Отпуск

Повезло в этом году – отпуск  Коле и Нине предоставили в июле. В самый разгар недолгого, но знойного сибирского лета. На Украину, к родственникам, ехать не собирались, финансы не позволяли. Решение пришло сразу, когда Нина пообщалась с соседкой Надей:
- Какая ты загорелая, на Юге была? - спросила Нина, встретив соседку.
Лицо Нади усыпали веснушки, кожа на носу шелушилась. Но, в общем, выглядела она помолодевшей и поздоровевшей. Исчезла нездоровая бледность, что так присуща сибирякам после долгой зимы. Надя не казалась тусклой, даже в глазах появился блеск, свидетельствующий о хорошем самочувствии и настроении.
- Мы уже третий год отдыхаем на мысе обского моря за Бердском. Безлюдно,  солнце и вода - красота. Живём в палатке, кроме этого натягиваем тент от солнца, так как  спрятаться от него там негде. Запасаемся продуктами, готовим пищу на костре. Замечательно отдыхаем.
Нина загорелась желанием попробовать провести отпуск так же. Коля обрадовался, он ведь являлся заядлым рыбаком.  Даже бывали стычки  по этому поводу. Иногда  он, досадуя, высказывался:
- Ты всего меня лишила, рыбалки, охоты - никаких отдушин.
Это было несправедливо, так как он частенько вырывался и  на рыбалку, и на охоту. Нина обижалась.
 А тут интересы их совпали.
Палатку и надувные матрасы Коля взял на работе, собирал снасти. Нина «доставала» тушёнку, закупала печенье, рыбные консервы, сухое молоко. Взяли с собой картошку, лук и морковку, надеясь варить уху из пойманной Колей рыбы.
Нагрузившись основательно – даже пятилетний Юра нёс за спиной рюкзачок, тронулись в путь.
Ехали на электричке до Бердска, затем, на автобусе,  до конечной станции, а дальше, с передышками, добирались  до места пешком.
Чем ближе к берегу, тем всё более редким становился сосновый бор. Но вот и оконечность мыса. Крутой берег обрывался вниз, узкая  полоса суши, поросшей кустарником,  тянулась метров на десять перпендикулярно от берега. Здесь, в затишье уже стояла палатка. А на самом конце вздымалась площадка высотой метров шести, абсолютно голая. Следуя указаниям Нади, по крутому единственному склону поднялись. Площадка  оказалась совсем небольшой, плоской с многочисленными остатками сосновых пней. Со всех сторон обдувалась ветрами. Края отвесно обрывались в море.
 - Ура, - заорал в  восторге Юра, - мы как на корабле!
Нина тоже не ожидала такого:
- Как здорово, как будто и вправду скоро отчалим. А какой простор, как далеко видно! Смотри, Юрик,  кораблик плывёт!
И они с Юрой запрыгали от радости.
Оглядевшись,  Коля стал устанавливать палатку. В песчаную землю легко забивались колышки, Нина засомневалась
- А выдержат ли они, ведь легко могут выдернуться.
- Не бойся, всё будет нормально.
Потом установили тент, для чего использовали четыре жерди, оставленные теми, кто пребывал здесь раньше и простынь, взятую из дома.  Разместились,  разобрали вещи.
Юра всё это время суетился, бегал по площадке, спрашивал:
- А как же спуститься к воде?
- А правда, как? – спросила Нина.
Обошли площадку по периметру и увидели крутые ступеньки с осыпавшимися краями, так как почва была песчаной.
Коля взял маленький топорик, подправил ступеньки, и они спустились.
 Юре не терпелось броситься в воду, но отец остановил его:
- Подожди,  сначала я  проверю, какое здесь дно.
Коля разделся, шагнул  раз, другой и тут же погрузился в воду по плечи. Дно круто спускалось вниз.
- Ого, здесь глубоко! Юра, купаться будешь только со мной.
- А с мамой?
- С мамой купайтесь только у самого берега, она же не умеет плавать. Ни шага вглубь!
Отец взял Юру на руки, вошёл в воду. Поднялся визг, возня. Нина боязливо плескалась у самого края. 
Теплая водичка, золотистый песочек, а в откосе множества отверстий – птичьих гнёзд.
- Это стрижи, разновидность ласточек, - пояснил Коля.
 Птицы то и дело прилетали и улетали, не боясь людей.
- Странно, - подумала Нина, - сколько же здесь гнёзд – не сосчитать! И каждая птичка знает, какое из них её, никогда не  ошибается.
Первый день был самым длинным, всё было внове.
 Костёр развели из плавника на сухом пне. А потом оказалось, что плавника и не надо. Смолёвые, очень сухие пни выгорали долго, давая жаркое пламя. Нужно было только  немного отрыть вокруг них песчаную почву.
Вечерело. Спал зной. Испытывали необыкновенные ощущения -   как будто парили над морем, обозревая  яхты и катера,  проплывающие вдали. Простор, открытое пространство, пламенеющее закатное небо, сливающееся с водой. Запах смолы, застывшие на берегу сосны и – ни души вокруг. Чужая палатка внизу на перешейке казалась нежилой.
Так началась у них новая жизнь.
 Вечером всё затопил туман, и Нине казалось, что они затеряны в каком-то сказочном мире. Она сочиняла сыну сказки, потом, когда он уснул, отдалась чувству покоя. Где-то в другом мире остался большой город, сроки сдачи проектов на работе, домашние заботы. Долго не спала, прислушиваясь к тихому плеску воды. Рядом посапывал  Юрочка, Коля тоже уснул сразу – устал за хлопотный этот день.
Нина испытывала странное чувство – как будто всё это происходило не с ней. И не она эта взрослая женщина с мужем и ребёнком. Как будто просто наблюдает за жизнью чужой семьи, оставаясь юной девочкой, попавшей, как и мечтала, в совершенно незнакомое место.
Утром долго спать не пришлось, в закрытой палатке стало душно. Позавтракали, и каждый занялся своим делом. Коля, не поймавший ничего вечером,  ушёл искать место, удобное для рыбалки, Юра  ныл, просил спуститься к воде, чтобы строить замок из влажного песка.
- Подожди, вместе пойдём, - сказала Нина, собрала грязную посуду, и они с Юрой спустились вниз. Становилось жарко.
- Не обгорел бы на солнце ребёнок, - подумала Нина.
Надела на него лёгкую рубашечку и панамку. Сама была в купальнике. К обеду возвратился Коля, принёс пару чебаков.
- В каждом случае нужно приспособиться, рыба в разных местах ведёт себя по-разному.
Может, вечерняя рыбалка будет результативнее.
Юра трогал ещё живую прохладную рыбу, расспрашивал отца, наблюдал, как он её чистит, жалел.
- Нина, а ведь  у тебя солнечный ожог, не  чувствуешь? Я же предупреждал!
Нина чувствовала. Ночью горело тело, кажется, поднялась температура.
Весь последующий день она старалась  выползать из-под тента только по необходимости.
Но, так или иначе, постоянно то одно, то другое заставляло оказываться под обжигающими лучами солнца – готовить обед, спускаться к морю с Юрой. Кожа покрылась волдырями, особенно на плечах и руках.
Юре было интересно внизу, у воды.
  Нина  долго не могла уговорить его подняться наверх.
-Мама, я буду строить замок, ну, пожалуйста!
В конце концов, она соглашалась:
- Хорошо, я поднимаюсь одна, только ты постоянно сообщай мне, что всё в порядке и в воду  вообще не заходи.  Понял?
- Да, да, - и не успевала она спрятаться под тент, как Юра принимался кричать через каждую минутку:
- Мама, я здесь, мама, я здесь.
Нина читала, но вскоре начинала дремать, улетала куда-то, ей что-то начинало сниться,  она заставляла себя возвращаться, снова слышала голос сына, и снова погружалась в полусон. И  голос ребёнка звучал для неё колокольчиком. Она оказывалась в детстве во время пасхального шествия, когда большие и маленькие колокольчики  звонили в руках у детей. А толпа верующих наплывала, как волна.
 Тут она просыпалась, со страхом:
- Юра!?
- Я здесь, я здесь, - отзывался он.
  И всё повторялось сначала.
Но вот зной спадал, наступал самый чудесный момент – предзакатное время, когда становилось свежо.
Коля, до этого дремавший, собирался на рыбалку, иногда брал с собой Юру. Он  наслаждался неторопливым темпом жизни, рыбалкой, играми с ребёнком. 
Нина наскоро готовила нехитрый ужин, потом  что-то читала, или просто смотрела на море, на  застывшие рыбацкие лодки вдали. И городская жизнь с её  торопливым темпом казалась суетной, не стоившей затрат сил духовных и физических. Время длилось долго. В одну из ночей было очень душно.  Ещё вечером Коля обратил внимание на закат:
- Посмотри, какие тучи багровые, завтра погода может измениться.
Но наутро всё также ярко сияло солнце, не было никаких признаков изменяющейся погоды. Всё шло своим чередом. Пообедали, отдыхали под тентом.
Налетел небольшой ветерок, шлёпнул волной о берег.
- Кажется, всё-таки быть дождю, - сказал Коля, указывая на, невесть откуда взявшуюся и быстро набегающую тучу. 
- Вверху уже ветер, видишь, как быстро гонит тучу.
И  Коля стал прятать в палатку разбросанные там-сям вещи.  И правда, по воде побежала рябь, ветер подхватил и закружил целлофановый мешок.  А на море катера, яхты и лодки бросились к ближайшим берегам. 
 Внезапно налетел настоящий шквал. В небесах что-то нечленораздельное пробормотало, а потом с гневом грохнуло во всю мощь.
Разбушевавшиеся волны хлестали берега.
- Прячьтесь в палатку, сейчас хлынет.
Забрались в палатку, застегнули вход. И полило! Ветер не стихал, казалось, вырвет колышки и сбросит палатку с обрыва. Нина раскинулась, распласталась, чтобы своим весом удержать её. Ей представилось, как они барахтаются на глубине, и тонут. Она ничего не произносила вслух, но Юре передался её страх и он заплакал.
- Не бойся, Юра, наше место надёжное. Прислушайся, к нам причаливает моторка.
И в самом деле, сквозь какофонию ветра, грома и дождя послышался звук мотора. И ещё несколько минут спустя, раздался голос:
- Хозяева,  пустите.
Коля отстегнул дверь, и в палатку вполз мужчина в одних плавках.
- Не успел даже переодеться, ужас, что такое.
Рвало, лило, неистовствовало ещё с полчаса.  И так же внезапно всё закончилось.
Все вышли из палатки. Ещё журчала сбегающая с площадки вода, ещё чуть-чуть сеялись невидимые дождинки, а солнце уже выскользнуло из ошмётков туч, и в небе ослепительно сияла огромная радуга.
Ветром сорвало и унесло в море импровизированный тент – простынь.
Водой почти размыло ступеньки, и рыбак, приютившийся в палатке,  почти съехал по ним вниз. Потом он завёл мотор, помахал рукой, крикнул:
- Спасибо! – и уплыл.
И опять все дни стояла прекрасная погода. Прошло всего полторы недели, а казалось, что они находятся здесь уже давно.  Но закончились припасы, пришлось уезжать.
 И многие годы спустя, проезжая по трассе в город Бердск, Нина находила глазами мыс, и память уносила её в то чудесное время, когда всё было впереди у неё с Колей, а Юрина жизнь только начиналась.