Рассказ записанный другом семьи

А два пупочка,
Да два животочка!
А пупочек до пупочка,
Да-й полечим животочки...



История,  записанная   другом  семьи  со слов  Саши  и  Кати,  рассказанная  ими   в  разное  время,  и  в  отсутствии  второй  половины.

Рассказывает  Катя:
Сижу   дома,  с  ребёнком   жду  мужа  с  работы.  Приготовила  ужин,  постирала,  помыла  полы,  постелила  свежее  белье  на  супружеское  ложе.  Вдруг  слышу  стук  в  дверь.  Открываю,  на  пороге  незнакомая  женщина.
-  Здравствуйте,  Вы  Катя.  С  Вами  можно  поговорить?
-  А  Вы  кто?
-  Можно  я  пройду  в  дом,  там  все  объясню?
-  Проходите.

Женщина  прошла  в  дом,  я  ее  усадила  на  диван,  приготовилась  слушать.
-  Мы  с  Сашей  работаем  вместе,  в  одном  цеху.  Я  работаю  на  кране.  Меня  зовут  Люба.  Он  не  говорил  Вам  обо  мне?   Вы  знаете,  мы  с  Сашей  любим  друг  друга,  а  Вас  он  не  любит  совсем,   нисколечко,  -    начала  пришедшая  женщина.  Вот  я  решила  с  Вами  поговорить  об  этом.  Если  Саша с  Вами  не  говорил  еще,  значит,  не  решился,  с  мужиков  станется.  Такие  не  решительные.
-  И  что  Вы  предлагаете,  Люба.
-  Саша  хочет  связать  жизнь  со  мною,  а  Вы  лишня.  Мне  не хотелось    говорить,  но  по  видимому  Вам  придется  уехать.
-  Может,  подождем  Сашу,  послушаем  его.  Что  он  скажет.  А  пока  может  чайку?
 
Рассказывает  Александр:
Захожу  в  дом.  А  там  шалашовка   цеховая  сидит.  Любка  крановщица.   С  Катей,   моей,  чай  пьют.   Ну,  было  пару  раз.  Ничего  особенного.  Ничего  не  обещал,  ничего  не  сулил,  а  она  дурилка  картонная,   приперлась  домой.  Только  порог  переступил,  а  Катя  мне  и  говорит,  да  спокойно  так:
-  Вот  Саш,  пришла  твоя  новая  любовь.  Меня  выгоняет.  Как  быть,  что  делать.  Может  и  правда  к  маме  уехать?

Я  как  был  в  обуви,  подошел  к  столу,  схватил  шалаву  за  загривок,   протащил  до  калитки,  да  и  выкинул  ее  на  улицу.  Калитку  запер,   а  сам  вернулся  в  дом.  А  в  доме  Катька  в  слезах  и  соплях,  трусы  лифчики  в  сумку  кидает.  Ревет  молча.  Потом  сына  одела  и  убежала.  А  что  я  мог  сделать?  И  уговаривал,  и  прощения  просил.  На  колени  становился.  Ничего  не  помогает.  Ушла.

Рассказывает  Катя:
Пока  Сашки  не было,  я  еще  крепилась.  Не  плакала.  Хотела  отстоять  мое  право,  доказать  этой...,  но  как  только  он  встал  на  мою  сторону,  схватил  эту  Любу,  будто   что  лопнуло  во  мне.  Такая  обида  меня  взяла.  И  слезы  сами  хлынули.  Решила  -  уеду  к  родителям  из  этой  грязи.  Не  могла  я  его  простить  в  тот  момент.  Уехала.  Да  и  сейчас  рана  не  зажила.

Рассказывает  Александр:
Посидел,  я  дома   неделю.  Волком  на  луну  выл.  Буд-то  кусок    сердца  от  меня  оторвали,  и  кровь  из  груди  так  и  хлещет.  А  через  неделю  поехал  к  тестю  и  тёще,  Катю  забирать.

Зашел  во  двор:  тесть  мастерит  загон  для  кур.  Теща  из  дома  во  двор  бегает,   и  обратно,   туда-сюда,  туда-сюда.  А  сама  на  меня  старается  не  глядеть,  глаза  под   ноги.  Даже  не  поздоровалась.    Катя  забилась  в  дальнюю  комнату.  Не  видно.  Я  подошел  к  тестю,  поздоровался,  и  стал  помогать.   Сказать,  что  тесть  встретил  меня  не  приветливо,  не  скажу,    но  все  равно,  как  то  прохладно.  Много  не  разговаривал.  Подай,  придержи  и  на  этом   все. 

Дело  идет  к  обеду.  Думаю: «Пригласят   к  столу   или  нет».  Пригласил  тесть:
Идем  Саня   обедать,  чем  Бог  послал.   На  обед  был  свежий  борщ  с  молодым  бураком  и  с  пампушками,  а  к  горячему  борщу  тесть  достал  из  холодильника  бутылочку  водки.   Катя  тоже  была  здесь.  Глаз  на  меня  не  поднимает.

Рассказывает  Катя:
Приперся,    бессовестный.  Глазами  бесстыжими  лупает.  И  совести  хватает.  Не  хотела  я  выходить  к  столу.  Не  могла  я  на  него  смотреть.  Но  мама  выгнала.   Как  он  мог  со  мной  так  поступить.  И  с  кем?  Ни  рожи,  ни  кожи.  Доска  два  соска.  Шалава.

Рассказывает  Александр:
Тесть  разлил  водку  по  рюмкам,   поднял  свою  и  говорит:
-  Ну-у,  ты  Катя,  это…,  уж  прости  его,…    что  ли.   Конь…  он  о  четырех  ногах  и  то  спотыкается.  А  у  вас  сын  растет.  О  нем  надо  думать.  Тем  более  Саня  уже  осознал  ошибку.  Я  думаю,  больше  такого  не  повторится.  Правильно  я  говорю,  Сашок?  Ну,  вот  по  нему  все  видно.  Как  пес  шелудивый  приехал.  Ластится.  Был  бы  хвост,  так  и  ребра  побил  бы.
Я  конечно  молчу.  Головой  киваю.  Чувствую,  тесть  поддерживает.

Рассказывает  Катя:
-  Папа  тоже,  кобель  тот  еще.  Всю  жизнь  от  мамы  прогулял.  На  КАМАЗе   по  лесополосам  б***ей   возил,  весь  город  знает.  Теперь    Сашку  выгораживает.  Точно  такого  кобеля,  как  и  сам.   Правильно  мама  говорила,  что  все  мужики  козлы.  Никому  верить  нельзя.
Забрал  нас  Александр  домой  тогда.  Но  время  прошло,  а  рана  не  заживает.  Нет  у  меня  того  чувства  к  нему.  Нет,  и  не  будет  никогда.  Я  так  думаю.