Глава 12

День 35.
                Мы были всякими, любыми,
                Не очень умными подчас.
                Мы наших девушек любили,
                Ревнуя, мучась, горячась.
                Мы были всякими. Но, мучась,
                Мы понимали: в наши дни
                Нам выпала такая участь,
                Что пусть завидуют они!
                (Павел Коган)

Команды “Надир” и “Бадалона”, ведомые детьми, вышли на поле стадиона “Nom de Diaem!”  и выстроились по обе стороны о главного судьи матча Патрика Ля Фонтена.
Заиграл гимн испанцев. Бадалонцы подтянулись, нагнали на лица серьезно-патриатическое выражение и со скупыми слезами на глазах, начали фальшиво выть слова гимна. Надирцы, которые сами никогда так не поступали, мужественно терпели эту пытку.
- Не мучайте кошку, пустите на волю, - прошептал Непара.
- Щас спою! – прорычал рядом стоявший Замшев и сделал зверское выражение лица. На следующий день его фото появилось во всех французских газетах на первой полосе под заголовком “Русские умирают, но не сдаются”. В русских газетах аналогичная статья с фотографией нападающего вышла под заголовком “Но не кончается пытка и карлик трясет головой”.
Наконец, отвыли. Непара перекрестился и сплюнул. Ребенок, стоявший перед ним, радостно улыбнулся: не каждый день на тебя плюет известный футболист.
Заиграл гимн России. Надирцы не стали никого мучить, за них пел стадион. Команды сфотографировались и пожали друг другу руки.
                ***
До игры капитаны, Буланов и Буйоль, дружески трепали друг друга по плечу, общались по-испански и вообще вели себя как закадычные друзья. Как-никак, в одной команде раньше играли.
Андрей подтолкнул локтем Спартака:
- Смотри, Овца, с кем наш-то побратался.
- А?
- Ничего, ничего.… Не отвлекайся, настраивайся.
Андрей нагнулся и гордо подтянул гетры собственного пошива. Его корили за вольнодумство, но запретить носить то, что хочется, так и не смогли. Он даже выкрасил бутсы в золотой цвет (на что извел не одну гелевую ручку), выдавая их за фирменные Adidas Country.
                ***
Ля Фонтен подбросил монетку. Выпал выбранный Булановым орел и радостный Овечкин побежал в давно облюбованные им ворота.
Как только началась игра, на первой минуте, Гонсалес Бланко, размеренным шагом обходя не начавших еще играть надирцев, тупо лупанул по воротам. Удар – гол! Фанаты “Надира” захлебнулись печалью и пивом. Андрей упал на колени и пару раз ударился головой о газон. Овечкин лежал в воротах, обнимая не пойманный мяч, и не подавал признаков жизни. Лев рвал на себе волосы, бегая от помощника к помощнику, и дико кричал бессвязные, отрывочные слова.
                ***
Саша Коржик, отчаянно борясь за мяч с защитниками “Бадалоны”, ворвался в штрафную. Не зная, что делать с наглым русским нападающим, Хосе Сальгадо, в прыжке, попытался ухватить его за футболку. Но, по роковой случайности, стянул с Коржика трусы.
- Блин! - растерянно сказал Саша, пытаясь одновременно надеть их и не потерять мяч.
- Никто не ждал испанской инквизиции! – сказал Андрей, давясь от смеха. – Сашка, держись!
Коварный испанец довершил начатое: не дал нападающему пробить по воротам да еще и сфолил. Быстро сообразив, Непара указал “на точку”:
- Пенальти!
Коржик, жестко сбитый в чужой штрафной, радостно вскочил и забегал по полю, хлопая в ладоши. Но судья показал, что игра продолжается. Подбежал Влад Буланов и начал орать на всех.
- Ты, кретин, – заорал на Сашу капитан, – лежи и делай вид, что тебе чертовски больно! Где этот треклятый испанец?
Хосе Сальгадо подошел к Буланову и высказался по-испански. Ему тут же был дан пространный ответ по-русски. Сантьяго Буйоль, капитан “Бадалоны”, вступил, было в перепалку, но был проигнорирован наглыми надирцами. Посылая в их сторону какие-то проклятья на родном языке, он сплюнул и пошел на пустую часть поля.
В чужую штрафную приперся Овечкин, не могущий остаться безучастным. Патрик Ля Фонтэн подбежал к нему, пытаясь на ломанном английском объяснить абсолютно невменяемому вратарю, что тот должен вернуться на позицию, иначе получит “горчичник”.
- Ты поори на меня, урод французский! – кричал Спартак, отпихивая Непару, как всегда лезущего в гущу событий. – Пенальти же, Андрюха!!! Что он опять бормочет?! Вот я ему сейчас в глаз дам! Пусти! Пусти, говорю!
Андрей, молча, упершись в плечо друга головой, словно буксир, пытался оттранспортировать-таки его в ворота. Спартак, бешено вытаращив глаза на судью, хаотично махал в воздухе руками, пытаясь зазвездить Ля Фонтэну и отлепить от себя Непару. Внимание команд переключилось с Коржика на Овечкина. Свои и чужие забегали вокруг него.
- Овца, в ворота! Родной, давай, давай! В присядку! Убью! – не сдавался Андрей.
Тем временем, чаша терпения Ля Фонтэна была переполнена. Он молча растолкал футболистов, столпившихся вокруг Овечкина, подошел к нему вплотную и, не говоря больше ни слова, со всей дури залепил ему в глаз. Стадион дружно ахнул, моментально воцарилась полнейшая тишина. Спартак от неожиданности даже забыл ответить. По технической зоне забегал Лев, размахивая руками.
Арбитр поднял красную карточку. “Спартака удаляют!” – подумал Коржик. “Идиотизм полный!” – подумал Непара. “А-А-А!” – подумал Лев. “Надо бежать в ворота!” – подумал Слава Голофеев, вскочив со скамейки запасных, и кинул вопросительный взгляд на тренера. Ничего не подумал только Овечкин…. Ля Фонтэн развернулся и молча ушел с поля.
- Сам себя удалил! – воскликнул Андрей радостно. Но потом схватился за голову: - Маразм! Овца, что происходит?!
Вокруг забегали испанцы. Поднялась паника. На поле, по ходу натягивая гетры, выбежал запасной судья Жак Трезор. Игра продолжилась.
                ***
Замшев отчаянно пытался прорваться к вражеским воротам. Но так как тренировался он лишь на надирской защите, то оказался абсолютно не готов встретиться  с патлатыми бадалонскими монстрами. Он вообще не догадывался, что в мире существует умеющая играть защита…
Хуан отнял у него мяч и пнул в целях профилактики. Обиженный Замшев не бросил своих попыток и сотворил угловой. Бить наглым образом побежал Непара. “Второй этаж” был слабым местом “Надира”, поэтому двухметровая защита “Бады” легко отразила угловой удар, и мяч улетел черти куда. Всем показалось, что он вышел в верхние слои атмосферы, но впоследствии обнаружился на “галерке” у какого-то футбольного активиста.
                ***
Вратарь Хави Марчена разбежался и ударил по мячу со всей испанской дури, которой в нем было не мало. Мяч долетел до линии чужой штрафной, где, ударившись о газон, подпрыгнул неестественно высоко. Овечкин, не отрывая от него взгляда, переместился в правый угол ворот. Но следующее приземление мяча пришлось на голову Ибицы. Срикошетило. Левый угол ворот – “банка”…
- Ибица! Сволочь, ты же у меня всю жизнь на скамейке будешь сидеть! Продам тебя к чертовой матери! – орал Лев, заглушая стадион. Его понимали даже испанцы. – Андрей, мяч!!! Бегом в атаку! В перерыве всех поубиваю!
                ***
Третий гол испанцы забили из чистейшего офсайда. Это понимали все, даже те, кто понятия не имел о значении этого слова. Забил Родиньо. Нагло и бесцеремонно. И Жак Трезор гол засчитал. Помощники силой удержали Льва, рвавшегося на поле выяснять отношения с арбитром.
- Трезор, к ноге! – орал Александр Александрович, выбиваясь из их цепких рук. – Дайте Родиньо по зубам! Бейте по ногам, ребята, я прощу!
Надирцы, каждый, доказывая свою правду, размахивая руками, устремились к судье, напугав всех до смерти. Но это не помогло – Трезор не изменил своего неправедного решения.
Первый тайм закончился. После свистка, Буйоль, по старой дружеской привычке, подошел к Буланову, чтобы ободряюще похлопать его по плечу. Реакция капитана “Надира” была однозначной: бросок через бедро с последующим избиением. Как всегда, Непаре пришлось разнимать…
                ***
Убитые игроки прошли в подтрибунное помещение. Какой-то мальчик попытался взять у Непары автограф. Ребенка еле спасли…
- Парни, вы знаете, я не злой… - почти спокойно начал тренер в раздевалке. – Но если вы мне этот кубок сегодня не выиграете, поубиваю всех к чертовой матери! На трансфер всех! На скамейку пожизненно!!!
- Сан Саныч… - начал, было, Буланов.
- Молчать! – рявкнул Лев. – Наженились тут некстати! О чем на поле думаешь, капитан хренов?!
Произвели трансформацию стройных рядов “Надира”. Схема “бриллианта” превратилась в банальные четыре-четыре-два.
- А я что говорил?! – орал возмущенный Непара. – Ставку надо было сразу делать на меня!
- Ну, ты и Гремлин, Андрюха! – ругался замененный Замшев.
- Сам-то не лучше! – парировал Андрей.
- Все, галопом на поле! Без победы не возвращайтесь! Сразу бегите на трибуны и прячьтесь! Найду – убью на месте! – Александр Александрович достал откуда-то плетку.
Игроков как ветром сдуло. И выдуло на поле.
                ***
Денис Давыдов, с лицом человека, готового разрыдаться, бежал к вражеским воротам. В штрафной его уже поджидал старый знакомый – Хосе Сальгадо. Слезы потекли по лицу Давыдова, но он продолжал самоотверженно двигаться к цели. Конечно же, Сальгадо сбил его в жестком подкате. Денис упал, сделав в полете кувырок, сел, обхватив колени руками, и заплакал. Трезор оценил его игру и назначил одиннадцатиметровый за артистизм. Но он и этим не ограничился: злосчастный Сальгадо увидел перед носом красную карточку.
- Ты ликвидирован, ликвидатор! – прорычал Давыдов голосом Терминатора.
- Asta la vista, baby! – радостно сказал Непара и подмигнул в конец осатаневшему испанцу.
Удаленный защитник, громогласно ругаясь, размахивая руками, словно мельница, и пиная, что попадалось под ногу, проследовал в подтрибунное помещение.
Били пенальти. Хави Марчена, как любой среднестатистический европейский вратарь, не дождавшись удара, кинулся наугад в правый угол. Александр Певцов, мастер стандартов, спокойно забил в свободный левый.
В среде “Надира” настала эйфория!

***
Саша Коржик во внеочередной раз прорвал ряды вражеской защиты и ворвался в штрафную “Бады”. Хуан попытался, не нарушив правила остановить нападающего, но ни черта у него не вышло. Тем не менее, коварный Буйоль мастерки подставил Коржику подножку. Мяч полетел в одну сторону, Саша – в другую. Но и это не помогло “Бадалоне”…
В полете, прыжке, немыслимом кувырке через голову, почти, что в сальто Мортале, отважный маленький нападающий “Надира” дотянулся до отлетающего к черту на куличики мяча кончиком бутсы, прямо таки шипом. Не ожидавший этого Марчена даже не сопротивлялся. Второй гол. В стане “Надира” настала эйфория!
                ***
Игра шла своим чередом. Родиньо что-то химичил с мячом в опасной близости от штрафной “Надира”.
- Чертов урод! – орал Ибица без акцента, безуспешно пытаясь остановить полузащитника.
- Ибица, кретин, выбей ты, наконец, у него мяч! Марк помоги ему, ленивая туша! – командовал своей защитой Овечкин, прыгая из одного угла ворот в другой.
Неожиданно на поле, не смотря на тройной кордон полиции, выбежал одинокий, сильно пьяный фанат. Игроки замерли, изумленно уставившись на это чудо природы, лишь ноги Родиньо, по привычке, продолжали что-то химичить с мячом. В хорватской шапке, с немецким шарфом на шее, размахивая флагом Бразилии, неопознанный подбежал к Родиньо, что-то нечленораздельно сказал ему на своем личном, не поддающемся переводу языке, и кинулся от очнувшейся наконец-то охраны прямо в ворота “Надира”, по пути пожав руку Ибице. Овечкин на всякий пожарный посторонился от чудовищного субъекта, а тот, в свою очередь, радостно повис на сетке. Его, конечно, сняли, но шок остался. Кто был этот странный человек и за кого он болел, установить не удалось…
                ***
На последней минуте добавленного времени Непара по-пластунски прополз, проскочил фактически между ног высокой и патлатой защиты “Бады”. Хуан и Буйоль на пару, с двух сторон, хватали его за все, что только могли, тянули за футболку, трусу, гетры, кусали за лодыжку, но Андрей не сдавался и мужественно полз к воротам. В порванной форме, растертый испанскими бутсами по газону, он таки совершил свой маленький большой подвиг. В стане “Надира” настала эйфория!
                ***
Ничья. Пошло дополнительное время. Ничего существенного за полчаса игры не произошло, если не считать сломанного носа Хави Марчены, удаления нашего Халка и приступа, случившегося со Львом, следствием чего явилась избитая скамейка запасных.
                ***
По жребию первым выпало бить пенальти “Бадалоне”. Бить вышел Родиньо. Спартак перекрестился и приготовился к “расстрелу”. Ноги одаренного бразильца жили своей жизнью: не смотря на волнительный момент, они все сделали как надо, по стандарту. У Овечкина не было шансов…
Чтобы начать за здравие, “Надир” делегировал Певцова. Тонкая психика Хави Марчены пошатнулась в этот момент: он вновь прыгнул в правый угол, а Александр, как всегда, забил в левый.
Ландзаат вышел так, будто забивал не меньше ста голов за каждый сезон, хотя на самом деле, он за всю жизнь забил всего десять мячей и половину из них – в свои ворота. Голландец представил на месте Спартака родного Хави и легко забил сопернику.
Коржик не умел бить пенальти и никогда этим не занимался. “Надо – значит надо” – подумал Саша и решительно вышел на одиннадцатиметровую отметку. Залюбовавшийся Марчена, не сопротивляясь, пропустил тупой удар Коржика.
Тим Ван Тиммер, второй бадалонский голландец, был коварен: после обманного маневра, когда наивный голкипер уже полетел влево, он издевательски медленно закатил мяч в ворота. Как Спартак не старался, развернуться и полететь обратно не смог.
Капитан “Надира”, отпихнув как всегда нагло лезущего Непару, пошел бить сам. И забил таки, назло врагам и нелюбимому им Бекхэму, всегда губившему свою команду в подобных ситуациях.
Большой патлатый защитник Хуан, зверски улыбаясь, пробил по центру так, что пойманный Овечкиным мяч влетел в ворота вместе с голкипером.
Наконец-то дорвавшийся до мяча Непара радостно вышел бить пенальти. Дабы помочь товарищу по команде, Буланов по-испански крикнул Марчене, что у него шнурки развязались. Вратарь на секунду глянул на бутсы, и для шустрого Андрея этого оказалось достаточно, ибо он мог развивать скорость до ста голов в секунду.
Буйоль, в тайне по черному завидуя своему уже бывшему другу Буланову, вышел бить и решительно посмотрел Овечкину в глаза. И напрасно – от ответного взгляда надирца он просто перегорел. Нога капитана испанцев дрогнула, и мяч полетел по незапланированной траектории прямо в руки голкипера.
Добивать “Бадалону” пошел лично Овечкин. Кому, как не вратарю знать, куда бить, чтобы не отбить. Жизнь ничему не научила Марчену, от отчаяния, он бросился в первый попавшийся угол. Это и погубило испанцев окончательно.
В среде “Надира” настала эйфория!
                ***
Непара бежал, высунув язык, словно это как-то могло помочь ему в ответственный момент матча. “Дурак!” – без злости отконстатировал Буланов, подавая отчаянные знаки с левого фланга.
- Сюда, Облиза! – крикнул весело Замшев, прося мяч.
Непара размазал его взглядом по полю и, решительно отпихнув двух испанских нападающих, нависших на него, побежал к воротам.
Увидев маленького злого нападающего, показывавшего язык сквозь зверскую улыбку, и несущегося со скоростью паровоза, Хави Марчена смешался.
“Бить будут!” – решил он и морально приготовился к телесным истязаниям.
Они последовали незамедлительно, ибо Непара был очень зол. Под его снайперским ударом нос Хави неестественно хрустнул, и вратарь взвыл от боли. Андрей сплюнул, глядя на бегущего к месту событий арбитра.
- Я в мяч играл! – огрызнулся он в ответ на вопросительно-недовольный взгляд Буланова. Из технической зоны слышались какие-то проклятия, посылаемые Львом в адрес надирцев, бадалонцев, бюрократов, политиков, террористов, демагогов, болельщиков и вообще всех людей, которые не являлись самим Александром Александровичем Львом. К счастью он не выбежал на поле, и это единственное утешало игроков “Надира”.
                ***
Скамейка взвыла, вскочила и пустилась в безумный пляс. Лев орал, подняв руки вверх, и шевелил густыми усами. Его помощники благоговейно бегали вокруг и время от времени тоже вздымали руки к небу. Со стороны могло показаться, что они исполняют ритуальный танец, поклоняясь своему неестественно усатому идолу. Что было не так уж далеко от истины, ибо Александр Александрович многим внушал фанатический ужас. Особенно игрокам запаса и своим родным помощникам.
Игроки на поле сбились в одну большую кучу и, безостановочно запрыгивая друг на друга, всем скопом повалились наземь. Но, даже упав, ползли друг к другу по-пластунски, карабкались на четвереньках или перемещались перекатами. Приступ радости остановил лишь свисток арбитра. Пришлось вставать и занимать позиции, хотя хотелось лишь дико орать, обнимать товарищей по команде, а некоторых, особо отличившихся, и расцеловать не грех. Ну, уж по крайней мере, затискать и затрепать до смерти.
                ***
Фанаты на трибунах сходили с ума по-своему. От радости у некоторых просто снесло крышу и они, на свою беду, попадали хаотически с балконом и лож стадиона. Но даже это не омрачило их счастье, ибо они тут же оказались в “партере”, где их приняли как своих: отпоили пивом, дали в руки флаги, свистульки и множество другой атрибутики, коя тут же пошла в дело. В нее гудели, ей безумно размахивали, ее кидали во вражеский сектор, ее целовали и радостно поливали пивом.
Да мало ли что фанат с фантазией может сотворить с родным флагом в период безудержного веселья?! На нее, в конце концов, просто смотрели влюбленно-умиленными глазами, плача, прижимали к сердцу и с радостью, переходящей в боль, понимали, что не напрасно болели за родной “Надир” все те мучительные двадцать лет поражений, четвертых мест в таблицах, сонной игры и бесконечной критики со всех сторон…
А ты-то все равно болел! Доставал с боем билеты! Надо – платил втридорога! По всей стране за родными футболистами мотался! И верил, и ждал, и плакал по ночам в подушку, тихо, чтобы никто не услышал, бил машины, чужих фанатов, кусал локти.… Выбрасывал фанатский шарф, а наутро, выпив аспирин, бежал покупать новый. И на следующий раз вновь стоял в фанатском секторе с друзьями, полуголый, избитый, злой, немного пьяный от пива и жизни, щурящийся на солнце и мокрый насквозь от дождя, засыпанный по уши снегом, продрогший и простуженный, но с надеждой в сердце, с несокрушимой верой, преданный родной команде, осознавая. Что не продашь и не променяешь ее ни на крутой европейский клуб, ни на сборную Мира (которая, кстати, играет отвратно, особенно против сборной Европы)… И за родных Коржика да Непару опять готов всю жизнь болеть, а если надо, то и драться, доказывая всему миру то. Что сам давно для себя решил и веришь без тени сомнения, - “Надир” – Чемпион!!!
И вот стоишь ты в “партере” стадиона “Nom de Diaem!”, упавший с балкона, ушибленный, облитый пивом, в одних джинсах, оглушенный ором стадиона, тебя со всех сторон толкают, идет волна, ты еле успеваешь вскинуть руки, кто-то рядом пихает тебе угол огромного плаката с единственным словом “Верили!” Ничего уже не понимая, поднимаешь его как можно выше и орешь во всю глотку, ибо вот такой как сейчас, в этом месте, в это время ты счастлив как никогда, тебя просто разрывает от радости, и хочется обнять бадалонских фанатов и весь мир.
Двадцать лет!!! И вот он кубок УЕФА! Теперь ты точно знаешь, что в мире есть счастье, справедливость и Бог! И фраза “Что такое 1:8, когда в мире есть любовь?!” тебе сейчас кажется понятной как никогда в жизни. Хочется крикнуть ее бадалонцам, чтобы они не унывали, потому что ты сейчас любишь всех и всех готов обнять!
И не помня себя, ты лезешь по головам в сторону поля. А там кордон из милиции в шоке от твоей перекошенной радостью морды, сплотил ряды и не дает тебе обнять родную команду. Но любовь – это сила и “Надир»-то сам не может усидеть на месте, и бегут уже родные игроки, распихивая милицию с другой стороны. Овечкин жмет тебе руку, Непара треплет по плечу, Буланов орет: “Победа! Дождались!” и трясет тебя за руку. А ты кричишь в ответ: “Я верил! Вы – лучшие! Надир – Чемпион!” И вот оно – простое фанатское счастье!!!
                ***
Испанский конкистодор ломанулся вприпрыжку к пустым воротам. Обалдевший Овечкин только рот раскрыл от удивления. Наглость нападающего, бегущего бить из чистейшего офсайда, поразила всех. Сдали нервы, испанец забил и без чувств упал на газон. Трезор покачал головой. Обезвоживание с помутнением рассудка не каждый день увидишь в среде профессионалов. Врачи забрали выбывшего, Ван Кромкамп провел замену.
                ***
Комментаторы запрыгали в своих кабинах, крича что-то в микрофоны. Всем показалось. Что на поле складывается острая ситуация. Замшев, дал пас Буланову, Буланов – Непаре, Непара – подоспевшему Шрилу, Шрил – Буланову, тот - опять Замшеву…
Все происходило фактически в створе работ. Надо бить! Но никто из игроков не желал взять на себя такую ответственность, футболисты катали друг другу мяч, словно строя хитроумную атаку. Но эта атака оказалась слишком хитроумной, мяч чисто случайно улетел в аут где-то на двадцатой передаче. Перемудрили! Как всегда перемудрили!!!
Кто-то на трибунах схватился за сердце. Больно смотреть на думающих футболистов, больно… Коржик, которому пас не дали, тоже был расстроен. Но на всякий случай улыбнулся и захлопал в ладоши.
А игроки удивленно переглянулись и вскинули руки вверх, дескать, как так! Все делали, были на острие атаки! Почему все сорвалось?! Непонятно!
- Мистика, - развел руками Ибица.
- И фантастика, - устало добавил Буланов.
Откуда-то с трибун послышалось заунывное: “Вот моя жизнь – цветная карта мира, вся жизнь лежит передо мной…” Какой-то безумный фанат решил поддержать капитана и даже не поленился притащить магнитофон.
Буланова передернуло, на душе стало тоскливо. Бадалонцы поняли это по-своему: “Капитан сомневается в успехе, значит, у нас есть реальный шанс!”
И Родиньо кинулся к Овечкину, как к родному, ловко перебирая мяч в ногах. Спартак напрягся.
- Овца! – дико заорал Андрей с другой половины поля. – Прикрывайте его, уроды! Куда ушли, мать вашу?! Держись, Овца, я сейчас!
Непара буквально летел к своим воротам. Ненюков и Кртел пытались удержать Родиньо любым способом, на что тот лишь улыбался во все тридцать три зуба и продолжал атаку с маниакальным упорством, присущим всем гениальным бразильцам.
Андрей знал к чему все идет. Он проскочил у Родиньо под ногами и жестко, но аккуратно, сыграл в мяч так, что бразилец как бы сам собой упал и растянулся в штрафной. Судья оценил чистоту исполнения Непарой фактической подножки, но “горчичник” дал и штрафной назначил. Его не реализовали, не получилось даже приличного удара по воротам. Надирцы облегченно вздохнули.
                ***
Игроки начали оживленно спорить, размахивая руками. Буланов побледнел, в воздухе над “Nom de Diaem!” запахло удалением. Халк, и так абсолютно не управляемый, полностью осатанел и, кажется, собрался проломить Хуану голову. Как два защитника столкнулись на поле и где пересеклись роковым образом их интересы, осталось загадкой. И, тем не менее, два двухметровых дуболома сцепились в центре поля.
Страшно стало всем, особенно Ля Фонтену, за которым оставалось судейское решение этой ситуации.
Темпераментный, как и все испанцы, Хуан первым пустил в дело руки. Буланов улыбнулся – “горчичник” и штрафной. Бить его побежал Певцов. Стандарт почти сработал, если бы не шустрый Хави Марчена, в прыжке отразивший мяч, посланный по крученой траектории в левый верхний. Певцов равнодушно моргнул, покачал головой и сильнее обычного подтянул гетры. Товарищи по команде, хорошо знавшие не эмоционального полузащитника, поняли: Александр сильно расстроен, к нему сейчас лучше не соваться.
                ***
Тренер “Бадалоны” Эдвин Ван Кромкамп с непонятной для Льва выдержкой наблюдал за творящимся на поле безобразием. Голландец щурился на солнце, поправлял галстук и, время от времени, пил минеральную воду из бутылочки.
Однако когда бадалонцы забили гол, каменное спокойствие вмиг слетело с Ван Кромкампа. Он издал дикий, воинственный клич и, запрыгнув на скамейку, начал махать флагом. Лев тоже орал, но от отчаяния, клял надирцев, на чем свет стоит, и с ненавистью смотрел на ликующего вражеского тренера. Кончики его усов закрутились в два угрожающих кольца.
Буланов понял: “Или пан, или пропал!”
                ***
Буйоль, ловко растолкав локтями надирскую защиту, ворвался в штрафную и ломанулся к воротам. “Забьет!” – подумали все, кто со злостью, а кто с надеждой. Капитан “Бадалоны” фактически бежал бить пенальти. Но где-то звезды не сошлись в пользу испанцев и не подарили на последней минуте дополнительного времени такой нужный, победный гол.
Буйоль не забил, и даже не добежал два шага до ворот. Капитан великой “Бадалоны” бесславно запутался в своих собственных ногах и растянулся плашмя на газон, потеряв мяч. Испанские фанаты впоследствии сожгли его чучело на одной из центральных площадей Мадрида и прозвали Буйоля “Капитан-неудачник”.
Он и сам так думал, лежа на колючей траве “Nom de Diaem!”, с досады и от бессилия что-либо изменить, зажевав душистый пучек вперемешку с землей, которая противно захрустела на зубах. Слезы потекли по щекам испанского капитана.
Овечкин смотрел на разворачивающуюся сцену равнодушно, как всегда погруженный в свои мысли, лишь немного задело голкипера то, что Буйоль портит дерн в его штрафной.
Наконец, испанец вскочил и побежал к своей расстроенной команде. Предстояло бить серию пенальти…
                ***
- Размочили таки счет, черти! – радостно крикнул кто-то из VIP-ложи. Многие подняли глаза и увидели небезызвестного Абрама Борисовича, размахивающего кепкой, стоя фактически на перилах.
Игроки, сбившись в кучу, трепали и целовали Певцова. На это полузащитник лишь молча улыбался уголками губ, пожимал плечами и даже забыл подтянуть гетры. Надирцы поняли: Александр счастлив как никогда.
Лев запрыгал на месте, замахал руками, ногами, головой, закрутил усами. Помощники радостно обнимались на заднем плане. Скамейка то ли разминалась, то ли плясала гопак, но по их счастливым рожам было понятно: “Дождались!”
                ***
Буланов распихал сгрудившихся игроков локтями, бесцеремонно потеснил Льва и, схватив кубок УЕФА, в отчаянной борьбе с Непарой, высоко поднял его над головой. “Nom de Diaem!” взвыл, вскочил и пошел волнами. Зазвучал гимн. Надирцы улыбались сквозь слезы и судорожно тянули руки к заветному кубку. Дотронуться до сего артефакта удавалось не всем, но те, кому все же посчастливилось дотянуться до него, тут же начинали рвать приз из рук капитана. При этом они становились похожи на небезызвестного толкиеновского Голума, и лишь не произносили с придыханием: “Моя прелесть”.
К счастью, казалось навсегда покинувший ряды “Надира”, рассудок все же начал постепенно возвращаться к игрокам. Они осознали случившееся с ними счастье и начали вести себя по-чемпионски, оставив замашки дворовой команды на задворках беститульного прошлого.
Лев ходил гордый, высоко подняв голову, с видом, присущим всем победителям. Никто, глядя на него. Не мог допустить и тени сомнения в том, что Александр Александрович знал о победе с первых минут матча. Ему и самому уже так казалось. Распираемый от гордости, Лев искренне удивился бы, если кто-нибудь напомнил ему, как он судорожно жевал кончики своих усов всего пять минут назад, когда били последние два пенальти, и думал о незавидной судьбе хронического футбольного неудачника.
                ***
Маша и Настя дико завопили и кинулись на перила балкона, лишь чудом избежав участи многих попадавших в “партер” фанатов.
- Саша, я тебя люблю! – орала Стрельцова Коржику, который, естественно, улыбался, хлопал в ладоши и ни черта не слышал.
- Андрюшечка! Я не могу… - вздыхала рядом Настя, глядя на надирцев умиленно, с нескрываемым восхищением.
- Взяли! Выиграли! – плакал рядом какой-то пьяный, небритый мужик. – Кубок УЕФА, едрит твою в дышло! Ой, - он неожиданно смешался и, обернувшись к Маше с Настей, дыхнул в их сторону перегаром, - девчонки, простите ради Бога! Не хотел! Язык-злодей! Такой момент, счастье-то… - дальше мысль мужика окончательно спуталась, нахлынули эмоции, и небритый вновь зарыдал, улыбаясь во все щеки, от уха до уха.
Стрельцова и Влюбимцева тоже прослезились и замахали флагами с удвоенным старанием.
- Насть, кубок УЕФА! Господи, дождались, дождались! – вопила Маша в пространство. – Саша! Поднял Буланов! Смотри, волна! Волна!
- Дождались! Ой, дождались! – кричала Настя в ответ, попутно вскидывая руки. – Смотри, бедный маленький Родиньо плачет!
Маша глянула в ту сторону, куда указала Настя, и увидела сидящего в створе ворот бразильца. Он обнимал колени руками и ревел навзрыд. У Стрельцовой аж защемило сердце от этой душещипательной картине. На целых пять секунд. А потом она забыла о нем, и дальше принялась радоваться за любимого Коржика.
                ***
Настя отвернулась. Маша глянула на нее удивленно. Решающий пенальти как никак.
- Не могу смотреть! – пояснила Влюбимцева и зажмурилась.
Маше тоже было страшно, но она не могла отвести взгляд от творящегося на поле кошмара. Такие моменты просто завораживали Стрельцову. Вот сейчас забьем и все… Победа! А если нет? А вдруг они следующий забьют?! Аж мурашки по коже, под кожей, вместо кожи.… Одни мурашки, словно тебя и нет вовсе. Как у Высоцкого: нервы наружу.
Овечкин разбегается, хитро щурясь, заносит бутсу над мячом, бьет…. Лицо Хави Марчены искажается судорогой.
                ***
Водяной сидел у телевизора и безучастно наблюдал за игрой. Его быстрый, хваткий ум следил за каждым движением на поле, прогнозировал опасные удары за несколько минут и составлял множество возможных схем дальнейшей игры за обе команды. Но эмоции полностью отсутствовали в этих сугубо логических рассуждениях. Его занимал сам процесс, но фанатские бушующие чувства были чужды Дмитрию. Он не мог получать удовольствие от творящегося на поле, лишь собственные мысли и рассуждения приносили ему радость, но в незначительных количествах, не способных возродить в Водяном живой интерес к окружающему.
Олена сидела поодаль и печально смотрела на экран через плечо мужа. Семейную “идиллию” не растревожил блистательный финал, радость фанатов, триумфальный подъем кубка Булановым…
Как только прозвучали последние аккорды гимна, семейство Водяных равнодушно погасило “ящик” и разбрелось по комнатам, где все счастливо заснули, помянув прошедший день, дескать, прошел – и слава Богу!
Начинались тревоги и сомнения: что принесет завтра? Олена надеялась на отсутствие новостей и перемен, Дмитрий – на инопланетное вторжение. Угасающий мозг не подсказывал ему, что успокоение не дадут “маленькие зеленые человечки”. Его могут дать только любовь и вера. А их-то он давно потерял…
                ***
Ева сидела на диване и жевала огромный бутерброд с колбасой. По телевизору шел футбол, который она ненавидела и не понимала, но Телочкина забыла пульт около телевизора и ей было лень вставать с дивана, чтобы переключить канал. Пришлось смириться с футболом.
Голы, опасные моменты и мастерские передачи не произвели на нее никакого впечатления. Но Ева не без интереса рассматривала форму игроков и классифицировала их про себя на “симпатичных” и “так себе”. Больше всего Телочкину затронули Коржик, знакомый ей Непара и Сальгадо. Увидев в воротах Овечкина, Ева удовлетворенно вздохнула, дескать, вот стоит он в воротах на какой-то дурацкой игре, а думает лишь обо мне. Это, конечно же, было далеко от истины, но Телочкина никогда не отличалась особым умом и прозорливостью.
Когда игра закончилась грандиозной победой “Надира” Ева уже спала. Несколько раз она порывалась встать с дивана, чтобы выключить телевизор, но в итоге лишь икала и ложилась поудобней. Наконец. В тот самый миг, когда миллионы фанатов заворожено, следили за серией пенальти, Еву накрыл глубокий сладкий сон, в чем-то похожий на литоргический. И снился ей ни Коржик, ни Непара, и ни бедный, влюбленный в нее по уши, Овечкин. Во сне Телочкина видела, огромны бутерброды с колбасой…
                ***
Света, абсолютно свободная от мужа и забот, вольготно уселась в большом и мягком терракотовом кресле с чашечкой чая, приготовившись с удовольствием посмотреть матч за кубок УЕФА.
Ее критически-аналитический склад ума цеплялся за каждую мелочь на поле. Она не могла оценивать игру, в общем, почувствовать глобальность происходящего в масштабе мира и жизни миллионов людей, но она с удовольствием разбирала и рассматривала отдельные моменты, передачи, мастерски реализованные пенальти, феерический финал.