Пара тысяч десятков лет

Зовите меня Никой, Афиной, валькирией. Дайте сотни других имен.

Кровяной порошок засыпал мне легкие почти на треть. Но меч к руке так и не прирос. А крылья не отсохли и не рассыпались в прах.


Я тут уже пару тысяч десятков лет. И если было детство, то в нем был Каин. Я стояла за его спиной в тот самый миг. Авель умер, а Смерть родилась и, проходя мимо Каина и меня, погладила по голове. Меня.

Знаете, у Смерти теплая рука. Хоть и костлявая, да.

Я тут уже пару тысяч десятков лет. И все это время боги спорят, как мне умереть. Нельзя увидеть смерть и жить. Ни человеку, ни мне.
А пока они спорят – я буду жить.

Я помню, как к нам вниз приходил Иисус. Он мне нравился, я хотела его защитить… но он не дал. Помотал головой. Это его крест, не мой.

Я пожила на Востоке, там спокойно и тихо. Небо свежее и чище, а воздух вымывает из легких кровяной порошок. Да, я была на Востоке.

А дальше мелькает. Римские храмы, вонючие средневековые улицы, которыми до сих пор гордятся некоторые страны, корабли с разноцветными парусами, мечи, корсеты и пули.

Самолет, парашют. Или парашют, самолет. Не помню.


Боги спорят, что дать мне после смерти. Есть и рай, и ад, и Вальхалла. Каждому по вере, а мне – неизвестность.

И часто, если приходилось спать на улице, сразу под небом, я слышала их тихие голоса. Если спор идет пару тысяч десятков лет, перестанешь кричать.

А пока они спорят – я буду жить.

И я ходила по поэтическим сходкам, митингам и просто пьянкам. Я дралась разным оружием за разные страны. Но отчего-то чаще – все за Россию и за Союз.

Знаете, я тут подумала. А давайте вашу Вальхаллу, я слишком привыкла за долгую жизнь воевать. Глупо, наверное, сдаваться или пытаться что-то менять.

В последний раз пуля летела близко к виску, и Смерть, моя названная мать и подруга, смеялась. Она так шутит, ведь ясно, что мне пока не повезет умереть.

А пока она смеялась, я забыла о битве и пуле. И спросила про Каина. Как он там, с ней.

Она кивнула и сказала, что ему хорошо. И что я, наверное, отдохну в ближайшее время. По крайней мере, она поговорит, чтобы мой вопрос быстрее решали.
На прощанье она пожала мне руку. И я поняла, что люблю держать за руку Смерть.

Последние войны пахли мертвым железом. А вот сейчас появился аромат живого металла. И мне страшно. Немножко, самую чуточку.

Эй, наверху. Слышите? Не надо Вальхаллы.

Да, мой список грехов совсем не пустой, а душа гораздо тяжелее и перышка, и слона. Но за пару тысяч десятков лет я все-таки заслужила, наверное, право чуть-чуть отдохнуть.

Я же чувствую, как за дрожащим тюлем времен встает новое, последнее, страшное машинное войско. Киборг не промахнется, пуля не пролетит мимо виска.
Так что скажите сейчас, куда вы меня. Тогда будет меньше болеть от попавшего в тело свинца.

И да. Налейте мне там амброзии. Хотя бы на пару глотков. А то всегда хотелось узнать, похожа ли она на человечьи вина. Неужели тот торговец на рынке мне просто соврал?

А нимба не надо. Он очень горячий, мне говорили. Да и голова после смерти слишком сильно будет болеть от пули, которая попадет в висок или в лоб.

Я скоро. Я почти вижу эту вашу знаменитую лестницу в рай.