Одна неделя школьного учителя. День первый

            Герои вымышлены. Любое сходство ситуаций,
            имён и фамилий во всех частях(днях)этого рассказа является
            случайным совпадением.

– Семнадцатого апреля с 9.00 плановый медосмотр. Быть всем! – прочла Вера Борисовна вслух объявление в учительской и досадливо поморщилась: это как раз вторник, её методический день! Помимо посещения городской библиотеки, в которой начинался показ фестивальных фильмов из Германии, она собиралась навестить престарелую тётушку, подстричься, приготовить давно обещанные мужу голубцы, вымыть окна, подыскать что-то интересное к уроку в пятом классе. А теперь придётся вычеркнуть два-три часа на медосмотр. 
    Она достала из пакета заранее вымытое яблоко и откусила, обдумывая, без чего в этом списке можно обойтись: "Можно отменить голубцы – подождёт ещё немного, ничего не случится! И окна никуда не денутся, ещё недостаточно тепло, вымою позже".
– Вы видели, – медосмотр! – услышала она возмущённый голос Ольги Тарасовны, которая незаметно вошла и замерла возле объявления.
         «У  неё тоже вторник – методдень», – вспомнила Вера Борисовна.
– Читала, конечно, – отозвалась она и неожиданно прикусила губу.
        Было так больно, что выступили слёзы,  и во рту появился привкус крови.
– Ну надо же, – пробормотала она, – теперь ещё и губа болеть будет.
          Вера Борисовна посмотрела на яблоко и с сожалением положила его обратно в пакет.
         У неё с детства был неправильный прикус, она часто прикусывала себе язык, если спешила или разговаривала во время еды. После тридцати лет работы в школе слизистая во рту безнадёжно истончилась, и на месте нечаянной царапинки довольно быстро появлялся стоматит, который, как известно, раньше недели, а то и десяти дней, не проходит. Бывало, что к тому моменту, как зарубцовывался один, Вера Борисовна умудрялась укусить себя ещё раз или расцарапать десну сушкой или сухариком, которые всегда носила в сумке. Посещение  стоматолога она постоянно отменяла, потому что один лишь вид бормашины и инструментов вводил её в состояние трепета. Отказать себе в еде Вера Борисовна  не могла, так и мучилась. Небольшой излишек веса её не расстраивал:  она относилась к  тому типу женщин, которым лёгкая полнота к лицу.
      Рабочая половина этой субботы была окончательно испорчена укушенной губой и неожиданной новостью. В пятнадцать десять прозвенел звонок - Вера Борисовна взяла журнал и отправилась на свой этаж в кабинет биологии. Его недавно отремонтировали, поэтому работалось приятно: большие светлые окна, новые столы, даже линолеум на полу новый.
        Сегодня у неё хорошие классы. Немаловажно и то, что многие  ученики в этот день уже устраивают себе выходной: детей мало, только те, кто понимает важность учёбы, пусть и субботним днём, во вторую смену.
        На последнем уроке, однако, без «ложки дёгтя» не обошлось.
      Девятиклассник Усов Олег опять был не готов, сидел без учебника и тетрадки, уткнувшись в телефон. Явно, играл или рассматривал картинки из Интернета.
       Предыдущие беседы с подростком результата не принесли, и Вера Борисовна, не дождавшись поддержки классного руководителя,  решила после уроков сама позвонить его родителям. 
      Она рассказала матери Олега, что сын ничего не учит, уроки пропускает, в одной из четвертей уже стоит "неуд". 
    Каково же было её удивление, когда мать Усова откликнулась на жалобы чуть ли не весело и даже принялась   успокаивать учительницу:
– Что вы так волнуетесь, Вера Борисовна! Да закончит он этот девятый класс! Ну, поставьте ему ещё одну двойку в  четверти:  пусть знает!  Отец не пустит гулять, посидит неделю без друзей...
              «При таком отношении родителей к учёбе зачем сыну-то напрягаться?», – подумала Вера Борисовна  и вспомнила  о ЧП   в одной из школ соседнего района: попытка суицида в десятом классе – знак протеста, как раз потому, что от компьютера отлучили или от дружков. Подросток, слава Богу, остался жив, но виноватыми посчитали учителей. А кого ещё?
            В семье парня жёсткие воспитательные приёмы, авторитаризм, непонимание, но к отцу-матери вопросов не было. Зато досталось классному руководителю, математичке и даже психологу. Вопросы звучали стандартно:
– Почему не выявили сложный характер  и затянувшийся переходный возраст?
– Почему за невыполнение задания поставили «два» да ещё запись в дневнике сделали, создали у подростка отрицательные эмоции?
– Ах, он оскорбил математичку нецензурным словом? Это можно понять: у него ещё нестабильная психика! А вот почему психолог не работает?
– Классный руководитель совсем не ведёт воспитательную работу! Разве не за неё он  четыреста рублей получает? 
 – Причём здесь родители? Они работают!
      И вот теперь  никаких двоек! Низшая оценка – три! Единиц-то нет уже давно – трёхбальная система под прикрытием математических знаков: три с минусом, три с плюсом, четыре,  пять…
        Всё это мгновением пронеслось в сознании, и Вера Борисовна поняла, что надо срочно менять тактику.
– Нет, так дело не пойдёт, –  решительно ответила она беспечной мамаше. – Разве вам всё равно, какие оценки у вашего сына? Разве вы не знаете, что у девятиклассников нестабильность психики? Ваш ребёнок может в неадекватной форме устроить протест вам и своему отцу. Вы хотите потом локти кусать?
        Мамочка на другом конце насторожилась.
–  Давайте сотрудничать! – продолжила Вера Борисовна.– Я задала параграф и вопросы к нему. Можно подготовить доклад по теме.
   Родительница двоечника явно не ожидала такого поворота.
– Присядете с сыном рядом, пусть почувствует, что вы к его проблеме проявляете участие. Помогите ему, напишите доклад вместе! Конечно, я такую работу не приветствую, но, пожалуй, сделаю исключение.
     Вера Борисовна придала личности  её сына беспроигрышный оттенок значительности:
 – Олег – не глупый мальчик, но ленив. Надо как-то парня вытаскивать из двоек. А сейчас пусть подойдёт ко мне: я объясню, где  можно найти материал и как сделать задание.
    Женщина  всё ещё пребывала в раздумьи:
– Но он пока не пришёл из школы домой.
– Как это – не пришёл? Занятия закончились час назад!
– Гуляет у друзей, наверно.
– Так позвоните ему!
– Пробовала: телефон не отвечает.
– Позвоните приятелям, к кому он ходит.
– Я не помню их номеров.
– Можно через классного руководителя узнать, – терпеливо убеждала   Вера Борисовна. – С кем он дружит?
– С Толиком Волковым.
– Ну вот, у Раисы Васильевны  узнайте номер Волкова, пусть он передаст вашему сыну, что я в школе до семи.
         Мамочка неожиданно изменила тон и согласилась.
– Да-да, Вера Борисовна, хорошо, я поняла, он всё сдаст! Спасибо вам большое, что позвонили! – с готовностью добавила она.
        И Вера Борисовна облегчённо вздохнула: "Одним неуспевающим станет в четверти меньше".
      Её не смущало, что она обманула  мамашу: ведь уроки сегодня уже закончились, можно  идти домой. Но придётся подождать: иначе для чего была  эта ложь? Во спасение лентяя, чтобы как-то привлечь его к работе!
         Через двадцать минут, в течение которых она  разбирала дидактический материал по биологии, в кабинет заглянули Усов с Волковым.
         Вера Борисовна уже подготовила карточку с заданием,  чётко и коротко объяснила, какие параграфы просмотреть  и велела через неделю подготовить ответы в письменной форме.
 
      По дороге домой, уже сидя в автобусе, она думала о том, что учитель всегда найдёт, чем занять себя в школе. Это та самая профессия, в которой время на труд никем не регламентируется, потому что невозможно знать, сколько его уйдёт на подготовку той или иной темы, нельзя точно предугадать, кто придёт на родительское собрание – надолго ли оно затянется. И уж, конечно, никто не  подсчитает, как часто приходится задерживаться после уроков, готовя какой-то концерт, выступление или  продумывая беседу с назойливыми родителями.  Особенно, если ты ведёшь класс. Тогда у тебя, пожалуй, своего личного времени просто нет!

         Вере Васильевне вспомнилось, как несколько лет назад у неё было классное руководство в пятом классе. Она готовила с детьми новогодний утренник, но  утром обнаружилось, что у сына температура. Пока хлопотала с лечением ребёнка, ждала возвращения мужа после ночного дежурства, потом – автобуса, пока бежала через три ступеньки, опаздывая, на четвёртый этаж к своему кабинету, думала, что сердце выпрыгнет.
         Опоздала на пять минут, извинилась, назвала причину, но чей-то дедушка (она так и не стала выяснять – чей, не до того было) счёл необходимым прочитать ей   нравоучение, что  личная жизнь учителя не должна отражаться на учениках.
        Вера Васильевна провела праздник с подъёмом, а после долго плакала, оттого  что этому дедушке даже не приходила в голову мысль, что  оплачиваемый труд учителя - это только уроки, а внеклассное мероприятие вполне могло быть лишь чтением  и обсуждением книги, конкурсом рисунков,  а не таким масштабным праздником. Все эти репетиции,  детский концерт, организация "сладкого стола", конкурсы – чистый энтузиазм, который ей никто не оплатит, щедрая раздача личных сил и времени,  и они могли принадлежать семье.
       Уходя, родители благодарили её, восхищались,  поздравляли с наступающим Новым годом, подарили от класса красивый пакет с дефицитными в те годы коробкой конфет «Ассорти», бутылкой шампанского и большой банкой  бразильского кофе.
     Вера Васильевна отнесла пакет библиотекарше, потому что у той было трое детей,  а муж после аварии  стал  инвалидом. Не хотелось ей ничего от этих родителей: ни сладостей, ни вина. А кофе она не пьёт, потому что любит чай. Всё это пронеслось в памяти дальним эхом: тогда она была молода, эмоциональна  и полна задора.
       В прошлом году ей исполнилось сорок девять лет.                Энергии ещё достаточно, но катастрофически не хватает времени. Подходя к дому, Вере Борисовна думала о том, что завтра предстоит поездка на дачу. Надо   привести в порядок  участок. Земля просохла, воздух согрелся – вполне можно   поработать  на улице несколько часов.

      Всё так и получилось. Воскресенье пролетело быстро, в хлопотах. Одно плохо: забыла губную помаду – на ветру губы огрубели и к вечеру обветрились окончательно, края ранки покраснели: вне всякого сомнения, развивался стоматит.
       Чтобы зайти в аптеку, не сталось никаких сил: ныли спина, ноги, голова... Всё-таки отвык организм от физических нагрузок, даром, что родилась в деревне! 

                День первый
               
       Понедельник  у Веры Борисовны считался сумасшедшим днём: пять уроков в первую смену, " окно"*, потом ещё четыре урока во вторую. Остальные девять часов её нагрузки были разбросаны на следующие четыре дня. Где тут справедливость? Вера Борисовна размышляла об этом по дороге на работу, пока автобус медленно преодолевал утренние пробки. К тому же вчера как раз в тему был интересный разговор с подругой Татьяной.

 (*«окно» –  свободное время в расписании, по времени равное уроку)

     Её приятельница Оля уехала жить в Канаду. Тоже учительница, но более счастливая: муж хорошо зарабатывает, внимательный, не то, что у некоторых...      
     Оля прислала Татьяне письмо, так там было описано чудо заморское, иначе не скажешь.
     Пришла Ольга к директору школы, на работу устраиваться, а тот у неё   спрашивает:
–  Вы любите поспать с утра?
– А причём здесь это? –  с недоумением отозвалась Оля.
– Если любите поспать, мы вам уроки во вторую смену поставим. А если вы рано просыпаетесь, то с утра, –  пояснил директор.
         Танькина приятельница от такой заботы и изумления чуть было дар речи не потеряла. Потом эта её история с устройством на работу стала анекдотом среди коллег на Родине.
          А у Веры Васильевны сегодня девять уроков: когда же ещё и работать активно, как не после выходного? Расписание вообще весёленькое: в среду – три урока, в середине дня, один урок  в четверг, да ещё первым, два – в пятницу, опять с 11.00 до 14.00, и суббота – примерно с трёх до шести вечера. Знай наших!  Мы же "коня на скаку" остановим! Что там три  урока  во вторую смену с «окном», или ещё лучше –  один урок в восемь утра?  Сущие пустяки! Подумаешь, шестьдесят минут полусонного стояния в переполненном до предела транспорте в школу и полчаса –   обратно! С дорогой и переменами приходится во времени три часа: с семи до десяти!
        «Зато  дорога без пересадок, и потом почти весь день –  как птица!" –  мысленно   она попыталась погасить  чувство несправедливости, но безуспешно, ведь после восьмого "Д" крылья как-то  к полёту не раскрываются. Несколько "перьев" потеряешь, пытаясь достучаться, кто дома открывал учебник, кто отвечал на вопросы. Вера Борисовна представила утро четверга в подробностях.
        Обязательно человека три-четыре опоздают. Двое регулярно утверждают, что" проспали", один наблюдал или даже попадал в аварию, у ещё одного дома какое-то ЧП: забытый ключ, «потёкший» водопровод, спустившее у машины колесо и тому подобные "уважительные" причины. Пока все опоздавшие успокоятся, прошуршат пакетами сменной обуви, задвинут свои стулья, пройдёт минут десять, потом кто-то будет мямлить о причине неготовности домашнего задания.  Потом ещё один более-менее сносно всё же ответит. Для успокоения собственных нервов она спросит отличника, его ответ немного нормализует ей настроение и даст возможность   приступить к объяснению новой  темы. Просмотр видео по интерактивной доске несколько заинтересует туманные от равнодушия глаза восьмиклассников.
       К концу урока, скорей всего, заглянет классная руководительница - на минуту, проверить, все ли "орлы" на месте. Кого-то не будет по неизвестной, вернее, всем известной причине прогула. Она начнёт эмоционально возмущаться, роняя в класс лишние фразы, например:
- О чём он (она) только думает, конец четверти на носу! Придётся вызывать  родителей!
       Это глупо, конечно: прогульщик  её не слышит, а родителям его всё равно. Яркий пример тому -  субботний диалог с матерью Усова, а на математике или физике, если уроки стоят первыми в расписании, вообще одни слёзы. Какие только меры не предпринимались учителями: и малые педсоветы, и беседы индивидуальные, но в классе больше половины детей из неполных семей: если не мать-одиночка, то родители в разводе. Двое вообще живут с бабушками. Да и в полных семьях, к сожалению, воспитанием детей не все занимаются. Пропуски остаются…
        Вера Борисовна прекрасно понимает руководительницу восьмого "Д". Класс самый слабый в параллели, но этих ребят необходимо любой ценой выпустить.  Их надо тормошить, проверять посещаемость, заглядывать на переменках, делать щадящие их психику записи в дневники! Может они поумнеют уже сразу после выпуска, поступят в ПТУ,  лицеи  или колледжи. Глядишь, за деньги начнут учиться: там с ними церемониться, как в общеобразовательной школе, никто не будет. Пару раз поставят перед проблемой исключения - и всё у них образуется.

      Наконец, автобус остановился возле школы, и Вера Борисовна вышла навстречу новому понедельнику, к концу девятого урока которого притихший было за ночь стоматит "расцвёл" с новой силой: от него болел язык и отдавал одновременно в ухо и горло.
         В мрачном настроении Вера Борисовна вернулась домой, заварила шалфей для полоскания, но усталость была так велика, что она прилегла на диван и проспала два часа, даже не поужинав. Проснувшись,  приняла душ, успев лишь один раз прополоскать рот, приготовила постель и вновь  уснула, теперь - до утра.

             День второй http://www.proza.ru/2014/03/03/2493