Часть 2

2
…Ночь уходила медленно и нехотя. К утру сумерки сгустились вовсе, погасив звёзды, окутав мир тёплой тишиной. Затем чуть посветлела высь небес, изрезанная на восходе длинными лентами неподвижно растянутых вдоль горизонта почти чёрных облаков. Затем загорелся бледно-розовый восток, обнаружив прямо над встающим светилом большую зелёную звезду, которая тут же мгновение спустя погасла, как только свет устремился сквозь полосы облаков во все закоулки долины.
Поминая лихом вчерашние припозднившиеся посиделки, стараясь не будить женщин и гостей, Ионины, поспешая, выбрались к озеру. Как всегда братьев вела надежда добыть хоть немного рыбы. Поприветствовав выбравшихся чуть ранее Заведеев, братья стащили на воду лодку и уж было собрались отплывать, как подошли Иешуа с Йегудой.
- Что ж это вы, братие, гнушаетесь помощью нашей…? – не то, шутя, не то серьёзно укорил братьев Иешуа, легко пройдя в лодку и устраиваясь у борта.
- Да как-то так подумалось, к чему будить вас. Сами управимся, было бы чего ловить. Последнее время удача совсем ушла от нашего берега, – сокрушался Андрей.
- Вот, стало быть, помощь-то как раз и нужна. Сегодня обязательно с уловом будем, – подмигивая своему товарищу, и Йегуда прилаживался к веслу.
- Ваши бы слова да в просьбу Иегове. Ну, коли отважились с нами, давайте попробуем, – за второе весло сел старший Ионин.
Отошли недалеко. На утренней воде ни волны, ни рябинки, лишь мелкая рыбёшка, поджидая солнце, изредка всплёскивала за бортом.
- Бросай сеть, Андрей! Я даже и помогать тебе не буду, а вот вытаскивать вчетвером придётся, сам не управишься, – вновь, то ли в шутку, то ли серьёзно говорил Иешуа.
И действительно при первом же броске в сеть попалось столько много рыбы, что вмиг лодка отяжелела и опасно погрузилась в воду. Такая же удача была и у Заведеев, бросавшим сеть чуть поодаль.
- Довольно, братие! – остановил всех Симон и, обращаясь к Иешуа, добавил: – Такой удачи у нас никогда не бывало. Не переусердствовать бы. Мне страшно подумать, что этот улов – чудо сотворённое тобой, но это так. Нам нужно скорее идти к берегу, иначе лодки грозят опрокинуться от такого груза…
- Вот и ладно. Ежели уверовать, любое чудо явью станет. Отныне призову вас людей верных искать и к истине приводить, как до сего дня ладьи в море за рыбой водили да семьи кормили, – взор Иешуа глубок, заботлив и устремлён, кажется, одновременно на всех в лодке.
Тут солнце, коснувшись вершин деревьев, оставило на тёмной глади озера длинные тени, которые скоро убежали по искрящейся в ярких лучах воде серыми призраками вдаль к противоположной стороне. На берегу, как никогда, собралось немало народу, каким-то образом прознавшего про богатый улов. Тут же рыбаков окружили большой толпой, кинулись делить, раздавать рыбу и варить уху. Йегуда громко объявил о чуде и призвал больных и немощных приходить сюда на берег за исцелением.
- Пусть люди сами несут весть, не подгоняй их. Пусть священники первыми узнают о наших делах, – придерживал Йегуду Иешуа, кажется более всех довольный случившимся уловом, но скрывающий чувства свои степенностью и безразличием.
- Всё складывается как нельзя хорошо, почему бы не поторопить время? Прихода царствия правды и справедливости люди ждут от адамова грехопадения, так почему бы не порадоваться свету, воссиявшему с твоим приходом. Ныне подобравшаяся братия вокруг верит тебе и пойдёт с тобой. После Предтечи нет никого кроме тебя, кто может вести их…
- Тебе, я вижу, не терпится угодить на крест или в застенки. Я же мыслю пока учить словом и чудом. Всё должно исполниться своим чередом, как указывали до нас пророки. Не нарушать, но исполнить, не загасить поспешностью свечу Царствия Отца Небесного, но пронести её в мир с честью и достоинством для большей пользы, для всех жаждущих истины. И когда творишь благо, не труби лишнего и пустого, как это делают в синагогах многие лицемеры…
- Ты же сам говоришь, пусть священники первыми узнают…?
- Наше дело взрастает из церкви, укрепившейся на пророках задолго до нас. Потому ещё раз говорю – не разрушать, но укрепить и возвысить – вот к чему собираем братию с самого низа людского. Не в стяжательстве и роскоши правда и счастье, а в исполнении любви меж собой, в скромности телесной, и в величии духа, способного, довольствуясь малым, как эти люди с самого низу, находить радость и удовлетворение в жизни…
В это время толпа вокруг расступилась, пропуская в середину людей с носилками. Принесли мальчишку паралитика с большими влажными глазами, полными скорби и удивления одновременно. Иешуа улыбнувшись, взял его за обе руки и спросил:
- Что тебе…?
Заикаясь и преодолевая немощь, парнишка лишь проговорил:
- Ходить хочу, Спаситель…
- Ты хочешь так мало, хотя владеешь большим…! – невольно воскликнул Иешуа. – Загляни в своё сердце, рвущееся в полёт, распрями крылья души, позволь ей летать…
Обратившись к толпе, Иешуа попросил принести любой музыкальный инструмент. Тут же у кого-то нашлась простейшая глиняная флейта.
- Возьми это, юноша, встань и играй…
На глазах изумлённой толпы мальчишка приподнялся неуверенно с носилок и встал на ноги. Потом взял в руки свирель и сыграл незамысловатую мелодию.
- С этого дня ты окрепнешь и станешь веселить людей своей игрой. Пускай песня твоей души возносит хвалу заветам наших предков и славу наших сегодняшних дел, – восторженно наставлял юношу Иешуа.
Присмиревшая братия вокруг внимала происходящему на их глазах чуду рождения таланта, и Спаситель обратился ко всем:
- Заветы, оставленные нам древними воистину верны и праведны. Нам же стоит исправно следовать им строже, улучшая и дополняя наказы сии. Сказано не убивай, ибо судим и наказан будешь, а нам надобно понимать, что никогда не стоит брань и распри меж собой до суда, а тем более до смертоубийства доводить…
- А зуб за зуб…? – раздался из толпы смешок.
- Мирись с соперником и недругом своим ещё до того, как они ввергнут тебя под суд и в темницу и тем самым заставят семью твою бедствовать…
- Иной раз и в семье недруг рядом оказывается, – тот же голос хохотнул. – Яков золотушный, что у самого озера жилище сгоношил, с женой который раз за день бьётся да мирится…
Братия шумно рассмеялись, показывая, что все знают, как дерётся по-семейному известная бездетная парочка.
Гость же, улыбнувшись, серьёзно проговорил:
- Пророки советуют при разводе с женой миром давать ей разводную. Хорошо. Но лучше вообще жить в мире и согласии до конца с одной, ежели ты выбрал однажды и прилепился к ней, чем давать ей разводом повод для прелюбодеяний и прелюбодействовать самому, поглядывая на разведенных. Вы знаете завет древних – не прелюбодействуй. Этого мало! Для правильной и настоящей жизни научитесь и в мыслях не вожделеть, и сердца свои берегите в чистоте и целомудрии…
- Ты так молод и, должно быть, не женат, но удивляешь речью и уразумением своим о сути вещей…, – одобрительно проговорил из толпы кто-то из стариков.
- Думающему о людях более, чем о себе, верно и дано больше, – согласился с ним Иешуа. – Сколько пророков до нас мудрствовали над судьбой рода человеческого, сколько знаний о том накопили священники и проповедники. Меня же Отец наш небесный вразумил вернуться в познании к началам нашим, к грехопадению прародителя нашего Адама, к истокам гордыни и тщетного возвышения людей из простоты и скромности природы своей к излишествам и непотребствам. И вразумил меня Господь повторить путь Адама, но только без греха и соблазна. Он – сын божий, согрешив, оставил в наследство нам вместо рая и бессмертия старость и погибель неотвратимую. Непослушание Адама – грех на всех потомках. Освободиться от такого греха можно только явлением нового праведного сына, который бы вернулся к Богу чистым и совершенным, искупив тем самым грехи всех нас. Итак, путь мой к Отцу, где у человека ко всему была сила, ко всему умение и навык, где он птицей вольной, шутя, одолевал пространства великие, где шагал по воде, как посуху, где не гнал его голод за добычей, как алчного зверя ненасытного. Отец призвал меня с самого низу идти кратким путём обратно к нему, не допустив на путь стяжательства и возвышения в начальники, откуда непосилен и неосуществим возврат к Богу. Божья правда не в богатстве и власти сильных мира сего; слишком долгим и кривым будет от них путь к Господу. Не к обладанию сокровищами на земле зову вас, ибо соблазняют они, путами по рукам и ногам вяжут и отбирают силы. Мои же стези прямы и кратки, потому пройду их скоро и просто. Моя жизнь – выкуп за грехи, жертва во имя искупления их, моё послушание – праведность для всех…
Говорил он просто, не напрягаясь и не восклицая, но была в его голосе власть над слушателями и восторг, проникающий в сердца.
…Весь день управлялись с богатым уловом, а к вечеру вновь собрались ко двору Иониных. Заговорили о трудности исполнять заветы, что заповедал Господь Моисею.
- Соблюдать все правила жертвоприношений нет средств, – говорил, сокрушаясь, Иаков Алфеев, обращаясь, прежде всего к Спасителю. – Отказаться от них помогает сама судьба – неурожай, обездоленность. Под гнётом имперских налогов и безудержным барством местных правителей народ нищенствует и стонет. Законы Моисея совсем не препятствуют разгулу царей. Нужно думать, как выживать, нужен свой закон и новый… бог. Одно смущает: завещанное Отцом небесным царствие по правде и справедливости мыслится только тогда, когда всех без исключения людей коснутся муки и страдания. Но, чтобы такое случилось нужно обособить всех от всех, чтобы обессилел и страдал каждый, чтобы беззакония касались всех, чтобы понятно стало всем благо и необходимость Его Царствия…
- Я много думал над этим, – почему-то глядя Йегуде в глаза, отвечал Якову Иешуа. – На землю грядут беды и трагедии, глады, моры и землетрясения, мерзость запустения, великая скорбь придет к людям. Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Лишь те, кто в память о пребывании Адама в раю вспомнят, каков был человек в начале, и научатся вновь жить законами Царствия Небесного, и спасутся, и пребудут вечно. Тут я прихожу к тому, что за всех, как когда-то в одиночку согрешил Адам, сейчас так же должен отстрадать один, и прекратить кровь жертвенную всякую и навсегда. Отец наш великодушно предоставляет нам свои дары, требуя взамен лишь благоразумия, а не части даров, что несём ему бессмысленно. Всё в Его воле. И не будь её, разве смог бы человек брать и потреблять безнаказанно многое из Его владений? Умеренность и благоразумие – вот лишь чего требует Отец. Жертва в нас самих, в наших правильных поступках. Собой жертвуйте, учитесь тому, и учите других. Если праведность ваша превзойдёт праведность книжников, люди пойдут за вами через страдания и простоту назад к Адаму, к Богу, где их ждёт прощение Его, просветление душ и вечная жизнь. Если этого нет впереди, люди поворачивают к сложному, к дьяволу, к неравенству, как Адам от Бога. Им нужно показать этот путь через казнь и воскресение. Рождение всего нового и чистого во всём и всегда происходит на смерти старого и отжившего…
- К чему усложнять дело и доводить до казни? Не достаточно ли того что люди и без того верят и идут за тобой, – Йегуда был не на шутку озабочен разговором.
- Да сбудутся писания пророков! В подтверждение дел наших и веры путь избранный должен быть пройден до конца. Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Если хотите остаться на этом пути, уверуйте в неотвратимость пророчеств, пройдите со мной намеченное и укрепите храм веры, церковь навсегда…
Спаситель помолчал, теребя задумчиво на щеке завиток бороды, и добавил твёрдо:
- Я не знаю пути Отца моего, но знаю, что меня он поставил знать мои пути, вложил мне знания Царства вечного нетленного для всех нас, открыл простоту и ясность мира любви и добра меж людей. Нам надлежит идти к людям и проповедовать о возможности спасения, об искуплении грехов. Нужно идти в города, в храмы…
- А кормиться чем…? – подал голос Фома.
- В воздержании да скромности Бог всегда в помощь. Неужели мы с Йегудой в тягость для общего стола…? – с лёгкой усмешкой в свою очередь спросил Иешуа.
- На алтарь больше жертвуем, чего уж там…, – добродушно проворчал Фома.
- Миром, ладом да общиной проживём. К доброму слову у каждого и руки есть, ремесло. Учитесь у волхвов целительству, чтению заговоров, толкованию снов, терпению любых пыток, научитесь противостоять самой смерти, но более примите и умом и сердцем важность единоверия, познайте силу духовного общения и единения, что превыше всего для совершенства нашего, что одно спасёт вас и возвысит над смертью. Веруйте и учитесь исцелять больных и немощных. Трудитесь в этом и удостоитесь пропитания…
- А почему спасать нужно обязательно в столице…? Не лучше ли было бы продолжать проповеди людям простым и честным, живущим простым трудом, людям с чистыми душами и искренними помыслами, как на юге люди пещер в Иудейской пустыне…?
- Я многому научился в своё время у них. Люди пещер действительно правдивы и смиренны в ожидании Царства Небесного, но поистине праведен тот, кто примером ведёт за собою других, кто помогает брату своему прозреть. Благая весть о Царствии Небесном должна в мир пойти, числом вырасти, в сердца многих и многих грешников проникнуть. Чистый да праведный сам идёт, грешному показать надо. Толпы народа изнурены и рассеяны, как овцы без пастыря. Жатвы много, а делателей мало. В столице греха много, но и веры там больше, чем среди самаритян и язычников. В храмах началу послужить да потрудиться надобно…