Хвалынская масленица - это вам не Рио де Жанейро!

В 80-е годы прошлого столетия для жителей Хвалынска карнавальное шествие на Масленицу было событием не менее долгожданным, чем для бразильцев карнавал самбы! В масленичном шоу участвовали все предприятия и учебные заведения города, поэтому борьба за призовые места в костюмированном шествии  была нешуточная. Престиж, однако!
Детская память цепко хранит восторженные впечатления от  впервые увиденного мной празднования Масленицы — пожалуй, единственного народного гулянья, объединяющего всех.

ВАСЯ, ДАВАЙ!
Казалось, что все население Хвалынска, от мала и до велика собралось на городской площади. Баррикады буфетных рядов не умещались в периметре площади и вылезали на соседние улицы. Широко гуляет Масленица! Вкусно дымят дровяные самовары и мангалы, а на столах парят граненые ряды стаканов с крепким ароматным чаем, высятся стопки румяных блинов.
Но для ребятни самое желанное лакомство — это петушки на деревянной палочке. За ними всегда очередь! Янтарного цвета фигурки, упакованы в хрустящую слюду, горкой переливаются на солнце. Ради них не жалко расстаться со всей карманной наличностью. Для детворы не блины, а именно эти леденцы символ праздника!

В центре площади красуется высоченный сосновый столб с перекладиной на вернем конце. Перекладину венчают бесценные призы: пара черных валенок, гитара-шестиструнка и плетеная корзинка с живым петухом. Желающих завладеть призами много, но добраться хотя бы до середины  выструганного до полировочной глади столба удается далеко не каждому. Под улюлюканье зрителей поединщики один за другим сползают вниз. Неужели никто так и не  доберется до приза? И тут раздаются возгласы: «Вася! Вася идет!»
Из толпы выходит черноглазый и смуглый, как цыган паренек. Картинно бросив на снег фуфайку, он начинает неспешно снимать с себя обувь, рубашку и майку. Этот стриптиз на морозе вызывает шквал шуток и насмешек неудачливых соперников:
- Вася, что же ты, канифолью натерся, а ноги-то не помыл! Картошку что-ли копал?!
- Да он, гляди-ка, и ногти полгода не стриг, чтоб ловчее лезть было!..

Но Вася не обращает внимания на реплики — сегодня его долгожданный триумф, его минута славы! Степенно поплевав на ладони, он подходит к столбу и, обняв его, как родного, начинает короткими, размеренными рывками подниматься к вершине. Взоры всех хвалынчан прикованы только к нему. Даже буфетчицы, ряженные в сарафаны и кокошники, на время прекратили торговлю. Добравшись до победной перекладины на вершине столба, записной чемпион по «столболазанью», чуточку рисуясь, громко кричит с высоты:

- Мамынька, тебе какой приз снять?!
- Вася, давай петуха сымай, а то наш-то старый уже! - отзывается ему женщина в старой, полысевшей от времени шубе.
- А я гитару хочу! - наслаждается всеобщим вниманием Вася.
- Бери кочета, кому говорю! За гитарой своей, в другой раз слазишь! - командует мать, явно гордясь своим ловким сыном.
Вася под аплодисменты медленно сползает по столбу, демонстрируя корзинку со здоровенным черным петухом. Кто-то из мужиков-болельщиков достает из-за пазухи бутылку «шафрана» (местное яблочное вино, вкусное, кстати»))) и щедро наполнив стакан подносит чемпиону.
- Он наш, со Слободки! Мы с ним на одной улице живем! – заявляет мужик. - Заслужил!!! Так по столбам лазить - это вам не в Рио де Жанейро курдюком трясти! Что такое курдюк, а тем более Рио де Жанейро я тогда еще не знал. Но запомнил...

ОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ
А в это время на импровизированной сцене директор Дома культуры Владимир Антонович Денин, наряженный в костюм Ивана-царевича, уже начал разогревать толпу для свершения еще одного неотъемлемого ритуального действа — сжигания соломенного чучела.
- И пусть вместе с этим чучелом сгорят все наши беды, тревоги и печали! - кричал в микрофон Иван-царевич, жестикулируя горящим факелом.
Антоныч, как настоящий артист, шпаргалок со сценарием не признавал, поэтому виртуозно импровизировал, на ходу пополняя список тех «кому следует сгореть в очистительном огне». В нем оказались: враги нашего государства, расхитители социалистической собственности, а также пьяницы, жулики и тунеядцы.

И надо ж такому случиться! Именно в этот момент от факельного огня неожиданно вспыхнул долгополый кафтан царевича. Такого дружного и многоголосного раската смеха в истории Хвалынска, наверное, не было и не будет... В маленьком городке — все на виду, поэтому о пристрастии Антоныча «заложить за воротник», знали многие.
 - Ну надо же, сам себя к сожжению «приговорил», - шутили в толпе. Антоныча быстро потушили, чучело сожгли и... началось долгожданное карнавальное шествие.

АХ, КАРНАВАЛ — ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ МИР...
Карнавальное шествие по-хвалынски - это нескончаемая вереница оживших картинок, порой настолько фантастических, что толпа, забыв про аплодисменты, замирала в восторге!

Возглавляла карнавал разнаряженная тройка лошадей, которые везли в санях красавицу-весну. На символическую роль Весны выбиралась самая красивая девушка, голову которой венчал венок из ярких пластмассовых цветов. Никаких конкурсов красоты тогда не было и в помине, поэтому до следующего года девушка-весна считалась некоронованной «Мисс Хвалынска».

Следом по традиции ехала чудо-печь, на которой возлегал Емеля в обнимку с огромной щукой, изготовленной из папье-маше. Емеля втихаря делал со щукой какие-то манипуляции, и та безмолвно шевелила зубастым ртом. Сказочные и мультипликационные персонажи в карнавальном шествии всегда занимали центральное место, поэтому случались накладки: в одной ожившей картинке Балда щелкал попа в лоб, а в другой он же «морщил море», будоража чертей веревкой.

Тема сказок была беспроигрышным и идеологически выверенным вариантом. Однако участники костюмированного шествия иногда старались обновлять сценки, поэтому в карнавальной веренице со временем  появились такие персонажи, как Олимпийский Мишка, космические корабли, или кубинские революционеры, в цветастых шейных платках и сомбреро.  Повстанцы с острова Свободы, аккомпанируя себе на гитарах и маракасах, горланили песню «Бандьера росса». Тем, кому достались красные флаги, энергично размахивали ими, чтобы согреться, потому что кубинская форма одежды явно  не соответствовала  морозным проводам суровой русской зимы.

Но были и «консерваторы», которые каждый год упорно демонстрировали один и тот же карнавальный сюжет.
Например, профессиональное училище традиционно выставляло живую картинку «Партизаны на привале».  Выглядела она так: кузов грузовика с открытыми бортами декорировался елками, присыпался снегом, а вокруг дымного костерка, устроившись на березовых чурбаках, восседали партизаны с деревянными автоматами. Почему-то все партизаны были с перебинтованными головами, причем ранение, обозначенное красной губнушкой, у всех было с правой стороны. Что ничуть не мешало им петь под гармошку «Смуглянку» или плясать «Цыганочку».

Совхоз «Садовый», в котором была своя конюшня, ежегодно оживлял на карнавале картину Васнецова «Три богатыря». Хвалынчане эту конную троицу очень любили за богатырскую натуральность и эпатаж. Дело в том, что карнавальное шествие формировалось возле ресторана «Волга», и былинные богатыри, привязав коней, и гремя кольчугами, в полном вооружении заходили в кабак «остаканиться».

В один из карнавалов Илья Муромец выпил лишнего и не смог без посторонней помощи взобраться на богатырского коня. Но проезжая мимо трибуны с местным начальством, позволил себе пригрозить булавой в их сторону. Начальство милостиво оценило это как приветствие и... наградило богатырей почетным вторым местом и денежной премией — целых  25 рублей!

После карнавального шествия праздник перемещался на берег Волги, где устраивалось еще одно захватывающие зрелище — конные соревнования. В то время в деревнях еще существовали конюшни, поэтому скачки устраивались не менее зрелищные, чем в фильме «Кубанские казаки»...

Потом грянули «окаянные 90-е», рухнул СССР, колхозы и многие городские предприятия приказали долго жить, а праздник Масленицы в Хвалынске стал отмечаться гораздо скромнее. Канули в Лету грандиозные карнавальные шествия, вспоминая которые душа наполняется светлой ностальгической грустью.