Грешница Эржебет. Пролог

Преследуемый огнем мщения найдет покой по ту сторону света, что расположена на самом краю Вселенной. Ты будешь гонима шершнем, что будет жалить тебя своим ядовитым жалом до тех пор, пока ты не раскаишься на пороге развалин священной земли.
Реки крови прольются там, где ступит нога твоя, распри и козни будут виться вокруг тебя, а твои уста будут сеять гнев и ложь. На полотне твоей судьбы не будет никого, кто помог бы тебе. Жди же ножа в спину, грешница Эржебет...

В конце каждого пути следует награда — спасительный свет, однако в этой истории его не будет. Шагая по костям прошедших лет, я не ищу покоя, что светит прилежному рабу Господа. Ха, мнимый идол, созданный Папой и его приспешниками, этими жирными бородатыми козлами. Растлители малолетних, гореть же вам в Преисподней, да так, чтобы вы скулили, как жалкие псы, гонимые горящими палками. Когда я смотрю на них, таких жалких перед лицом Смерти, мне хочется дать им зеркало, чтобы они поняли причину моего заливистого смеха. Увидели свои перепуганные лица, горящие отчаянием глаза и дрожащую от страха задницу. Обряди их танцовщицами и эти престарелые либертены могли бы сойти за дешевых шлюх с огромной, отвисшей задницей. Занятное дельце, в их остекленевших глазах я вижу всех тех, кого они успели испортить: юные девы с невинными детскими личиками, маленькие Дионисы и крошки нимфы, что источают запах материнского молока, - все они нашли свой конец в руках этих развратников, а теперь эти отбросы лежат в луже собственной крови, внутренностями наружу. Какой отвратительный букет. А их уродливые головы последуют в мой мешок, а после они окажутся в банке какого-нибудь честолюбца, а может превратятся в прах или же станут голыми черепами с пустыми глазницами, из которых будут вылезать черви.
За каждого из этих грязных мерзавцев я получу достаточно золотых, чтобы можно было всю ночь кутить в кабаке и услаждать свою похоть. Благо в Париже предостаточно такого рода заведений.
Я выберу ту, что больше всего похожа на Солнце. Её шелковистые локоны щекочут мою шею, когда она склоняется надо мной, чтобы получить поцелуй. Её губы мягкие и податливые, ровные зубы, и как ни странно все, что является крайней редкостью среди представительниц данной профессии. Обычно шлюхам выбивают передние зубы, чтобы те лучше делали минет и не могли укусить.
Скорей всего, она была крестьянкой, чья семья разорилась, потому и пошла работать шлюхой, дабы обеспечить состарившихся родителей. Порой мне бывает жалко таких, как она. Тянешь на себе этих стариков, время которых уже не вернуть; ложишься под каждого встречного, терзаешь свое тело, пятнаешь душу, только для того, чтобы прокормить отца с матерью, которые смотрят на тебя с благодарностью, но на их губах блуждает такая трогательная и осуждающая улыбка. При красном свете лампы я вижу её глаза — уставшие, но горящие жизнью.
Мои руки сжимают упругую плоть,  губы горят огнем после её сладких губ, а тело дрожит от предвкушения. Она немножко неопытна со мной, видимо до меня она была только с мужчинами. Её тонкие пальчики неуверенно массируют мой клитор, тем не менее отправляя меня на очередную ступень блаженства. Иногда они соскальзывают из-за обилия выделившегося секрета и она слизывает избытки с моих малых губ и своих пальцев.
Когда я оказываюсь сверху,  то передо мной предстает молодая девушка с поразительно гладкой кожей и задорным румянцем на щеках. Она стонет от моих прикосновений и поцелуев. Её неудачно завуалированная фальшь веселит меня. Она похожа на других девушек, точно так же откинувшихся на подушки, с приоткрытым ртом, из которого льется заводящая меня музыка. Перед тем, как кончить,  у всех, как одной из самой груди вырывался стон, больше похожий на вой; я чувствовала волну, проходящую по их телам и видела похоть на их лицах.
Но в этот раз случилось иначе. Я чувствовала, что она близка к своему пределу, но в момент её эякуляции я услышала всхлип. Когда же я подняла на неё глаза, то увидела слезы, катившиеся из её лучистых глаз. На миг я остановилась, пораженная увиденным. Нет, мне приходилось не раз видеть людские слезы и истерики, но эта девушка плакала не от горя, отчаяния или обиды. В её глазах я прочитала счастье..? Её руки обвили мою шею, а её разгоряченное тело прижалось к моему. Не помня себя, я обняла эту девушку в ответ. А дальше...дальше я заснула в её объятиях.