Часть 4

4
…На входе в Урусалем почти у самых ворот приметно пышно зеленела смоковница. Остановились всей братией, невольно засмотревшись на вычурное убранство дерева.
- Не будет плодов на этом дереве, – задумчиво проговорил Иешуа. – Слишком пышна и несвоевременно зелена. Так и город сей бесплоден и проклят, хотя и обряжен пышно, и книжников много, и в храме служба за службой…
По поведению своего учителя братия видела, что город знаком ему и дорог памятью проведённых когда-то здесь юношеских лет, и неприятен чем-то, отчего Спаситель был строг и грустен. Окинув взором близких товарищей, он проникновенно закончил:
- Отсюда, братие, дорога моя к подвигу, на который рождён был Отцом, для которого вышел с вами к людям с верою и светом в сердце. От вас же требую послушания непрекословного, как пред самим Богом…
После первого посещения храма вечером братия возмущались тем, что двор давно превратился в городской рынок, где торговали скотом, птицей, всякой рухлядью и меняли деньги. Иешуа был возбуждён необычно и в сердцах признавался, что не знает что делать.
- Ты только скажи, люди снесут у храма всё, что торгаши нагородили…, – Йегуда определённо был настроен пустить свой небольшой отряд сикариев в дело.
- Нет! – упрямо остановил его Иешуа. – Я против кровавой драки. Нужно постыдить людей, пригрозить карой Божьей… не более. Одно дело, когда я безоружный и открытый людям ругаюсь и гоню менял и тоговцев из храма, но совсем другое, когда ты подбиваешь на драку с ними воров и язычников…
С утра, лишь только торговцы и менялы стали собираться в обычном месте, в окружении нескольких человек из братии появился Спаситель. Возбуждённый и настроенный решительно он со словами «…не делайте домом торговли дом Отца Моего…», орудуя верёвочным кнутом, погнал совсем не сопротивляющихся волов и овец прочь со ступеней храма. Ему помогали с рвением и товарищи. В одном углу двора завязалась потасовка, куда тут же на шум и крики прибыли солдаты из городской стражи. Двух самых отчаянных помощников Иешуа вместе с Йегудой взяли под стражу. Толпа, разделившись на противников и сторонников Иешуа, весь день не расходилась и возбуждённо галдела у стен храма. К вечеру после разбирательства задержанных выпустили, но по требованию части священников в тот же день торговлю у храма впредь запретили. Тут же горожане признали требование бедноты допустить к проповедям в храме Спасителя.
Несколько дней спустя Иешуа собравшихся священников безбоязненно отчитал, поучая, как имеющий на то власть и силу:
- Лицемеры и прохиндеи, вы так долго и упрямо молитесь, но давно уж уподобились окрашенным гробам, которые красивы снаружи, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты. Строите гробницы пророкам, украшаете памятники праведников и говорите, что во дни отцов ваших не были бы пособниками их в пролитии крови пророков. Глупцы, тем самым добавляете до краёв меру вины отцам своим и себе. А истинных праведников иных вы убьёте и распнёте, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город…
- Ты же привёл в храм воров и бродяг, никогда не моющих рук перед едой! Вы попираете лучшие традиции отцов…! – слышались возмущённые крики из среды священнослужителей.
- Вера не в грязных руках, вера в чистых душах. Вы веруете больше устами, чтя традиции и привычки людские, забывая о Божьем сокровище духа. У вас и заботы о том, чтобы иметь в домах ваших больше сокровищ, потому и сердца ваши там же. У этих же людей чистые души, исполненные веры в Царствие Небесное, потому и сердца их к храму тянутся…
После такой проповеди часть верующих склонилась к сторонникам Иешуа. В городе явно наметилось разделение горожан по партиям. Ночью на улицах было неспокойно, а днём по городу ползли слухи о грабежах и убийствах.

…Спаситель днём с учениками проповедовал в храме, ночи и дни без проповедей проводили за городом, уходя через речушку к Элеонской Горе, где в небольшом селе находили себе приют. В один из таких дней неожиданно пришла весть о болезни Лазаря, одного из подвижников, проживающего в небольшом местечке Вифании, что в двух днях ходьбы. Иешуа удивился и засобирался в Вифанию. Совсем недавно оттуда пришёл Йегуда, но ни о какой болезни не говорил.
- Как чувствовал себя Лазарь перед твоим уходом? – Иешуа был всерьёз обеспокоен. – От его сестёр пришла тревожная весть...
Йегуда, не понимая тревоги, Спасителя, засомневался в истинности вестей:
- У Лазаря я учился терпеть всякую боль и останавливать своё сердце, потому я думаю, он возобновил свои упражнения, и ничего серьёзного в том нет. Иначе бы он сам позвал тебя, и не через сестёр…
- Нам обязательно надо идти! – решительно настаивал Иешуа.
Однако дела складывались так, что пришлось на пару дней задержаться ещё, и когда наконец-то вышли в путь, пришло известие о смерти Лазаря, потому торопились уже лишь на могилу своего давнего и верного друга.
Когда добрались, на месте погребения Лазаря собралось подозрительно много народу, хотя покойник находился в склепе уже четыре дня. Выделялись в толпе и священники.
- Это, что…, затянувшиеся похороны? – Иешуа был несколько удивлён.
Кто-то из толпы с ехидцей бросил:
- Хотим удостовериться, умирал ли вообще кто-нибудь…
Войдя в пещеру, Спаситель недолго пробыл там и, выводя, отощавшего за четыре дня, Лазаря к людям, с укоризной смотря Йегуде в глаза, тихо спросил:
- Зачем столько народу…? – и громко обратился к толпе: – Возблагодарим, братие, Отца за то, что слышит наши молитвы и дарит жизнь…
Толпа сторонников с молитвой опустилась на колени, благодаря небо за счастливый исход, а в группе священников прокатился смешок:
- Хорош спектакль, но конец больно уж счастливый. Не пришлось бы вам перед синедрионом за него отвечать…