Последний сон

Сочи. Платановая Аллея. Мацестинская долина.

Тёплый летний вечер. Разгар курортного сезона. Никогда не думала, что будет так приятно вернуться в родной город и просто гулять с мамой по центральным улицам, которые удивительным образом меняются и в то же время остаются всё теми же улицами, по которым я когда-то прогуливалась с родителями каждые выходные. Всё утопает в зелени, отдыхающие неспешно шагают, разглядывая пальмы и иллюминацию, которая уже включена несмотря на то, что ещё не совсем темно.
Мама держит меня под руку и рассказывает что-то о своей работе, я слушаю, отвечаю иногда невпопад, потому, что так же, как и приезжие разглядываю красиво освещённые клумбы и какие-то вывески. Сердце сжимается, и я понимаю, что скучаю по этому городу, по его вечной летней суете и зимней тишине.
А больше всего, больше всего я люблю, как смотрится здесь небо. Не знаю из-за чего, толи из-за близости гор, толи из-за того, что город стоит на побережье моря, ночное небо здесь невыразимо прекрасно. Оно чистое и глубокое, какое-то звенящее. Звёзды близки и иногда, кажется, что можно почувствовать их жар, который пройдя тысячи, миллионы световых лет становится ласковыми искорками освещающими ночь.
Звёзды. Я подняла глаза к небу, на нём сияла пока лишь одна звезда-планета, та, которая обычно появляется раньше всех, прекраснейшая Венера, светящая отражённым, но таким ярким светом. Мой взгляд так и остался прикованным к этой звезде, потому, что в голове вдруг промелькнуло, что Венера должна быть в совсем другой стороне. Я остановилась, мама тоже, и спросила, на что я так внимательно смотрю. Даже не подумав ответить, я обернулась и в противоположной стороне увидела Вечернюю звезду на положенном ей месте.
- Мам, посмотри – я протянула руку в направлении той яркой точки, которую я приняла за Венеру. Мама подняла голову, и мы вместе стали разглядывать этот объект. Я уже сомневалась в том, как его называть, потому что, примерно зная карту неба, по крайней мере, той территории, на которой мы находились, понимала, что ни такой яркой звезды, ни планеты на этом месте не должно быть.
Похоже то, на что мы смотрели с мамой, привлекло не только наше внимание, рядом с нами остановились мужчина с женщиной и тоже устремили взгляд в небо, что-то обсуждая между собой.
Мы с мамой переглянулись.
– Как ты думаешь, что это мам? – спросила я.
- Не знаю Алёнушка. – мама пожала плечами.
Мы уже решили идти дальше, но в эту, же секунду какое-то смутное ощущение заставило меня поднять глаза вверх. Звезда вдруг ярко вспыхнула, на несколько секунд она стада раз в двадцать ярче, чем была. Пара рядом тоже было двинувшаяся вперёд, резко остановилась.
- Вы тоже это видели!? – повернувшись к ним, воскликнула я.
- Да. - ответил мужчина, женщина же кивнула.
Мы все, я, мама, мужчина с женщиной тревожно переглянулись и в какой-то оторопи подняли головы. Краем глаза я заметила, что люди вокруг тоже начинают останавливаться и смотреть в ту же сторону на небе.
Состояние было очень странным, у меня было чёткое ощущение, что сейчас должно, что-то произойти. Я сжала мамину руку. Мама обняла меня. Я слышала раздающиеся вокруг голоса, люди кто восторженно, кто испуганно обсуждали небесное явление, которое теперь по мере захода солнца становилось всё очевиднее, кроме того псевдозвезда периодично мерцала с увеличивающейся яркостью.
- Мамуль, поехали домой – сказала я, - может по телевизору, что-нибудь скажут, как-то объяснят это.
Мама согласно кивнула, и мы пошли по направлению к остановке. Прохожие, из тех, кто остановился посмотреть на необычную звезду, потихонечку стали двигаться, словно все одновременно вышли из оцепенения.
Но мы не успели пройти и десяти метров как мужчина, стоявший рядом с нами во время вспышки, крикнул, ни к кому особо не обращаясь,
- Смотрите, с ней что-то не так!!!
Многие остановились, мы с мамой тоже. С псевдозвездой действительно что-то происходило, она, будто пульсировала. Того, что произошло в следующую секунду, не ожидал по-моему никто. Произошёл взрыв. По крайней мере, это очень напоминало взрыв. Этот объект, это тело, эта звезда, что бы это ни было, но оно взорвалось. У меня потемнело в глазах от нахлынувших эмоций, я судорожно вцепилась в маму, мысли в голове мелькали с немыслимой скоростью. Взрыв в космосе предстал перед нами чем-то похожим на огромный, величиной раза в два больше полной луны цветок. Видимо это было что-то вроде облака разноцветного газа, в середине которого зияла чернота.
- Вот тебе и 2012- произнёс всё тот же дядечка, обняв женщину, лицо которой было бледным как мел.
Я не могла думать. Наверное, как и все смотрящие на эту картину. Ступор. А за ним рождающаяся где-то в нутряных слоях организма паника. Десятки предположений рождающихся, и так и не успев оформиться, заменяющихся другими. Почему-то не хотелось понимать, что произошло, потому что подсознательно чувствовалось, что ничего хорошего.
Толпа резко задвигалась. Теперь уже в движениях людей не было плавности и праздности. Стали раздаваться настойчивые трели мобильников. Все разом загомонили. Кто-то куда-то побежал, кто-то кричал в телефон, кто-то направлял объективы камер, фотоаппаратов и мобильных вверх, а кто-то всё ещё стоял и смотрел на призрачное многоцветье появившееся в ночном небе.
Мы с мамой, не разговаривая, двинулись к остановке, на которой уже начала собираться толпа возбуждённых, не понимающих что происходит людей. Все видимо спешили попасть домой в надежде, что по телевидению объяснят то, что случилось.
- Мам, думаю надо взять такси, маршрутки уже все полные едут,- сказала я. Мама согласно кивнула. Она вообще, по-моему, не склонна была сейчас разговаривать. Просто не отпускала мою руку и периодически поглядывала в сторону небесного взрыва.
Я подошла к дороге и остановила первое попавшееся такси.
- До Мацесты поедете? – спросила я молодого водителя.
- Пожалуйста, садитесь, - ответил он.
Мы сели на заднее сиденье, мама прижалась ко мне, положив голову на плечо. Она дрожала.
- А что за ажиотаж – спросил, обернувшись, водитель – Еду смотрю, все куда-то несутся, маршрутки битком, такси тоже полные, куда все то? – я не сразу нашлась что ответить. Потом глухо спросила.
- Вы на небо смотрели?
- А чего на него смотреть? – удивился таксист, – Дождь, что ли собирается? – и он немного подавшись вперёд, посмотрел на небо…
Зрелище было настолько непривычным, разноцветное облако было прямо по курсу, что водитель резко дал по тормозам, чуть не врезавшись в едущую впереди машину. Сзади сразу же загудели, таксист, что-то выдавив сквозь зубы завёл заглохшее авто и поехал.
Минут пять мы ехали в тишине. Водитель то и дело поглядывал вверх, потом включил радио, начал переключать каналы. На одних, как и всегда играла музыка, что вызывало неосознанный протест в сознании, на других были только помехи, и ни одна радиостанция не передавала новости или хотя бы сообщение о странном явлении, которое висело в вечернем небе.
Парень обернулся и спросил:
- Вы знаете что это? Откуда взялось?
- Нет, мы видели, как это появилось, в небе было что-то вроде яркой звезды, она пульсировала, потом произошёл взрыв и то, что мы сейчас видим, скорее всего, облако пыли и газа которое осталось после взрыва. Но что именно взорвалось не знаю, похоже на сверхновую, но кажется, взрыв был гораздо ближе чем любая звезда. - Мне почему-то не хотелось ничего предполагать и вообще разговаривать, слишком разные одна хуже другой мысли лезли в голову. Я понимала, что не знаю, что это был за взрыв, но была уверена, что на нас, на Землю, на людей, на всё живое, это здорово повлияет.
Всю дорогу до дома мы ехали в молчании. По радио надрывались попсовые певцы и певицы, и ни слова о произошедшем.
Когда подъехали к подъезду, я расплатилась с водителем, он посмотрел на меня немного странным взглядом, когда брал деньги, но так ничего не сказав, уехал, взвизгнув колёсами.
Выйдя из машины, я не решилась смотреть на небо и, взяв маму под руку, стала подниматься по лестнице к подъезду.
Около дома было тихо и безлюдно, ни бабушек, ни детей, обычных завсегдатаев летнего вечера во дворе.

Зайдя домой, я первым делом схватила пульт, видимо, как и все остальные. Стала лихорадочно щёлкать по каналам. На первом и втором каналах, на фоне обычных программ внизу шла строчка, что в 23.00 передача будет прервана экстренным выпуском новостей. Осталось семь минут. Краем глаза я заметила, что мама суетливо заваривает чай.
- Мам, ты как? – я не выдержала и нарушила установившееся молчание.
- Ты чай с сахаром или с конфетами будешь? – как ни в чём ни бывало спросила у меня в ответ мама.
- И с тем и с другим, как всегда, - передёрнув плечами, сказала я. – Мамуль, сейчас новости будут, может они объяснят, в чём дело, у меня, конечно, есть предположения, но о них даже думать не хочется.
- Алён, - мама немного помолчала, опустив голову, - Ты думаешь, они скажут правду? Дай Бог, конечно, что это... ну то, что в небе, не навредило нам, не было опасным, тогда может и оповестят нас, а если это что-то, что-то страшное, мне кажется, они не скажут. Чтобы не было паники. Ты же знаешь, какие люди пугливые. – Она скривила гримасу, то ли отвращения, то ли пренебрежения, что необычно было видеть на мамином лице.
- Да мамуль, ты права. Но всё-таки посмотрим новости, ты сделаешь чай?
- Конечно.
Через две минуты, мы обе сидели у телевизора, пошла заставка новостей с пометкой «экстренно».
«Мы прерываем программу, чтобы сообщить Вам о событии, произошедшем сегодня, в 21.12 по московскому времени». – проговорила диктор чуть дрожащим голосом.
«Вот так вот, ни здрасте тебе, ни «Уважаемые телезрители»», – промелькнуло в голове. На экране появилась картинка вечернего неба над Москвой, с расплывчатым пятном, потом ещё несколько с уже более чётким изображением, видимо из других мест.
«Сегодня вечером, жители нашей страны и всего мира, имели возможность наблюдать странное явление в небе. Нам поступило и продолжает поступать множество звонков и видео свидетельств из всех регионов страны, с сообщениями о пульсировавшем светящемся объекте, который впоследствии взорвался, как утверждают очевидцы, а на его месте образовалось нечто, похожее на разноцветное облако тумана или газа. Официальные лица пока, что не дают никаких комментариев по этому поводу. Не удалось нам, и связаться с учёными-астрономами, которые хоть как-то могли бы прояснить сложившуюся ситуацию».
На заднем плане в студии новостей началось еле заметное движение, ведущая повернула голову, кивнула.
«Только что, наши корреспонденты связались с пресс-центрами Правительства, МВД и МЧС. Власти утверждают, что причин для беспокойства нет, предупреждают, что население не должно паниковать, и призывают не распускать необоснованные слухи. Как только природа и причина небесного явления будет установлена, население оповестят в кратчайшие сроки. Всё службы уверяют, что данное происшествие не представляет никакой опасности для жителей Земли».
Только в эту секунду я почувствовала, что мама уже не сидит рядом, а стоит и тихонько трясёт меня за плечо.
- Он звонит уже раз десять – сказала она, давая мне разрывающийся мобильник.
- Да, солнышко! ... Да, да, с нами всё в порядке, мы дома, прости я не слышала, как ты звонил... Да, хорошо… Ты видел? У вас тоже самое? ...  Оно ещё висит? ... Нет, мы гуляли в городе… Кит… Да… Кит! Мне страшно… Да. Хорошо, мы выедем завтра утром. Ты только жди нас, дома… Мама в порядке, а ты своим звонил? ... Хорошо, родной, хорошо. Я люблю тебя… Пока.
Я почувствовала, что меня трясёт. Села рядом с мамой на диван, обняла за её за плечи и попыталась собрать мысли в кучу.
Что-то врывается в небе, людям ничего не объясняют, «природа явления не известна, но оно видите ли безопасно», чёрт бы их побрал, эти СМИ. Ох, ну хоть бы маленький телескоп, что ли.
- Мам, поедем завтра ко мне домой, там Кит, там все наши родные, мне кажется лучше быть там если что…
- Хорошо, доченька, я соберу вещи.
- Много не бери, только что-нибудь из одежды, и еды чуть-чуть.
Я стала щёлкать по каналам, в надежде поймать хоть какую-то информацию. Пусто. Надо было попытаться дозвониться бабушке в Грузию. Всё внутри, какое-то животное глубокое нутро подсказывало мне, что всё плохо, даже очень плохо, хотелось, если не увидеть, то хотя бы услышать всех родных, убедиться, что с ними всё в порядке. Хорошо, что мама рядом, плохо, что Кит далеко.
Взяв телефон, я стала звонить, но гудки не шли. Я начала набирать сестре, Киту… Всё. Связи нет. Ну вот.
Мама стояла над маленькой дорожной сумкой и держала папину фотографию.
- Мам, ты чего? Мамуль, всё в порядке, давай поужинаем и спать, я хочу рано выехать.
Я забрала папино фото из маминых рук. Если бы только папа был жив. Он знал, как правильно реагировать на такое, он знал, что делать.
Телевизор смотрел на меня слепым экраном. Вещание тоже отключилось. Интернета конечно тоже не было и в помине. Без паники Алёна. Надо поспать. Успокоится и поспать. Силы нужны всегда, а сейчас особенно.


Сочи. Курортный проспект. Вокзал.

Мы сидели в такси. Такси стояло в пробке. Уже было около десяти утра, хотя из дома мы выехали в семь. До вокзала, куда мы с мамой направлялись, оставалось пару кварталов, но мы застряли, машины не двигались, многие люди вышли из своих авто, и стояли на улице, глядя в небо. Зрелище честно сказать зачаровывало.
Там, на том же месте, что и вчера висело странное пятно. Теперь оно было бледным, похожим на облако, но это облако никуда не двигалось и не меняло форму. К тому же оно, похоже, испускало мягкое сияние. Небо было каким-то выцветшим.
Утром, когда я проснулась, после двух часового сна, поскольку заснуть я не могла до пяти утра, мне казалось, что всё, что вчера произошло не реально. Эта звезда, взрыв, моё странное состояние, которое как мне теперь кажется, было порождено тем, что мозг отказывался принимать происходящее за реальность, защищая себя от возможных неприятных последствий осознания происходящего.
Не работающий телевизор и телефон, убедили меня в том, что реальность всё же принять придется.
Было жарко, видя, что машины пока не собираются двигаться, я тоже решила выйти. Открыв дверь, я вышла, опёрлась на багажник и подняла голову вверх, как и многие, кто стоял рядом. Люди молча, смотрели на небо.
И тут у меня перехватило дыхание, я почувствовала такой страх, что не могла сдвинуться с места. Небо, только что бывшее светло голубым, стало всё больше выцветать, становится светлее и светлее с каждой секундой. Появился светло салатный оттенок, потом жёлтый, и через несколько секунд оно стало оранжевым! По толпе людей пронёсся полу-вздох, полу-возглас, я хотела кинуться в машину к маме, но тут произошло ещё что-то более странное и страшное. Все вокруг вдруг замерло, хотя до этого дул ветерок с моря, наступила полная и резкая тишина, и меня придавила к земле горячая воздушная волна. Жаркий, как из печи воздух обдал всё вокруг с таким напором, что согнулись деревья. Такое ощущение, на землю сверху выдохнул огромный великан.
Я, совершенно не думая, что делаю, на автомате, не замечая криков и воплей вокруг, кинулась к машине, схватила сумку, и заорала:
- Мам, мама-а, быстрее выходи, нам надо бежать!
-Дочь, зачем, зачем бежать! Что же это! Да что же это происходит, - запричитала мама, впервые проявив признаки паники.
Закинув сумку на плечо, я крепко взяла маму за руку и побежала в сторону вокзала. Мама подчиняясь побежала за мной, настолько быстро насколько позволял её возраст и больные ноги. Мы наталкивались на людей, бегущих в разные стороны. Кто-то нёсся куда-то как мы, кто-то сидел на асфальте и плакал, какая-то женщина с криками топтала не работающий мобильный.
Ещё издалека, я увидела, что около вокзала много народа, прибавила скорости, мама еле успевала за мной. И только подбежав туда, откуда было видно вход, я поняла, почему вокруг такая толпа.
Единственные ворота, ведущие к железнодорожным путям, были перекрыты заслонами, около которых стояло не менее ста военных в полной амуниции.
Вдоль забора тоже выстроилась цепочка солдат с автоматами.
Вот это уже точно серьёзно. Это уже хуже некуда. Не знаю, откуда у меня появилась эта уверенность, но я совершенно точно знала, что надо уехать отсюда подальше, у меня было устойчивое ощущение, что большие города в опасности, хотя разум не мог найти трезвого объяснения.  Мои глаза стали метаться по площадке перед вокзалом. Я сразу поняла, что подходить к военным, что-то спрашивать или пытаться дать денег бесполезно. Надо искать другой выход. Тут я заметила большую маршрутку, белый Форд. За рулём сидел крупный мужчина, прикрикивающий на загружающих тяжёлые сумки женщин.
- Мам, постой тут, я сейчас, – поставив сумку возле магазинчика сотовых из которого смотрели через большие окна на всю эту суету, перепуганные молоденькие продавщицы, я кинулась к Форду.
-Салам Алейкум, вы не в Майкоп случайно едете? – задыхаясь, спросила я у усатого водителя.
- В Майкоп, - пробурчал он, - сколько вас?
- Двое, пожалуйста, возьмите, это всё что у меня с собой...
- Да какие тут к чёрту деньги, Тхам Ума, живыми бы остаться!
- Спасибо вам, я сейчас, маму заберу.
- Давай быстро, мы прямо сейчас едем.
Развернувшись к маме, я даже издалека увидела ужас в её глазах. Она стояла лицом к горам.
- Алёнушка! Смотри!
Я обернулась. Там вдалеке, где были горы, поднималось облако серой пыли, и оно расширялось, двигаясь во всех направлениях. Быстро. Очень быстро. И тут же грянул грохот такой силы, что все зажали уши. «Что бы это ни было, оно накроет нас! Укрытие!» - промелькнуло как молния в голове. Сграбастав и маму, и сумку, я рванула дверь магазина, около которого мама ждала меня и, захлопнув дверь, заорала: - Закройте все окна, и на пол, быстро на пол, ложитесь, накройте голову!!!
Продавщицы, и двое парней оказавшиеся в помещении, стояли, таращась на меня.
- Вы что!? Тормоза?!!!
Я бросилась закрывать окна, парни тоже задвигались, девушки же переведя взгляд на окно, замерли. Волна пыли закрывала уже весь горизонт со стороны гор. Оранжевое небо, здания деревья, всё скрывалось за серыми клубами. И тут бывший сначала еле уловимым гул, перерос в жуткий грохот.
-На по-о-ол! – я потянула маму на пол, накрыв её собой, больше всего я боялась, что эта волна может разбить стёкла, неизвестно была ли это просто пыль, или в ней было что-то покрупнее.
Секунд через пять, нас накрыло. Магазин с бешеной силой бомбардировало чем-то, удары, звонкие, глухие. Лишь бы стекло выдержало. Я не хотела поднимать голову. Шум стоял такой, что хотелось зажать уши. Мама шевелила губами, кажется, молилась.
Я не знаю, сколько продолжалось это светопреставление. Окна выдержали, и то хорошо. Постепенно грохот стал стихать. Послышалось тихое скуление одной из девушек. Поднялся парень, который лежал рядом с нами.
- Там ничего не видно. Даже на метр, представляете! Что же это? Как вы думаете, что это? - почему-то он посмотрел именно на меня. – И что нам делать теперь?
- Во-первых, выключить вентиляцию, - поднимаясь с пола, сказала я, - А то вся эта пыль скоро будет здесь. – Я заметила, что воздух внутри магазина становится не таким прозрачным. Во-вторых, ждать пока пыль хоть немного осядет и тогда решать, что делать дальше. В-третьих, девочки, если у вас есть аптечка тут и вода, несите, мне кажется, на улице может быть много пострадавших. С улицы действительно доносились крики, которые перекрывала какофония автосигнализаций, пищащих, воющих на все лады.
- Боже, боже, боже!! - заверещала одна из девиц, - Они же там, наверное...
Тут в дверь начали сильно стучать, за ней стояли серые фигуры, человек шесть и тарабанили что есть мочи. Я бросилась открывать, второй парень хотел схватить меня за руку пытаясь удержать, но я вывернулась и открыла задвижку, люди рванулись внутрь, помещение быстро заполнилось и людьми и пылью. Когда все вбежали, я захлопнула дверь. Люди, среди них было двое детей, были полностью покрыты пылью, многие сильно ранены, и на сером фоне кровь казалась особенно яркой. У маленькой девочки оказалось разбито лицо. Ни она, ни мальчик постарше, как ни удивительно не плакали.  Мужчина, державший её на руках, трясся, но не выпускал малышку из рук.
- Спасибо, что пустили, - сказала невысокая женщина. Она осторожно гладила маленькую, тихо скулящую дворнягу в сумке. – Там такое…

 


Сочи. Железнодорожный вокзал. Трасса М-27. Посёлок Лазаревское. На краю пропасти.

Прошло довольно много времени, пока воздух на улице очистился. Он конечно не стал прозрачным до конца. Пыль была везде. Но дышать вполне можно было, повязав что-нибудь на лицо, чтобы закрыть нос и рот.
Что вокруг творилось, понять было сложно. И я решила во что бы то ни стало, выбираться из города, в моей голове настойчиво билась эта мысль. То, что произошло, подтверждало мои ощущения по поводу того, что именно города, большие скопления людей, сейчас в наибольшей опасности. О причинах всего невозможно было даже догадываться. 
Связи по-прежнему не было, радио, мобильные, ничего не работало. Я видела, как многие люди кидались к военным, требуя хоть какого-то объяснения. Но те сами стояли с растерянными глазами.
Вскоре отовсюду стали раздаваться сирены скорых и полиции. Я увидела, что Форд, на котором мы собирались ехать, всё ещё стоит на том же месте. Стараясь сохранять спокойствие, что уже давалась мне с трудом, поскольку шок видимо всё-таки потихонечку начал отступать, я начала уговаривать маму, которая уже никуда не хотела ехать, что нам нужно встать и идти к машине. И если водитель всё ещё собирается двигаться, попросить его сделать это как можно быстрее, потому что я боялась, что дороги из города тоже могут оказаться перекрытыми.
Мама всё же встала, я взяла сумки и мы вышли на улицу, предварительно замотав лица.
Я старалась не смотреть по сторонам. Людей на улице было уже не так много, большая часть по-моему пребывая в шоке от происходящего стояли неподвижно или сидели прямо на земле.
Быстро, потому что я чувствовала, что мозг потихонечку включается и пытается начать думать, а значит в моём случае неминуемо и паниковать, я добежала до Форда. Мама не отставала. Водитель стоял около кабины, весь в пыли и пробовал серым от пыли же платком стереть пыль с потного в грязных разводах лица. Эта картина окончательно вывела меня из состояния того полу ступора в котором я находилась со вчерашнего дня.
- Едем? – с надеждой спросила я.
- Залезайте, - пробурчал он не глядя на нас.
Кроме меня и мамы в автобусе было две женщины и куча каких-то сумок.
Мы тронулись почти сразу. Окна были занавешены чёрными шторками и мне почему-то не хотелось их открывать.
Я уткнулась маме в колени и беззвучно заплакала…

Проснулась от того, что мама гладила меня по голове и тихо что-то шептала. Машина не двигалась, у меня затекла нога и было очень жарко.
Я открыла глаза, посмотрела на маму. Её глаза были абсолютно сухими, но в них была ужасная тоска и нежность одновременно. Не беспокойство, не боль, не страх, не паника, а какое-то глубокое осознание что ли.
Приподнявшись, я обняла маму. С улицы доносился шум, сигналы машин, где-то далеко что-то вещал громкоговоритель.
Я отодвинула шторку, открыла окно. Мы были совсем недалеко от Лазоревского. Вокруг стояли машины, похоже мы застряли во многокилометровой пробке, видимо не только я хотела покинуть город. Конечно. Лето, отдыхающие не имея возможности уехать на поезде, стремясь вернуться домой к родным наверное отдавали всё ценное что у них было. Ценное… что теперь имеет ценность?
Я подняла голову, небо теперь внушало ужас. Цветастое пятно космического взрыва напоминало рваную рану. Было уже около десяти вечера, солнце почти село, а небо и не думало темнеть, оно просто становилось из оранжевого немного красноватым, из-за этого всё вокруг приобретало странный оттенок и выглядело нереально, будто во сне… Сон… Если бы это был сон…
И тут меня пронзило, мысль была такой яркой, что передёрнуло все мышцы тела.
В Лазоревском жил папин старый друг. Вениамин Владимирович, он был профессором Питерского Астрономического университета на пенсии. Пока папа был жив, мы часто ездили к АстроПрофессору (так его называли все друзья) в гости всей семьёй, смотреть на звёздное небо и пить замечательные травяные чаи.
Ни секунды не задумываясь я схватила сумку, сказала маме что мы выходим.
- Куда мы доченька?
- К дяде Вениамину мам, думаю он сможет нам хоть что-нибудь объяснить, он должен что-то знать, он же астроном, у него рефлектор хороший дома, я уверена он хотя бы примерно понимает, что произошло. – Моё тупо-спокойное состояние сменилось каким-то жутким возбуждением, я дрожала, кровь билась в виски.
Мама согласно кивнула. И мы двинулись вниз по тропинке от переполненной автомобилями дороги.
От трассы надо было пройти километров пять до места на побережье, где стоял дом учёного. Я шла, крепко держа за руку маму и прилаживаясь к её не быстрой походке.
Пока мы шли, лихорадка меня не отпускала, я не вполне понимала, дышу ли я ещё. Периодически я проверяла сигнал в мобильном и каждый раз безнадёжная тоска охватывала при виде надписи «Поиск сети». Единственное ощущение, которое придавало смысл движению, было прикосновение маминой руки. Единственный звук, её прерывистое дыхание.
Когда мы дошли до нужного дома, на небе всё же появились звёзды. Далеко от сеявшего панику объекта, они были словно запылённые фары автомобилей, их свечение затмилось какой-то дымкой. Воздух то и дело сотрясали звуки курсирующих вертолётов. Слышался шум моря. Больше никаких звуков не было, всё будто вымерло. Ни криков людей, ни лая собак.
Когда мы подошли к знакомому забору, калитка оказалась распахнута настежь. Мы прошли по дорожке усыпанной гравием к дому, свет там не горел, впрочем, электричества, по-моему, не было и в соседних домах. Я решила позвать.
- Есть кто-нибудь? Дядя Вениамин! Вы где? – голос получился жалким и писклявым, каким-то не моим. Никто не ответил.
- Может его вызвали куда-то? – предположила мама, - он же астроном, он наверное сейчас нужен.
Я растерянно оглянулась. Если мы упустили возможно единственный шанс доехать до родных, из-за того, что мне вздумалось выяснить причины происходящего, а человека, который мог бы помочь нет на месте… Ох, я себе этого не прощу. Тут я кое-что вспомнила. У Вениамина Владимировича была беседка, на крыше которой стояли обычно его телескопы, оттуда мы и наблюдали за звёздами раньше, вполне вероятно он и сейчас там.
- Мам, пойдём, кажется, я знаю, где он.
Мама вздохнула, но без возражений пошла за мной. Мы обошли дом и я увидела беседку, в которой было несколько человек. Кто-то сидел за ноутбуками, кто-то что-то рисовал на большой доске стоящей посередине, дядя Вениамин же стоял с вечной своей кружкой кофе в руках и отрешённо смотрел на небо.
- Вениамин Владимирович, - тихо позвала я. Он обернулся и сразу направился ко мне, выражение его лица было очень серьёзным. Ни тени улыбки.
- Милые! – дядя Вениамин обнял меня с мамой одновременно и мне стоило огромных усилий сдержать поток слёз который вот вот грозил вырваться наружу. Эти объятия словно показывали насколько всё страшно. Вениамин был всегда очень сдержанным человеком.
- Проходите, мы тут собрались с коллегами ещё вчера, пытались понять…
- Дядя Вениамин, спасибо, мы ненадолго, я думала узнать у Вас, всё это… - я говорила скороговоркой. Мама держалась сзади, поздоровавшись, она теперь молчала.
- Девочка моя, я же всегда просил без «Выкалок», - он всё же улыбнулся, - Люда, проходите, вы голодные?
Мама пробормотала «спасибо» и отрицательно покачала головой. Я знала, что с ней. Последний раз мы были в этом доме, когда папа был жив, все мы были счастливы тогда. И в небе не было этого жуткого зрелища.
- От чая не откажемся, - улыбнулась я.
- Чайник вон там на столе, чашки и чай тоже, завари на всех малыш, а мне кофе, пожалуйста. Красивая штука, правда? – сказал он мотнув головой в сторону космической кляксы.
Я оторопело кивнула. Поставила рюкзак, усадила маму рядом с каким-то хмурым, бородатым мужчиной и пошла заваривать чай.
Кажется, он знает. Знает в чём дело. Меня опять охватила дрожь. Они знают и спокойно сидят тут, что-то вычисляют. Значит либо всё исправимо и не так страшно, либо… чёрт, не надо думать об этом. Не хочу. Шок уходил. Видимо моё сознание всё больше склонялось к панике. Тем более рядом появился кто-то более сильный и знающий.  Вениамин сидел рядом с мамой, они тихо разговаривали.
Я поставила десять чашек для чая, огромный заварник с краснополянским чаем и кофе для Вениамина на поднос. Принесла к столу. Когда я подошла почти все присутствующие, среди которых оказалась и одна женщина, поздоровались со мной и сразу вернулись к своим занятиям. Я начала разливать чай. Все брали по кружке и благодарили.
Я села между Вениамином и мамой. Не в силах задать вопрос, я обняла маму и беспомощно уставилась в небо. Дядя Вениамин смотрел туда же. Из беседки было прекрасно видно участок неба где разверзлась яркая неведомая бездна. Сейчас мне казалось, что это именно дыра. Дыра в которую улетит наш мир. Как в сказочные Тар-тарары.
- Это было огромным астероидом Алёнушка.
Господи. Значит это мы. Это мы его взорвали. Голову пронзил поток образов из фильмов и книг.
- Они пытались сбить его с курса. Он летел на нас. Но видимо что-то пошло не так…- Вениамин Владимирович не отрывал взгляд от неба, а я смотрела на него.
- А что, что теперь? - дрожащим голосом спросила мама.
У меня же в голове начала складываться картина. Папа был физико-математиком, и об устройстве космоса рассказывал мне не мало, так же как и об устройстве Земли… О хрупкости нашего Дома. Я совершено, абсолютно чётко поняла. Выживут немногие. Если выживут вообще.
Дядя Вениамин говорил что-то ещё. Но я уже не слышала его. Потому что смотря на него, я оказалась единственной, кто смотрит в сторону моря. Все остальные были либо чем-то заняты, либо смотрели в другую сторону.
А над морем, медленно, словно на слабой перемотке, летели три точки. Оставляя за собой хорошо видимый облачный столб. И мне не надо было долго смотреть чтобы понять, что это. Я много раз видела в интернете и новостях учебные запуски.
Горечь подкатила к горлу и разлилась по всему телу. Зачем?!!! Турки? Американцы? Ну зачем же!!!!
 Мне хотелось кричать, но я смогла только потрясти дядю Вениамина за плечо и указать на серые продолговатые тела, летящие к нам в тёмно-бордовом небе.
 Теперь все смотрели на них. Тишина. Мамино тепло. Руки Вениамина, закрывающие лицо. Свет ноутбуков. Запах  травяного чая. Последний сон.






Сочи. Приморская. Мацеста.

22.02.2012