быть, это случилось в далёком детстве, когда они с отцом были на рыбалке и долго засиделись у костра. Отец лёг спать в палатке, а ему почему-то не спалось. Он поднялся и вышел на большой луг у реки, где они и собирались рыбачить. Была глубокая ночь. Луна была закрыта облаками и тьма казалась беспросветной. Лишь звёзды где-то на краю небосвода подавали признаки жизни. Они пробивались своими лучиками сквозь редкие местами облака. Он сидел на камне, ещё не остывшем от дневной жары, и смотрел в небо. Чем-то оно его манило.
     На каком-то этапе вдруг что-то переменилось. Повеяло ветерком, и облака на небе расступились. Огромный белый шар, во всю свою мифическую мощь засиял на, казалось бы чёрном, с фиолетовым отливом, небе. Зрелище было грандиозным. Будучи ещё ребёнком, с, наверное, обострённым ещё восприятием окружающего его мира, он был до глубины души потрясён произошедшими вокруг него переменами. Понаблюдав ещё какое-то время за вдруг явившим себя светилом, он, опустив глаза, убедился, что и на лугу, на котором он находился, также всё преобразилось. Кусты, спускавшиеся от леса к лугу сначала какого-то непонятного цвета, теперь освещённые лунным светом, приобрели какой-то искрящийся ореол. Очертания их казались настолько нереальными и фантастичными. Любой человек, обладающий хотя бы минимальной фантазией, без труда мог бы представить себя, затерявшимся среди то ли доисторических кущ с бродящими среди них чудовищами, то ли наоборот, тихими уютными заводями покоя, готовыми принять тебя в свои объятия. Только это должно быть обязательно не на этой планете. На лугу паслись, как оказалось кони. Это они своим хрумканием травы и периодическим всхрапыванием пугали его, когда было темно. Теперь они тоже приобрели свои очертания. Их спины, независимо от масти, сияли тем же самым загадочным светом, что и кусты. Он не помнил, сколько ещё просидел на своём камне, только всё, что он испытал за эту ночь, все эмоции и воспоминания слились потом в одну яркую вспышку лунного света. Как вспышка эта ночь и осталась в его памяти на долгие годы. Он помнил, что вместо рыбалки он проспал весь день и отец потом обижался на него и грозился больше на рыбалку не брать.
      Дальше он жил как все нормальные люди. Учился, работал, влюблялся. Потом он женился, и у него родилась дочь. Но вот в чём странность, всё, что с ним происходило, было каким-то мистическим образом пронизано тем самым лунным светом из его далёкого детства. Хотя ведь луна то и светилом никогда не была. Она всегда светилась отражённым светом, но люди всегда мистифицировали всё, что ассоциировалось у них с отражением. Он потом что-то читал об этом, но объяснить, что происходило именно с ним никогда не мог, да, в общем-то и не пытался. Он просто привык, что это в нём и даже временами был рад этому. Иногда, те, кто его хорошо знал, замечали, что он вдруг как будто зависал в невесомости. Взгляд его был направлен в никуда. Кто-нибудь толкал его в плечо и шутя спрашивал:»Ты где?», на что он никогда не мог ответить.
      Когда он встретил девушку, ставшую впоследствии его женой, они подолгу гуляли именно под луной. Под луной был первый поцелуй, под луной была первая, досрочная, конечно же, брачная ночь. Они были в походе на байдарках и ночью пошли купаться в реке. Светила луна и они, раздевшись донага, купались в удивительно тёплой, ласковой речной воде. Когда она выходила из воды, он смотрел на её тело, покрытое каплями и ручейками, стекающей с неё воды, и каждая капля светилась и переливалась в лунном свете, преломляя его. И хоть многое в изгибах её тела воспринималось лишь как силуэт, это только добавляло сексуальности рождения новой Селены. Оставалось пространство для фантазий. То, что очевидно и выставлено на показ, быстро становиться банальным. Потом они ещё долго сидели у воды и смотрели даже не на луну, а скорее на переливающуюся лунную дорожку на речной глади. Он что-то долго в задумчивости рассказывал ей о себе, о своей жизни. Она его внимательно слушала. Наверное,  она не во всём его понимала, но слушала. И ему казалось, что они вместе гуляют по тому загадочному миру, в который он иногда улетал. Миру полному образов, видений. То, о чём он не хотел говорить другим, опасаясь, что его сочтут сумасшедшим. Именно тогда он понял, что с этим человеком хочет прожить жизнь, и плодом именно этой ночи стал их ребёнок – дочь, которую он будет любить до самозабвения всю свою жизнь.
     Шло время, он жил среди людей. Всё больше и больше познавал их мир. Пытался найти себе место в их мире, но при этом всё чаще и чаще он улетал в то самое никуда. Обычная для него история – он сидит на веранде своей дачи, над ним звёздное небо, минимум признаков цивилизации, шума, бессмысленной суеты. Так как же найти своё место в этом странном мире соблазнов и ложных амбиций, обещаний и заблуждений? Мир, где все карабкаются, по придуманной ими же лестнице,  вверх, платя за каждую ступеньку частицей своей души, не понимая, что эта лестница ведёт в самый низ. Опустошённые, уставшие от жизни, не способные понять ни себя, ни своих детей они вдруг понимают, что время ушло безвозвратно, а главное бесцельно. Он часто задумывался, почему его так завораживает именно лунный свет. Ведь днём всё кажется яснее, живописнее и, главное, понятнее. Видимо именно эта ясность и понятность, продиктованные житейской логикой, порождением коллективного разума, то есть толпы, и пугали-то его больше всего. Ведь лунная дорожка у каждого своя, а асфальтовая для всех  одна. Наедине с собой он часто пытался хоть как-то оформить в слова понятие «лунная дорожка». Вдруг он сможет тогда кому-нибудь это объяснить и перестанет быть один. Но всё тщетно, да и не к чему. Люди не хотят понять:» Всё, что им надо, у них есть уже при рождении, и что в бессмысленных поисках этого они бездарно разбазаривают всё».
     Как-то он, покинув свою мастерскую, пришёл домой. Последнее время это случалось всё реже. Дома были гости. Все были ему шумно рады. Разговоры, прерванные его появлением, возобновились. Он тщетно пытался вникнуть в их суть. Кого-то повысили по службе, кто-то купил жене ещё одну машину, чей-то сын поступил, плевать в какой, главное -  в престижный университет, какой-то идиот был счастлив очередной измене жене. Он, молча встал, вышел на веранду. Луна светилась необычайно ярко, просто торжественно ярко. Он смотрел на неё. К нему подошла дочь, тоже молча, понимающе стала рядом. Он уходил туда навсегда. Она его понимала и не судила. Она знала, он родился, чтобы жить ТАМ.