Глава 4. Огонь смерти. Песня Ронат. Танец Ровены

На следующее утро в братской огненной могиле хоронили погибших по непонятной причине детей. Построили возвышение из хвороста и соломы, на него в ряд положили тела. Сабрина, мать двухлетней девочки, самой маленькой из погибших, тихо плакала в стороне. Её муж Беленос, нахмурившись, стоял рядом и молчал.

Настало время церемонии захоронения. Нела подошла к могиле, подняла сухие руки к небу и утробным, вселяющим уныние голосом, начала погребальную песню.
- Великий Вотан, бог наш, создатель наш, о Тор, повелитель молний, о Нерта, мать наша, помогите юным невинным духам этих детей дойти до вашего царства! Они так рано ушли от нас, они ещё так неопытны,  и нет у них достойного проводника в мир душ…

Заунывная песня Нелы прервалась возгласом Фингулы:
- Остановись, Нела! Я готова пойти со своей дочерью к богам, чтобы проводить её несчастную душу!

Вздох ужаса и скорби пронёсся по толпе. Некоторые заплакали. Нела приказала принести погребальный факел. Фингула взошла на огненную могилу, когда пламя уже затрещало у её ног.
- Прощайте! – крикнула она. – Мы с вами скоро увидимся в мире теней!

Фарелл и Брейден отвернулись, чтобы не видеть страшной смерти Фингулы. Она не издала ни крика, ни стона. До конца глядела она сверху вниз на своих друзей, которых она добровольно покидала навсегда.

Когда костёр догорел, пепел собрали и закопали в землю. Взрослые разошлись по селению, не желаю вспоминать о том, что видели. Молодёжь инстинктивно держалась поодаль, чтобы не мешать трауру старших. Для них смерть тринадцати товарищей не так сильно отпечаталась в душе – через два часа они уже пели и танцевали на окраине деревни.

Фарелл и Брейден пошли со всеми. Вскоре они потеряли друг друга в общем веселье. Странник ходил между юношами и девушками, которые разговаривали, смеялись, пели и танцевали, и не знал, чем ему заняться среди этой весёлой компании.

Вдруг он почувствовал, что чья-то рука легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел яркую красивую девушку. Солнце золотило её огненно-рыжие, кудрявые волосы, игриво глядели большие, немного выпуклые зелёные глаза, а розовые полные губы растянулись в чересчур широкой, заигрывающей улыбке.

Не отрывая руки от его плеча, незнакомка сказала, нарочито растягивая слова:
- Так ты и есть тот самый странник, о котором мне рассказали? Меня зовут Эдана. Не хочешь потанцевать со мной?

И, не дожидаясь согласия, Эдана обняла его за плечи и увлекла в хоровод. Фарелл не успел понять, что происходит, как оказался в кругу смеющихся ребят, кружась с девушкой. Её рыжие кудри слепили ему глаза, от бешеных кругов мутило, и он не помнил, как вывернулся из её цепких рук и вышел из хоровода.

«Ровена! Танцуй, Ровена!» - вдруг закричали ребята, хлопая в ладоши. Молодой пастух весело и виртуозно заиграл на своей тростниковой дудочке, и Ровена выскочила в круг. Сначала неуверенно, смущаясь и как будто торопясь, девушка начала кружиться, хлопать и притопывать. Постепенно пляска набирала темп, косы Ровены мелькали в воздухе, надулся подол платья. Глаза её разгорелись, щёки зарумянились, и она стала ещё краше обычного. Она кружилась всё быстрее и быстрее, ребята стали выкрикивать какие-то слова в такт игре. Фарелл, затаив дыхание, следил за девушкой. Он был очарован её красотой и её танцем.

Вдруг, когда азарт достиг пика, Ровена оступилась, взмахнула руками… И упала в объятия странника. Все замерли, пастух отнял флейту от губ. И тут все поняли, что пляска окончена. Раздались восторженные крики, громкие хлопки. Фарелл и Ровена замерли. Её щёки всё ещё горели пламенем азарта, глаза блестели. Она смущённо улыбнулась. Он восхищённо смотрел на неё и не мог оторваться. Бережно поставив девушку на ноги, странник кивнул ей головой и скрылся в толпе ребят. Он заметил, как ревниво и озлобленно сверкнули глаза рыжей Эданы. Ровена смотрела Фареллу в след, пока не потеряла его из виду.

Фарелл был до сих пор очарован прекрасной девушкой и её не менее прекрасной пляской, когда вдруг заметил человека, в упор глядящего на него. Он был красив лицом, белокур и статен, но что-то отталкивающее было в его гордом лице и стальном взгляде. Незнакомец пристально смотрел на странника. Тот постоял немного, потом удивлённо поднял брови и пошёл искать Брейдена. Тот стоял в стороне. На его щеках был румянец смущения, но глаза горели счастьем.
- Фарелл! – обрадовался кузнец. – Я попросил Ронат спеть, и она ответила, что споёт для меня!
- Правда? Я рад за тебя! – ответил странник. – Послушай… Тот светловолосый красивый юноша, который громче всех звал Ровену танцевать и потом впился в меня взглядом, когда я подхватил её, - кто он, не знаешь? Он не кажется мне дружелюбным…
- О, этот кого хочешь смутит, - недобро усмехнулся Брейден. – Его зовут Кайден, он молодой воин дружины Одхана и мечтает занять его место. Этот «красивый юноша», как ты его назвал, просто честолюбивая, горделивая мразь. Он влюблён в Ровену, и добьётся всего, чтобы понравится ей и взять её в жёны. Но Одхан не доверяет ему, видит его насквозь. В душе у Кайдена – лишь жажда власти.

Фарелл задумался над словами друга. Он не хотел плохого Ровене, поэтому не хотел, чтобы она стала женой белокурого воина.

«Ронат! Пусть Ронат споёт нам теперь!» - снова раздались весёлые голоса ребят. Брейден поднял голову, его щёки загорелись, глаза блеснули. Ронат, подталкиваемая подругами, смущаясь и торопясь, вышла в круг. Молодёжь затихала, в ожидании глядя на девушку. Она тихо сказала что-то пастушку, он кивнул. Стоя в кругу, Ронат кивнула ему головой. Все тихо стояли, глядя на неё. Пастушок вдруг заиграл на свое дудочке нежную, печальную, прекрасную, как сама Ронат, простую мелодию. Тут же девушка поменялась в лице. Она жила этой простой музыкой. Её лицо было умиротворённо, мысли были где-то далеко.

И тут она запела. Фарелл заслушался. Она была рождена петь. Её чистый, хрустальный, как горный родник, голос проникал в самую глубину души. Лёгкая, «утренняя» песня зазвучала под аккомпанемент простой пастушьей дудочки. Странник не запомнил, о чём пела Ронат. Слова улетели из его памяти. Он помнил только, что в песне говорилось о чём-то прекрасном, чистом и светлом.

Все слушали, затаив дыхание. Фарелл не мог оторвать взгляд от сестры Ровены. Вдруг она замолчала, но пастух продолжил играть. Все ещё не успели ничего понять, как Брейден сделал несколько шагов вперёд и тоже вступил своим нежным, густым тенором, не отрывая глаз от Ронат. Она тоже смотрела на него. Он пел о любви, никогда не угасающей в его сердце. Потом и она вступила, и они запели дуэтом. Их глаза одинаково горели, одинаковый румянец вдохновения проступил на щеках. Они подходили друг к другу всё ближе, пока не оказались на расстоянии двух шагов друг от друга. Они оба были счастливы.

Но тут песня закончилась. Все замерли, не в силах вымолвить ни слова. Ребята стояли, мысленно всё ещё слушая прекрасную песню. Замерли и певцы, глядя друг на друга с теми же восхищением и нежностью.

После нескольких мгновений тишины настало бурное веселье: песни, пляски, смех… Но у всех в памяти надолго остался весёлый и жизнерадостный танец Ровены и прекрасная, нежная песня Ронат и Брейдена.